Беседа 6. Роскошь Бога

Беседа 6. Роскошь Бога

26 октября 1975 г., Пуна

В чем заключается потребность в секретности во взаимоотношениях Учитель-ученик, а также в обычных взаимоотношениях между людьми?

Бытие имеет две стороны - внешнюю и внутреннюю. Внешняя может быть публичной, общедоступной, но внутренняя общедоступной быть не может. Если вы выставите внутреннее на всеобщее обозрение, то вы потеряете свою душу, вы потеряете свое первоначальное лицо. Тогда вы будете жить, как если бы у вас не было никакого внутреннего бытия. Жизнь станет серой, пустой. Это случается с людьми, которые живут общественной жизнью: с политиками, с актерами. Они становятся общедоступными, они полностью теряют свое внутреннее бытие, они не знают, кто они такие, за исключением того, что общество говорит о них. Они зависят от мнения других, они не ощущают свое собственное бытие.

Одна из наиболее известных актрис, Мэрилин Монро, совершила самоубийство, и психоаналитики установили причину этого. Она была одной из самых красивых женщин в мире, ей больше чем кому-либо другому сопутствовал успех. Даже президент Америки, Кеннеди, был влюблен в нее, она имела тысячи любовников. Трудно придумать, что бы еще такое вы могли иметь. Она имела все.

Но она была общедоступной, она принадлежала обществу, и она знала это. Даже когда в ее спальне находился президент Кеннеди, она обращалась к нему «господин президент» - как будто она занималась любовью не с человеком, а с организацией.

Она была общественным учреждением. Постепенно она начала осознавать, что у нее нет ничего личного. Однажды кто-то спросил ее - она как раз перед этим позировала для нудистского календаря, и кто-то спросил ее: «Было ли что-то на вас, когда вы позировали для этого нудистского календаря?»

Она сказала: «Да, на мне было кое-что. Радиоприемник».

Вся на виду, обнаженная, без какого-либо частного «я». Мне кажется, что она совершила самоубийство, потому что это было единственное, что она могла совершить в виде совершенно частного дела. Все было публичным, это осталось единственным из того, что она могла делать сама, нечто совершенно интимное и секретное. Общественные фигуры всегда стремятся к самоубийству, потому что только с помощью самоубийства они могут получить некоторое представление о том, кто они есть.

Все, что прекрасно, является внутренним, а внутреннее означает частное, личное. Наблюдали ли вы за женщинами во время полового акта? Они всегда закрывают глаза. Они что-то знают. Мужчина всегда занимается любовью с открытыми глазами, он остается наблюдателем. Он участвует в половом акте не полностью, он в нем не тотально. Он остается пассивным наблюдателем, как если бы любовью занимался кто-то другой; он наблюдает, как если бы смотрел на это на экране телевизора или в кино. Но женщина лучше все понимает, потому что она более точно настроена на внутреннее. Она всегда закрывает глаза. Тогда любовь имеет совершенно другой аромат.

Проделайте когда-нибудь такую вещь: зайдите в ванную и попробуйте включать и выключать свет. Во время темноты вы более ясно услышите льющуюся воду, звук будет более резким. Когда свет включен, звук будет не таким резким. Что происходит в темноте?

В темноте все остальное исчезает, потому что вы не можете видеть. Остаетесь только вы и звук. Вот почему во всех роскошных ресторанах избегают яркого света. Там используются свечи. Когда ресторан освещается свечами, вкусовые ощущения являются более глубокими: вы хорошо едите, у вас больше вкусовых ощущений. Вас окружают ароматы. При наличии яркого света вкусовых ощущений гораздо меньше. Глаза все делают публичным, общедоступным.

В самых первых строках своей «Метафизики» Аристотель говорит, что зрение является главным из органов чувств человека. Это не так. Зрение становится слишком доминирующим. Оно монополизирует всего человека и разрушает все другие органы чувств. Его учитель — учитель Аристотеля, Платон, - говорит, что имеется иерархия органов чувств: зрение наверху, осязание внизу. Он абсолютно неправ. Нет никакой иерархии.

Все чувства человека находятся на одном уровне, в них не должно быть никакой иерархии. Но вы живете глазами: восемьдесят процентов вашей жизни ориентированы на глаза. Так не должно быть; должно сохраняться равновесие. Вы должны также и прикасаться, потому что прикосновение несет в себе нечто, чего не могут дать глаза. Попробуйте: попробуйте прикоснуться к женщине, которую вы любите, или к мужчине, которого вы любите, при ярком свете и в темноте. В темноте тело раскрывается само собой; на ярком свете оно прячется.

Видели ли вы картины Ренуара, изображающие женское тело? В них есть нечто чудесное. Многие художники рисовали женское тело, но их картины не идут ни в какое сравнение с картинами Ренуара. В чем отличие между ними? Все другие художники рисовали женское тело так, как его видят глаза. Ренуар рисовал его так, как ощущают руки, так что его женщины на картинах сохраняют теплоту и интимность, некоторую жизненность.

Когда вы прикасаетесь, что-то происходит очень близко. Когда вы смотрите, что-то происходит на далеком расстоянии. В темноте, в тайне, в интимности раскрывается что-то, не может быть обнаружено при открытии, на рыночной площади. Другие смотрят и наблюдают; что-то глубоко внутри вас съеживается, оно не может расцвести. Это все равно, что вы положите семена на открытую землю на всеобщее обозрение. Они никогда не прорастут. Им нужно, чтобы они были глубоко упрятаны в утробу земли, в глубокую темноту, где никто не сможет увидеть их. Там они начинают прорастать, и рождается могучее дерево.

Точно так же, как семена нуждаются в темноте и уединенности в земле, так и все взаимоотношения, которые являются глубокими и интимными, остаются внутренними. Они нуждаются в секретности, они нуждаются в месте, где существуют только двое. Тогда наступает момент, когда даже двое растворяются и существует только единое целое.

