Раздел III

Раздел III

Подоплека, технические приемы и теория эзотерических систем

1. Информация, вводящая в заблуждение, включена в подобные системы с целью отвлечь неподходящих людей. Это служит своего рода «фильтром». Сюда же относится поведение эзотеристов, направленное на то, чтобы раздражать или еще каким-нибудь образом отталкивать непригодных.

2. Маловероятно, чтобы внешняя форма эзотерических организаций или даже декларируемые ими принципы имели какое-то значение. Те, кто принимает указанное выше за незыблемые постулаты веры, остаются экзотери-стами.

3. Многие обучающие материалы содержат два или больше смыслов-измерений. Раскрыть их можно посредством особой, а не общеизвестной методики.

4. Основополагающий принцип состоит в том, чтобы связать между собой, в форме определенного взаимодействия, какое-то количество индивидов и некоторые человеческие качества. Именно это является здесь основным намерением, а не внушение, не навязывание убеждений и даже не человеческое служение (вы не можете служить, пока не доросли до служения).

5. Все известные духовные институты, как правило, претерпевают изменения и становятся социальными группировками, если только не применяется особое знание, предохраняющее их от подобного превращения или возрождающее.

6. Существует различие между эмоциональными, интеллектуальными, социальными и терапевтическими потребностями человека. Истинными системами являются те, что все же сохраняют свою жизненность. Все это необходимо различать и не принимать одно за другое.

7. Общеизвестные книги, ритуалы, упражнения и другие элементы учения или обрядовой практики очень часто представляют собой продукт деградации уникально действовавших когда-то факторов просветления.

8. Человек — пленник времени и пространства. Существуют два способа освободиться из этого плена:

а) использование процессов, нейтрализующих действие названных факторов;

б) использование момента времени и «места» соответствующим образом и в такое время, когда эти факторы действуют в ритме, способствующем созданию прорывов в человеческом сознании.

9. Человек склонен привязываться к людям и объектам. Цель эзотериста — помочь индивидууму найти в себе такое «я», которое может примкнуть к чему-то более утонченному.

10. Эзотерические культы и формулировки исчерпывают свою эффективность под влиянием времени и других факторов, превращаясь в окаменелости, которые непосвященным последователям все еще кажутся живыми.

11. Совершенно невозможно получить какую-либо пользу, смешав две или более формулы саморазвития. Человек, по своему вкусу составляющий из подобных систем подходящую для себя, смешивает рецепты и в результате может приготовить яд.

12. Группа людей, вовлеченных в эзотерическую работу, может внешне выглядеть как объединение, выполняющее какую-то иную функцию.

13. Многие религиозные и другие организации сохраняют следы высокой сознательной работы. Фактически в том, что сохранилось в религиозных теориях и практике, легко узнать культурную среду и прочие условия, в которых действовала первоначальная группа.

14. В истинной, правильно функционирующей организации высшего назначения концепции любви, благочестия, усилия, дисциплины, самовоспитания так же, как и принципы морали, должны действовать в равновесии друг с другом. Когда организация стабилизируется только на одном принципе или узком диапазоне теорий или технических приемов, ее функциональность исчерпывается.

15. Вековое невежество относительно мыслительных процессов человеческих существ привело к тому, что многие системы, во всех других отношениях достойные восхищения, однажды были превращены полузнайками в орудия внушения и укрепления навязчивых идей или в хранилища информации с полной уверенностью, что это и есть знание. Или же они были превращены в механизмы, провоцирующие поведение, которое обладает социальной, благотворительной, психологической или развлекательной ценностью, и опять же с полной уверенностью, будто все это выполняет некую иную функцию.

16. Среди людей склонность к поверхностному мышлению поощряли и укрепляли, хотя именно эта склонность часто препятствовала пониманию: например, эксплуатировали человеческую склонность оказывать предпочтение любому новому или всему старому, или экзотическому, или тому, что звучит авторитетно, или таинственному, или эмоционально-возбуждающему и тому подобное.

17. Кажущееся противоречие в принципах, которых придерживались те или иные системы, объясняется тем, что для отдельных сообществ в разные периоды времени и в разных местах были полезны различные «правила». Лекарство фактически прописывалось от каждой отдельной болезни. Тот, кто болеет какой-то специфической болезнью, должен принимать соответствующее лекарство. С другой стороны, если люди здоровы, лечение может только навредить. А возможно, им необходимо другое средство.

Самонадеянность

Для людей низкого уровня развития высшие идеи часто кажутся выраженными с недопустимо высокомерной позиции. Однако это чувство рождается только в результате субъективных реакций.

Если человеку отсталому, невежественному в медицине вы скажете, что способны излечить инфекционное заболевание с помощью простого тюбика с кремом, он, вполне вероятно, сочтет вас лжецом и мистификатором.

Но, в силу своей неосведомленности, он также может принять вас за Бога.

Оба вывода указывают на уровень понимания того, кто оценивает, а не на достоверность заявленного факта.

Вот почему так важно, в частности, установить границу между тенденциозным мышлением, принимающим желаемое за действительное, и полезным образом мысли.

Благотворительность

На днях я ехал в поезде лондонского метро рядом с шестерыми молодыми людьми. Они обсуждали своего знакомого, которому хотели помочь, и с сожалением отмечали связанные с этим проблемы.

