Глава 5 Удивительное открытие в Гизе

Глава 5

Удивительное открытие в Гизе

________________________________________________________________________

В феврале 1995 года я встретился в Каире с Грэмом Хэнкоком и Робертом Бьювелом, чтобы участвовать в съемках документального фильма Там я нашел и измерил некоторые артефакты, сделанные строителями древних пирамид и, несомненно, доказывавшие, что в Древнем Египте использовали весьма передовое и сложное оборудование и методы. Два из них прекрасно известны, третий нет, но он боже доступен, так как лежит на открытом месте, частично занесенный песком Гизского плато. В эту поездку я взял с собой несколько инструментов, которые должны были мне пригодиться при исследовании элементов, обнаруженных мною в 1986 году. Вот их перечень:

 Пробило — плоский полированный кусок стали примерно шести дюймов в длину и четверть дюйма толщиной. Толщина отточенных краев не превышает 0,0002 дюйма.

 Интерапидный индикатор (или циферблатный измеритель, как называют его в Британии мои соотечественники).

 Проволочный измеритель контура — приспособление, применявшееся до появления станков с программным управлением, изготовителя штампов.

 Твердый формовочный воск.

Я взял с собой датчик контура, чтобы исследовать внутреннюю часть входа в южную шахту внутри Царской камеры (о причинах, подвигнувших меня на это, я расскажу в следующей главе). К сожалению, как выяснилось после моего прибытия, здесь со времени моего последнего посещения произошли некоторые изменения. В 1993 году внутрь отверстия поставили вентилятор, поэтому оно стало для меня недоступным, и я не смог изучить его. Правило я прихватил с собой для того, чтобы быстро определять, ровная ли поверхность у гранитных артефактов. К правилу крепили индикатор — для дальнейшего изучения подходящих артефактов. Хотя индикатор не выдержал сложностей международного путешествия, уцелевшие инструменты помогли мне составить мнение относительно точности, с какой выполняли свою работу древние египтяне.

Натолкнувшись в Царской камере пирамиды Хеопса на толпы туристов и не имея возможности, как я хотел, проникнуть в южную шахту, я отправился к пирамиде Хефрена с целью исследовать тамошний «саркофаг». По словам Питри, этот гранитный ящик, как и стоящий в пирамиде Хуфу, был установлен — до того как положили потолок и завершилось строительство пирамиды — в этой камере через верх, так как через проход он бы из-за своих габаритов не прошел. Питри, подтверждая свой вывод, указывал на то, что известняковые остроконечные балки были положены уже после установки ящика в камере. Согласно его данным, размеры прохода таковы: ширина от 41,08 дюйма (104,34 см) до 41,62 дюйма (105,71 см), высота от 47,13 дюйма (И 9,71 см) до 47,44 дюйма (120,50 см); его размеры ящика таковы: 103,68 дюйма (263,35 см) наружной длины, 41,97 дюйма (106,60 см) наружной ширины, 38,12 дюйма (96,82 см) наружной высоты; 84,73 дюйма (215,21 см) внутренней длины, 26,69 дюйма (67,79 см) внутренней ширины и 29,59 дюйма (7 5,16 см) внутренней глубины[59]. Согласно И.-Э.-С. Эдвардсу, угол входа равен 29°55?[60]. Питри, возможно, был прав в своих предположениях — это зависит от того, как расположен боже узкий наклонный проход в вертикальной плоскости по отношению к боже широкому горизонтальному проходу. Питри сравнивал ширину ящика с шириной прохода, и ящик в этом случае явно не проходит. Однако, если его поставить набок, он пролезет в боже узкий проход. Правда, в этой связи встает следующий вопрос: можно ли его наклонить в месте пересечения наклонного и горизонтального коридоров. К сожалению, этот вопрос не пришел мне на ум, когда я был внутри пирамиды, поскольку тогда я изучал другие аспекты работы строителей древних пирамид.

