I

I

…Я создал человека справедливым

И праведным, но выбор дал ему:

Стремиться вверх иль вниз;

И силы все эфирные, подобно,

И духи мною созданы, —

Кто верность сохранил, а кто предал.

Воистину, тот устоял кто был достоин,

А тот кто низок был – тот пал…

Мильтон

…Предположение о том, что разум есть нечто реально существующее, что на него может воздействовать мозг, и что он сам может воздействовать на тело посредством мозга, – это единственное, что не противоречит всем опытным данным.

Джордж Т. Ладд, «Элементы физиологической психологии»

Новые веяния, впечатления, шум – «вызванные как бы порывами могучего ветра» – пронеслись внезапно над немногочисленными теософскими головами. Некая идея, весьма неясная вначале, со временем стала приобретать вполне определенную форму, и сейчас она, как кажется, занимает большое место в умах некоторых членов нашего Общества. Состоит же она вот в чем: если бы мы произвели обращение некоторых экс-оккультных учений, предав их гласности, то с этих пор их следовало бы в большой степени, если не целиком, поставить на службу современной науке. Очевидно, что так называемая эзотерическая[618] (или поздняя эзотерическая) космогония, антропология, этнология, геология, психология и, прежде всего, метафизика, если их адаптировать для того, чтобы делать реверансы современной (т. е. материалистической) мысли, уже не смогут отныне противостоять (во всяком случае в открытую, во всеоружии) «научной философии». Последняя, как мы полагаем, включает в себя фундаментальные и общепринятые взгляды крупных немецких школ, или взгляды Герберта Спенсера и некоторых других английских звезд меньшей величины, а также их толкования, сделанные их более или менее образованными учениками.

Поистине, это крупное предприятие; более того, оно отлично согласуется с политикой средневековых казуистов, которые искажали истину, или даже подавляли ее, если она входила в противоречие с божественным Откровением. Надо ли говорить, что мы отказываемся от компромисса. Вполне возможно – нет, очевидно и почти неизбежно, – что «ошибки, совершаемые» при обращении с такими глубокими метафизическими учениями, которые содержатся в восточном оккультизме, должны быть «нередкими и зачастую весьма важными». Но в этом случае появление таких ошибок связано с толкователем, а не с самой системой. Их следует исправлять, исходя из авторитета той же самой доктрины, проверять при помощи учений, выросших на богатой и твердой почве гупта видьи,[619] а не на спекуляциях, которые сегодня процветают – чтобы завтра умереть – на зыбучих песках современных научных предпосылок, особенно в том, что касается психологии и ментальных явлений. Придерживаясь нашего девиза: «Нет религии выше истины», мы самым решительным образом отказываемся потворствовать физической науке. И все же, мы можем сказать так: если бы так называемые точные науки ограничили свою активность только царством физической природы; если бы они занялись строго хирургией, химией (в ее законных пределах) и физиологией (поскольку она относится к структуре нашего тела), – тогда оккультисты были бы первыми, кто попытался бы помочь современным наукам, несмотря на все их заблуждения и ошибки. Но вновь перешагивая через материальную Природу, физиологи современной «анималистической»[620] школы претендуют на то, чтобы смешивать (и заявляют об этом ex cathedra [авторитетно]) высшие функции и феномены ума, говоря, что тщательный анализ приводит их к твердому убеждению, что человек обладает не большей свободой воли, чем животное, и намного менее ответственен, – тогда оккультист имеет гораздо большее право протестовать, чем рядовой современный «идеалист». И оккультист утверждает, что никакой материалист, который в лучшем случае может быть лишь предубежденным и односторонним свидетелем, не может быть авторитетом в вопросах ментальной физиологии, или, как это сейчас ими называется, в вопросах «физиологии души». Однако такое слово, как «физиология», не может сочетаться со словом «душа», если только под «душой» не иметь ввиду низший психический разум или то, что у человека (по мере усовершенствования его мозга) развивается в интеллект, а у животных – в высшие инстинкты. Но поскольку великий Чарльз Дарвин учил, что «наши идеи – это животные движения органа чувств», то для современного физиолога становится возможным все что угодно.