Ребята обменялись различными замечаниями, и один парень сказал: «Как бы там ни было, но благотворительность благотворительностью, а создавать самому себе проблемы — это не дело!»

Я ожидал, что кто-нибудь возразит, но нет, все согласились с его выводом.

Знаки внимания

Когда люди получают от вас слишком много знаков внимания, их аппетит к подобным проявлениям возрастает. И вот уже вы становитесь для них основным источником внимания и, возможно, заменяете другие источники, к которым они обращались прежде.

Отрицательная сторона ситуации в том, что, когда люди ожидают к себе внимательного отношения, наслаждаются подобным отношением или вспоминают об оказанном им внимании, они перестают извлекать из общения что-либо еще.

И все же они будут уверять и клясться, будто основа и цель подобных связей — это все что угодно, только не ритуальный обмен удовольствиями.

Данный факт особенно настойчиво отрицается в культурах, где в той или иной степени получила развитие теория, что удовольствия каким-то образом связаны с пороком.

Постоянные увещевания

Люди, не способные что-либо делать правильно без эмоциональных и интеллектуальных увещеваний, не являются подходящими кандидатами для нашего Учения.

И хотя распространено убеждение, будто на человека воздействуют только указанные методы, факты, однако, говорят о том, что с помощью подобной техники можно повлиять только на умственно отсталых. Под умственно отсталыми я подразумеваю тех, кто не получил все возможное от культуры, в которой сформировался.

Нынешняя, современная нам человеческая культура заявляет, что человек способен действовать, учиться, справляться с трудностями и тому подобное без помощи пропаганды, обусловленности, эмоционального возбуждения и так далее.

Лишь очень немногие реагируют на все исключительно эмоционально, отвечают только на одни возбуждающие команды и на постоянные увещевания. Но такая методика подобна наркотику: чем больше вы ею пользуетесь, тем больше от нее зависите и тем очевиднее для других ваша болезненная склонность. Ситуация подобна тому, как если бы кто-то сказал: «Взгляните на человека, он ничего не в состоянии делать, пока не уколется героином. Такова уж человеческая природа».

Здесь я хочу вам напомнить, что рассматриваемое состояние отнюдь не типично для человека. В каком бы сложном положении не находилось человечество, оно выше подобного уровня. Те, кто утверждает иное, или вопиющие невежды, или пытаются привести в действие примитивное начало в человеке, чтобы сделать людей еще более примитивными, чем они есть на самом деле.

До тех пор пока человек не постигнет этого, ему не узнать ничего, обладающего хоть сколько-нибудь значимой ценностью.

Уясните эту информацию и не потакайте своей лени и желанию забыться в мечтах о том, что вы чему-то учитесь, потому что подобное знание будет совершенно такого же и ничуть не лучшего свойства, чем уже известное вам. Подобная основа недостаточна для высшего изучения, что бы ни говорили по этому поводу некоторые сентименталисты, голоса которых значительно громче наших.

Критика

Вы спрашиваете, почему моя критика носит однобокий характер, тогда как я мог бы указывать как на положительные, так и на отрицательные стороны того, что я критикую.

Рассуждая подобным образом, вы упускаете из виду, что в наши дни отпала необходимость писать книгу, объясняющую опасность эпидемии чумы.

Точно так же, работая сегодня с антибиотиками, вы просто отмечаете их эффективность или недостатки. Вы не станете сочинять им хвалебные оды, потому что в свое время это уже было сделано.

Очень важно отличать конструктивное мнение от словоблудия.

Для того чтобы прийти к подобному пониманию, необходимо обрести основополагающее знание того, как используются слова, что является лишь нравоучением, а что таковым не является.

Иначе вы просто окажетесь во власти обусловливающей силы слов и человеческих личностей.

Исправление

Ситуация, когда люди ведут себя импульсивно и безосновательно отождествляют социальное поведение с деятельностью «высшего порядка», может быть исправлена.

Метод, доступный каждому, состоит в том, чтобы тщательно ознакомиться с материалами, подобными этим, и усвоить их, потому что они предназначены не только для того, чтобы сформулировать или предостерегать, но и как подспорье в обучении.

Ясность и растерянность

Для современного мышления характерна одна любопытная и одновременно опасная особенность, состоящая в том, что люди готовы горы своротить, если воображают, что поняли какую-либо проблему и им ясно, как ее решать. Подобная ситуация, в свою очередь, дает другим людям массу возможностей создавать видимость ясности в отношении тех или иных вопросов. С этой целью указанные личности поставляют сверхупрощенные схемы, которые всех устраивают. В результате возникает путаница.

С другой стороны, если замешательство или даже растерянность предшествуют пониманию, то именно это и сможет подвигнуть людей к ясности, стоит им только понять, что существует проблема, которую надо решать, и есть ясность, которая должна быть достигнута.

Когда люди просто получают ясность взаймы, — а в этом случае она чаще всего оказывается не более чем декларируемой ясностью, — они сбиваются с пути.

Причина и следствие

Каждому нужно научиться спрашивать себя:

«Не воображаю ли я, что та или иная вещь, явление или результат имеет некую причину или первопричину, в действительности не имеющую к ним никакого отношения?» Все культуры, при изучении определенных предметов и в ряде областей человеческой деятельности, склоняют людей к подобному размышлению. Но до сих пор это приводило лишь к одному: люди старались следовать подобной формуле в исключительно редких случаях, по крайней мере далеко не так часто, как могли бы.

