Глава 24. Восточная психология: наука о душе

Глава 24. Восточная психология: наука о душе

Первый вопрос:

Ошо,

Почему современные психологи могут не думать и не писать о просветлении или даже не представлять себе его? Разве просветление – это что-то незнакомое для них, что-то, находящееся за пределами их понимания? Поймут ли они когда-нибудь такой феномен, как «за пределами просветления»?

Пожалуйста, прокомментируй.

Современная психология еще не вышла из детского возраста. Ей всего лишь сто лет.

Концепция просветления принадлежит восточной психологии, которой почти десять тысяч лет.

Современная психология находится в самом начале своего пути.

Просветление и то, что находится за пределами просветления, – это самые последние ступени человеческого развития.

«Современная психология» – это неправильное название, потому что слово «психология» происходит от слова psyche. Psyche значит «душа». Точное значение слова «психология» – наука о душе. Так что это очень странное слово.

Психология отрицает существование души и тем не менее продолжает называть себя «психологией». Она признает только физическое тело и его побочный продукт – ум. Когда умирает физическое тело, ум тоже умирает: нет никакого возрождения, нет никакого перевоплощения. Жизнь – это не вечный принцип, а всего лишь побочный продукт соединения определенных материальных веществ.

Вы должны понять, что такое «побочный продукт». Даже сама идея «побочного продукта» не очень оригинальна.

В Индии пять тысяч лет назад существовала школа материалистов, которых называли чарваками.

Чарваки описывают ум как побочный продукт тела. И они приводят очень хороший пример. Нужно помнить, что этому примеру пять тысяч лет. Мы можем найти ему современные параллели.

Вы, должно быть, встречали в Индии людей, жующих пан, листья бетеля. Пан состоит из четырех или пяти компонентов – листья бетеля и еще три или четыре вещества. Если вы будете жевать их по отдельности, то они не окрасят ваши губы в красный цвет; но если жевать их вместе, то они, в качестве побочного продукта, создадут красный цвет. Красный цвет сам по себе не существует, это – побочный продукт.

Если вы хотите современный примера, посмотрите на работу часов.

Я слышал, что Мулла Насреддин, уходя на пенсию, получил в подарок от своих друзей золотые карманные часы. Это были часы с автоматическим заводом. Мулла Насреддин очень сильно удивлялся, он считал чудом, что часы идут, не останавливаясь. Но через три или четыре месяца они все-таки остановились. Теперь он был удивлен тем, почему они перестали ходить?

Он открыл часы и обнаружил внутри мертвого муравья.

И Мулла сказал:

– Теперь я знаю секрет! Этот муравей и заставлял их ходить, а теперь он умер, и часы остановились. Эти идиоты должны были сказать мне, что часы идут благодаря муравью! Ему нужны еда, вода. И иногда нужно даже менять муравья!

Если это часы с автоматическим заводом, что заставляет их тикать, когда они идут? Есть ли в часах некая нематериальная сущность, что-то вроде души? Откройте часы и разберите их на части, и вы не найдете там никакой души.

Именно это имели в виду чарваки, которые пять тысяч лет назад говорили: если душа есть, тогда вскройте человека, и вы должны найти ее. Или они еще говорили, что когда солдаты убивают друг друга на войне, очень много душ должно улетать вверх. Или когда в вашем доме случается естественная смерть, душа должна покинуть тело.

Чарваки были очень упрямыми материалистами. За пять тысяч лет материализм ни на шаг не продвинулся дальше, чем чарваки. Они взвешивали человека перед смертью, а когда он умирал, они снова взвешивали его, и вес оставался тем же самым – это доказывало, что от тела ничего не отделялось. Тогда что же «тикало» в теле? Это было нечто, являющееся побочным продуктом составных частей тела.

И материалисты всех эпох: Эпикур в Греции, Карл Маркс и Энгельс в Германии и Англии – продолжали повторять ту же идею: сознание – побочный продукт. И современная психология приняла эту идею в качестве своей основы: у человека нет души; человек – это только тело.

После революции Иосиф Сталин смог уничтожить почти миллион русских. Каждого, кто не захотел отказаться от права на собственность, безжалостно убивали. Была уничтожена вся царская семья, которая сотни лет правила страной – одной из самых старых и больших империй в мире. Со всеми членами семьи расправились со всей жестокостью, даже шестимесячного ребенка не пощадили. Убивать было легко: согласно их философии, никакого убийства не существует – это все равно что сломать стул.

