[Опасности, угрожающие Британскому теософскому обществу. Инсинуации Хьюма]

[Опасности, угрожающие Британскому теософскому обществу. Инсинуации Хьюма]

А теперь, пожалуйста, последуйте за мною в более глубокие воды. Неустойчивый, колеблющийся, подозрительный кандидат на одном конце линии; явный беспринципный (я произношу это слово и настаиваю на нем) мстительный враг на другом конце, – и вы согласитесь, что между Лондоном и Симлой мы не склонны казаться ни очень привлекательными, ни истинным светом. Нас лично такое положение вещей вряд ли может лишить сна; что же касается будущего прогресса Британского теософского общества и некоторых теософов, ток враждебности, пробегающий между обоими полюсами, непременно будет влиять на всех встречающихся на его пути, даже, возможно, и на вас самого. Кто из вас мог не поверить подробным сообщениям двух «джентльменов», отмеченных своим выдающимся интеллектом, один из которых, по крайней мере, столь же не способен произносить ложь, как и летать по воздуху? Таким образом, несмотря на конец цикла, налицо большая опасность для Британского теософского общества и для вас самого. Сейчас для Общества никакого вреда не может произойти; но много будет интриг в связи с предполагаемым Отделением и теми, кто его поддерживает, если не снабдить вас и мистера Мэсси некоторыми фактами и ключом к истинному положению вещей. Теперь, если по некоторым весьма основательным причинам мне приходится оставить Ч.К.М. в заблуждении по поводу вины Е.П.Б. и моей собственной моральной шаткости, настало время показать вам мистера Хьюма в его истинном свете, убирая, таким образом, с дороги одного фальшивого свидетеля против нас. В то же время я глубоко сожалею о том, что обязан, по правилам нашего Ордена и согласно моему собственному понятию о чести (как бы мало оно ни стоило в глазах европейцев), молчать в настоящее время о некоторых фактах, которые сразу открыли бы Ч.К.М., как глубоко он ошибается. Для вас не будет новостью, если я скажу, что, когда «Эклектик» формировался, именно позиция Хьюма заставила наших Руководителей свести Ферна и Хьюма вместе. Последний с жаром упрекал нас за отказ принять в ученики его самого и этого приятного, красивого, стремящегося к духовности и истине парня – Ферна. Ежедневно нам диктовались законы и выговаривалось за неспособность понимать наши собственные интересы. И для вас не будет новостью – хотя это может шокировать и вызвать отвращение, – что эти двое были самым тесным образом соединены, чтобы выявить их обоюдные добродетели и недостатки, чтобы каждый засиял своим истинным светом. Таковы законы восточного испытания. Ферн был более интересным психическим субъектом, по своей природе весьма склонным к духовности, но он был испорчен иезуитскими учителями, и притом шестой и седьмой принципы в нем находились в совершенно спящем состоянии, они были парализованы. У него не было никакого понятия о том, что правильно, а что нет. Короче – он был безответственным в отношении всего, кроме прямых произвольных действий животного человека. Я бы не стал обременять себя таким субъектом, зная заранее, что он непременно провалится. М. согласился потому, что Руководители так хотели. И он считал, что будет хорошо и полезно показать вам моральную силу и цену того, кого вы назвали своим другом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.