Создатели культов

Человек — существо, создающее культы. То есть он начинает совершенно формально осуществлять действия, которые могли бы быть созидательными, и затем повторять их ради собственного развлечения.

Точно так же бобры создают плотины, независимо оттого, нужна им постройка или нет. Поверхностные мыслители, не принимая этого во внимание, безоговорочно одобряют деятельность бобров.

В человеке подобная склонность к развлечениям вредна потому, что он мог бы подобрать себе необходимые развлечения, параллельно занимаясь созидательной работой для самореализации на высшем уровне, но предпочитает думать, что, участвуя в игре, исполняет свое «высшее» назначение.

Предостережение

Многие — и совершенно справедливо, — имея дело с метафизиками, проявляют максимум осторожности.

Заметьте, однако, что те же самые люди забывают о всякой осторожности, когда имеют дело со своим «я». В этом случае они весьма часто, можно сказать, ежедневно, позволяют полностью ненадежным критериям, догмам и прихотям оказывать преобладающее влияние на свой выбор друзей и даже играть решающую роль в том, что упомянутые личности с удовольствием называют своим образованием.

Сами того не ведая, подобные люди являются кандидатами в рабство, не столь очевидное, но оттого еще более коварное, чем рабство у капризных гениев многих эзотерических организаций.

У многих людей всегда наготове слова для оправдания подобной приверженности культам и навязчивым идеям. Точно так же произносят речи и их противники, оправдывая свою враждебность ко всякого рода культам. Обе стороны, с первого взгляда противостоящие друг другу, в действительности представляют одно и то же явление: все они, по сути, охвачены одержимостью.

Увидеть это могут опытные наблюдатели. Опыт такого рода нужно сделать доступным и для одержимых. Человек должен пройти через определенный опыт, ведь простая осведомленность, что он жертва собственной одержимости, ему абсолютно ничем не поможет.

Раскрытие

Люди хотят «раскрыть себя». Фраза кажется невинной во всех ее возможных значениях, однако ее смысл зависит от присущих этому утверждению невидимых и тем не менее существенных предпосылок. Вот они:

1. Существует нечто такое, как человек.

2. Любой и каждый является человеком.

3. Человека или некоторых людей можно раскрыть.

4. Есть внутреннее «я», которое можно раскрыть во всех или отдельных мужчинах и женщинах.

5. С помощью этого самого «хотения» можно раскрыть себя или прийти к самораскрытию.

Прямая передача

Упражнения и занятия помогают развить более тонкие органы восприятия. Это первая часть обучения.

Следующая часть должна проходить в обстановке, когда то, что должно быть воспринято, проявляется более интенсивно. Этот второй раздел обучения многих смущает, потому что основывается на обстановке, времени, месте и присутствии определенных людей. У него есть структура, неуловимая для учащихся. И не удивительно, ведь данный узор основан на тонком восприятии, которым они еще не обладают.

Третья часть не менее важна. Она состоит в том, что между телами устанавливается прямой контакт, при котором возможна как передача, так и прием некоторых данных, слишком утонченных для восприятия обычными способами. Когда вы пытаетесь выразить подобную передачу посредством слов, выходит бессмыслица. Если возьметесь это нарисовать или начертить, многого будет не хватать. Выразив передачу в звуках, вы вполне адекватно уловите некоторую ее часть, но объем будет недостаточным. Модель, составленная отчасти из звука, отчасти из пантомимы и из слов и так далее, является неполной и используется в разделе обучения, связанном с упражнениями. В религиозной жизни подобные элементы переработаны в литургические и другие обряды.

Прямую передачу можно назвать телепатическим посланием, исходящим от индивида или группы, действующих как усилитель некой первоначальной Истины и способных сообщить эту Истину менее развитым индивидам или группе.

Такова одна из функций обучающих индивида или группы. Успешность работы таких людей и групп в конечном счете зависит от существования правильно настроенной и согласованной «принимающей группы».

«Проецируя» свои послания на подобные группы, они в то же время могут воздействовать как на отдельных людей, так и на группы, достигшие определенной гармонии, хотя последние могут и не подозревать об источнике своего «вдохновения».

Нравоучительность

Только что меня спросили, почему я говорю и пишу так «нравоучительно».

Я рад, что мне задали этот долгожданный вопрос. Он был очень нужен мне — для объединения его с другим вопросом, также ожидающим ответа. Второй вопрос таков: «Почему вы столь не нравоучительны во всем, что от вас исходит?»

Теперь, если меня спросят: «Почему вы нравоучительны?», я отвечу: «Потому, что некоторые интересуются, почему я не нравоучителен».

А если: «Почему вы не нравоучительны?», то ответ будет: «Потому что меня спросили, почему я нравоучителен».

Пока вопрошающие не решат, каков же я, мне придется отвечать подобным образом. Если они захотят довести этот спор до конца, я с радостью дам победителю понятный ответ на один ясный вопрос.

А до тех пор могу только показывать, что вопросы пока еще обращены не ко мне: они просто показывают умонастроение спрашивающих.

Разбавленность и концентрированность

Те, чье существо пребывает в сфере разбавленной реальности, едва ли могут представить себе особенности, потребности и природу реальности концентрированной.

То, что для обычного учащегося, работающего на низком уровне, представляется особенно значительным, для того, кто способен к более глубокому опыту, является чем-то разбавленным.