Таким образом, к большому огорчению наших склонных к науке последователей, долг «Люцифера» состоит в том, чтобы еще раз показать, в какой ссоре мы находимся с точными науками, или, должны мы сказать, как далеки они от истины и фактов. Под «наукой» мы подразумеваем, конечно, большинство людей науки; и мы рады сообщить, что лучшее меньшинство находится на нашей стороне, по крайней мере в том, что касается свободной воли человека и нематериальности разума. Исследование «физиологии» души и воли человека, его высшего сознания никогда не может быть суммировано в виде системы общих идей и выражено короткими формулами; психология материальной природы также не может разрешить свои многочисленные тайны путем анализа одних лишь физических явлений. Нет специального органа воли; можно сказать лишь, что существует физическая основа для процесса самосознания.

«Если поставить вопрос о физической основе самосознания, то на него нельзя дать ответ даже в предположительной форме… По самой своей природе это удивительное контролирующее действие, осуществляемое умом, осознающим свой собственный статус, не может иметь никаких аналогий и соответствующего ему материального субстрата. Невозможно точно определить какой-либо физиологический процесс, ответственный за это действие; более того, невозможно вообразить, как описание таких процессов могло бы привести к установлению умопостигаемых отношений с этой уникальной психической силой».[621]

Таким образом, корректное определение сознания представляет собой труднейшую задачу для целого конклава психофизиологов, и очевидно, что они с ней не справятся, поскольку самосознание принадлежит исключительно человеку и исходит к нему от САМОСТИ, высшего манаса. Хотя психический элемент (или камаманас)[622] является общим и у животного, и у человека (более высокий уровень его развития у последнего связан лишь с более совершенным устройством и более высокой чувствительностью нервных клеток головного мозга), однако ни один физиолог, даже самый талантливый, никогда не сможет разрешить загадку человеческого разума в его высшем духовном проявлении, или в его двойственной – психической и ноэтической (или манасической)[623] – природе; более того, он не сможет глубоко постичь, находясь в материальной плоскости, тонкости этого феномена даже у животных, если не будет принимать во внимание факт этой двойственности и в какой-то степени не ознакомится с ним. Это означает, что он должен признать у человека как низший (животный), так и высший (или божественный) разум, или, как это принято в оккультизме, «личное» и «безличное» эго. Ибо между психическим и ноэтическим, между личностью и индивидуальностью существует такая же пропасть, как между Джеком Потрошителем и святым Буддой. И до тех пор, пока физиолог не согласится с этим, утверждаем мы, он всегда будет заводить нас в трясину. Постараемся доказать это.

Общеизвестно, что большинство наших ученых «близнецов» отвергают идею свободной воли. В наше время это стало проблемой, долгие годы занимающей умы мыслителей, и каждая научная школа вновь поднимает эту проблему и оставляет ее нерешенной, как это было и до сих пор. Однако «психо-физиологи», в наибольшей степени вовлеченные в эти философские затруднения и недоумения, уверяют самым самоуверенным и беззастенчивым образом, что они раз и навсегда развязали этот гордиев узел. Для них чувство свободы действий личности представляется ошибкой, иллюзией, «коллективной галлюцинацией человечества». В основе этого убеждения лежит тот факт, что никакой умственной деятельности не может быть в отсутствие мозга, и что не может быть мозга без тела. Кроме того, поскольку тело подвержено общим законам материального мира, в котором все основано на необходимости и в котором отсутствует всякая спонтанность, то современный психофизиолог nolens volens [волей-неволей] должен отрицать и всякую самопроизвольность в человеческих поступках. Так, профессор физиологии из Лозанны А. А. Герцен заявляет, что признание свободы воли в человеке – это в высшей степени ненаучный абсурд. Вот что говорит этот оракул:

В беспредельной физической и химической лаборатории, которая окружает человека, органическая жизнь представляет собой лишь одну не очень важную группу явлений; и среди этой последней то место, которое занято жизнью, достигшей стадии сознания, столь ничтожно, что было бы абсурдом исключать человека из сферы действия всеобщего закона и признавать в нем наличие субъективной спонтанности или свободной воли, которые не укладываются в рамки этого закона. («Общая психофизиология».)

Для оккультиста, хорошо понимающего разницу между психическим и ноэтическим в человеке, все это представляется чистым мусором, хотя в его основе и лежат здравые научные соображения. Ибо, когда автор задает вопрос – не представляют ли психические явления результат действия молекулярного характера, т. е. некоего движения, как бы исчезающего по достижении им сенсорных центров, – мы отвечаем, что никогда и не отрицали этот факт. Но какое отношение имеет это к свободе воли? То, что каждое явление в видимой вселенной связано по своему генезису с тем или иным движением, – это старая аксиома оккультизма; и нет сомнения, что психофизиолог поссорился бы со всеми специалистами в области точных наук, если бы он допустил, что в данный момент времени все физические явления могут исчезнуть в вакууме. Поэтому, когда автор цитируемой выше работы настаивает на том, что сила, о которой он говорит, не исчезает, достигнув высших нервных центров, а преобразуется здесь в нечто иное, скажем, в психические проявления – в мысль, чувство или сознание, – и сходным образом эта психическая сила производит работу физического характера (например, работу мышц), преобразуясь в эту последнюю, – то все это поддерживается и оккультизмом, поскольку именно он впервые провозгласил, что любая психическая активность, от ее самых низших и до самых высших проявлений, представляет собой «ни что иное, как движение».