Двое любящих находятся в глубокой гармонии друг с другом и растворяются друг в друге. Существует только одно целое. Они дышат вместе, они существуют вместе; существует нечто единое. Было бы невозможным, если бы при этом были наблюдатели. Этого никогда бы не могло случиться, если бы их наблюдали другие. Сами глаза других стали бы барьером. Так что все, что является прекрасным, все, что является глубоким, случается в темноте.

В обычных человеческих взаимоотношениях нужна интимность. А если вы спрашиваете про взаимоотношения между Учителем и учеником, то в них требуется еще больше интимности, потому что это передача наивысшей энергии человека. Это высочайший пик любви, где один человек изливает себя в другого, а другой становится воспринимающим чревом. Даже легкого беспокойства со стороны - чьего-то наблюдения - достаточно для возникновения барьера.

Для секретности имеются свои собственные причины. Вспомните и всегда помните, что если вы становитесь полностью публичным, то вы будете вести себя в жизни очень глупо. Вы будете вести себя так, как если бы кто-то выворачивал свои карманы наизнанку. Это будет вашей формой - как карманы, вывернутые наизнанку. Во внешнем нет ничего плохого, но помните, что это только часть жизни. Оно не должно стать всей жизнью.

Я не призываю вас уйти в темноту навсегда. Свет имеет свою собственную красоту и свои собственные причины для существования. Если семя останется в темноте навсегда и никогда не поднимется вверх для получения солнца по утрам, оно умрет. Оно должно уйти в темноту для того, чтобы прорасти, чтобы набраться сил, чтобы стать жизнеспособным, чтобы возродиться вновь, а затем оно должно выйти наружу и встретиться лицом к лицу с миром, со светом, с бурей, с дождями. Оно должно принять вызов, идущий снаружи.

Но этот вызов может быть принят только в том случае, если вы глубоко укоренены внутри. Я не призываю вас бежать от жизни, я не говорю вам закрыть глаза, уйти внутрь и никогда не выходить наружу. Я просто говорю: идите внутрь, чтобы вы могли выйти с энергией, с любовью, с состраданием. Идите внутрь, чтобы при выходе наружу вы были не нищим, а королем; идите внутрь, чтобы при выходе вам было чем поделиться — цветами, листьями. Идите внутрь, чтобы по выходе наружу вы стали еще более богатым, а не обедневшим. И всякий раз, когда вы исчерпали свои силы, помните, что источник энергии находится внутри. Закройте глаза и отправляйтесь внутрь.

Устанавливайте внешние взаимоотношения, но устанавливайте и внутренние взаимоотношения. Конечно, без внешних взаимоотношений не обойтись - вы живете в миру, должны быть какие-то деловые отношения, - но ими нельзя ограничиваться. Они имеют свои роли в жизни, но должно быть и что-то абсолютно секретное и частное, что-то, что вы можете назвать своим собственным.

Вот чего не хватало Мэрилин Монро. Она была женщиной, принадлежащей обществу, - добившейся всяческих успехов и, все же, потерпевшей поражение. Будучи на вершине успехов и славы, она совершила самоубийство. Причина ее самоубийства осталась загадкой. Она имела для жизни все; вы не сможете себе представить больше славы, больше успеха, больше обаяния, больше красоты, больше здоровья. Все было при ней, невозможно было что-либо улучшить, и все же ей чего-то недоставало. Ее внутреннее пространство было пустым. Тогда единственным выходом является самоубийство.

Вы можете быть недостаточно отважным, чтобы совершить самоубийство подобно Мэрилин Монро. Вы можете оказаться трусливым и совершать самоубийство очень медленно - у вас может уйти на это семьдесят лет. И все же это будет самоубийством. Пока вы не будете иметь нечто внутри себя, что-то, не зависящее от внешнего мира, что-то, что является вашим собственным, - свой мир, свое собственное пространство, где вы можете закрыть глаза и двигаться, где вы можете забыть, что существует все остальное, - вы будете совершать самоубийство.

Жизнь возникает в этом внутреннем источнике и распространяется по всему небу снаружи. Должно быть равновесие - я всегда за равновесие. Поэтому я не скажу, подобно Махатме Ганди, что жизнь ваша должна быть открытой книгой - нет. Несколько глав открыты, и хорошо. А несколько глав полностью закрыты, полностью засекречены. Если вы будете полностью открытой книгой, вы будете проституткой, вы будете стоять обнаженный на рыночной площади с одним только радио на себе. Нет, так не должно быть.

Если вся книга открыта, вы будете просто как день без ночи, как лето без зимы. Тогда где вы будете отдыхать, и где вы будете центрировать себя, где вы будете иметь убежище? Куда вы будете двигаться, когда мир станет слишком большим для вас? Куда вы будете удаляться для молитвы и медитации? Нет, лучше всего иметь половину и половину. Пусть половина вашей книги будет открытой - открытой для всех, доступной каждому, - и пусть другая половина вашей книги будет секретной, куда допускаются лишь редкие гости.

Лишь изредка кому-либо позволяется проникнуть внутрь храма. Вот как должно быть. Если в храме все время толпа, то это не храм. Это может быть залом ожидания в аэропорту, но это не может быть храмом. Только изредка, очень редко позволяете вы кому-то войти в вас. Это то, что называется любовью.

Иногда я удивляюсь: «Что я делаю здесь, сидя перед Вами?» А затем, внезапно, Вас становится так много для меня — так много света и любви. И все же я хочу покинуть Вас. Можете ли Вы объяснить это?

Да. Когда-то этот вопрос должен возникнуть у каждого.

Что вы делаете здесь? Вопрос возникает потому, что я делаю упор не на делание; я учу вас недеянию. Вопрос уместный. Если бы я учил вас что-либо делать, то вопрос бы не возник, потому что вы были бы заняты. Вы можете пойти к кому-либо другому - в мире имеется тысяча и один ашрам, где вас будут учить что-либо делать. Они не оставят вас незанятым, потому что они думают, что незанятый ум - это мастерская дьявола.