По этой причине в подлинной эзотерической деятельности искателей высших знаний перемещают из одной группы обучения в другую, посылают в путешествия, удерживают в каких-то местах дольше, чем в остальных, дают им изучать то, что соответствует их растущей эволюционной способности извлекать пользу из областей с все более высокой степенью концентрации.

В сферах концентрации у званий или привилегий нет видимых различий.

Глубина и диапазон традиционных материалов

Большинство людей, делая попытки понять традиционные обучающие материалы, даже не представляют, что определенная часть изучаемого была предназначена только для местного использования, что-то было задумано как ответы на конкретные вопросы, некоторые фрагменты неприменимы или не являются непоказательными по другим причинам; какие-то предназначены для того, чтобы донести смысл как раз противоположный тому, что лежит на поверхности.

Никакая отдельная система анализа не может заставить подобный материал выдать свою тайну. Попытки последовательного толкования могут лишь создать дефективные построения и ошибочные выводы, что и происходит.

Вас наверняка удивило бы, как часто учителя, выражая упрек вроде: «Глупый вопрос заслуживает глупого ответа», пишут или говорят явный абсурд.

Буквалисты из числа учащихся, пытаясь толковать указанные материалы, доходят, к великому сожалению, до полного гротеска.

Вот почему вполне справедливо высказывание: «Спасайте метафизику от метафизиков».

Огромная часть литературы из той, что обладает реальной ценностью, содержит механизм собственного отрицания. Если вы будете читать ее запоем или в своем изучении не опустите некоторые фрагменты, материал не окажет должного воздействия.

Даже ученые подвержены воздействию укоренившихся мнений

Д-р Б. С. Марри, геолог и профессор астрономии в Калифорнийском технологическом институте, изучающий данные американского космического аппарата «Маринер-9», присылаемые с Марса, так высказывался о субъективизме ученых:

«Марс каким-то образом разросся и вышел за пределы научного изучения, чрезвычайно захватив человеческие мысли и эмоции, что, в свою очередь, исказило научное представление о нем… Причина в следующем: многие люди несут коллективную ответственность за происходящее, поскольку приняли желаемое за действительное… Сами ученые угодили в эту ловушку, неправильно истолковав значение собственных наблюдений… Когда же наконец наблюдаемое даст нам по головам и отрезвит нас, чтобы мы могли прийти к правильным ответам вопреки себе?»

Эта речь, произнесенная в ноябре 1971 года на симпозиуме, отнюдь не совпадает с тем знакомым образом ученого мужа или знатока, который подобные люди проецируют на окружающих. Фактически можно сказать, что лелеемый образ самого себя является одним из факторов, искажающих наблюдения человека и препятствующих пониманию некоторых вещей, особенно тех, что противостоят собственным интересам индивида или ощущаются как чуждые.

Элементы, используемые в наших курсах обучения

В современных курсах обучения мы используем:

1. Материалы, взятые из более ранних учений, не подвергшиеся искажению и все еще актуальные для культуры, к представителям которой мы обращаемся. Некоторые из фрагментов были опубликованы, например «Одиннадцать правил»^[2].

2. Лишь частично сохранившиеся в литературе и по-прежнему актуальные материалы из учений прошлого, на которые все еще имеются указания. Мы подробно излагаем и объясняем эти учебные пособия, а иногда иллюстрируем их примерами из литературы и устной традиции. Такими примерами являются мнемонические^[3] выдержки из суфийской и другой классической литературы.

3. Материалы, принадлежащие собственно учению, однако, выраженные в форме, подходящей для аудитории, к которой они обращены, в соответствии с принципом времени и места. Кое-что из предлагаемого кажется странным, неправдоподобным, даже внутренне противоречивым. Последнее выборочно извлекается из огромного запаса, который сам по себе основан на знании узора истины иного уровня.

Многие, пытаясь сопоставлять все перечисленное выше, впадают в недоумение, что порой приводит к синдрому новообращенного и своего рода фанатичной поддержке, и как следствие обучение таких людей оказывается затруднено. Другие доводят свое недоумение до противодействия всему материалу или некоторым его частям — их тоже трудно учить. Обычное изучение, в академической или традиционной манере, не способно определить, какие фрагменты из письменного литературного наследия можно использовать, а какие уже не имеют ценности. Вследствие этого и из-за отсутствия материалов третьего вида (см. выше) возникает рабское подражание, традиционализм и утрата эффективности, что создает благоприятные условия для проникновения автоматизма в учебный процесс.

С другой стороны, на этапе, когда в культуру вводится учение, подобное нашему, человеческое замешательство и недостаток неопровержимых фактов, на которых могли бы основываться учебные материалы, по самой своей природе не обладающие фактической достоверностью такого рода, побуждают людей обращаться к сплетням, слухам, фантазиям и так далее.

Всякое подлинное обучение окружено завесой предположений и фантазий, слухами и реакцией на молву. Это уже само по себе создает нездоровую ситуацию, поскольку люди внешнего мира склонны формировать свои мнения как раз на основе таких непоказательных факторов. В результате, когда работа входит в стадию завершения, тех, кто поверил в искаженную версию, вполне может оказаться больше, чем сохранивших верность подлинной форме рассматриваемой деятельности. Последние могут оказаться в меньшинстве и только из-за одного этого прослыть еретиками, что вполне объяснимо в свете человеческого стремления к общему консенсусу.