Да; именно – ДВИЖЕНИЕ; но не всякое «движение молекул», как пытается внушить нам этот автор. Движение как ВЕЛИКОЕ ДЫХАНИЕ (см. «Тайная Доктрина», т. I, sub voce) – а также «звук», сопутствующий ему – вот что является основным субстратом Космического Движения. Оно не имеет ни начала, ни конца; это единая вечная жизнь, основа и генезис субъективной и объективной вселенной, ибо ЖИЗНЬ (или бытийность) – это fons et origo [источник и начало] существования, или бытия. Но молекулярное движение – это лишь самое низшее из его конечных проявлений в высшей степени связанное с материей. И если всеобщий закон сохранения энергии приводит современную науку к заключению, что психическая деятельность представляет собой лишь особую форму движения, то этот же закон приводит оккультистов к тому же заключению, а также позволяет понять то, что психофизиология полностью оставляет вне сферы своих интересов. То, что для оккультной философии является азами, лишь в нашем веке было открыто психофизиологами: психическое (можно даже сказать духовное) действие подвержено тем же общим и неизменным законам движения, как и любое другое явление, проявленное в царстве объективного Космоса; как в органическом, так и в неорганическом мире каждое проявление, сознательное или бессознательное, представляет собой результат совместного действия многих причин. «Весь мир заключен в сваре; свара – это сам дух» – ЕДИНАЯ ЖИЗНЬ или движение, как говорят древние книги по индийской оккультной философии. «Наиболее правильный перевод слова „свара“ – поток жизненной волны», – считает автор статьи «Тончайшие силы природы»,[624] и далее он поясняет:

Именно это волновое движение является причиной эволюции недифференцированной космической материи в дифференцированную вселенную… Откуда же происходит это движение? Это движение – сам дух. Слово атма (вселенская душа), используемое в книге (см. ниже), само несет в себе идею вечного движения, поскольку оно происходит от корня «ат», т. е. вечное движение; важно отметить, что корень «ат» связан с такими корнями, как «ах» (дышать) и «ас» (бытие). Все эти корневые слова имеют в своей основе звук, возникающий при дыхании животных (живых существ)… Первичное течение жизни-волны – это то, что у человека представлено в виде движений вдоха и выдоха, производимых легкими, и именно это является всеобъемлющим источником эволюции и инволюции вселенной…

Как же много можно извлечь из древних книг по магии, написанных за много веков до появления индуктивной точной науки нашего времени относительно движения и «сохранения энергии»! И что же большее, чем эти книги, может сказать наука, например, о животном механизме, если она заявляет:

От видимого атома до небесного тела, затерянного в пространстве, все подвержено движению… находящиеся на определенном расстоянии друг от друга в соответствии с тем движением, которое оживляет их, молекулы находятся в постоянных отношениях друг с другом, утрачиваемых лишь при добавлении или вычитании определенного количества движения.[625]

Но оккультизм говорит большее. Признавая движение в материальном плане и закон сохранения энергии, два фундаментальных закона, или скорее два аспекта одного и того же вездесущего закона – свара, он решительно отрицает, что они имеют какое-либо отношение к свободной воле человека, принадлежащей к совершенно иному плану. Автор «Общей психофизиологии», говоря о своем открытии того, что психическое действие – это всего лишь движение, являющееся результатом действия многих причин, замечает, что поскольку это так, то не может быть никаких дальнейших споров о спонтанности, то есть о каких-то врожденных внутренних склонностях, создаваемых организмом человека; затем он добавляет, что все вышеизложенное должно положить конец любым заявлениям о свободе воли! Оккультист отрицает этот вывод. Действительный факт психической (мы называем это манасической, или ноэтической) индивидуальности человека является достаточным основанием для того, чтобы не согласиться с этим предположением; ибо, если заключение автора о коллективной галлюцинации всего человечества в течение многих веков было бы правильным, то это положило бы конец и психической индивидуальности.