Мое понимание этого полностью, диаметрально противоположно. Когда вы абсолютно пусты, вас наполняет Бог. Вы есть только тогда, когда вы не заняты. Когда вы делаете что-нибудь, это происходит лишь на периферии. Все действия происходят на периферии, плохие и хорошие - все. Вы грешник - это на периферии; вы святой - это тоже на периферии. Чтобы сделать что-то плохое, вы должны выйти из себя; чтобы делать что-то хорошее, вы тоже должны выйти из себя.

Все деяния - снаружи, недеяние - внутри. Недеяние является вашим частным «я», деяние является вашим публичным «я». Я не учу вас, как стать святыми, это было бы слишком легко: делай это, не делай того; просто изменись на периферии, просто измени свои действия.

Я добиваюсь совершенно другого, я добиваюсь мутации - не изменений от одной части периферии к другой, но трансмутации от периферии к центру. Центр пуст, он абсолютно пуст. Там находитесь вы. Там находится бытие, а не деяние.

Это должно случаться с вами время от времени: сидя передо мной, вы будете задаваться вопросом, что вы тут делаете. Ничего - вы здесь ничего не делаете. Вы учитесь, как просто быть, а не делать - как ничего не делать: никаких действий, никаких движений... как если бы все остановилось, как если бы остановилось время. И в момент этого недеяния вы в гармонии с настоящим, вы в гармонии с Богом.

Деятельность становится частью прошлого. Деятельность может быть в будущем, она может быть в прошлом, но Бог всегда в настоящем. Бог не имеет ни прошлого, ни будущего. И Бог не создает вещи: когда вы думаете, что Он создал мир, вы творите Его образ по своему подобию. Вы не можете оставаться без деятельности - вам становится беспокойно, это вызывает в вас чувство тревоги, - поэтому вы представляете себе Бога как деятеля.

И не просто деятеля — христиане утверждают, что за шесть дней Он создал мир, а на седьмой день, в субботу, Он отдыхал - выходной день. Библия утверждает, что Бог сотворил человека по Своему подобию. Кажется, что имеет место совершенно обратное: человек создал Бога по своему подобию. Поскольку вы сами не можете оставаться в бездействии, вы думаете: «Что будет делать Бог, если ему не придется создавать мир?» И поскольку вы устаете от деятельности, вы думаете, что и Бог должен устать после шести дней и поэтому на седьмой день Он отдыхал.

Это все как у человека. Вы думаете о Боге, как о самом себе. Нет, Бог не создавал мир; мир вышел из Его бездеятельности, мир произошел от Его недеяния. Мир является цветением Бога, Бог подобен дереву.

Вы думаете, что дерево создает цветы - прикладывает много усилий, учится, планирует, спрашивает экспертов? Дерево не делает всего этого. Дерево просто есть, оно абсолютно не занято. При полном бездействии дерева цветы расцветают сами собой. И помните: если когда-нибудь дерево станет глупым — таким же глупым, как человек - и начнет стараться приносить цветы, то цветы перестанут появляться. Они не появятся, потому что они всегда появляются без всяких усилий.

Вы только посмотрите на цветы: видели ли вы в них какие-то усилия? Само существование цветов является таким безусильным, они просто открыты. Но мы не в состоянии понять это. Птицы поют по утрам: не думаете ли вы, что они разучивают молитвы? Не думаете ли вы, что они что-нибудь делают по утрам, чтобы начать петь? Нет, ничего подобного. Встает солнце, и из их пустоты возникает песня. Величайшим в мире чудом является то, что Бог творит, ничего не делая. Все возникает из пустоты.

Я читал о Вагнере, великом немецком композиторе и музыканте. Кто-то спросил Вагнера: «Можете ли вы раскрыть секрет - как вы создаете такую прекрасную музыку?»

Вагнер сказал: «Потому что я несчастлив. Если бы я был счастлив, то не записал бы ни одной ноты. Люди, которые несчастливы, должны заполнять свои жизни при помощи воображения, потому что их реальности чего-то недостает». И он прав во многих отношениях. Люди, которые никогда не любили, пишут поэмы о любви. Это подмена, суррогат. Если в жизни действительно случилась любовь, то кто будет беспокоиться о том, чтобы писать об этом? Человек сам становится поэмой; нет никакой нужды записывать это.

Вагнер сказал: «Поэты пишут о любви, потому что они упустили любовь». И затем он высказал утверждение, которое имеет огромное значение. Он сказал: «И я думаю, что Бог создал мир, потому что он был несчастлив». Великое прозрение, - но прозрение уместное для человека, а не для Бога.

Если вы спросите меня, то я скажу, что Бог создал мир, - Он, прежде всего, не творец, Он само творчество; но будем использовать старые выражения - Бог создал мир не потому, что Он несчастлив, а потому что он так счастлив, переполнен; Он имеет слишком много.

Дерево зацветает в саду не потому, что оно несчастливо. Цветы появляются только тогда, когда дерево имеет слишком много, чтобы поделиться, и не знает, что делать с этим. Цветок - результат переполнения. Когда дерево плохо питается, когда не получает воды, не получает должного количества солнечного света, заботы и любви, оно не расцветет, потому что цветение является роскошью. Оно случается только тогда, когда у вас всего слишком много, больше, чем вам необходимо. Что делать, когда вы имеете слишком много? Это становится тяжкой ношей, это становится бременем; от этого нужно освободиться. Дерево взрывается и расцветает; это момент его наибольшего наслаждения, наибольшей роскоши.

Мир является роскошью Бога: это его цветение. Он имеет так много — что делать с этим? Он делится, Он выбрасывает это наружу, Он начинает расширяться. Он начинает творить.