Согнувшись, я пробрался через вход в вырубленную в каменной породе камеру и, взяв фонарик и правило, залез в ящик. И был поражен, обнаружив, что его внутренняя поверхность совершенно гладкая и плоская. Приставив край правила к поверхности, я посветил фонариком сзади. Свет сквозь область контакта не проходил. Не имело значения, как я ставил правило — вертикально, горизонтально, — или проводил им по поверхности, та повсюду была настолько гладкой, что мне не удалось отыскать ни одного отклонения.

Группа туристов из Испании весьма заинтересовалась моими манипуляциями, они собрались вокруг меня, когда я, оживленно демонстрируя свое открытие, кричал в свой диктофон: «Точность космического века!» Гиды тоже заволновались. Я понимал, что они, видимо, полагают, что живому иностранцу не место там, где некогда лежал мертвый египтянин, поэтому я из уважения к ним выбрался из саркофага и продолжил его осмотр — невооруженным глазом — снаружи.

Конечно, хотелось исследовать еще некоторые особенности саркофага, однако я не был свободен в своих действиях. Угловые радиусы (радиусы закругления) внутри, видимо, были везде одинаковы, без каких-либо отклонений на поверхности относительно точки касания. Мне хотелось сделать восковой слепок, но крутящиеся рядом гиды, видно, ожидая отступного (бакшиша), помешали мне (я был весьма стеснен в средствах).

Меня одолевали разные мысли, когда я, забравшись в узкий проход шахты, стал выбираться из пирамиды наружу. Поверхность внутри гранитного саркофага была такой ровной, какую можно встретить только на выверочных плитах. Как древним египтянам удалось достичь такого результата? И для чего? Неужто этот ящик играл для них столь значимую роль, что они не пожалели сил и времени? Вручную подобное сотворить невозможно. Даже при наличии современного оборудования задача эта далеко не из самых простых! Также на размышления наводило и то, что этот ящик и другой, который стоит в Царской камере пирамиды Хеопса, изготовлены из цельного куска камня. А ведь в этом не было необходимости, если, правда, они предназначались только для хранения мертвого тела. В Каирском музее представлены доказательства, свидетельствующие о том, что древние египтяне изготовляли саркофаги из пяти частей плюс еще крышка. Почему же в данном случае они сочли необходимым высечь эти два ящика из цельных глыб, ведь это потребовало дополнительных мыслительных и физических усилий, так как их пришлось опускать в камеры через верх, а не тащить волоком по коридорам?

Питри утверждал, что среднее отклонение размеров ящика во второй пирамиде составляет 0,04 дюйма (0,10 см). Не зная, где он обнаружил его, я не собираюсь ничего утверждать, только скажу, что в геометрии длина, ширина и высота предмета могут быть разными, и в тоже время его поверхности будут совершенно плоскими. Отклонение выверочных плит после шлифовки и доводки составляет в зависимости от класса конкретной плиты 0,0001 — 0,0003 дюйма; впрочем, разница в толщине может превышать 0,04 дюйма (0,10 см), а именно такое отклонение и обнаружил Питри на том саркофаге. Впрочем, выверочная плита имеет всего одну поверхность и являлась бы только наружной поверхностью саркофага. Более того, для его внутренней отделки понадобились бы совершенно другие инструменты, чем для внешней. Внутри было бы сложнее шлифовать и притирать поверхность с такой точностью, какую можно наблюдать на ровной и плоской поверхности до того места, где она пересекается с угловым радиусом. Выполнение подобной задачи сопряжено с трудностями физического и технического свойства. Можно удалить при помощи сверл лишний материал из саркофага, но шлифовка ящика такого размера с глубиной внутри 29,59 дюйма (75,16 см), причем угловой радиус должен быть меньше четверти дюйма, ставит перед теми, кто этим будет заниматься, ряд непростых задач.