В противном случае любому человеку было бы трудно убить миллион людей и не почувствовать никаких укоров совести. Но их философия оправдывала все эти убийства: уничтожается только физическое тело, больше ничего. Нет никакого сознания, которое отделяется от тела.

Современная психология все еще ведет себя глупо, поскольку она по-прежнему цепляется за примитивную идею чарваков пятитысячелетней давности, что сознание – это побочный продукт. Поэтому все, что делает современная психология, – это механическая работа.

Ваша машина сломалась. Вы обращаетесь в автомастерскую, и механик ремонтирует машину.

Психолог – это механик, он ничем не отличается от водопроводчика. Он просто подкручивает болтики и винтики в вашем уме, которые время от времени нуждаются в этом; он подкручивает их то здесь, то там… Где-то они слишком сильно затянуты, где-то крепление ослабло. Но все дело в болтиках и винтиках.

Вопрос о просветлении не возникает для современного психолога, поскольку просветление основано на переживании, что ум – это не вся реальность.

За пределами ума находится ваше сознание, а просветление – это выход за пределы ума.

В тот самый момент, когда вы пересекаете границу ума, вы входите в просветление – в мир невообразимого света, осознанности, реализации, празднования.

Но есть возможность выйти даже и за пределы этого – потому что это только ваше индивидуальное сознание. Если вы сможете выйти за его пределы, вы войдете в космическое сознание.

Мы живем в океане космического сознания так же, как рыба живет в океане и не знает о его существовании. Поскольку рыба рождается в океане, живет в океане, умирает в океане, она знает только океан. Если рыбак вытаскивает ее из океана и бросает на прибрежный песок, она впервые осознает, что вокруг нее было что-то, питавшее ее и дававшее ей жизнь, – и что без этого она не может оставаться живой.

Очень легко предоставить рыбе возможность пережить состояние за пределами океана. Но очень трудно предоставить человеку возможность оказаться за пределами космического сознания. Ведь космическое сознание окружает нас со всех сторон – у него нет никаких берегов, никаких границ. Так что, где бы вы ни были, вы всегда пребываете в невидимом океане сознания.

Современная психология не идет дальше ума. Ум – это только инструмент, и это инструмент физического тела; поэтому они правы, когда говорят, что ум – это побочный продукт. Но ум – это не все. Ум – это всего лишь биокомпьютер, и недалек тот день, когда функцию ума примут на себя компьютеры.

Вы сможете носить в кармане совсем маленький компьютер, который будет вмещать в себя всю Британскую энциклопедию. Вы сможете немедленно получить любую информацию по любому вопросу – не нужно будет ее запоминать, не нужно будет читать, изучать все это. Очень скоро ум останется без работы.

Но психологов интересует только ум. А есть люди, так называемые бихевиористы, которые говорят, что и ума никакого нет, что человек – это только физический организм.

В Советском Союзе ум не признается. Советская психология еще даже более примитивна; она признает только поведение вашего тела. Для нее не существует ничего такого, что можно было бы назвать умом; поэтому в Советском Союзе нет ничего, похожего на психоанализ. У них не возникает никаких вопросов: если чей-то ум ведет себя ненормально, то требуется лекарство, а не психоанализ. Больной нуждается в госпитализации, у него просто болезнь – такая же, как и всякая другая болезнь.

На Западе по крайней мере сделан первый шаг за пределы тела – не очень большой шаг, совсем маленький, но все же шаг. Теперь там признают, что есть нечто вроде ума, который, хотя и является побочным продуктом, функционирует сам по себе, пока живо тело.

И теперь это стало очень важной профессией: психологи, психоаналитики, психотерапевты – все они занимаются умами людей, потому что у каждого ум не в порядке.

В мире есть только два типа людей: нормально помешанные и ненормально помешанные. Быть нормальным помешанным – значит быть помешанным, но в допустимых пределах. Быть таким же сумасшедшим, как и все.

Вы можете увидеть нормально помешанных людей на стадионе, когда они смотрят футбольный матч. Как вообще нормальный человек может смотреть футбольный матч? Они явно нуждаются в том, чтобы им подкрутили болтики и винтики… Из-за того, что несколько идиотов на одной стороне и несколько идиотов на другой стороне пинают по мячу, миллионы идиотов на стадионе и перед телевизорами приходят в такое возбуждение, что на шесть часов приклеиваются к своим стульям так, что не могут от них оторваться… Как будто происходит что-то чрезвычайно важное, когда мяч перелетает с одной стороны поля на другую. А миллионы других, у которых нет возможности видеть матч, прижимают к уху транзистор, чтобы по крайней мере послушать комментарий. И вы называете этот мир нормальным?