Но помните всегда, Он не является творцом вроде художника, пишущего картины. Художник отделен от результатов своего труда. Если художник умрет, картины останутся жить. Бог является творцом вроде танцора: танец и танцор есть единое целое. Если танцор остановится, танец прекратится.

Вы не можете отделить танец от танцора, вы не можете сказать танцору: «Отдай мне свой танец, я возьму его домой. Я готов купить его». Танец не может быть продан. Танец является одной из самых духовных сущностей в мире, потому что его невозможно купить. Вы не можете унести его, вы не можете сделать из него товар. Когда танцор танцует, танец здесь; когда танцор останавливается, танец исчезает, как будто его никогда и не было.

Бог является творчеством. Нельзя понимать его творчество так, что он создал что-то в прошлом, а потом остановился для отдыха. А после этого что Он делал? Нет, Он творит непрерывно. Бог не есть событие, он есть процесс.

Нельзя понимать так, что однажды он совершил акт творения, а потом остановился. Тогда мир был бы мертвым. Он творит непрерывно, так же, как поют птицы, как цветут деревья, как движутся облака по небу. Он творит — и ему совершенно не нужно отдыхать, потому что творчество не есть деятельность; вы не можете от этого устать. Это исходит из Его пустоты.

Это и имеется в виду на Востоке, когда говорится, что Бог есть пустота, «ничто». Только «ничто» может быть бесконечным; «нечто» всегда должно быть конечным. Только из пустоты, из «ничто» возможно бесконечное распространение жизни, существования, - но не из «нечто». Бог не есть кто-то: Он есть «никто» или даже, более правильно, «никтойность». Он есть творящая пустота - то, что Будда называл шуньей. Он есть творящий вакуум.

Чему я учу вас? Я учу вас тому же самому: стать творящей пустотой, недеятелем, человеком, наслаждающимся самим бытием. Вот почему этот вопрос должен прийти на ум каждому - рано или поздно. Ты спрашиваешь: «Иногда я удивляюсь, что я здесь делаю». Ты удивляешься правильно - ты ничего здесь не делаешь. Твой ум может предоставлять тебе ответы, но ты не слушай его. Слушай мой ответ. Ты ничего здесь не делаешь; я не учу тебя делать что-либо. Твой ум может говорить тебе, что ты учишься медитировать: ты занимаешься медитацией, йогой, тем, этим; или ты пытаешься достигнуть просветления, сатори, самадхи - все это чепуха.

Это твой ум выдает тебе такие ответы, потому что он всегда стремится чего-то достигать, он не может оставаться без деятельности. Ум все время порождает необходимость в той или иной деятельности. Зарабатывай деньги; если ты покончил с этим, тогда зарабатывай медитацию, - но зарабатывай. Достигай чего-нибудь, делай что-нибудь.

Когда вы ничего не делаете, вы начинаете бояться, потому что тогда вы внезапно встречаетесь лицом к лицу с творящей пустотой. Это лицо Бога. Вы в хаосе, вы падаете в бесконечную пропасть, у которой вы не видите дна. Там ничего нет.

Что вы делаете, сидя передо мной? Просто сидите. В этом смысл дза-дзэна. В дзэне медитация называется «дза-дзэн». Быть в дза-дзэне - значит просто сидеть, ничего не делая. Если вы можете просто сидеть около меня, этого достаточно, более чем достаточно; ничего другого и не нужно. Если вы можете просто сидеть, ничего не делая - даже не думая и не мечтая, - если вы можете просто сидеть возле меня, то все свершится.

Ты говоришь: «Внезапно Вас становится слишком много для меня». Да, если ты просто сидишь, меня будет слишком много - потому что, если ты просто сидишь, то внезапно я расцветаю в тебе. Если ты просто сидишь, ты немедленно начинаешь осознавать свет и любовь и тогда ты скажешь: «Я оставляю Вас», потому что ты боишься света и любви.

Ты стал обитателем темноты. Ты так долго жил в темноте, что твои глаза боятся. Независимо от того, что ты говоришь, - что ты хотел бы жить на свету - твои глубоко укоренившиеся привычки сжимаются и говорят: «Куда ты идешь?» Ты сделал большие инвестиции в темноту.

Все ваши знания основаны на темноте. На свету вы будете абсолютно невежественны. Вся ваша мудрость и жизненный опыт вытекают из темноты; на свету вы будете обнаженным, голым. Все, что вы знаете, принадлежит темноте; на свету вы обнаружите себя всего лишь невинным дитя, не знающим ничего маленьким ребенком.

Вы жили в рабстве, и теперь вы боитесь быть свободным. Вы все время говорите о свободе и мокше - абсолютной свободе, - но если вы понаблюдаете за собой, вы увидите, что всякий раз, когда свобода появляется на вашем пути, вы убегаете от нее. Вы боитесь. Возможно, вы говорите о свободе только для того, чтобы обмануть самого себя; возможно, это замена, та замена, о которой говорил Вагнер.

Вы находитесь в рабстве; вы никогда не знали свободы.

Вы говорите о свободе, вы поете песни о свободе, и благодаря этим песням вы испытываете косвенное удовлетворение - как если бы вы стали свободным. Это кажущаяся свобода. Но рядом со мной она не должна быть кажущейся, она должна быть реальностью. Вы начинаете бояться реальности.

Вы все время просите любви, но когда она приходит, вы бежите, потому что любовь опасна. Одной из величайших опасностей в жизни является любовь. Ум может успокоиться женитьбой, но не любовью.

Ум всегда желает закона, а не любви. Ум всегда любит порядок, а не хаос, которым является любовь. Ум желает оставаться в безопасности, а любовь является величайшей небезопасностью, с которой вы можете встретиться. Всякий раз, когда приходит любовь, вы начинаете бояться, вы весь дрожите, потому что эта любовь, если ей позволить войти в вас, разрушит ваш ум. Ум говорит: «Беги! Беги немедленно!» Ум пытается спасти себя.