Находясь под сильным впечатлением от сделанного открытия, я еще больше поразился, увидев другие артефакты, встречающиеся в каменных туннелях храма Серапеума в Саккаре, месте строительства Ступенчатой пирамиды и гробницы Джосера. 24 февраля 1995 года я отправился туда с Хэнкоком и Бьювелом, чтобы снять документальный фильм. Мы задыхались в удушливой атмосфере этих ходов от пыли, поднятой в воздух туристами. В этих коридорах находится двадцать один саркофаг — громадные ящики из гранита и базальта. Каждый такой ящик весит примерно шестьдесят пять тонн, а вместе с огромной крышкой, лежащей сверху, и все сто. Внутри входа в туннели находится неотделанная крышка, а позади нее, с трудом умещаясь в одном из ходов, гранитный саркофаг, тоже грубой работы.

Вот приблизительные размеры гранитных ящиков: длина 13 футов (3,96 м), ширина 7,5 фуга (2,29 м) и высота 11 футов (3,35 м). Они установлены в «криптах», высеченных в известняковой породе вдоль туннелей через неравномерные интервалы. Пол в криптах примерно на четыре фута ниже пола туннелей, а ящики установлены в расположенных в центре нишах. Бьювел уже высказывал свое мнение относительно технического аспекта установки таких громадных ящиков внутри узкого пространства, где последний крипт находится почти в конце туннеля. Как же их удалось водрузить сюда, ведь здесь негде развернуться сотням рабов, тянущими их канатами?

Пока Хэнкок и Бьювел снимали фильм, я спрыгнул в крипт и измерил при помощи правила наружную сторону ящика. Она была совершенно плоской. Посветил фонариком и не обнаружил никаких отклонений на ее абсолютно ровной поверхности. Тогда протиснулся в том месте, где был отбит край, внутрь другого громадного ящика и снова поразился его ровной поверхности. Я искал изъяны, но не находил. Как же мне хотелось тогда, чтобы у меня было соответствующее оборудование, и я мог бы изучить всю поверхность, провести весь комплекс работ. Тем не менее я с удовольствием пользовался электрическим фонариком и поверочной линейкой и с благоговейным восхищением замирал перед этим немыслимо ровным и невероятно огромным артефактом. Проверив крышку и поверхность, на которой она лежала, я установил, что они совершенно плоские. Мне пришло в голову, что именно поэтому его изготовителям удалось добиться полной его герметизации — между двумя совершенно ровными поверхностями нет зазора, так как воздух между ними был вытолкнут весом одной из них. Из-за технических трудностей при отделке внутренних поверхностей данного изделия саркофаг в пирамиде Хефрена кажется по сравнению простым. Канадский исследователь Роберт Маккенти сопровождал меня тогда. Он осознал значимость данного открытия и снял все на камеру. В тот момент я понял, что испытал Хоуард Картер, когда нашел гробницу Тутанхамона

В пыльной атмосфере туннелей было практически невозможно дышать. Могу представить, что со мной было бы, окажись я на месте одного из тех ремесленников, которые занимались в том проходе отделкой куска гранита; в любом случае, какой бы метод я ни избрал, атмосфера для здоровья там была бы несносная. Неужели не лучше было бы заняться этим на открытом воздухе? Я был настолько поражен сделанным открытием, что вопрос о том, для чего строителям понадобились столь точные изделия, возник у меня позже. Очевидно, у них имелась весомая причина, иначе они бы не потратили столько сил на то, чтобы затащить неоконченное изделие в туннель и там довести его до ума. Только в том случае они бы пошли на это, если бы им требовалось изделие с высокой степенью точности. Если бы они занялись его отделкой там, где атмосферные и температурные условия иные, скажем, на свежем воздухе, под раскаленными лучами солнца, тогда изделие после его установки в туннель, где температура прохладная, утратило бы свою точность. Под действием жары на гранит он бы сжался. Тогда, как, впрочем, и сейчас, существовал один выход: требующие точности изделия изготовляли при той же температуре и влажности, в какой им предстояло находиться.

Данное открытие и осознание его значения превзошли все мои самые смелые мечтания. Для человека моих наклонностей это было важнее, нежели находка гробницы Тутанхамона Было ясно, что стремились изготовить саркофаг с идеальной поверхностью, но для чего? В дальнейшем следует провести такие исследования, как полная топографическая съемка и обследование, с помощью следующих инструментов:

• Лазер для проверки ровности поверхности — его обычно используют при выравнивании основания высокоточных станков.