Под «психической» индивидуальностью мы подразумеваем ту самоопределяющую силу, которая позволяет человеку преодолевать внешние обстоятельства. Если поместить полдюжины животных одного вида в одни и те же условия, то их действия будут хотя и не одинаковы, но все же очень похожи; если поместить полдюжины людей в сходные условия, то их поступки будут столь же различны, как и их характеры, то есть их психические индивидуальности.

Но если вместо «психической» мы назовем это высшей Самосознающей Волей, а психофизиология уже показала, что воля не имеет какого-то специального органа, то как же материалисты свяжут ее с какими-либо движениями молекул? Профессор Джордж. Т. Ладд говорит:

Феномены человеческого сознания следует рассматривать как активность какой-то другой формы Истинной Сущности, нежели движущиеся молекулы мозга. Они требуют оснований, которые по своей природе отличны от насыщенных фосфором жиров центрального мозгового вещества, а также нервных волокон и клеток мозговой коры. Эта Истинная Сущность, непосредственно проявляющаяся по отношению к самой себе в явлениях сознания и косвенным образом по отношению к другим посредством изменений, происходящих в теле – и есть Разум (манас). Для него ментальные феномены следует рассматривать как показывающие то, чем он является, посредством того, что он делает. Так называемые ментальные «способности» – это лишь способы поведения этой истинной сущности в сознании. Мы действительно находим единственно доступным методом, что истинное бытие, называемое Разумом, оперирует определенными, устойчиво повторяющимися способами: поэтому мы приписываем ему определенные способности… Ментальные способности не являются «целостностями», которые существуют сами по себе… Они представляют собой способы, при помощи которых разум проявляет себя в сознании. И сама природа классификации этих различных способов, обеспечивающая их многообразие, может быть выражена только в том случае, если исходить из предположения, что существует Истинная сущность, называемая Разумом, которую следует отличать от сущностей, известных как физические молекулы нервной ткани мозга.[626]

И показав, что мы должны рассматривать сознание как целое (еще одно утверждение оккультистов), автор добавляет:

Таким образом, мы заключаем на основе вышеизложенного, что субъектом всех состояний сознания является истинная целостная сущность, называемая Разумом; она имеет не-материальную природу и действует и развивается по своим собственным законам; однако она особым образом связана с некоторыми материальными молекулами и массами, образующими мозговое вещество.[627]

Этот «Разум» является манасом, или скорее его низшим отражением, которое, порывая с камой, становится проводником высших метальных, или умственных, способностей, и является органом свободной воли физического человека. Таким образом данное предположение новейшей психофизиологии оказывается неоригинальным, и кажущаяся невозможность примирения наличия свободной воли с законом сохранения энергии ни что иное как – заблуждение. Это хорошо продемонстрировано в «Научных письмах» Элпея в критическом обзоре данной работы. Однако для того, чтобы окончательно доказать это, не требуется вмешательство такого высокого уровня (высокого, по крайней мере, для нас), как оккультные законы; достаточно иметь лишь немного здравого смысла. Давайте рассмотрим этот вопрос беспристрастно.

Одним, по-видимому, образованным человеком утверждается, что поскольку «психическое действие подвержено общим и неизменным законам движения, это означает, что человек не обладает свободой воли». «Аналитический метод точных наук» продемонстрировал это, и ученые материалисты постановили «принять резолюцию» о том, что это должно быть одобрено их последователями. Однако существуют другие, гораздо более великие ученые, думающие иначе. Например, сэр Уильям Лоуренс, выдающийся хирург, заявил в своих лекциях, что:

Философское учение о душе и ее отдельном существовании не имеет ничего общего с физиологическим вопросом такого рода; оно основывается на иных доказательствах. Эти возвышенные истины никогда не могут быть обнаружены благодаря трудам анатомов и физиологов. Нематериальная и духовная сущность не может быть открыта среди крови и грязи секционной комнаты.[628]

Рассмотрим теперь материалистическое утверждение о том, как такой универсальный растворитель, называемый «аналитическим методом», применяется в этом специальном случае. Автор «Психофизиологии» разлагает психическую активность на составные элементы, прослеживая их вплоть до движения, и, не найдя в них ни малейшего следа свободной воли или спонтанности, перепрыгивает к заключению, что их не существует вовсе, и что они не могут быть обнаружены в той психической деятельности, которую он только что расчленил на элементы. «Не является ли самоочевидной ошибочность такой ненаучной процедуры?» – спрашивает его критик, и справедливо доказывает, что:

В этом случае и исходя из точки зрения аналитического метода, каждый имеет равное право отрицать любое явление природы от начала и до конца. Ибо, не приведет ли экспериментатора к тому же самому движению разложение на составные элементы звука и света, тепла и электричества, и других химических процессов, в котором исчезнут все специфические особенности данных элементов, и все, что останется от них, будет только «вибрация молекул»? Но следует ли отсюда с необходимостью то, что все это – тепло, свет, электричество – лишь только иллюзии, а не действительные проявления свойств нашего реального мира? Конечно, такие особенности не могут быть найдены в отдельных элементах просто потому, что какая-то часть не содержит, от начала до конца, все свойства целого. Что бы мы сказали о химике, который, разложив воду на составляющие ее водород и кислород, и не обнаружив в них особых свойств воды, утверждал бы, что вода вообще не существует, или что эти компоненты нельзя найти в воде? Что сказать об антикваре, который, исследовав рассыпанный шрифт и не найдя никакого смысла в каждой отдельной букве, стал бы утверждать, что такая вещь, как смысл, вообще не может быть найдена в любом печатном документе. И не поступает ли автор «Психофизиологии» подобным образом, когда он отрицает наличие свободной воли или спонтанности у человека на том основании, что эта отличительная особенность высочайшей психической активности отсутствует в тех элементах, которые он анализирует?

Совершенно очевидно, что от отдельного кусочка кирпича, дерева или железа, которые были когда-то частью здания, ныне находящегося в руинах, невозможно ждать того, чтобы они сохранили хотя бы малейшие признаки архитектуры этого здания, – во всяком случае, пока они находятся в руках химика; однако на это можно надеяться, если они попадут к психометру, обладающему такой способностью, которая демонстрирует закон сохранения энергии значительно лучше, чем физическая наука, показывая его действие не только в мире объективного и материального, но также и в мире субъективного и психического. Происхождение звука должно быть прослежено до того же движения, и тогда обнаружится то же соотношение сил, что и в случае какого-либо другого проявления. Будет ли физик, который разложит звук на составляющие его вибрации и не сможет найти в них какой-либо гармонии или определенной мелодии, отрицать ее наличие? И не доказывает ли это, что аналитический метод, имеющий дело исключительно с элементами, но неспособный исследовать их комбинации, приводит к тому, что физик много говорит о движении, вибрации и т. п., но полностью утрачивает представление о гармонии, создаваемой определенными комбинациями движений, или «гармонии вибраций». Таким образом, критика права, обвиняя материалистическую психо-физиологию в пренебрежении этими вещами; считая, что тщательное наблюдение фактов необходимо для изучения простейших физических явлений, не следует ли требовать этого в гораздо большей степени, когда речь идет о таких сложных и важных вопросах, как психическая сила и психические способности? И все же в большинстве случаев такие существенные различия оказываются вне поля зрения, и аналитический метод используется весьма искусственным и предвзятым образом. Что удивительного, в таком случае, в том, если низводя психическое действие до его основных элементов, психофизиолог, лишающий его во время этого процесса всех его существенных характеристик, неизбежно разрушает его; а после его разрушения становится ясно, что он не может найти того, чего больше не существует. Короче говоря, он забывает, или скорее намеренно игнорирует тот факт, что хотя психические проявления, как и другие феномены материального плана, в своем окончательном анализе должны быть соотнесены с миром вибраций («звуком», являющемся субстратом универсальной акаши), однако по своему происхождению они принадлежат к другому, высшему миру ГАРМОНИИ. Элпей приводит несколько резких и достойных упоминания высказываний, направленных против предположений тех, кого он называет «физико-биологами»:

Не осознавая своей ошибки, психофизиологи отождествляют составные элементы психической активности с самой этой активностью: отсюда их заключение, что с точки зрения аналитического метода самая высокая и специфическая особенность человеческой души – свобода воли, спонтанность – является просто иллюзией, а не психической реальностью. Но, как мы только что показали, такое отождествление не только не имеет ничего общего с точной наукой, но и просто недопустимо, поскольку оно вступает в противоречие со всеми основными законами логики, вследствие чего все эти так называемые физико-биологические выводы, возникающие в результате такого отождествления, превращаются в ничто. Таким образом, прослеживание психического действия до первичного движения никоим образом не приводит к доказательству «иллюзорности свободы воли». И так же, как в случае воды, специфическим свойствам которой нельзя отказать в реальности, хотя они и не обнаруживаются в составляющих ее газах, так и по отношению к специфической особенности психического действия: его спонтанность нельзя исключить из психической реальности, хотя это свойство и не содержится в тех конечных элементах, на которые психо-физиолог расчленяет данную активность своим ментальным скальпелем.