Вы слишком долго жили в глубоком контакте с умом, вы стали слишком к нему привязанным. Вы считаете, что все, что говорит ум, является правильным; вы убеждены, что все, что является безопасным для ума, является безопасным и для вас. Все это заблуждения. Смерть ума будет жизнью для вас, а жизнь ума является для вас не чем иным, как смертью.

Отождествление с умом должно быть разрушено. Вы должны начать осознавать, что вы не есть ум. Только тогда вы сможете быть рядом со мной, только тогда прекратятся попытки оставить меня и бежать. В противном случае вы всегда найдете причины, чтобы покинуть меня, но все эти причины будут фальшивыми. Настоящая причина будет заключаться в следующем: в том, что вы будете не в состоянии впустить в себя свет, в том, что вы будете не в состоянии впустить в себя любовь, которая разрушит ваш ум, разрушит ваше эго, даст вам новое рождение.

Ваше учение заключается, кажется, в следующем: быть предельно самим собой. Это выше моего понимания. Как человек может быть самим собой, если он не является самим собой?

Позвольте мне задать другой вопрос: как вы можете не быть самим собой? Вы можете поверить в подобное, но вы не сможете быть ничем другим, кроме как самим собой. Вы можете думать, что вы кто-то другой, вы можете воображать, что вы кто-то другой, но все равно вы являетесь только самим собой, и никем иным.

Таким образом, не имеет значения, верите ли вы в то, что вы являетесь самим собой, или нет. Вы все время остаетесь самим собой. Вы можете все время гоняться за тенями, но когда-нибудь вы осознаете, что занимаетесь абсурдными вещами.

Как вы можете быть не самим собой? Как? Вы спрашиваете меня, как человек может быть самим собой. Я спрашиваю вас, как человек может не быть самим собой — и в моем вопросе заключается ответ. Никто никогда и не был никем, кроме как самим собой; никто никогда не сможет быть никем, кроме как самим собой. Быть собой - это единственный способ быть, и с этим ничего не поделаешь.

Вы можете верить... Это подобно тому, как если бы вы спали ночью в Пуне и видели во сне, что вы находитесь в Филадельфии. Это никак не изменит реальность. Вы остаетесь здесь, в Пуне, где-то в Мобо. Вы пребываете в Пуне; Филадельфия остается только в сновидении. Утром вы проснетесь не в Филадельфии, запомните это. Вы проснетесь в Мобо, в Пуне. Как это ни печально, но это так! С этим ничего нельзя поделать; самое большее, что вы можете сделать, - это снова увидеть во сне Филадельфию.

Вы - боги. Это ваша реальность. Вы можете верить... Вы можете верить во что угодно. Иногда вы верите в то, что вы являетесь деревом - многие деревья все еще верят в это. Иногда вы верите, что вы животное: тигр, лев. Есть люди, которые принадлежат Клубу львов — Lion Bhabhutmal Sanghvi. Им недостаточно быть людьми - они львы! Когда-то вы верили, что вы лев, и вы были львом: во сне. Когда-то вы верили, что вы скала, и вы были скалой: во сне. Вы изменяете свои сны.

Сейчас настало время. Пробудитесь! Я не предлагаю вам другое сновидение, запомните это. Вы страстно желаете этого, вы хотели бы, чтобы я дал вам другой сон, но я не собираюсь давать вам другой сон. Вот почему быть рядом со мной трудно, - потому что я настаиваю на том, чтобы вы проснулись. Вы достаточно спали. Вы видели много снов; целую вечность вы были погружены в сновидения. Вы только изменяли свои сновидения. После того, как вы насытитесь одним сновидением, вы меняете его; вы погружаетесь в другое сновидение. Все мои усилия направлены на то, чтобы потрясти вас, чтобы шокировать вас - чтобы разбудить вас.

Вопрос не в том, чтобы достигнуть чего-либо нового. Это уже ваше бытие, ваше существо. Просто откройте глаза, просто отбросьте сновидения, просто отбросьте облака и видения. Это вопрос ясности и понимания, вот и все. Между вами и Иисусом, между вами и мною, между вами и Буддой нет никакой разницы - совершенно никакой. Вы точно такой же. Различие, возможно, только в том, что вы спите, а Иисус не спит, вот и все.

Так что не спрашивайте меня, как быть самим собой; вы не можете быть другим. Спрашивайте меня, как пробудиться. Вы все время являетесь самим собой! Просто будьте немного более бдительным, более внимательным, просто привнесите новое качество в бодрствующее сознание - просто наблюдайте. Не старайтесь быть чем-то, потому что это снова станет сновидением. Просто наблюдайте: кем бы вы ни были, где бы вы ни были, просто наблюдайте и будьте... и позвольте этому быть. Тогда в любой момент произойдет событие, внезапное событие. Разверзнутся небеса, и Дух Божий, как голубь, опустится на вас.

Это, фактически, один из способов сказать нечто, что сказать невозможно. Это может быть сказано также и в противоположных терминах. Позвольте мне сказать это так: когда Иоанн Креститель посвятил Иисуса, крестил Иисуса, Иисус раскрылся и Дух Божий, как голубь, высвободился из него и взлетел в бесконечное небо. Это в точности та же истина. Это способы сказать одно и то же с различных крайних позиций.

Вы являетесь богами, вы никогда никем другим и не были. Вот почему я не беспокоюсь, если вы хотите поспать немного дольше. Ничего страшного; выбор остается за вами. Вы можете еще немного поспать - перевернитесь на другой бок и поспите еще немного; похрапите немножко подольше - ничего страшного. Но не старайтесь улучшать себя, не старайтесь достичь чего-то. Не старайтесь стать кем-то, потому что вы уже то, чем вы можете стать! Ваше бытие есть то единственное, чем вы становитесь, вы несете свое предназначение в самом себе. Расслабьтесь... и будьте.

