[Е.П. Блаватская и Ч.К. Мэсси. Нападки на Е.П.Б.]

[Е.П. Блаватская и Ч.К. Мэсси. Нападки на Е.П.Б.]

Все, что теперь происходит, вызвано самой Е.П.Б., и вам, мой друг и брат, я открою ее недостатки, ибо вы были проверены и испытаны и единственный до сих пор не провалились на испытаниях, во всяком случае в одном направлении – в осторожности и молчании. Но прежде чем я открою один большой ее недостаток (недостаток, действительно, по своим бедственным результатам, но в то же время и добродетель), должен вам напомнить о том, что вы всем сердцем так ненавидите, а именно, что каждый, входящий в контакт с нами, каждый, выявивший желание больше узнать о нас, должен подвергнуться испытаниям и испытуется нами. Таким образом, Ч.К.М. не больше, чем другие, мог избегнуть испытаний. Его искушали и позволили быть обманутым очевидностью, позволили пасть очень легко жертвой своей слабости – подозрительности и недостатка уверенности в себе. Короче – его нашли лишенным первого элемента, необходимого для кандидата в ученики: непоколебимой веры в то, на чем держатся его убеждения и что пустило корни в знание, а не просто веру в некоторые факты. Ч.К.М. знает, что некоторые феномены Е.П.Б. подлинны неоспоримо. Его позиция по поводу желтого камня на кольце точно такая же, как у вас и вашей супруги. Думая, что у вас имеются основания верить, будто камень, о котором идет речь, был просто доставлен (перенесен откуда-то подобно кукле), а не удвоен, как Е.П.Б. уверяла, и с неприязнью в глубине сердца к такому ненужному обману – как вы всегда думали – с ее стороны, вы из-за этого не отказались от Е.П.Б., не обличали и не жаловались в газетах, как поступил он. Короче говоря, даже не признавая в глубине сердца правильности ее заявления, вы сомневались не в самом феномене, а только в точности ее объяснения. И хотя вы были совершенно не правы – вы, несомненно, поступили должным образом, действуя в таком деле с подобной осторожностью. не так было в случае Ч.К.М. После того как он три года питал слепую веру в Е.П.Б., доходящую почти до благоговения, теперь, при первом дуновении успешной клеветы, он, верный друг и превосходный адвокат, падает жертвой гнусного заговора, и его отношение к Е.П.Б. превращается в решительное презрение и убеждение в ее виновности! Вместо того чтобы поступить так, как вы поступили бы в таком случае, а именно – или никогда не упоминать ей об этом факте, или просить у нее объяснения, давая обвиняемой возможность защищаться и таким образом действовать соответственно своей честной натуре, он предпочел дать выход своим чувствам через прессу и, чтобы удовлетворить свою злобу против нее самой и нас, прибег к косвенным нападкам на изложенное ею в «Изиде». Кстати, прошу у вас прощения за отклонение, он, кажется, не считает ее ответ в «Теософе» «откровенным»? Забавная логика, когда она исходит от такого строгого рационалиста. Если бы он провозгласил во весь голос, что авторы «Изиды» не были откровенны, когда писалась эта книга, что они часто и умышленно вводили в заблуждение читателя тем, что не добавляли необходимых объяснений и давали только часть истины, даже если бы он заявил, как это делает Хьюм, что этот труд кишит «настоящими ошибками» и умышленными ложными заявлениями, он был бы со славой оправдан, потому что был бы прав «с европейской точки зрения», и мы бы от всего сердца извинили его, опять-таки из-за европейского образа суждения – это нечто врожденное, и он тут ничего не может поделать. Но назвать правильное и правдивое объяснение «неоткровенным» – это нечто, что мне трудно понять, хотя я вполне осведомлен, что его взгляд разделяется вами. Увы, мои друзья, я очень боюсь, что наши и ваши стандарты правильного и неправильного никогда не совпадут, так как мотив для нас – все, а вы никогда не пойдете дальше очевидности. Однако вернемся к главному вопросу.

Таким образом, Ч.К.М. все знает. Он слишком хороший наблюдатель человеческой натуры, чтобы остаться в неведении о самом важном факте, а именно – у этой женщины нет возможного мотива для обмана. В его письме есть фраза, которая, если бы была составлена в более доброжелательном духе, очень годилась бы, чтобы доказать, насколько хорошо он способен оценить и признать реальные мотивы, если бы его ум не был отравлен предвзятым мнением, скорее обязанным, возможно, раздражению С. Мозеса, нежели усилиям ее трех вышеуказанных врагов. Он мимоходом замечает, что система обмана может быть обязана своим происхождением усердию Е.П.Б., но рассматривает это как нечестное усердие.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.