• Ультразвуковой толщинометр — чтобы измерить толщину стен и определить, одинаковой ли они толщины.

• Оптический диск с монохроматическим источником света — чтобы установить, действительно ли поверхности отшлифованы с оптической точностью.

Я связался в Соединенных Штатах с четырьмя производителями выверочных гранитных плит, и ни один из них не оказался в состоянии взяться за подобную работу. В письмах к Эрику Лейтеру из Tru-Stone Corp. я обсудил техническую возможность изготовления нескольких древнеегипетских артефактов, в том числе гигантских гранитных саркофагов, обнаруженных в проходах, высеченных в скальной породе, в храме Серапеума в Саккаре (см. рис. 23).

_{Рис. 23. Гранитный ящик в каменных туннелях Саккары}

Его ответ был таков:

Дорогой Кристофер!.

Прежде всего я хоте а бы поблагодарить Вас за интересную информацию. Большинству людей никогда не представится случая принять участие в чем-то подобном. Вы говорите, что ящик был изготовлен из хмельной гранитной глыбы. Камень такого размера весит примерно 200 000 фунтов (90 718,46 кг), если он из Сьерра-Уайт, где один кубический фут весит приблизительно 175 фунтов (79,38 кг). Такой камень, если бы его продавали, стоил бы немалых денег. Только необработанней камень стоил бы около 115 000 долларов США. Сюда не входит обработка камня до нужного размера и плата за доставку. Еще одну трудность представляла бы транспортировка. Со стороны D.O.T. потребовалось бы много разного рода разрешений, которые бы обошлись еще во многие тысячи долларов. Из сообщений, полученных от Вас по факсу, видно, что египтяне доставили камень почти за 500 миль (804,67 км). Это невероятное достижение для любого общества, существовавшего сотни лет назад.

Даже Эрик сообщал, что его компания не обладает ни оборудованием, ни возможностями, чтобы изготовить ящики из цельных глыб гранита. Они бы, конечно, писал он, могли изготовить ящики из пяти частей и, доставив их заказчику, собрать на месте.

Также я изучил еще одну гранитную глыбу, о которую в буквальном смысле в тот же день споткнулся, прогуливаясь по Гизскому плато. После предварительного осмотра я пришел к выводу, что данное изделие обрабатывали на станке с тремя осями вращения (X-Y-Z), иначе резцом нельзя было бы работать в трехмерном пространстве. Его точность потрясает, особенно учитывая, что у него сложная, рельефная форма. При помощи же примитивных методов можно создать только плоские поверхности с простой конфигурацией. Однако данный камень своей формой вызывает у нас уже не просто вопрос «Какие инструменты использовали при его изготовлении?», а — «Каким образом управляли режущим инструментом?» Чтобы правильно ответить на него и, получив ответ, не испытывать неловкости, нам было бы полезно составить некоторое представление о том, что такое контурная обработка.

Многие современные изделия невозможно изготовить вручную. Мы создали станки, изготовляющие штампы, которые придают нашим автомобилям, радиоприемникам и бытовым приборам эстетичный вид. При изготовлении штампов для перечисленных выше изделий режущий инструмент должен точно двигаться по заранее определенному маршруту в трех измерениях. Развитие компьютерного обеспечения привело к появлению трехмерных прикладных программ, одновременно следящих за тремя и боже осями движения. Обработка рассматриваемого мною древнеегипетского артефакта потребовала бы наличия не менее трех осей движения. Когда станкостроительная отрасль была еще сравнительно молодой, окончательная доводка изделия осуществлялась вручную, по шаблону В настоящее время, после появления высокоточных станков с программным управлением, необходимость в ручном труде практически отпала. Потребность в нем возникает только при удалении с поверхности следов, оставленных инструментами. Если изделие было изготовлено на таком станке, то на нем должны были остаться следы от инструмента. Их я и обнаружил в Гизе на открытом воздухе, к югу от пирамиды Хеопса, примерно в 100 ярдах (91,44 м) от пирамиды Хефрена (см. рис. 24).