Учитесь ли вы до сих пор тоже?

Да, потому что если учение прекращается, то вы мертвы. Учение есть жизнь. Вы можете спросить меня: «Вы еще живы?» Это будет тот же самый вопрос.

Эго старается во всем добиваться совершенства; оно думает, что когда вы достигнете, когда вы станете просветленным, тогда не будет никакого учения; тогда вы будете знать все. Но если вы знаете все, то это «все» будет конечным. Знать все - значит быть конечным.

Вы не можете знать бесконечного. Бесконечное просто означает, что вы можете все время учиться, учиться и учиться и конец никогда не наступит; это бесконечное путешествие. Оно начинается, но никогда не кончается.

Но тогда эго думает: тогда в чем же разница, если мы тоже все время учимся? Разница в том, что вы учитесь во время крепкого сна, бессознательно, а просветленный человек учится сознательно. Ваше обучение не приводит к осознанию; ваше обучение дает знания, мертвую информацию. Обучение просветленного человека приносит не знания; его обучение приводит к осознаванию.

Он подобен зеркалу. Зеркало все время отражает. Птица поет перед зеркалом, и зеркало отражает ее. Существует ли момент, когда вы можете сказать: «Теперь зеркало совершенно. Оно отражает пустоту»? Когда зеркало совершенно, оно будет отражать в совершенстве, вот и все.

Когда вы являетесь пробужденным, ваш процесс обучения является совершенным. Это не значит, что вы перестаете обучаться, это не значит, что вы становитесь совершенным, и что теперь нет уже ничего, что вы могли бы узнать, - совсем наоборот. Чем больше вы знаете, тем больше открывается такого, что можно было бы узнать; чем больше вы раскрываете свои глаза, тем больше бесконечного окружает вас. Это бесконечное путешествие.

Я все еще учусь. И я счастлив этим, мне не хотелось бы, чтобы было по-другому. Мне не хотелось бы подойти к той точке, где я мог бы сказать: «Я узнал все», потому что это было бы смертью. Тогда река замерзла, тогда она больше не течет. Нет, совершенная река все время течет; она никогда не замерзает. Я все время учусь, Будда и Иисус все еще учатся. Так и должно быть.

Махавира все еще учится, несмотря на то, что говорят джайны. Они говорят, что он познал все, что он стал всезнающим, потому что в верования включено их эго. Это их Учитель: как он может еще учиться? Это означает, что он еще не совершенен. Поэтому джайны утверждают, что Махавира познал все, он стал сарваджей, всезнающим, всеведущим. Это проявление их эго, не Махавиры.

Если вы скажете христианам, что Иисус еще учится, они будут очень сердиться. Сын Божий, единственный рожденный сын Божий - как он может еще учиться? Он знает все! Но я говорю вам, он все еще учится, потому что он все еще живет, живет с бесконечностью - учится бесконечно, но, конечно же, учится совершенно.

Это очень трудно понять, потому что ваше эго всегда ищет цели, а если учение продолжается вечно, тогда нет никаких целей. Но я утверждаю, что такова жизнь. Жизнь не имеет цели, это вечнотекущая река: всегда куда-то стремящаяся, но никогда не достигающая; всегда прибывающая с тем, чтобы каждый пункт прибытия стал новым пунктом отправления.

Отправляйтесь в Гималаи. Вы совершаете переходы, вы идете, вы взбираетесь на высокую вершину. Все время, пока вы взбираетесь, перед вами нет вершины выше той, на которую вы взбираетесь. Но вы достигаете вершины, и перед вами возникает много новых вершин. И вы снова идете, идете, идете; это бесконечный процесс.

Бог является процессом. Обучается даже Бог. Так и должно быть, иначе Он будет глупым. Он не является глупым, Он обучается. Он развивается - и это прекрасно. Ничто не является статичным, все развивается в динамике. Вот что я имею в виду, когда говорю: «Не говорите "Бог существует", говорите "Бог случается". Не используйте понятия, фиксирующие неподвижность; не используйте для Него существительные, используйте глаголы. Говорите "Он случается", говорите "Он учится", говорите "Он развивается", говорите "Он есть процесс", "Он есть река", и вы будете ближе к истине».

Да, я непрерывно учусь. Каждый момент жизни является таким чрезвычайно прекрасным и таким обширным, таким бесконечным и таким таинственным. Сказать, что кто-то познал все, будет святотатством.

Почему Иисус все время говорит неясными притчами, которые чаще всего озадачивают даже его учеников? Было ли это специально обдуманным методом? Почему он не мог быть более откровенным, таким, как Вы?

Кто вам сказал, что я являюсь откровенным? Когда вы слушаете меня, у вас может сложиться такое впечатление. Подумайте и помедитируйте над этим позже: вы найдете меня еще более озадачивающим, чем Иисус. Он хотя бы является последовательным.

И никогда не задавайте подобных вопросов, потому что эти вопросы показывают, что вы сидите здесь как судья. Почему Иисус поступил так, а не иначе? Если вы не можете не судить даже Иисуса, то как же вы сможете отказаться от обсуждения действий кого-либо другого? Почему вы не можете принимать все так, как оно есть? «Почему этот цветок белый, а не красный?» - разве это не дурацкий вопрос? Этот цветок красный, а тот белый - почему?

Маленький мальчик гулял с Д.Г. Лоуренсом в саду и спросил: «Почему деревья зеленые?»

Лоуренс посмотрел на ребенка и сказал: «Они зеленые, потому что они зеленые».

