Приказываю эритроцитам расти!
Приказываю эритроцитам расти!
Это было в январе 2010 года, незадолго до Рождества. Я находилась в отделении патологии после перенесенной операции. Каждый день ко мне приходили друзья, родственники, знакомые. Мне это нравилось. Это приносило положительные эмоции, я быстро шла на поправку. Сама себе отменила капельницы, и это при том, что мне должны были их капать еще неделю. Но речь не об этом, о другом.
К нам в отделение попала девочка. Ей успешно провели операцию, и все вроде бы было хорошо, если бы не одно «но»: что-то неладное творилось с гемоглобином – он менялся с отметки 80 с утра до отметки 20 вечером. Ей переливали кровь, проводили специальные процедуры, но все возвращалось на круги своя. И так 4 дня безрезультатных попыток, все в напряжении.
Я была совсем плоха, когда услышала про нее впервые. Медсестра из Тулы, которая ставила капельницу, ни с того ни с сего со слезами на глазах, сказала: «Бедная девочка из второй палаты… подозревают онкологию крови…» Я посмотрела на нее и сказала: «Нет у нее никакой онкологии. Все это бред…» – и уснула.
Со всех НИИ приезжали бригады врачей, ее обследовали, брали кровь, пробы, и ни одна больница не хотела ее увозить, чтобы не портить себе статистику. Девочка на фоне всего этого впала в жуткую депрессию и начала говорить о смерти, о том, что о ее новорожденном ребенке позаботятся родственники.
Постоянное нахождение врачей в коридоре стало меня немного напрягать. Во-первых, они все время наведывались ко мне, во-вторых, мне приходилось в полночь прятать тех, кто меня навещал.
Прошло еще пару дней, и я встала на ноги. Собрала все свои силы, набрала кучу подарков и пошла поздравлять любимых врачей с прошедшими праздниками. Все были радостные, видя меня живую и здоровую, делали комплименты, подбадривали. Так, на лестнице я встретила завотделением анестезиологии:
– Нонна, впервые вижу вас на ногах после реанимации. Это радует. Как ваше самочувствие?
– Спасибо, хорошо. У меня как раз для вас подарок. Спасибо огромное за помощь, за поддержку. С прошедшими праздниками, – отдаю гостинцы.
– Спасибо. Я лично контролировал кровь, которую вам переливали, поэтому ни о чем не переживайте. Вторая группа – самая распространенная, вам повезло.
– Спасибо, – говорю я и уже начинаю прощаться, как врач резко выпаливает:
– А вы слышали о больной из второй палаты?
– Да, слышала.
– И что вы думаете?
– Нет у нее онкологии. Зря они так зациклились.
– А что у нее?
– Я не буду называть причину, не люблю это слово.
– Нонна, а ей можно как-то помочь? Вот если бы я мог что-то сделать, чтобы она выздоровела, я бы все сделал!
В этот момент его аура подсвечивается, и весь мир бьется в такт его сердцу.
Я смотрю на эту красоту и переспрашиваю:
– Вы действительно готовы сделать ВСЕ, чтобы она выздоровела?
– Вот честное слово, ДА!
Меня переполняют эмоции, я понимаю, что либо сейчас, либо никогда, и говорю:
– Я управляю водой, вы кровью. Когда вы приносили кровь, меня начинала переполнять жизнь. В каждый такой пакетик вы вкладывали намерение меня спасти. Вы неосознанно управляете кровью, задаете ей положительный, с энергетической точки зрения, потенциал.
Делаю паузу, а он подхватывает:
– Говорите, что надо сделать. Я сделаю все, что нужно, лишь бы девочка выздоровела!
– Берете картонку, пишете на ней заклинание, заряжаете вот так на вдохе и вот так на выходе, вот такими потоками, и кладете ей под подушку, но так, чтобы она не видела и не знала.
– Все сделаю, – говорит он мне, – прямо сейчас!
Через 2 часа забегает на секунду и говорит: «Все сделал!»
Я: «Верим и надеемся».
На следующий день гемоглобин девочки стабилизируется. А еще через 2 дня ее выписывают.
Эпилог.
Я уже собираюсь к выходу, как Лариса Николаевна говорит: «Он мне рассказал про ваш „шаманский сговор“. Молодцы. Сработало». Расплываюсь в улыбке и говорю: «Спасибо ЕМУ, что услышал, поверил и сделал».
12.01.2012
Данный текст является ознакомительным фрагментом.