Введение

Введение

Несколько слов о бурят-монголах

Шаманские приемы, которым я обучалась, восходят к монгольской и бурят-монгольской традициям. В действительности между монголами и бурятами крайне мало различий, поскольку буряты, по сути, и есть монголы, живущие ныне в России. Всего несколько веков назад бурят-монголы входили в состав Монгольской империи, основанной Чингисханом в ХШ веке.

Буряты, как и монголы, происходят из Сибири, так что их связывают тесные культурные узы со всеми сибирскими народами. Монгольский язык относится к той же языковой семье, что и языки соседей бурят в Сибири: тувинцев, якутов, алтайцев и эвенков[2].

Уклад жизни и шаманские традиции всех этих народов во многом схожи по причине общей прародины — Саянских гор и окрестностей озера Байкал. - Прибайкалье и Забайкалье считаются колыбелью монгольского народа. Древние обитатели бассейна озера Байкал назывались «борте чинно»1, именем, производным от слова бурэд, что значит «волк». Буряты, подобно монголам, возводят своих предков к волку. И действительно, наименование бурят происходит от слова бурэд, что означает «волчий народ». За многие века до появления Чингисхана предки монголов постепенно расселились на юг в степи, простирающиеся между бескрайней сибирской тайгой (крупнейшим лесным массивом в мире) и пахотными землями Китая. Буряты — потомки тех монголов, что остались в сибирском отчем крае, хотя и в некоторой степени смешались с соседними народами, в частности с эвенками и тувинцами. В России буряты живут в бассейне озера Байкал, долинах рек Селенга и Ангара, в Агинской степи и Восточном Саяне. Прежде они жили на более обширной территории, но при царизме и советской власти вследствие этнических чисток были вытеснены из многих областей.

Буряты, помимо этого, составляют внушительное национальное меньшинство в пределах Монголии, живущее во всех северных и восточных аймаках (областях) этой страны. В Китае они населяют бассейн озер Далайнор (Хулун-Нур) и Буйр-Нуур Внутренней Монголии: это потомки беженцев, спасавшихся от сталинских преследований. Дауры (дахуры), также живущие у этих озер, — близкородственный бурятам народ, переселившийся из Бурятии в Китай, спасаясь от набегов русских казаков в XVII веке. Бурятский извод[3]монгольского языка сохранил многое из монгольского языка времен Чингисхана, отличаясь поэтичностью и словарным богатством.

Бурятское шаманство — неотъемлемая часть великой сибирской традиции шаманства — занимает среди монгольских шаманских традиций видное место, поскольку именно в Бурятии монгольское шаманство развивалось беспрепятственно вплоть до недавнего времени. В самой же Монголии шаманство нещадно подвергалось гонениям со стороны правителей, обратившихся в буддийскую веру тибетского толка, а также маньчжурских властителей, завоевавших Монгольскую империю в XVII веке, поскольку буддизм представлялся прекрасным средством умиротворения воинственных монголов. Шаманство же с его упором на личную власть и ответственность за своих сородичей служило рассадником смут там, где ему удалось выжить, — в Бурятии и Даурской области Внутренней Монголии. Любопытно отметить, что буряты сыграли ведущую роль в завоевании Монголией независимости, а затем в смене политического курса в 90-х годах XX века.

Среди бурят устные предания в виде улигеров (былинных сказаний) служили важным средством передачи шаманских традиций из поколения в поколение. И шаман, и сказитель играли большую роль в сохранении древних знаний. Сказитель почти не отличался от шамана: его пение, считалось, обладало шаманской силой врачевания, подобно пению хатаали (певцов-лекарей североамериканских индейцев) навахо. Заклинания шаманов по призыванию духов, которыми начинались все обряды, облекались в стихотворную форму и часто заимствовали язык улигеров.

Бурятское шаманство, как и шаманство монгольских и сибирских народов, подвергалось жестоким гонениям при сталинском правлении, но ему удалось выжить. А после распада в 1991 году Советского Союза и смены политического курса в Монголии ряды действующих шаманов в Сибири и Монголии стали быстро пополняться, так что теперь они есть почти в каждой общине.

Я сама выходец из этого древнего и гордого народа. Мои предки принадлежали роду Тэртэ племени хонго-одоров, народа клана лебедя с отрогов Восточного Са-яна. Существует чудесная легенда о нашей шамансюй родословной. Примерно пятьсот лет назад мои предки жили в Северной Монголии, у озера Хубсугул, и шаманы моего рода ворожили здесь, у подножия Саянских гор. В ту пору среди монголов некогда могущественной империи Чингисхана царили распри, когда не только племя шло на племя, но и происходили гонения на шаманов со стороны монголов, перешедших в буддийскую веру тибетского толка. Основатель нашего рода по имени Тоорэй перебрался на север, в чудную Тункинс-кую долину, расположенную между отрогами Саян и рекой Иркут (Иркут — от бурят, эрхуу — «капризный», «крутящийся»).

Однажды во время охоты он увидел нескольких лебедей, летящих к озеру. Когда они опустились на землю, то сбросили свое оперение, и он понял, что перед ним решившие искупаться дочери хана Хормаста-тэнгри. Он спрятал одеяние одной из них. Выйдя из воды и обнаружив пропажу, та запричитала, поскольку не могла вернуться в верхний мир. Тогда Тоорэй вышел из своего укрытия, а встретившись, они полюбили друг друга и поженились. У них родились три сына, положивших начало трем родам в моем отчем крае (район Хоймор Тункинской долины). Старший сын стал шаманом. Его род получил название «зарин», а его потомки стали правителями и вожаками среди бурят. Средний сын, названный Тэртэ, женился на шаманке Бакшагуй, чей шаманский дух передался мне. Они стали предками шаманов среди потомков Тоорэя. От младшего сына по имени Бата ведут свою родословную многие буддийские ламы, один из которых ныне — видный лама в Непале.

Судьба трех родов Тоорэя была предсказана его женой-лебедем. Когда ее три сына выросли, она попросила мужа вернуть ей прежнюю одежду, чтобы навестить своих ближних в верхнем мире. Накинув лебяжью одежду, она превратилась в птицу и устремилась к дымовому отверстию в юрте. Ее супруг, боясь, что та никогда к нему не вернется, попытался ухватить ее за ноги. Руки его были испачканы сажей, поскольку он возился с разведением огня, и с тех пор лапы лебедей стали черными. Женщина-лебедь трижды покружила вокруг юрты, поведав семье, что потомки старшего сына станут родом правителей, потомки среднего сына — родом шаманов, а потомки младшего сына — ламами. Ее пророчество сбылось.

Бакшагуй удаган, мать рода Тэртэ, происходила из древнего монгольского рода шаманов, восходящего к Чингисхану. Ее имя означает «шаман без наставника», то есть она получила навыки и посвящение непосредственно от духов. Первый шаман этого рода, получивший удху (дух шаманского посвящения), был современником Чингисхана и одним из нескольких шаманов и шаманок, вороживших при императорском дворе в ту пору.

Прежде было много шаманов Тэртэ; ныне же я одна из немногих оставшихся шаманов, которые сохраняют традиции этого рода. В бурятской культуре роль шамана не ограничивалась лишь знахарством и поддержанием равновесия в общине, но и предполагала сохранение и передачу древних традиций. Признавая за собой эту ответственность, я с любовью и смирением выношу на страницы данной книги шаманские знания, что даровали мне духи.