_{Рис. 24. Гранитный блок}

_{Рис. 24 (продолжение)}

Здесь валяется столько камней разных форм и размеров, что не разбирающийся в этом человек легко бы их пропустил. Специалиста же они заинтересовали и заставили призадуматься. Я рад, что они привлекли мое внимание и что у меня под рукой оказались необходимые инструменты. Эти два камня, один крупнее другого, лежали рядом. Когда-то они, вероятно, были цельным куском, который впоследствии разрушился. Мне понадобились все инструменты, которые были со мной. Меня больше всего интересовали точность очертаний и его симметрия.

Этот объект, имевший в целом виде три измерения, напоминал своей формой небольшую софу. Сидение представляет собой контур, переходящий в стенки ручек и спинки. Я измерил контур при помощи лекала по трем осям его длины, начав у смешанного радиуса возле спинки и закончив возле точки касания, которые сходились в том месте, где встречаются радиус контура и передняя сторона. Измерять, насколько ровная здесь поверхность, при помощи проволочного радиусного шаблона, конечно же, не самый лучший выход. При установке проволок в одном положении и их перемещении в другое могло произойти смещение шаблона на горизонтали, и тут может возникнуть вопрос, можно ли вручную устранить его. Впрочем, при помощи правила, которым я измерил в нескольких местах ось контура, я установил, что поверхность у данного артефакта поразительно плоская. В одном месте возле трещины свет, правда, едва пробился, но и только.

Мои манипуляции привлекли внимание, и вокруг собралась толпа. Практически невозможно пройти по плато в Гизе в самые оживленные часы, не привлекая внимания погонщиков верблюдов, едущих на ослах публики и кошмарного количества продавцов сувениров. Не успел я достать из рюкзака инструменты, как два местных жителя, Мухаммед и Мустафа, уже предложили мне услуги, причем плата их нисколько не интересовала. Во всяком случае, так они мне заявили, хотя, должен сказать, они все же оставили меня в буквальном смысле без штанов.

Смыв песок и грязь с угла боже крупного куска, я протер тенниской, которую носил в рюкзаке, угол, чтобы сделать слепок при помощи формовочного воска. Мустафа уговорил меня подарить ему на прощание тенниску, а я был так воодушевлен своей находкой, что, не раздумывая, отдал. Мой другой помощник, Мухаммед, ставил проволочный измеритель горизонтали, я же фотографировал. Затем я взял формовочный воск, зажег спичку, растопил его и вдавил в угловой радиус. Срезав излишек, я размазал его в нескольких местах. Пока Мухаммед держал воск, я фотографировал. К этому времени за моими действиями уже наблюдали — старый погонщик верблюдов и полицейский на коне.

Благодаря воску я установил, что радиус одинаков, направлен по касательной к контуру, спинке и боковой стороне. Вернувшись в Соединенные Штаты, я измерил восковой слепок радиусным шаблоном и установил, что подлинный радиус равен ⁷/₁₆ дюйма. Это, по-моему, важное открытие, причем не единственное. Боковой смешанный радиус, как я выяснил, обладает одной конструктивной особенностью, широко распространенной ныне в практике. Древние станочники вырезали рельеф на углу, прием, используемый современными инженерами для того, чтобы сопряженная деталь с малым радиусом соответствовала или располагалась впритык большому смешанному радиусу. Благодаря этому обработка изделия проходит боже успешно, поскольку появляется возможность использовать режущий инструмент с большим диаметром и, стало быть, большим радиусом. Следовательно, этот инструмент обладает боже высокой жесткостью и при обработке удалит больше материала.

На мой взгляд, если применять эти и другие методы исследования, можно получить больше, гораздо больше данных. Я убежден, что в Каирском музее хранится немало предметов, которые при правильном их осмыслении приведут ученых к тому же заключению, к какому пришел я при изучении упомянутого камня, — у современных мастеров и древних египтян много общего: у них одни и те же методы механической обработки.