Есть еще боксерские поединки: одни люди бьют друг друга, а миллионы людей приходят от этого в сильное возбуждение.

Калифорнийский университет провел исследования… Каждый раз, когда в Калифорнии проходит состязание по боксу, преступность сразу же повышается на тринадцать процентов и остается на этом уровне еще семь-десять дней: насилия, убийства, самоубийства. А другие исследования подтвердили, что бокс – это просто наследие, доставшееся нам от животных.

Тот, кто возбуждается в вас, – это животное, это не вы. Вам хочется кого-то убить – много раз вам в голову приходила мысль кого-то убить, – но вы не готовы отвечать за последствия.

В боксерском поединке есть психологическое утешение, вы отождествляетесь с боксером. У каждого боксера есть свои фанаты. Эти фанаты с ним отождествляются. Если он наносит противнику удар и у того из носа начинает литься кровь, они ликуют. То, что они не способны делать сами, за них делает кто-то другой.

В любом здоровом мире бокс считался бы преступлением.

Это игра, но все ваши игры кажутся примитивными… Ничего разумного, ничего человеческого.

Эти нормально помешанные люди всегда находятся у самой пограничной линии. В любое время они могут переступить ее. Небольшое происшествие – жена умирает или уходит к другому, – и вы забываете о том, что существует граница нормального, вы ее пересекаете. Тогда вас объявляют сумасшедшим и немедленно отправляют к психиатру или психоаналитику.

И какова же его функция? Его профессия – самая высокооплачиваемая профессия в мире. Поэтому, конечно, он делает людей снова нормальными, он тащит их назад, он не дает им уходить дальше от границы нормального.

Все его знания и весь его опыт направлены на то, чтобы вернуть их назад и сделать их нормально помешанными.

Естественно, люди, которые работают психологами, психоаналитиками, психотерапевтами, находятся в опасности, потому что они постоянно имеют дело с сумасшедшими. Естественно, среди психологов с ума сходит больше людей, чем среди представителей любой другой профессии, – в два раза больше. Психологи чаще, чем люди других профессий, кончают жизнь самоубийством – опять же в два раза. И время от времени каждый психолог посещает другого психолога, чтобы тот снова вернул его в нормальный мир, из которого он выпадает.

Можно было бы ожидать, что по крайней мере психолог должен быть психически здоровым человеком, ведь он пытается помочь больным людям. Но все обстоит не так. Они ведут себя более безумно, чем кто-либо другой, по той простой причине, что с утра до ночи они постоянно находятся в контакте со всякого рода странными, чудаковатыми людьми, имеющими бредовые идеи.

Одного человека привели к психоаналитику… Человек был уверен, что он мертв. Все ему говорили:

– Не валяй дурака. Ты прекрасно ешь, спишь, разговариваешь, ходишь по утрам гулять – и ты утверждаешь, что ты мертв?

Он отвечал:

– Кто сказал, что мертвые не ходят утром гулять? Каждый день я встречаю много мертвецов, совершающих утреннюю прогулку.

Его семья недоумевала: что с ним делать?

Когда они поняли, что переубедить его невозможно… А он не хотел работать в магазине. У него был четкий аргумент:

– Мертвые люди не занимаются бизнесом. Среди бизнесменов я не встречал ни одного мертвеца. Если вы покажете мне мертвеца, который занимается бизнесом, я пойду работать в магазин. Я буду делать только то, что полагается делать мертвецам, – и ничего другого.

Члены его семьи рассказали всю эту историю психоаналитику и добавили:

– Этот человек находится в очень плохом состоянии.

Психолог сказал:

– Не волнуйтесь, я приведу его в порядок.

Он взял шприц и спросил у этого безумца:

– Что вы думаете о поговорке «Из мертвого кровь не льется?»

Он сказал:

– Она абсолютно верна. Я слышал ее, когда был жив: «Из мертвого кровь не льется».

Психолог был доволен. Члены семьи тоже были довольны – они слушали и думали, что это действительно великий психолог: он поймал его на первом же вопросе.

Психолог воткнул в его руку иглу – и пошла кровь. Он посмотрел на этого мертвеца и сказал:

– Что вы теперь скажете?

Человек ответил:

– Это означает, что поговорка неверна – из мертвого льется кровь. Поговорку я только слышал, а теперь я на собственном опыт убедился, что она неверна.

Если вы целый день общаетесь с такими людьми, ночью вам будут сниться эти же самые люди. Естественно, жизнь психологов не слишком-то здорова.