У подобной проблемы нет легкого решения, кроме просвещения. Под этим я подразумеваю, что людям необходимо сообщить следующее: как бы страстно кто-нибудь ни хотел дать им какой-то единственный и простой набор убеждений или действий, на которых они могли бы сосредоточиться, непременным результатом будет обусловливание.

В конечном счете подлинные учения могут работать только с людьми, готовыми изучать все, что должно быть изучено, а не с теми, кто использует нас ради собственного развлечения, или «игры», сознают они это или нет.

Именно для осуществления подобного образовательного проекта подлинные обучающие институты должны первым делом расширить учащимся базу для подхода к высшему изучению. Здесь уместна аналогия с обычными системами образования. В подобном образовании, прежде чем приступить к специализации того или иного рода или быть допущенным к продвинутому обучению, учащийся проходит курс общего образования, что создает фундамент для его дальнейшего обучения. Начинающие студенты часто недоумевают, когда им приходится изучать ботанику или бактериологию, прежде чем их, как будущих врачей, начнут учить лечебному делу. В действительности, благодаря этим начальным курсам, учащиеся накапливают фактическую информацию, приобретают профессиональные навыки, а также упражняют ум, для того чтобы в дальнейшем справляться с более сложными задачами.

Подлинные центры обучения высшему знанию на самом деле являются образовательными институтами для изучения высших наук, и в этом качестве они на определенном этапе должны обеспечивать основу для продвижения в названном направлении.

Привычка подвергать сомнениям курс обучения, как бы она ни была типична для пытливых умов, зачастую может почти полностью выйти из-под контроля. Если человек не знает, какие вопросы нужно задавать с пользой для дела, то, спрашивая, он получит меньший результат, чем можно ожидать, предположив, что задавать вопросы предусматривается процессом обучения.

Для многих людей привлекательна сама идея, что человек может правильным образом изучать то, что хочет, и когда он этого хочет, они не замечают здесь никакого подвоха, и как следствие подобная идея разрушает их способность к учению.

Властные проявления

Почти все человеческие организации являются властными структурами.

Поскольку считается, что получение и реализация власти связаны с силовым поведением, люди перестали распознавать властные организации. Как следствие, человеку уже невдомек, что делает он сам и что с ним происходит.

Например, в ситуации «эмоционального шантажа» власть и принуждение содержатся точно в такой же степени, как когда проявляется гнев или прямое давление.

Если человек, обладающий властью, пользуется репутацией доброго и мягкосердечного, предполагается (и совсем напрасно), что давление, оказываемое им, вовсе и не давление. Тот, кто говорит: «Вы должны это сделать, потому что иначе очень разочаруете меня», мало чем отличается от командующего, того, кто отдает приказания: «Сделай это, потому что я требую, чтобы ты это сделал».

Повторять, что данный факт всем давно известен, абсолютно бесполезно, так как, если о чем-то уже говорилось или что-то было замечено, но осталось без практического изменения, урок нельзя считать пройденным.

Люди стараются реализовывать свою власть над теми, кто «ниже» их. Но те, по отношению к кому, как полагают, реализуется власть, сами проявляют властность, сводя на нет чужое проявление силы.

Власть оперирует только там, где есть добровольная или иная договоренность, согласно которой люди готовы делать что-то, поскольку в ином случае у них могут быть неприятности. «Сделай это, или я причиню тебе неудобство» — такова общая формула взаимоотношений для участников властной ситуации: как тех, кто оказывает властное давление на нижестоящих, так и для подчиненных, которые, в свою очередь, давят на вышестоящих.

Там, где нет такого договора и одна сторона может обходиться без другой, НИКАКОЙ ВЛАСТНОЙ СИТУАЦИИ НЕ ВОЗНИКАЕТ. Больше того, ее существование и не предполагается как таковое. Но, попадая в ситуацию, в которой нет властной составляющей, люди ПРОДОЛЖАЮТ ВЕСТИ СЕБЯ ТАК, БУДТО ОНИ МОГУТ ПРИНУЖДАТЬ ИЛИ БЫТЬ ПРИНУЖДАЕМЫМИ.

Тем самым они выдают себя. Любому наблюдателю, осведомленному об указанном феномене, они демонстрируют, что принадлежат к властной системе и хотят привести ее в действие.

Когда людям указывают на это, они обычно страшно сердятся.

Усилие, напряжение и давление

Когда человеку нужно решить трудную задачу, которая связана с напряжением, он перестает беспокоиться по поводу тривиальных вещей. Если вы еще не замечали ничего подобного, понаблюдайте за собой и другими, и вы увидите, что так оно и есть.

Например, когда возникает чрезвычайная ситуация, что-то, требующее от вас максимума внимания, всякая банальность теряет свое значение.

Чтобы быть менее тривиальными и заняться тем, что действительно позволит развиваться, людям следует брать на себя решение задач, обеспечивающих напряжение правильного вида и степени.

Можно легко обнаружить, что люди, добившиеся по-настоящему значимых результатов, сделали это посредством упомянутого метода — с помощью напряжения.

Часто, когда у людей что-то не получается, они прибегают к давлению, а не напряжению. Стресс разрушителен и не дает конструктивных результатов.

Ошибочно принимать насилие за напряжение и путать надрыв с упражнением, — все это чревато огромными неприятностями.