Данные, полученные при изучении изделий из гранита в Гизе и других местах, свидетельствующие о том, что древние мастера применяли высокоскоростные механизмы, а также такие современные методы, как ультразвуковое бурение, требуют серьезного рассмотрения специалистов, причем не узколобых, способных без предубеждения или заранее составленного мнения подойти к данному вопросу.

Подобные открытия позволяют нам составить боже верное представление об уровне технологии у древних строителей пирамид. Мы не только получаем веские доказательства, десятилетиями не дававшиеся нам в руки и подтверждающие предположение о том, что в техническом отношении народы Древнего мира продвинулись далеко вперед. Нам также предоставляется возможность рассмотреть историю развития либо упадка цивилизаций с другого ракурса. Но наше представление о том, каким образом что-то было изготовлено, расширяется, когда мы затем пытаемся понять, для чего это было сделано.

Точность этих артефактов несомненна. Даже если мы проигнорируем вопрос о том, каким образом она была достигнута, нам все равно придется отвечать на вопрос, зачем понадобилась такая точность. Появление новых данных неизбежно ведет к возникновению новых вопросов. В этом случае скептики с полным основанием могут спросить: «А где же станки?» Впрочем, станки — это всего лишь орудия труда; вопрос же должен носить всеобъемлющий характер, и его должны задавать всем тем, кто верит в возможность применения других методов. Дело в том, что инструменты, подтверждающие хоть какую-нибудь теорию о том, как были сооружены пирамиды или высечены из гранита каменные саркофаги, до сих пор так и не найдены. В Египте обнаружили боже восьмидесяти пирамид и ни одного инструмента, каким они были построены. Даже если мы согласимся с тем, что древние египтяне пользовались только медными орудиями труда, то и тогда те немногие медные инструменты, какие все же находят, никак не соответствуют предполагаемому количеству орудий труда, ведь у каждого каменотеса, занятого на возведении пирамид в Гизе, должно было быть один или два инструмента. В одной пирамиде Хеопса насчитывается 2 300 000 каменных блоков из известняка и гранита, каждый весом от двух с половиной до семидесяти тонн. Она сама свидетельство громадного труда, и тем не менее до наших дней не дошло ни одного инструмента, проливающего свет на то, как была построена хотя бы эта пирамида.

Руководствуясь принципом Оккама, гласящим, что верно, пока оно не опровергнуто, самое простое объяснение, я старался понять методы строителей древних пирамид. Теория, предложенная египтологами, противоречит самой сути упомянутого выше принципа. Дело в том, что применение самых простых методов не подтверждено имеющимися данными, и египтологи неохотно рассматривают иные, не столь примитивные методы. Я нисколько не сомневаюсь в том, что они сильно недооценили возможности строителей древних пирамид. Ведь стоило бы им взглянуть на ровную поверхность артефактов и изучить данные, свидетельствующие о применении механической обработки, завоевавшие в последние годы признание, и они бы получили ответы на некоторые вопросы. Также было бы полезно познакомиться с современной обрабатывающей промышленностью в цеху. Незамысловатые методы, хотя и просты для понимания, ничего не способны объяснить, и исследователи оказали бы себе большую услугу, если бы детальней познакомились с боже сложными, сверхточными методами.