И они не смогут жить здоровой жизнью, пока не признают, что есть нечто за пределами ума.

Запредельное – это покой, прибежище. Ум – это непрерывная болтовня, болтовня двадцать четыре часа в сутки. Только за пределами ума есть покой и тишина. В этом покое и тишине рождается душевное здоровье.

Просветление – это наивысший пик душевного здоровья, когда человек становится совершенно нормальным, подходит к точке, где тишина, безмятежность, осознанность присутствуют все двадцать четыре часа в сутки независимо от того, бодрствует он или спит. Он находится в потоке спокойствия, блаженства, благословения, которые являются питанием, пищей из запредельного.

Восточная психология рассматривает ум как самую низшую часть человеческого сознания – мрачную и темную. Вы должны выйти за пределы ума.

И просветление – это не конец, потому что это только индивидуальное сознание. Индивидуальность все еще подобна двум берегам реки. В тот момент, когда река впадает в океан, все берега исчезают, все границы уничтожаются. Вы выходите за пределы просветления.

Современная психология должна многому научиться у восточной психологии. Она ничего не знает. Все, на что способна современная психология, – это анализ сновидений и приведение людей в порядок, чтобы они могли хоть как-то продолжать заниматься своими делами и подавлять свою ненормальность. Но это не приводит ни к какой трансформации.

Даже основатели современной психологии – Фрейд, Юнг, Адлер, Ассаджиоли – это не те люди, которых можно поставить в один ряд с Гаутамой Буддой, Лао-цзы, Чжуан-цзы. Вы не можете поставить их на одну доску с провидцами из Упанишад, с Кабиром, Нанаком и Фаридом. Это – самые нормальные люди, которых когда-либо производило человечество, их не волновали сновидения, они не подвергались годами психоанализу.

Это такой странный феномен: во всем мире нет ни одного человека, который бы закончил курс психоанализа, – сеансы все продолжаются и продолжаются, десять лет, двенадцать лет. Есть люди, которые посещали психоаналитика в течение двадцати лет, выбрасывая на ветер миллионы долларов.

Точно так же, как повсюду светские дамы говорят об алмазах, изумрудах и рубинах, в Америке леди говорят: «Как долго вы ходите к психоаналитику? Я хожу уже тринадцать лет!»

Это критерий богатства: это говорит о том, что вы можете позволить себе платить миллионы долларов.

А бедняги психоаналитики должны выслушивать всю эту чушь. Неудивительно, что они начинают сходить с ума, они начинают совершать самоубийства, выпрыгивать из окна тридцатиэтажного или стоэтажного здания! Выслушивать на протяжении двадцати лет, как женщина рассказывает о своих сновидениях… Это огромное облегчение для ее мужа, он очень доволен, что она идет со всем этим мусором, со всеми своими истериками к психоаналитику – это не слишком дорого, он может заплатить, но для бедного психоаналитика… Двадцать лет выслушивать одну и ту же женщину, ее рассказы об идиотских сновидениях? Если однажды он выпрыгнет из окна, его нельзя за это осуждать – он нуждается во всеобщем сочувствии. Но это большой бизнес.

Совсем недавно я говорил вам, что Иисус Христос основал крупный бизнес – христианство. Другой еврей, Зигмунд Фрейд, основал другой бизнес – психоанализ. Еще один еврей, Карл Маркс, основал еще один бизнес – коммунизм.

Евреи – странные люди. Чем бы они ни занимались, никто не может соперничать с ними. Сейчас одна половина мира является коммунистической, она в руках одного еврея, а другая половина мира является христианской, она в руках другого еврея. И кто знает – возможно, они компаньоны?

Евреи всегда думают о бизнесе, им нет дела до христианства, им нет дела до коммунизма. Зигмунд Фрейд умер, Карл Маркс умер. Где бы они ни были – в аду или на небесах – они могут радоваться тому, что их бизнес процветает; они могли бы даже объединиться с Иисусом. Это была бы настоящая троица: три еврея, управляющие всем миром.

Современная психология не признает медитацию, потому что медитация уничтожит их бизнес.

Человеку медитации не нужен никакой психоанализ. Чем глубже его медитация, тем более здравомыслящим он становится, и тем дальше за пределы ума продолжается его полет.

Медитация – величайшая опасность для психоанализа, для психологов. Они вынуждены настаивать на том, что за пределами ума ничего нет, потому что, если за пределами ума что-то есть, весь их бизнес может лопнуть.

