Сверхмарионетка

Сверхмарионетка

Virtus, или Божество Сердца!

Пройти через процесс разотождествления со своим нейротизмом (эмоциональной подвижностью), со своим, столь близким к пониманию «себя», телом через превращение его в послушный, многоуровневый инструмент, используемый в дальнейшем для реализации определенных задач, – очень непростой трюк! Согласитесь, что преодоление сформированных демонической версией игры рефлексов, или импринтов, – моральных и этических канонов сообщества, своей социополовой роли и т. д. и т. п., – очень непростая задача!

Итак, на сцене Игры возникает Сверхмарионетка!

В контексте Алхимии Игры, точно так же как и Гордона Крэга, понятие сверхмарионетка используется как метафора артиста, преодолевшего личностные характеристики. Но есть и принципиальное отличие. Здесь на уровне роли Мастер управляется нитями страстей и эмоций; на уровне актера он управляется Золотой Нитью центрального канала; а на уровне зрителя – знает пустотную природу реальности. Три в одном – вершина искусства Мастера Самоосвобождающейся Игры.

Что это такое?

Следуя наставлениям герметистов: «Превратите труд в игру! Сделайте любое иго благом!», – можно заявить, что это воплощение так называемой воли к Игре. Воплощение воли к творческому преображению, к эволюционной трансформации, к преодолению ограниченной демонической версии. Но важно понимать следующее: если Повелитель Игр – это единство зрителя – актера – роли, то Сверхмарионетка – это отдельно взятый аспект актера – воплощение сознательной и направленной воли к Игре! Итак, весь «компендиум методов» работы со Сверхмарионеткой призван организовать и защитить процесс проявления и взращивания воли к Игре! И первым шагом в этом процессе является непосредственный выход на сцену Театра Реальности!

Проделаем это: зритель, в форме Золотой Гирлянды Мастеров, амфитеатром вокруг нас (рис. 4). Это глаза Вечности, Пучина Многоглазая. Мы в центре, в своей обычной форме.

Рис. 4

Войдем в Круг Мастерства. Это означает, что, успокаивая дыхание, мы успокаиваем Ум .

Представьте, что с каждым вдохом вы втягиваете в себя тот же воздух, каким дышали Шекспир и Леонардо, Бетховен и Пушкин, Моцарт и Нижинский… и вот вы уже в виртуальной позиции.

Теперь давайте увидим, как под воздействием энергии взгляда Золотой Гирлянды наше тело расщепляется, как бы «растворяется в глазах», то есть исчезает как что-то личностное, или, проще говоря, очищается. (Этот процесс можно представлять по-разному: одни видят его в стиле компьютерной графики; другие более физиологично, с отслаиванием мяса от костей или с эффектом разложения и тления; третьи просто растворяются в свете и т. д. Любые игры воображения возможны, и все будет правильно.)

Затем на этом «очищенном» месте из пространства, словно по щелчку пальцами, кристаллизуется новая форма, которую вслед за великим Гордоном Крэгом мы назовем Сверхмарионеткой, или Virtus.

В контексте пути Игры это имя означает светоносную форму плазменной природы, поддетую на нитях энергии, струящейся из глаз Золотой Гирлянды Мастеров. Иногда мне нравится думать о том, что это Ангел, чаще всего цвета индиго, фиолетовый или радужный. Одним словом, «…хороший актер телесно невидим. Публика должна иметь возможность забыть актера. Актер должен исчезнуть. И тогда в сознании зрителя, благодаря его фантазии, возникает нечто совсем иное»[376].

Возможен и другой способ обнаружения присутствия Сверхмарионетки: мы встаем или садимся перед зеркалом и смотрим в пространство как бы сквозь свое отражение. Мы не концентрируем взгляд ни на чем конкретном и ничего не оцениваем. Мы смотрим прямо в глаза тому существу, которое играет «роль нас»[377]. Используя этот метод, мы можем ежесекундно или, по крайней мере, при каждом взгляде на свое отражение в зеркало, в стекле в метро или в витринах магазинов наслаждаться тем, с каким жестоким совершенством это существо играет «роль нас» и весь мир вокруг нас. Это исполнение поистине виртуозно!

В дальнейшем, обретя определенные навыки, мы сможем постоянно смотреть в мир, в воспринимаемую нами картинку мира, и видеть то, что за ней: пространство, открытое, ясное и безграничное, зрителя, который присутствует за всей той видимостью, что играется перед нашим зачарованным взором. И наконец, мы сможем узнавать и наслаждаться присутствием в творческой потенции актера, который способен играть с возможностями первого в союзе со вторым.

Так навык в переживании себя Сверхмарионеткой становится основой всех алхимических экспериментов и источником всяческих трансформаций и метаморфоз. «Актер должен уйти, а на смену ему должна прийти фигура неодушевленная – назовем ее Сверхмарионеткой, покуда она не завоевала права называться другим, лучшим именем».[378] Или, словами Жака Лекока: «В самый центр нашего искусства я ставлю действующего мима, это и есть тело театра – способность в игре становиться другим, создавать и передавать иллюзию возникновения любой вещи»[379].

Еще раз: Сверхмарионетка – это воплощение сознательной и направленной воли к творчеству! Здесь важно обратить внимание на то, что на практике Сверхмарионетка неотделима от целого, она – одно из качеств целостной природы Повелителя Игр, и отдельно рассматриваемый аспект воли к Игре существует только теоретически.

И наконец – самое главное из того, что я знаю о ней: у Сверхмарионетки нет сердца! «…Творящие суровы! Для них блаженство – сжать в руке тысячелетия, словно воск».[380] Сверхмарионетка не умеет ни плакать, ни смеяться! Она непроницаема для боли, страдания, любви и для всего «…человеческого, слишком человеческого»[381]! Не пытайтесь пронять или разжалобить ее! Это воплощение тотальной жестокости! Ее суть – тотальная эффективность!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.