Для того чтобы цивилизацию назвать передовой, необходимо сравнить ее уровень промышленного развития с современным. Промышленность — это наглядный показатель достижений человеческой мысли в науке и технике. Уже боже ста лет идет ее бурное развитие. С тех пор как Питри между 1880-м и 1882 годами провел свои важные наблюдения, наша цивилизация совершила в технологическом отношении громадный скачок вперед. Однако совершенствование станков внутренне связано с доступностью потребительских товаров и желанием производителей искать потребителя. Основным фактором развития производства является обеспечение потребителя товарами, создаваемыми ремесленниками. Спустя сто лет после Питри некоторые ремесленники по-прежнему поражаются достижениям древних строителей пирамид. Их потрясает не столько то, что эти сооружения были, как они считают, воздвигнуты при помощи примитивных орудий труда, сколько результаты сравнения доисторических артефактов с современным уровнем знаний и технического прогресса. Ради объективности мне следует сказать, что и поныне встречаются мастеровые и инженеры, отказывающиеся пересматривать свои представления, причем по тем же самым причинам, что и многие египтологи: обладание сложными методами механической обработки — это прерогатива, по их мнению, только «современных» обществ. Впрочем, я не был бы столь смел в своих заявлениях, если б не полагал, что большинство специалистов в технической сфере, рассмотрев имеющиеся данные, не пришли к тем же выводам, что и я. Я познакомил с этим материалом множество инженеров и техников, и представленные факты всякий раз поражали их.

Чтобы в полной мере оценить важность такого исследования, нам надлежит помнить о том, что представление о технологическом уровне любой цивилизации по большей части основывается на письменных источниках. Однако для большинства техническая литература не представляет интереса; так, видимо, и древняя роспись на камне более служит для передачи идеологического сообщения, нежели содержит информацию о технических средствах, с помощью которых она была начертана на камне. Кроме того, записи, рассказывающие о современном уровне технологии, хранятся на таком материале, который весьма уязвим и может исчезнуть в случае мировой катастрофы, скажем, ядерной войны или еще одного ледникового периода Судить о нас будут по тому, что останется. Следовательно, исследователь через несколько тысяч лет, вероятно, составил бы о нас боже верное представление и о нашем обществе по уровню наших технических достижений, нежели по нашему языку. Язык науки и технологии не обладает такой степенью свободы, как речь. Поэтому, хотя древнеегипетские инструменты и станки исчезли тысячи лег тому назад, мы вынуждены предположить, основываясь на результатах объективного анализа данных о них, полученных при изучении артефактов, что эти инструменты действительно существовали.

Нам еще многому предстоит научиться у наших далеких предков (если, конечно, мы не проявим упрямство и признаем, что другая цивилизация, существовавшая в седой древности, создала столь же замечательные методы механической обработки, а может быть, и боже совершенные, что и наша). Принимая новые данные и пересматривая старые, мы должны следовать совету, который Питри дал одному американцу, посетившему его, когда он проводил свои изыскания в Гизе. Тот сказал, что, познакомившись с выводами Питри, он похоронил свою любимую теорию о пирамидах. Питри ответил; «Старайтесь, чтобы старые теории уходили достойно; также нам следует позаботиться о том, чтобы в спешке раненые не были погребены вместе с мертвыми»[61].

Имея столь убедительное собрание артефактов, доказывающих наличие в Древнем Египте высокоточных станков, представление о том, что пирамида Хеопса была построена представителями передовой в техническом отношении цивилизации, существовавшей на Земле тысячи лет тому назад, кажется боже приемлемой. Я не берусь утверждать, что эта цивилизация превосходила нас технологически во всех областях, однако в сфере обработки камня и строительства она превзошла нас по своим возможностям и требованиям, предъявляемым к изделиям. Поражает то, что точная обработка на станке громадных глыб чрезвычайно прочной вулканической породы стало для них обычным делом.

Видимо, строители пирамид приобрели свои знания так же, как и любой иной народ — в результате многолетнего технического прогресса. В настоящее время многие специалисты по всему миру, решившие найти ответы на множество неразгаданных тайн, указывающих на то, что в далеком прошлом на нашей планете существовали передовые общества, проводят исследования. Быть может, когда эти новые данные будут усвоены, книги по истории переписаны, тогда, если, конечно, человечество способно извлекать пользу из истории, возможно, величайший урок, который может быть нам дан, готовится сейчас для будущих поколений. По мере развития технологии и науки у нас появляется возможность боже тщательно изучить тот фундамент, на котором зиждется всемирная история, и этот фундамент, кажется, рассыпается. Следовательно, было бы неразумно, невзирая ни на что, признавать только то, что о древних цивилизациях говорит официальная теория.