Восток должен отстаивать свою правоту – показывать, что психоанализ занимается глупостями.

В любом дзенском монастыре Японии от подобных психологических проблем избавляют за три недели, в то время как на Западе с этим не могут справиться и за двенадцать лет. И в дзенском монастыре в течение этих трех недель не проводится никаких сеансов психоанализа. Вы будете удивлены: там вообще ничего не делается, человека просто оставляют в уединенном месте – в прекрасном саду, на берегу пруда. В положенное время ему приносят пищу, в положенное время ему приносят чай, но никто с ним не разговаривает, он должен пребывать в безмолвии. Разница очень большая.

Подвергая себя психоанализу, человек должен постоянно рассказывать о своих снах, на протяжении многих лет, два или три сеанса в неделю по часу или два – столько, сколько он может себе позволить.

А в дзенском монастыре человека просто оставляют в красивом, уютном месте. В его распоряжении музыкальные инструменты, кисти и краски или что-то еще, необходимое ему для его занятий; он может заниматься любимым делом, но только не разговаривать. И в течение трех недель с ним никто не будет разговаривать.

Три недели люди рисуют, играют на музыкальных инструментах, танцуют, работают в саду, и через три недели они становятся совершенно нормальными, они готовы вернуться домой.

Что же происходит? Если вы спросите мастера дзен, он скажет: «Ничего. Эти люди слишком много работали, их умы слишком взвинчены. Им нужно успокоиться. Всего три недели отдыха, и их умы успокаиваются. Они нуждаются в физической работе, чтобы вся их энергия направлялась в тело, а не в ум». И у этих люди определенно появляется интерес… Они ничего не предпринимали, а все их странные и бредовые идеи исчезли. Это очень простой способ, позволяющий больным людям успокоить свой перегруженный ум.

А для тех, кто здоров, – не для больных людей, – правильным путем является медитация. Для разных типов людей есть разные методы. И тысячи людей достигли такой лучезарности, такого великолепия, такой божественности, что всем психологам мира должно быть стыдно. Они не смогли ни одного человека сделать таким. Даже основатели психоанализа являются очень ординарными людьми – хуже, чем ординарными.

Зигмунд Фрейд так боялся смерти, что даже слово «смерть» было для него запретным. В его присутствии никто не должен был упоминать слово «смерть», потому что, когда он слышал это слово, он падал в обморок, терял сознание. Таковы основатели современной психологии, и они собираются сделать человека здоровым!

А с другой стороны…

Один дзенский монах перед тем, как умереть, сказал своим ученикам:

– Послушайте, я всегда жил по-своему. Я независимый человек. И умереть я тоже хочу по-своему. Когда я умру, меня здесь не будет, поэтому я дам вам указания, которые вы должны исполнить.

Так же, как и в Индии, в Японии перед погребальной церемонией мертвого моют и одевают в новую одежду.

Монах сказал:

– Я сам помылся и переменил одежду, как вы видите. Поэтому, когда я умру, меня не нужно будет мыть и переодевать. И это наказ вашего мастера. Запомните: умирающему нельзя отказывать в последнем желании – а я не прошу о многом.

Его ученики пообещали:

– Мы сделаем, как ты говоришь. Это совсем не трудно.

Он умер, и собрались тысячи учеников. Когда его тело положили на погребальный костер, все они начали смеяться – он спрятал в своей одежде петарды и хлопушки. Он превратил погребальный обряд в праздник, чтобы заставить всех смеяться – суть его учения заключалась в том, что жизнь должна быть танцем, радостью, а смерть должна быть праздником.

И люди говорили, что даже после смерти он устроил так, что никто не стоял возле него с печальным лицом, что все смеялись. Даже те, кто его не знал, начинали смеяться – такого они никогда не видели.

Это люди, которые постигли жизнь и смерть. Они могут превратить смерть в шутку.

Но Зигмунд Фрейд, который падал в обморок от слова «смерть», на такое не способен.

И так обстоит дело со всеми другими великими психологами. Юнг хотел поехать в Египет, чтобы посмотреть на древние мумии фараонов и цариц, которым уже больше трех тысяч лет. Но он очень боялся смерти и трупов. Он был учеником Фрейда. Двенадцать раз он заказывал билеты и каждый раз находил какой-нибудь повод, чтобы отменить поездку: «У меня лихорадка», или: «У меня срочная работа».