Этот метод является «отличительным свойством современной науки, пытающейся ответить на вопросы относительно природы объектов ее исследования посредством подробного описания их развития», – говорит Дж. Т. Ладд. Затем автор «Элементов физиологической психологии» добавляет:

Универсальный процесс «становления» был почти персонифицирован и обожествлен, превратившись в истинную основу всякого конечного и конкретного существования… Делаются попытки соотнести все виды так называемого развития ума к эволюции мозгового вещества под воздействием чисто физических и механических причин. Такой подход отрицает, что всякая истинная целостная сущность, называемая разумом, необходимым образом должна рассматриваться как претерпевающая процесс развития в соответствии со своими собственными законами… С другой стороны, все попытки объяснить закономерное увеличение сложности и многогранности ментальных явлений при помощи физической эволюции мозга, кажутся совершенно неприемлемыми для многих людей. Мы без колебания относим себя именно к таким людям. Те опытные данные, которые показывают соответствие в ходе развития тела и разума, и даже определенную зависимость в этом процессе разума от тела, конечно должны быть приняты; однако, они в той же мере совместимы и с другой точкой зрения о развитии разума. Этот другой взгляд имеет то дополнительное преимущество, что он оставляет место для многих других фактов опыта, которые трудно согласовать с любой материалистической теорией. В целом, история любого индивидуального опыта требует предположения о том, что истинная целостная сущность (разум) претерпевает процесс развития, зависящий от изменения состояния или эволюции мозга, и все же, в соответствии со своей собственной природой и законами (стр. 616).

Насколько близко это последнее «предположение» науки приближается к учениям оккультной философии, будет показано во второй части этой статьи. Тем временем, мы можем закончить ответом на последнее материалистическое заблуждение, суммировав его в нескольких словах. Поскольку всякое психическое действие имеет своим субстратом нервные элементы, свидетельствуя о их наличии, и не может существовать вне этих элементов, и поскольку активность нервных элементов проявляется только в виде движения молекул, то нет никакой необходимости придумывать некую психическую силу для объяснения работы нашего мозга. Признание свободной воли заставило бы науку постулировать невидимого творца этой свободной воли, создающего эту уникальную силу.

Мы соглашаемся с тем, «что нет ни малейшей необходимости» признавать творца этой особой силы, так же, как и других сил. Сегодня нет никого, кто утверждал бы такой абсурд. Но есть разница между тем, чтобы творить и тем, чтобы руководить, и в этом втором случае не идет речь о каком-либо создании энергии движения или другой особой энергии. Психический разум (в противоположность манасическому, или ноэтическому) лишь преобразует энергию «целостной сущности» в соответствии с «ее собственной природой и ее собственными законами», – по удачному выражению Ладда. Эта «целостная сущность» ничего не создает, она лишь обусловливает естественную корреляцию между физическими и ее собственными законами; используя силу, она определяет ее направление, выбирает пути, по которым она будет двигаться, и побуждает ее к действию. И, поскольку ее активность независима и sui generis [своеобразна], она переносит эту энергию из мира дисгармонии в свою собственную сферу гармонии. Если бы она не была независимой, она не могла бы этого делать. Поскольку это так, то свобода человеческой воли находится за пределами сомнений и придирок. Поэтому, как уже отмечалось, это не вопрос творения, но лишь вопрос руководства. Поскольку штурман не создает пар для вращения парового колеса, должны ли мы утверждать, что не он направляет пароход?

И, если мы отказываемся от признания ошибочных утверждений некоторых психо-физиологов как последнего слова науки, то нужны ли нам новые доказательства того, что свобода воли – это не галлюцинация? Мы осмеиваем анималистическую идею. И насколько более научно и логично, не говоря уж о том, насколько поэтично и высоко, учение «Катха упанишады», повествующее в виде прекрасной метафоры: «Чувства – это лошади, тело – это повозка, разум (камаманас) – это вожжи, и интеллект (или свобода воли) – это возничий». Поистине, даже в наименее важной из «Упанишад», созданной тысячи лет назад, больше точной науки, чем во всем материалистическом бреде современной «физико-биологии» и «психофизиологии», взятых вместе!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.