Когда в человеке исчезает тривиальное, хотя бы временно, он в состоянии работать на более высоком уровне. Это истинно для любой деятельности и становится заметным во всех видах достижений, даже на общественном поприще: менее банальных людей больше уважают.

Высокое или значительное положение в обществе — вот что является одним из главных источников тривиальности. Большинство не понимает этого факта только потому, что не взяло на себя труд проанализировать его.

Когда человек, имея власть, сам не выполняет связанных с нею обязанностей, ожидая, что другие будут просто подчиняться его распоряжениям, он неизбежно становится тривиальным. Кто может быть более тривиальным, чем личность, облеченная властью, которая только и указывает другим, что им нужно сделать, рассчитывая на это все свое время и ничего не делая?

Это происходит потому, что такая личность (мужчина или женщина), создавая впечатление, что он (она) достаточно сильны или выше какого-либо занятия, в действительности ниже уровня, необходимого для отправления определенных функций и не принимает никакого реального участия в действии. Ограничиваться распоряжениями не является конструктивным. Но поскольку принято считать, что тот, кто отдает распоряжения, некоторым образом важнее остальных, люди упускают очевидный факт, что руководители бывают двух типов: действительно напрягающиеся и так называемые «царьки».

Есть лекарство, и притом быстродействующее, которое исцеляет человека от тривиальности, неэффективности и изменяет неприязненное отношение остальных, вызванное его назойливой властью. Состоит оно в следующем: самому принять некоторое участие в исполнении собственных указаний, то есть руководящей личности следует иногда меняться ролями с другими и брать на себя часть работы, вместо того чтобы только организовывать и ожидать, что трудиться всегда должны другие.

Общеизвестное появление тривиальных людей на вершине пирамиды власти, породившее привычное высказывание: «Великие мира сего — люди недалекие», своим существованием обязано тому, что описанный процесс развивается без соответствующей коррекции.

Человек допускает ошибку, предположив, что ответственность и отсутствие тривиальности идут рука об руку. Все может быть наоборот, и если подобную склонность к тривиальности не подвергать аналитическому наблюдению, то все как раз так и выйдет.

Поэтому не должно вызывать удивления, что «важные» люди часто являются людьми мелкими. В любой культуре, в которой признание вышеупомянутых законов не получило должного отражения в человеческом воспитании и в управленческих структурах, мы обречены находить тривиальность на вершине власти.

В культурах прошлого предпринимались попытки сбалансировать рассмотренную выше склонность путем включения в образование осуждения мелочности как составной части. Эти попытки не были достаточно успешны, отчасти потому, что мелочность как таковая не признается теми, кто упивается этой чертой в себе.

За болезнь нужно браться у самого ее корня: в точке, где индивид должен поднапрячься.

Хотя легко вообразить, будто напрягаешься, тогда как на самом деле ничего не делаешь или, наоборот, просто надрываешься, тренироваться в напряжении не так уж трудно.

В любом обществе, как правило, существуют средства и учреждения, традиции и тому подобное для установления и сохранения норм данного общества.

Культура, лишившаяся подобных мер предосторожности, обычно нуждается в индивидах или организации людей, упражняющихся в напряжении или более не нуждающихся в такой тренировке и способных следить за выполнением этого упражнения другими.

В некоторых традиционных культурах подобный индивид известен как «учитель» или «руководитель».

Если подобная личность сама является человеком недостойным, а это часто случается во всех культурах, он будет побуждать людей надрываться, а не упражняться. Но опознать таких лидеров не сложно.

Неприспособленность к окружению

Чувство, будто вы знаете больше или опытнее других, свидетельствует о том, что ко времени, когда вы это ощутили, вы узнали или испытали меньше, чем было бы вам полезно.

Так происходит потому, что подлинное восприятие опыта и истинная реализация знания обычно отмечаются и становятся полезными совершенно иным образом.

Существует такая последовательность:

1. Вы думаете, что знаете больше других, но это не так.

2. Вы думаете, что испытываете потребность в новых переживаниях, но на самом деле они вам не нужны.

3. Вы осознаете, что вам необходимо больше узнать из того, что вам уже предложено.

4. Вы понимаете, что «новые переживания», как вы их называли, являются лишь компонентами тех переживаний, которые вы еще не усвоили.

Упражнения

С упражнениями, реализующими возможности человека, можно обращаться двумя способами.

Первый, и притом самый распространенный, способ — видеть в них нечто вроде волшебной палочки. Люди просто для разнообразия решают, что именно упражнения есть ключ к высшему пониманию. Но если они практикуются, не будучи правильным образом настроены, упражнения или не подействуют совсем, или создадут полную иллюзию благополучия, которая будет неправильно истолкована как «просветление».

Многие люди из лучших побуждений пытаются именно так использовать упражнения. Итогом является вовсе не развитие, а развлечение.

Другое использование упражнений — это подлинный, правильный способ их выполнения. Как и все остальное, имеющее какую-либо ценность вообще, их можно выполнять, только когда существуют соответствующие условия, когда человек готов получить от этой практики пользу, а не только воображает себя подготовленным.

Собирать людей и подвергать их упражнениям только потому, что они того хотят, нелепо и имеет предсказуемый результат. Часто — что правда, то правда — хорошего человека упражнения делают лучше, но правда и то, что плохой становится еще хуже.