Иисус есть Иисус, я есть я. Ни Иисус не следует за мной, ни я не следую за Иисусом. И это хорошо, что все уникальны, иначе жизнь стала бы скучной, монотонной. Но люди глупы - они все время приходят ко мне и спрашивают: «Почему Будда сказал это, почему Махавира никогда этого не говорил?» Но Махавира есть Махавира, Будда есть Будда. Ганг течет на восток, Нармада течет на запад - что же делать? Думаете ли вы, что мир стал бы лучше, если бы все реки текли на восток? Вы только представьте себе: в мире существует четыре миллиарда будд - не думаете ли вы, что будет несколько скучно? Они начнут совершать самоубийство: куда бы вы ни пошли, вы встретите свою копию, куда бы вы ни взглянули, вам будет казаться, что вы смотрите в зеркало - все люди в точности похожи друг на друга.

Нет, это очень хорошо, что все люди уникальны. Почему у вас такое сильное стремление к этому? Иисус прекрасен своими притчами; без притч он не был бы так прекрасен, без притч что-то было бы упущено. Он является одним из лучших рассказчиков историй и притч.

И конечно же, прелесть притч в том и заключается, что они ставят в тупик здравый смысл. Но вы воспринимаете все как ребенок: вы считаете, что рассказ является совершенным, если у него есть заключение, резюме. Вы относитесь к этому как школьники, которые не могут быть удовлетворенными, пока сочинение не будет иметь заключения, точного математического вывода. Тогда они удовлетворены, но тогда сочинение мертво. Совершенно законченные произведения мертвы.

Притча пытается показать что-то, а не высказать. Она показывает это косвенно; заключение вы должны сделать сами. Она оставляет некоторый промежуток, она дает вам некоторое пространство, чтобы прийти к заключению. Притча является созидательной, творящей. Когда история полностью завершена (как дважды два - четыре), тогда она не дает никакого простора для вашего воображения, никакого простора для вашей медитации. Тогда это просто математика. Тогда в ней нет поэзии, она мертва.

Вам бы хотелось, чтобы другие говорили точно и определенно, что они имеют в виду, но тогда, то, что имеет бесконечное значение, нельзя будет показать вам. К значению предельного всегда подходят непрямо, косвенно, на него только указывают - о нем говорят и, в то же время, не говорят. Вы ощущаете нечто неопределенное, но оно никогда не бывает конкретным. Если что-то является конкретным, то это нечто из этого мира. Если это остается неопределенным, неясным, а вы следуете этому и пытаетесь найти какой-то ключ, то сами усилия по поиску ключа подымут вас над этим - вы уже вошли в другой мир.

Притча не является обычной историей: она символична, она созидательна. Если вы слушаете ее, если вы пытаетесь понять ее, то ваше понимание становится больше, чем оно было до того, как вы ее услышали. Обыкновенная история остается ниже вашего понимания; вы вполне можете ее понять, потому что выше ее нет ничего. Притча есть нечто, что выше вас: один шаг в пределах вашего ума, один - за пределами ума, выше вашего понимания. Это процесс убеждения.

Иисус все время говорит притчами. Он действительно хочет озадачить вас, потому что он говорит о чем-то, что является невыразимым, ускользающим, трудным для понимания - тайной. Он говорит о таинственном. Должен быть оставлен некоторый промежуток, который вы могли бы заполнить сами. Притча должна быть подобна головоломке, которая бросает вам вызов; благодаря этому вызову, вы растете.

И никогда не сравнивайте: почему Иисус именно такой? Деревья зеленые, потому что они зеленые. Иисус просто похож на Иисуса и не похож на кого-то другого.

Это именно то, на чем я постоянно настаиваю и по поводу вас: будьте просто самим собой, никогда не стремитесь быть кем-то другим. Никогда не будьте христианином, никогда не будьте индусом, никогда не будьте джайном, потому что тогда вы следуете определенному шаблону, тогда вы упускаете свою душу. Душа является вашей - индивидуальной, уникальной, — а шаблон является публичным, коллективным, общественным. Никогда не старайтесь быть кем-то другим. Просто постарайтесь выяснить, кто вы такой, и позвольте быть этому, принимайте это, приветствуйте это, восхищайтесь этим, наслаждайтесь этим, чтобы все это получало питание, чтобы оно росло. Посредством вас Бог пытается стать кем-то, кем он раньше никогда не был.

Бог не повторяется; Его творчество неистощимо. Он никогда не управляет снова, уже использованной моделью - Он не Генри Форд. Он абсолютно изобретателен; каждый день он испытывает что-то новое, свежее. Он никогда не заботится о том, чтобы повторить какую-то модель, Он всегда совершенствует ее. Он великий рационализатор. Это и есть то, что называется творчеством. Так что не старайтесь стать Иисусом - Бог не примет вас.

Умирал один хасид. Его звали Джосия. Кто-то спросил его: «Ты молился Богу, ты все привел с ним в порядок? Ты уверен, что Моисей будет свидетельствовать в твою пользу?»

Джосия посмотрел на спрашивающего и сказал: «Я не беспокоюсь о Моисее, потому что я точно знаю, что когда я предстану перед Богом, Он не спросит меня: "Джосия, почему ты не был Моисеем?" Он спросит меня: "Джосия, почему ты не был Джосией?" Так что я беспокоюсь о самом себе. Перестань молоть чепуху. Моисей - что мне делать с этим Моисеем? Вся моя жизнь напрасно потрачена на него. Сейчас я умираю и слышу реальный вопрос, который Он задаст мне: "Был ли ты Джосией или нет? Я сделал так, чтобы ты был кем-то конкретным, чем-то уникальным. Достиг ли ты этой вершины или нет? Не упустил ли ты все возможности?"»

Бог определенно спросит вас: «Сумели ли вы стать самим собой?» Никаких других вопросов задано быть не может.

Не задавайте таких вопросов: «Почему Иисус постоянно изъясняется непонятными притчами?» Ему нравится так поступать! А притча и должна быть неясной, туманной, полуосвещенной. Слишком яркий свет убивает притчу; слишком глубокий анализ также убивает ее. Это поэзия.

