Собственно учеба

Собственно учеба

Учеба давалась мне всегда легко, не зависимо от сложности и ориентации предметов на физику и лирику. То ли это любознательное свойство моего характера, то ли что-то другое, не знаю. Исключения составляют лишь школьная алгебра и всякого рода электротехника. Про алгебру я уже говорил раньше, а по поводу электротехники объяснюсь.

Любую науку можно легко изучать, лишь владея главными, основополагающими постулатами. Самое главное определиться с предметом. Что изучает данная наука? В частности электротехника изучает электрический ток в разных его проявлениях. Далее нужно определить методы исследования. В большинстве случаев – это математический анализ статистических наблюдений. После этого надо освоить терминологию и всё пойдет как по маслу. Но в нашем случае (с электротехникой) сбой возникает на первом же постулате. У любого профессора электротехники спросите, что такое электрический ток. Скорей всего он сразу скажет, что вы невежда и надо было как следует учиться в школе. Другой может пуститься в пространные объяснения с применением заковыристых терминов, но закончит тем же. Если этот профессор ваш друг, у меня такой друг был, царство ему небесное, он скажет:

– Отвали, а?…наливай лучше!

А почему они так себя ведут? Потому что никто из них не знает, что такое электрический ток. В школе нам плетут про какие-то электрончики, которые побежали куда-то по проводнику. Да не бегут электрончики по проводнику, и, по большому счету, в проводнике, даже под очень высоким напряжением, никакого тока нет – он, этот ток, какое-то непонятное поле вокруг проводника. А причем тут тогда проводник? А почему свойства проводника влияют на параметры проходящего через него тока? Никто этого не знает. Вся электротехника это закон Ома и набор статистических данных по его частным случаям. Мы знаем, что если взять вот это и включить вот сюда, то будет это. А если изменить вот то, то измениться и это с точностью до седьмого знака после запятой. Мы знаем ЧТО будет, не зная ПОЧЕМУ!

Но я лично не могу изучать ЧТО, не зная ПОЧЕМУ.

Тем не менее, по электротехнике у меня в дипломе стоит четверка. Экзамен по ней я вытянул еле-еле на тройку, но!

Но преподаватель, верней преподавательница, которая вела у нас практические занятия, поставила «текущую» пятерку и профессор не смог поставить мне меньше четверки.

Я никогда не был Аполлоном, и никогда не пользовался сногсшибательным успехом у женщин, но иногда, отдельные представительницы прекрасного пола влюблялись в меня, ни с того, ни с сего. Так было и на этот раз. Она приглашала меня к доске на каждом занятии, смотрела на меня влажными большими глазами и просто слушала мой голос. Вместо схемы подключения асинхронного двигателя я мог, к примеру, рассказывать о том, какой прекрасный запах имеют старые трамваи и лифты, не смотря на то, что звук их оставляет желать лучшего, и получал за это пятерку в текучку.

Мне она тоже нравилась, на мой взгляд, это была очень красивая молодая женщина, почти идеальных пропорций, и я готов был ей ответить взаимностью, но она была на голову выше меня и несколько шире, повторяю при полностью выдержанных идеальных пропорциях. Я просто боялся её, боялся стать Моськой. Любовь не состоялась, но пятерка осталась и сыграла свою роль.

Еще одна пятерка в текучке у меня была по политэкономии. Но тут случай совершенно другой. Семинары по политэкономии у нас были сразу после обеда в новом корпусе, он тогда только открылся после строительства. Там же открыли новую столовую. Я всегда уважал и ценил нашего ректора, но здесь у него вышел прокол. Где набрали поваров для этой столовой? Студенты в массовом порядке сходили только на открытие, потом разбрелись по старым надежным местам.

Ситуация: они готовят, а никто не идет есть. Начались меры. Сначала перекрыли удобные выходы за территорию – народ опаздывал с обеда, но в эту столовую не шел. Стали продавать абонементы на месяц с профсоюзной скидкой по совершенно бросовым, демпинговым ценам – не надо. Я пару раз сходил, попробовал по чужому абонементу. Это есть было не возможно. Мало того, что приготовлено бездарно, но еда, кроме того, еще имела запах свежей штукатурки.

Я стал ходить обедать в Нескучный сад. Возле Зеленого театра была стекляшка, где на рубль можно было взять кружку пива с сосисками или две кружки пива и вареное яйцо с хлебом. Второй вариант был особенно хорош, если Угол приносил с собой воблу. Он отрывал ей голову и чисто по-волжски разламывал повдоль, а потом только чистил. Получались все кусочки отдельно: спинки, ребрышки и икра. Да с пивом! Мечта поэта!

Вы спросите: причем здесь политэкономия? Пожалуйста. Дело в том, что выпить пивка мы успевали, а по… потрепаться, уже было некогда, нужно было спешить на занятия. Минут пятнадцать ходьбы в горку. Поэтому весь потенциал задушевного «разговора за кружечкой» выливался на преподавателя политэкономии.

Так называемые общественно-политические предметы всем были бы хороши, если б не конспекты «первоисточников». Написал вот сейчас это слово, и стало тошно. Под очень уж размытым словом первоисточники подразумевался вполне конкретный список письменных работ «основоположников» марксизма-ленинизма. В коммунизме, сколько бы сейчас не ругали его, было много хорошего и жилось людям, вопреки потугам нынешних масс-медиа всячески очернить то время, во многом лучше, чем сейчас. Всё было бы хорошо, если б не эти основоположники со своими отвратительными первоисточниками, которые главный коммунистический поп Иосиф Виссарионович превратил в догматы веры.

Примерно раз в месяц мы должны были прочитывать и конспектировать одну работу из списка. Читать эту белиберду про непонятные рабкрины и злобных Каутских было невозможно, поэтому каждый решал вопрос по-своему. Чаще всего переписывали из уже кем-то законспектированного. Это было как со старыми, многократно переписанными магнитофонными лентами – разобрать было уже почти невозможно, отдельные слова в предложениях были изменены настолько, что смысл фразы терялся совершенно, но мало кто это замечал, даже преподаватели.

Дальше всех в этом отношении пошел Угол. Он был отличником и первое время писал конспекты добросовестно, но у него был настолько плохой (сильно угловатый)почерк, что преподаватели, не разбирая написанного, все же ставили ему зачет. Но однажды он попался. Уже на пятом курсе, когда тетрадь с конспектами должна быть полна до краев мудростью основоположников, преподаватель посетовал на плохой почерк и попросил Угла прочитать.

– Вы свой почерк разбираете, надеюсь.

Угол потерпел полное фиаско – не смог прочитать ни одной строчки и выдумать ничего не смог, потому что не читал никогда.

Я на определенном этапе решил этот вопрос за счет Скво. Я увидел у неё тетрадь, заполненную ровным более чем понятным почерком – она училась в пединституте. Это было сокровище. Я ошибался, что мне от Скво ничего не надо. Мне нужна была эта тетрадь. И я её взял. Чем это закончилось, я расскажу в другом разделе. Про любовь.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.