«Плохие» в данном контексте люди, льстящие себе мыслью, что готовы к чему-либо, не имея на то никаких оснований. Сюда относятся и те, кто настолько глуп, что воображает: раз уж я научился упражнениям, значит, приобрел право и способность применять их к другим.

Восемь моментов, касающихся вводной литературы

Что может быть смешнее, чем наблюдать за людьми, с серьезным видом декламирующими литературное произведение, но не знающими, что можно произнести, а что следует опустить.

1. Многие очень ценные книги содержат части, срабатывающие как предохранитель: они замыкают действенный смысл написанного, не позволяя ему проявиться, если книга попадает не в те руки.

Поэтому, когда люди ищут «ключ» к специальной литературе, они не осознают, что дверь заперта и ключ остался в замочной скважине. Замок снимается с предохранителя, когда вытаскивают ключ; никак иначе дверь не откроешь.

2. Классическая литература посвятительного характера содержит опять-таки материал для разных типов людей; и он может быть полезен в разное время. Поглощать написанное подряд, не принимая во внимание этого фактора и не будучи способным выделить существенные для себя отрывки, — бесполезное занятие. Зависеть в этом деле от случайного выбора, что является неминуемым при всеядном изучении, значит, причинить себе только вред.

3. Извлечение похожих отрывков из различных книг или разных школ чревато опасными последствиями или в лучшем случае будет напрасным усилием. Составители антологий и другие поверхностные исследователи, какими бы мотивами они, по собственному представлению, не руководствовались, погружаются в эту деятельность потому только, что на самом деле получают удовольствие от ассоциативного сходства материалов.

4. Некоторые фрагменты высшей литературы по разным причинам зашифрованы, и отнюдь не для того, чтобы спровоцировать попытки учащихся проникнуть в тайны этих отрывков.

5. Специалисты в области высшей литературы много эпох тому назад усовершенствовали методику использования слов для того, чтобы их книги выполняли различные функции (обучающую, информативную и культурную) на разных уровнях. Помните, что вы не можете постичь различные уровни подобных материалов, пока не будете готовы для этого, и никакой простой «ключ» не отопрет их для вас. Это было задумано прежде всего в целях защиты. Например, вы родились и были воспитаны в закрытом помещении. Если вас внезапно выпускают во внешний мир, не снабдив необходимыми средствами для выживания, вы скорее всего погибнете.

6. Литература, кажущаяся эзотерической, часто таковой не является, поскольку предназначена для совершенно других целей. Это может быть совсем и не та цель, которую вы способны преследовать. Так что здесь вы нуждаетесь в опытном руководстве.

7. С другой стороны, есть большое количество литературы, которая на поверхности не наделена эзотерическим значением или смыслом, хотя и принадлежит к высшим областям изучения. Если у вас нет способности распознавать подобную литературу, то вы опять-таки нуждаетесь в руководстве.

8. Многие литературные произведения высшего назначения не произведут развивающего эффекта, если будут изучаться сами по себе: воздействие этих материалов на изучающего зависит от определенных экспериментально созданных условий, а также переживаний, источник которых находится за пределами слухового и зрительного восприятия. Если вам это неизвестно, вы нуждаетесь в руководстве.

Энергия и энтузиазм

Энтузиазм, связанный с обращением в собственную веру других или с распространением своих убеждений, существует за счет самого себя. Иными словами, энтузиаст питается и осуществляемой деятельностью, и реакцией на нее. Ни один энтузиаст еще не стал героем или святым; он лишь создатель и потребитель возбуждения, производимого его собственной активностью.

Было замечено, что энтузиазм иссякает, если не подкрепляется вниманием со стороны. Несмотря на это, люди продолжают попадать в ловушку энтузиастов, таким образом обеспечивая последних пищей, которую те ищут.

Для энтузиаста, независимо от того, что он сам воображает, принятие или отторжение его деятельности не имеет значения, ведь истинная цель здесь — создание ситуации возбуждения. Какой бы ни была реакция на производимые действия, будь то «да», «нет» или замешательство, свое питание подобная личность все равно получает.

Мы сможем перестать служить пищей для других людей, как только поймем это.

Эмоции

Как печально, что человек склонен чрезмерно идеализировать свою деятельность.

Если бы только люди могли в реальном свете взглянуть на некоторые процессы, описанные в возвышенных выражениях, им удалось бы научиться большему смирению.

Людям часто требуется «сжигать» избыток летучих субстанций.

Этот процесс, однако, все еще наделяют высоким значением, ведь на человека так сильно влияет его тщеславие, что ему просто необходимо наделить собственную абсурдность или даже свои естественные отправления каким-то возвышенным смыслом.

Людям не нравится, когда их называют машинами. И в самом деле, ведь только человек, а не машина и даже не обезьяна, способен зайти так далеко, чтобы излагать процесс из области физики, химии и электроники как нечто лирическое, вдохновенное, даже священное.

Эмоциональность и примитивное состояние

В любых человеческих сообществах во все времена существует один-единственный процесс, определяющий развитие отдельной личности и групп.

Речь идет о деятельности, связанной с развитием понимания чего-либо в терминах качества и утонченности.

Например, в некоторых примитивных обществах для обозначения «голубого» и «зеленого» используется одно и то же слово, поскольку в данных культурах нет никакой практической пользы в том, чтобы различать эти цвета. Чем меньше ребенку лет, тем уже его диапазон различения, скажем, формы предметов, их размеров и веса.