Такой пересмотр произошел в 1986 году, когда французский химик, некий Жозеф Давидовиц, потряс мир новой теорией строительства пирамид. Он предположил, что блоки, использованные при сооружении пирамид и храмов в Древнем Египте, были на самом деле отлиты в формах на месте из геополимерных материалов. В 1982 году он, изучив состав образцов известняка, полученных им от французского египтолога Жана-Филиппа Лоера и взятых из поднимающегося коридора в пирамиде Хеопса и облицовочных плит пирамиды Тети. В книге «Пирамиды: решенная загадка», написанной в соавторстве с Марджи Моррис, он сообщал:

В результате проведения рентгенохимического анализа был установлен химический состав. Полученные данные, несомненно, указывают на то, что образцы Лоера искусственного происхождения. Образцы содержат минеральные элементы, весьма необычные для природного известняка. Эти чуждые минералы могли быть использованы при изготовлении геополимерного связующего вещества.

Образец из пирамиды Тети лете по плотности, чем образец из пирамиды Хеопса (Великая пирамида). Первый образец непрочен и изъеден; в нем отсутствует один из минералов, обнаруженных в образце из Великой пирамиды. Образцы содержат некоторое количество фосфатных минералов, в частности, как было установлено, брушит, который, как полагают, является органическим материалом, встречающимся в птичьем помете, костях и зубах, но редко в природном известняке[62].

Теория Давидовича привлекла к себе внимание ученых всего мира, и некоторые предлагали мне примирить предлагаемую мною теорию относительно режущих инструментов древних строителей пирамид с его теорией. Мне это удалось безо всякого труда. И я уверен, что он так же отнесется и к моим доказательствам.

Давидовиц ссылается на книгу «Пирамиды и храмы в Гизе», где Питри посвятил целую главу следам от орудий труда, найденных на различных артефактах, изготовленных из вулканической и осадочной породы. Эти артефакты были обнаружены как внутри, так и снаружи пирамиды Хеопса. Следы от инструментов на камне говорят о том, что они были высечены, а не отлиты. Впрочем, это обстоятельство не может полностью опровергнуть выводы Давидовица. В современном строительстве используют множество методов, и в том числе резание, формовка и отливка. По-моему, было бы недальновидно с моей стороны или со стороны другого человека, открыв один способ производства или строительства, считать, что древние строители пирамид применяли только его.

Давидовиц приводит сильные доводы в пользу своего предположения: по его словам, древние египтяне не могли транспортировать громадные монолитные блоки, из которых воздвигали пирамиды. В большинстве случаев, если есть такая возможность, проще на месте изготовить форму и отлить в ней изделие, а не передвигать и поднимать огромные каменные глыбы весом до двухсот тонн. Он уверяет, что его теория решает вопрос о доставке камней чудовищных размеров к месту назначения. Однако то, что находится в скальных туннелях в Саккаре, опровергает данный взгляд. Я имею в виду гигантские гранитные и базальтовые ящики, весящие каждый примерно восемьдесят тонн. Присутствие под землей одного грубо обработанного ящика и боже двадцати полностью отделанных противоречит утверждению, что они были отлиты. Мы можем предположить, что, когда каменотесы закончили бы обработку первого ящика, стоящего сейчас в одном из проходов, им бы пришлось тащить его на место без помощи сотен рабочих рук. Это невозможно. Более того, тот факт, что только этот ящик грубо обработан, противоречит теории отливки. Если бы древние египтяне отливали эти изделия, они бы не стали делать грубую форму. Она бы больше соответствовала отделанным ящикам, и ее поверхности были бы, вероятно, ровнее, чем есть. Из сказанного не следует, будто древние египтяне не использовали геополимеры. Это значит, что в арсенале строителей пирамид был не один метод. Чтобы внести ясность в данный вопрос, нам, пожалуй, надо перестать рассматривать только артефакты и обратить свое внимание на работу эксцентричного фантазера, предшественника Давидовица, человека, который заявил, что ему известно, каким образом были построены древнеегипетские пирамиды, — и сумевшего это доказать.