И он знал об этом. Он писал в своем дневнике: «Я знал, что все это лишь отговорки. Я уклонялся от поездки в Египет, но чем больше я уклонялся, тем сильнее меня туда влекло – я должен туда поехать, это вызов моему мужеству. Неужели я такой трус? И я снова заказывал билет, собирался с духом и старался убедить себя, что бояться нечего: это мертвые тела, они не могут ничего мне сделать. Много людей едут в Египет, чтобы посмотреть на них. Они выставлены там в музеях. Тысячи людей видят их каждый день. Почему ты боишься?» Но эти доводы не действовали.

В конце концов, заказав билет в двенадцатый раз, он все-таки добрался до аэропорта, но когда самолет появился на взлетной полосе, все его мужество и все его доводы исчезли. Он сказал: «Я чувствую себя очень плохо, меня тошнит. Я хочу вернуться домой. Я никуда не полечу». И после этого он уже больше никогда не отваживался заказывать билет в Египет, двенадцати раз было достаточно. Он так никогда и не добрался до Египта, который находился всего в нескольких часах полета.

Он поехал в Индию и посетил все индийские университеты. Он был здесь три месяца, но он так и не посетил одного человека, которого ему необходимо было посетить, – это Шри Рамана Махарши. И в каждом университете ему говорили, что он понапрасну теряет время: «Вы приехали, чтобы понять восточный подход, но мы все получили западное образование, мы – психологи с западным образованием. Вы просто теряете время. Независимо от того, где мы учились – на Западе или на Востоке, – у нас западное образование, мы ничего не знаем о Востоке. Но, к счастью, есть один человек – он ничего не знает о психологии, он абсолютно не образован, но он олицетворяет собой Восток. Этот человек пережил высочайшие взлеты медитации. Просто отправляйтесь к нему и побудьте рядом с ним».

Юнг доехал до Мадраса, но так и не посетил Раману Махарши. Место, где жил Рамана Махарши, находилось всего в нескольких часах езды от Мадраса, но Юнг так и не поехал туда. А ведь он приехал в Индию, чтобы понять восточный подход к психологии.

Западная психология – а это и есть современная психология – находится в детском возрасте.

Восток изучает человеческое сознание уже десять тысяч лет. Восточные мистики проникли во все закоулки человеческого существа, они постигли внутреннее и внешнее, индивидуальное и универсальное.

Но, к сожалению, даже восточные психологи и профессора психологии не имеют представления о восточном подходе. Они – всего лишь попугаи, повторяющие слова западных психологов. Они не могут сказать ничего оригинального. Иногда даже попугаи бывают более разумными.

Я сам преподавал в университете, и я находился в постоянном конфликте с другими преподавателями: «Вы – попугаи, вы являетесь агентами Запада, сами того не зная. Вы развращаете восточный ум, потому что вы не знаете, что творите. Вы даже не осознали то, что уже открыто Востоком. Вы – просто жалкие подделки, имеющие дипломы западных университетов».

Когда я был преподавателем, я часто рассказывал эту историю.

Один епископ искал себе попугая. Его старый попугай умер. Это был очень религиозный попугай – религиозный в том смысле, что он мог точно, слово в слово, повторять Нагорную проповедь. И каждый, кто его слышал, приходил в изумление. Но попугай умер, и епископу было скучно без попугая.

Поэтому он пошел в очень большой зоомагазин, чтобы присмотреть себе попугая. Там было много попугаев, обладавших самыми разными достоинствами. Но он сказал:

– Нет, мой попугай был почти святым, мне нужен очень религиозный попугай.

– У меня есть один особый попугай, – сказал владелец зоомагазина, – но он очень дорого стоит. Он не просто святой, а совершенно особенный святой. Пойдемте-ка со мной. Я держу особых попугаев не в магазине, а в моем доме, который находится за магазином.

Там в золотой клетке сидел прекрасный попугай.

– Это религиозный попугай, – сказал владелец зоомагазина. – Вы столько говорили о своем попугае, но этот попугай просто уникален – вы забудете о своем старом попугае. Подойдите поближе и посмотрите: к его правой ноге привязана нитка – если вы потянете за нее, он повторит Нагорную проповедь. К его левой ноге также привязана нитка – если вы потянете за нее, он повторит Песнь Соломона. Так что, если к вам в гости придет иудей, вы можете заставить попугая повторить Песнь Соломона из Ветхого Завета; а если придет христианин, тогда он может прочитать вам Нагорную проповедь из Нового Завета.

– Замечательно! Это действительно замечательно! – воскликнул епископ. – А что случится, если я потяну за обе нитки сразу?

Но прежде чем владелец зоомагазина успел что-либо ответить, попугай сказал:

– Никогда не делай этого, идиот. Я же упаду на задницу!