«Было ли это специально обдуманным методом?» Вы никогда не можете выйти за пределы каких-то методов, вы слишком одержимы различными техниками. Для вас все становится техникой. Это тот способ, которым существовал Иисус, это не вопрос техники, метода. Он не придерживался какого-то метода - он не является последователем Дейла Карнеги, он никогда не читал книгу «Как завоевать друзей и воздействовать на них». Он не следует никаким методам, он не американец.

В Америке все превращается в технику, в метод. Даже если вы хотите заниматься любовью, вы идете и изучаете технику. Можно ли представить себе более несчастный день для человечества? Даже животные ничего не спрашивают. Они в совершенстве знают, как делать любовь, они не ходят в школу для изучения соответствующей техники. Но в Америке все становится техникой. Как дружественно относиться к другим — даже этому нужно учиться. Неужели человек так низко пал, что даже дружбе он должен учиться?

Ко мне приходит много людей, и всем я говорю: «Смейтесь!» Они спрашивают меня, как нужно смеяться. Как смеяться - поучитесь у Свами Сардара Гурудайяла, он в этом совершенный мастер! Но до меня дошел слух, что люди не позволяют ему смеяться. Они говорят: «Ты мешаешь нашей медитации». Смех мешает вашей медитации? Тогда она ничего не стоит.

Вы должны учиться всему. Я думаю, что рано или поздно вы должны будете учиться дышать. Это вполне возможно, потому что таким же образом вы следуете многому другому. Вы должны спрашивать, как спать, как расслабляться. Когда-то эти действия были естественными, как дыхание. Пойдите и спросите первобытного человека: он просто посмеется над вами, если вы спросите: «Как вам удается так глубоко засыпать?»

Он скажет: «Что за глупый вопрос! Я просто склоняю голову и засыпаю. В этом деле нет никакого как».

Но вы скажете: «И все же здесь должен быть какой-то прием, потому что я очень стараюсь, и ничего не получается. Вы, должно быть, знаете какой-то секрет, который не хотите открыть».

Он ничего не скрывает; это так и происходит. Он просто склоняет свою голову и засыпает. Между этими двумя состояниями нет никакого промежутка.

Рано или поздно человек дойдет до того, что будет спрашивать, как дышать, и тогда, если вы скажете: «Просто дышите; здесь нет никакого как», он не поверит вам. Как любить, как жить, как смеяться, как быть счастливым - это все очень простые вещи, никаких как не требуется. Это естественные вещи, это не техники.

Иисус так и живет. Ему нравится то, как он рассказывает эти притчи. Они ему нравятся! Он знает, что у него есть особое умение рассказывать притчи.

Притчи - это не арифметика. Они не должны быть слишком ясными, иначе будет утеряно все самое главное, основной их смысл. Это должно быть уговариванием, но не рекламой. Они не должны аргументировать, потому что тогда теряется весь смысл их - тогда почему бы сразу не доказать что-то, зачем говорить притчами? Притча не дает доказательств, она дает только намеки, да и те неполные. Просто несколько намеков, чтобы сделать вызов вам, чтобы вы стали более внимательными, более бдительными.

Я слышал о Чжуан-цзы, что однажды он что-то рассказывал своим ученикам, а многие из них крепко спали, как это часто бывает с учениками. Было, видимо, поздно, они устали, а Чжуан-цзы рассказывал что-то очень сложное, находящееся за пределами их понимания. Когда что-то выходит за пределы вашего понимания, вам кажется, что лучше отдохнуть и поспать, чем беспокоиться об этом.

Внезапно Чжуан-цзы понял, что многие из учеников крепко спят и что его слова бесполезны. Некоторые даже похрапывали и мешали ему. Тогда он рассказал притчу. Он сказал: «Жил однажды человек, у которого был осел и который совершал паломничество к каким-то святым местам. Но он был очень бедным; наступило время, когда он был очень голоден, а денег у него не было. Поэтому он продал осла, на котором ехал, другому, богатому, путешественнику. Но на следующий день, когда солнце было очень жарким, первый владелец осла устроился в его тени отдыхать.

Второй владелец сказал: "Так не годится. Ты ведь продал осла".

Первый владелец ответил: "Я продал осла, но не его тень".

Все стали очень внимательными - никто не спал, никто не храпел. Когда вы говорите об ослах, ослы слышат все немедленно! Чжуан-цзы сказал: «Я окончил эту историю. Теперь я перехожу к основной теме».

Но они все сказали: «Подождите! Пожалуйста, закончите рассказ».

Чжуан-цзы сказал: «Это была притча, а не рассказ. Вас больше интересуют ослы, чем я».

Тогда все заволновались: «Что же произошло? Что случилось потом?» Но Чжуан-цзы так никогда и не рассказал этого. Он и не предполагал закончить эту притчу, она была предназначена лишь для того, чтобы указать на то, что человеческий ум в большей степени интересуется глупостями, а не высокими материями.

Но я люблю притчи Иисуса. В них есть своя прелесть. Он приводит все тупые умы к определенной точке - к указанию на что-то, к намеку.

Иисус говорит притчами по многим причинам. Но эти причины не имеют отношения к методам, к техникам. Вы можете размышлять о них, но они техниками не являются. Это происходило с ним естественно, просто он был хорошим рассказчиком.

По каким же причинам он говорил притчами? Прежде всего: можно говорить об очень высоких вещах, если устроить вокруг них спектакль. Если вы будете высказывать их без соответствующего антуража, они покажутся плоскими. Вот почему подобные истории имеют тенденцию долго жить, жить вечно. Веды могут исчезнуть, но Рамаяна, рассказ о Раме, не исчезнет никогда. Это художественное произведение; оно будет сохранено. Упанишады могут исчезнуть, но притчи Иисуса останутся. Они повисают вокруг вас, они становятся атмосферой, в которой вы живете.