Примитивный человек с утра до вечера бродил в поисках ягод и кореньев, служивших ему пищей. Пока он должным образом не организовал, не сделал более эффективной программу по добыче пищи, ему приходилось тратить большую часть своего времени на еду.

Но как только человек открыл, что можно найти место, где сосредоточены запасы пищи, и поселился там или узнал, что можно самому себе выращивать пропитание, когда он понял, что не должен питаться импульсивно, необходимо лишь такое количество еды, которое обеспечивает выживание, когда он осознал все это, то обрел относительную свободу. В результате в его жизни появилось больше времени. Раньше шестьдесят девять лет уходило на собирание пищи и, соответственно, один год оставался на различную другую деятельность, теперь, скажем, только шесть лет жизни требовалось, чтобы добыть пропитание, а остальные шестьдесят три года освободились для другой деятельности.

«Современный» человек пребывает в таком же состоянии по отношению к эмоциям. Он все еще не осознал, что у него есть определенные эмоциональные нужды и ему необходим не более чем определенный минимум эмоционального питания. Если эта потребность будет удовлетворена, он освободит время для чего-то другого. По поводу эмоций можно сказать, что у человека есть в резерве шестьдесят три года жизни, которые он тратит на удовлетворение своих эмоциональных нужд, тогда как мог бы посвятить это время расширению и обогащению своих восприятий. Совершенствуя их, индивид получает способность к приобретению знания, и только такое знание приводит к разгадке тайны человеческого существа и ситуации, в которой пребывает человечество.

Понять, что планировать добычу пищи полезно, было, однако, сравнительно легкой задачей даже для дикаря, поскольку здесь он имел дело с более очевидным механизмом, регулярно дающим о себе знать через чувство голода, а также потребление, переваривание и выведение остатков пищи из организма.

У «современного» человека есть более широкие возможности решать проблемы удовлетворения эмоциональных потребностей, и тем не менее он сохраняет в себе примитивную склонность «возводить в ритуальное искусство все, что кажется ему связанным с его потребностями». Он придает своим эмоциям некий священный характер, настолько идеализируя их, что на обсуждение этого вопроса в современной культуре наложено табу. В эмоциях видят что-то совершенно прекрасное, источник вдохновения, высших переживаний и так далее.

Художники, эстеты, идеалисты и многие другие личности, извлекающие выгоду из манипулирования людьми, являются бессознательными соучастниками в распространении всеобщего заблуждения, гласящего, что этот «сакральный талисман» должен оставаться неприкосновенным, что их «священную корову» нельзя убивать.

Им можно было бы сказать то, что в подобных обстоятельствах ответил бы дикарю любой разумный человек: «Если твой талисман, будучи поврежденным, может потерять свою силу, — какой же это талисман? Ты потеряешь веру, если твою корову зарежут на бифштексы, — это не делает тебе чести, но доказывает, что ты не мужчина, не женщина (в возвышенном человеческом смысле), а всего лишь невежественный дикарь, бог весть на что претендующий».

Из ряда вон!..

Небольшая группа выдающихся философов, широко известных мыслителей, как они сами себя называют, регулярно встречаются, чтобы пообщаться и «дать оценку» другим современным мыслителям. Свои встречи под названием «заседания» они считают сугубо конфиденциальным и важным мероприятием. Эти собрания проходят в старинном лондонском клубе.

Однажды в полдень, по их приглашению, я пришел к ним на чай. Собравшиеся беседовали на самые общие темы, как вдруг один из них — весьма выдающаяся личность (человек, имеющий репутацию высочайшего мыслителя современности) — внушительно откашлялся и посмотрел в мою сторону.

Все остальные сразу напряглись, замолчали и подались вперед в своих креслах, из чего легко можно было догадаться, что сейчас произойдет нечто важное.

«Скажите мне, — произнес мудрец, — какая книга более всего стимулирует работоспособность вашего интеллекта?»

Я ответил: «Для этой цели я предпочел бы какой-нибудь военный материал, возможно, историю военного похода, в котором принимал участие сам автор».

«Нас не так-то легко высмеять!» — заметил спрашивавший. Больше ко мне никто не обращался, из чего я заключил, что допустил вопиющую оплошность.

Обычно в этом кругу человека оценивают трижды, прежде чем вынести о нем окончательное суждение.

Стремление к вечному как порок

Люди часто беспокойно передергиваются, когда им сообщают, что духовная техника представляет ценность только в течение ограниченного времени и для достижения конкретных результатов.

Такая реакция обязана своим существованием инфантильному желанию «чего-то постоянного», которое проявляется в людях настолько туманно, что в этой части самих себя они не способны провести грань между тем, чему требуется быть постоянным, и тем, что не только не может, но и не должно быть таковым, дабы не стать для человека препятствием, когда у него исчезнет нужда в соответствующей духовной практике.

Разумеется, именно на этом примитивном желании мнимого постоянства и играют продавцы рецептов вечных истин.

Но вместо подобных инфантильных идей человек способен приноровиться к другим понятиям. Духовная практика или рабочая гипотеза умирает, когда о ней начинают думать как о законе или неизменном принципе. Вечное яблоко, которое нельзя съесть, не очень-то годится для питания, какой бы восторг эта диковинка ни вызывала.

Каждое чувство нуждается в определении

Данный текст является ознакомительным фрагментом.