Даже у попугаев есть немного разума.

Рано или поздно психологии придется исследовать то состояние, которое вызывается медитацией, то пространство, которое находится за пределами ума. И пока она не отважится проникнуть в сокровенную сердцевину человеческого существа, она не станет наукой. Прямо сейчас она не может называться наукой; она должна доказать, что она действительно психология – наука о душе.

Второй вопрос:

Ошо,

Во время глубокого расслабления я испытываю такие странные переживания. Во-первых, я чувствую, что отрываюсь от земли; во-вторых, я чувствую, как ко мне прикасаются руки, пытающиеся помочь мне.

Каждый раз, когда это случается, я испытываю очень сильный страх, не отваживаюсь открыть глаза и делаю все возможное, чтобы опуститься на землю.

Могу ли я довериться и позволять этому случаться, или в этом есть какая-то опасность? Это не мое «Я» заставляет меня летать. Я не знаю, как далеко это может зайти и смогу ли я в один прекрасный момент вернуться назад.

Пожалуйста, прокомментируй.

Прежде всего, неужели ты не узнаешь мои руки? Открой глаза и просто посмотри хорошенько! Ты видишь мои руки каждый день.

Если в медитации ты чувствуешь, как появляются две руки, не закрывай глаза. И ты сможешь узнать мои руки. Тут нечего бояться.

Ощущение, будто вы отрываетесь от земли, чрезвычайно ценно. На самом деле вы не поднимаетесь, вы остаетесь на земле; ваше тело не отрывается от земли. Но у вас три тела. Ваше физическое тело будет оставаться на земле.

Ваше ментальное тело благодаря медитации будет успокаиваться, расслабляться.

И только астральное тело способно подниматься вверх; оно не подчиняется законам гравитации. Гравитация не имеет над ним никакой власти.

Свет неподвластен гравитации. Вот почему пламя свечи устремляется вверх. Даже если вы перевернете свечу, пламя все равно будет устремлено вверх. Пламя не может устремляться вниз, потому что сила притяжения не действует на свет.

Ваше астральное тело сделано только из света, из электронов.

Это весьма показательно, что ты чувствуешь, как твое тело поднимается. Естественно, вначале ты будешь охвачен ужасом: «Что происходит?» Но открой глаза.

Это те мгновения, когда я действительно с тобой, это те случаи, когда ты нуждаешься во мне. Ты чувствуешь прикосновение двух рук, потому что это очень деликатный момент. Все что угодно может случиться.

Открой глаза и смотри. Ты будешь удивлен, тебе покажется, будто ты паришь над своим телом, в то время как твое тело лежит на полу. Но ты увидишь тонкую нить, словно сотканную из серебра, сияющую, которая будет соединять тебя с лежащим на полу телом. Серебряная нить будет идти от твоего пупка – и она очень эластичная. Ты можешь улетать выше, и она легко будет растягиваться. Ты можешь опускаться ниже.

Но не бойся. Не думай: «Как я вернусь в свое тело?»

Ты выходишь из тела не благодаря своему усилию. Это твое безмолвие, твой покой помогают астральному телу двигаться наружу. Как только тебе захочется вернуться в свое тело, ты немедленно обнаружишь себя в нем. И те две руки, которые были рядом, исчезнут, как только ты снова окажешься в теле.

И присмотрись внимательно к моим рукам, потому что это будут те же самые руки, и, естественно, тебе не следует бояться моих рук. Мои руки никогда никому не причиняли вреда.

В действительности, я ничего не могу сделать моими руками – это, должно быть, самые ленивые руки во всем мире.

Но твое переживание имеет огромное значение, оно безупречно красиво.

А страх, что если ты будешь улетать все выше и выше, то как далеко и куда это может завести… Не беспокойся. Куда бы это ни привело тебя, ты окажешься в правильном месте, в правильном пространстве.

Расслабься и оставайся в состоянии позволения. Ты не можешь контролировать эти движения, потому что ты гораздо меньше той энергий, которую ты пытаешься контролировать. Лучше всего – просто сдаться существованию и позволить ему нести тебя туда, куда ему будет угодно; оно еще никогда никого не приводило в неправильное место. Оно всегда приводит вас домой.

Третий вопрос:

Ошо,

На сияющих морях единства и неизменности таинственный ветер надувает мои паруса, задавая направление моему путешествию и маня меня все дальше в неизвестные воды.

Скажи, когда неизвестное становится непознаваемым?

Твой вопрос очень прост. Ум можно разделить на две части: известное и неизвестное.

Известное – это ваши знания; неизвестное – ваше невежество. И все ваши университеты и образовательные системы пытаются сделать только одно: переместить ваш ум полностью в область известного, рассеять неизвестное, рассеять невежество.

За пределами известного и неизвестного есть то, что я называю «непостижимым». Это вне пределов ума. Это мир таинственного, мир чудесного.

Как только вы выходите за пределы ума, неизвестное остается позади, известное остается позади, и вы оказываетесь в непознаваемом. А непознаваемое – это область истинной религии. Вы переживаете это, вы проживаете это, вы чувствуете это, это становится биением вашего сердца, но вы никогда не сможете сказать, что вы это знаете.

Знание кажется гораздо более низкой категорией.

Непостижимое принадлежит к категории бытия, а не к категории познания.

Мистики всех веков и всех стран прикладывают все усилия, чтобы вытолкнуть вас из известного и неизвестного в непознаваемое, вытолкнуть вас из ума в океан таинственного. Там вы будете переживать многое – многое из того, что вы можете вообразить, много из того, о чем вы можете мечтать, – но ничего из этого вы не сможете перенести в мир знаний, вы не сможете перевести это в слова, в язык, во что-то такое, что может стать символом этого.

Я вспомнил об одном маленьком ребенке. А мистик – это почти как маленький ребенок. Ребенок сидел перед холстом, вокруг лежали краски и кисти, а рядом его отец читал газету. Отец то и дело смотрел на ребенка… Тот ничего не делал, а просто сидел. Отец спросил:

– Что ты делаешь?

– Я рисую, – ответил ребенок.

Через полчаса отец сказал:

– Но я не вижу ничего на твоем холсте. Ты еще не решил, что ты собираешься нарисовать?

– Нет, дело не в этом. Я уже все нарисовал, – ответил мальчик.

Отец подошел поближе.

– Нарисовал? Я никогда не думал, что ты будешь дурачить меня. Холст абсолютно чист, ты даже не прикоснулся к нему!

Ребенок сказал:

– Нет, отец, я уже нарисовал мою картину: корова ест траву.

– Корова ест траву? Где же эта корова? – спросил отец.

– Съев траву, она ушла, – ответил мальчик. – Что ей теперь здесь делать?

– Хорошо, а где же трава? – спросил отец.

– Какой ты странный. Корова съела траву и ушла, – ответил мальчик.

Отец спросил:

– Как тебе в голову могла прийти такая идея? Ты хочешь одурачить меня?

Мальчик сказал:

– Нет, я тебя не дурачу. Я видел траву, я видел корову, я видел, как трава исчезла, и я видел, как корова ушла.

Ребенок невинен. Возможно, его воображение… А воображение у ребенка действительно очень сильное – ребенок не может различать мечту и реальность. Он мог видеть корову и траву, и когда он видел корову и траву, он ничего не рисовал. Какой смысл рисовать это на холсте, когда корова и трава уже есть? Но затем корова съела траву и ушла…

Отец сказал:

– С сегодняшнего дня я запрещаю тебе рисовать. И прекрати придумывать всякую ерунду, иначе ты сойдешь с ума.

Это именно то, что мы делаем с каждым ребенком. Мы не позволяем воображению ребенка развиваться до такой точки, когда воображаемое становится почти реальным, а ведь в противном случае каждый человек заключал бы в себе поэта, художника, певца, танцора.

И в конечном счете, кульминацией всего, что возникает в результате творчества, является мистическое.

Когда вы поете самую лучшую из своих песен, безмолвие становится вашей песней.

Когда вы танцуете свой лучший танец, танцор исчезает. А без танцора как может остаться танец?

Когда ваша поэзия совершенна, нет никакого поэта. Поэзия имеет огромное значение, но не имеет никакого смысла.

Древнекитайская даосская пословица гласит: «Когда стрелок из лука достигает совершенства, он выбрасывает лук и стрелы. Когда музыкант достигает совершенства, он забывает о своих инструментах».

Есть таинственный мир – нелогичный для ума, но сверхлогичный для тех, кто понимает мир мистического. Он окружает нас, нам нужно лишь обладать правильным восприятием, нам нужны ясные глаза, не обремененные знаниями, – невинные, не связанные земным притяжением. Нам нужны крылья – крылья любви, а не логики.

Логика тянет вас вниз. Она подчиняется гравитации. Любовь уносит вас к звездам.

Позвольте мистическому войти в вас, и вы найдете все, что стоит найти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.