В

В

Вегетарианство — Vegetarianism

Вклад Пифагора в западную философию очень велик — неоценим. Пифагор первый познакомил Запад с вегетарианством. Идея вегетарианства очень ценна; она основана на великом почтении к жизни.

Современный ум может понять это гораздо лучше, так как нам известно, что все формы жизни взаимосвязаны, взаимозависимы. Человек не остров: человек существует в бесконечной сети миллионов форм жизни и существования. Мы существуем в цепи, мы не отдельны. И уничтожение других животных не только уродливо, не эстетично, бесчеловечно, но также и ненаучно. Мы разрушаем собственный фундамент.

Жизнь существует как органическое единство. Человек может существовать только как часть этого оркестра. Только представьте себе человека без птиц, без животных и без рыб — такая жизнь будет очень, очень скучной, она утратит все свою сложность, многообразие, богатство, цвет. Леса будут абсолютно пусты, не будет слышно зова кукушки, и в небе не будут летать птицы, и вода без рыб будет выглядеть очень грустно.

Жизнь во всей бесконечности своих форм существует как органическое единство. Мы являемся его частью: часть должна чувствовать почтение к целому. В этом заключается идея вегетарианства. Она просто означает: не разрушайте жизнь. Она просто означает: жизнь есть Бог — избегайте его уничтожения, в противном случае вы разрушите саму экологию.

И за этим стоит нечто очень научное. Не случайно все религии, рожденные в Индии, по своей сути вегетарианские, а все религии, рожденные за пределами Индии, не вегетарианские. Но лучшие пики религиозного сознания были известны в Индии, нигде больше.

Вегетарианство служило очищением. Когда вы едите животных, вы в большей мере подчиняетесь закону необходимости. Вы тяжелее, вас больше тянет к земле. Когда вы вегетарианец, вы легки, и вы ближе к закону грации, к закону силы, и вас начинает притягивать к небу.

Ваша еда — это не просто пища: это вы. Вы становитесь тем, что вы едите. Если вы едите нечто, что по существу основано на убийстве, на насилии, вы не сможете подняться над законом необходимости. В большей или меньшей степени вы останетесь животным. Человеческое рождается, когда вы начинаете подниматься над животным, когда вы начинаете делать с собой что-то такое, что не может сделать ни одно животное.

Вегетарианство — это сознательное усилие, намеренное усилие, выбраться из тяготения, которое приковывает вас к земле, чтобы вы смогли взлететь, чтобы стал возможным полет от одиночества к одиночеству.

Чем легче еда, тем глубже медитация. Чем тяжелее еда, тем труднее и труднее медитировать. Я не говорю, что медитация невозможна для невегетарианца — она не невозможна, но она сопряжена с ненужными трудностями.

Вы как человек, который хочет взобраться на гору, но несет с собой много камней. Это возможно — даже со всеми камнями вы можете достигнуть вершины горы, но камни создают ненужные трудности. Вы могли бы выбросить все эти камни, могли бы избавить себя от ноши, и восхождение было бы гораздо более легким, гораздо более приятным.

Разумный человек не будет нести камни, когда хочет взобраться на гору, — он ничего ненужного не понесет. И чем выше он взбирается, тем легче и легче он становится. Даже если он что-то и несет, он его бросит.

Когда Эдмунд Хилари и Тензинг впервые достигли вершины Эвереста, им пришлось все бросить по пути — потому что чем выше они поднимались, тем труднее становилось что-либо нести. Пришлось бросить даже самые необходимые вещи. Просто нести самого себя — более чем достаточно.

Вегетарианство оказывает величайшую помощь. Оно изменяет вашу химию. Когда вы едите животных, питаетесь животными… Прежде всего: всякий раз, когда убивают животное, оно испытывает гнев и страх — это естественно. Когда вы убиваете животное… просто представьте, что убивают вас. Каким бы было состояние вашего сознания? Какой бы была ваша психология? Всевозможные яды выработались бы в вашем теле, потому что в гневе определенный яд выбрасывается в вашу кровь. В страхе определенный яд выбрасывается в вашу кровь. А когда вас убивают, это наисильнейший страх и гнев. Все железы вашего тела вырабатывают яды.

А человек питается этим отравленным мясом. Если оно делает вас злым, насильственным, агрессивным, тут нет ничего странного; это естественно. Когда вы живете за счет убийства, вы проявляете неуважение к жизни, враждебность к жизни. Если вы уничтожаете полотна Пикассо, вы не можете питать уважения к Пикассо — это невозможно. И сама идея, что только ради еды, только ради вкуса вы вправе уничтожать жизнь, совершенно уродлива. Трудно представить, как человек может продолжать это делать.

Пифагор был первым человеком, который познакомил Запад с вегетарианством. Это очень глубоко, очень тонко — научиться жить в дружбе с природой, в дружбе со всеми созданиями. Это фундамент. И только на этом фундаменте вы можете построить свою молитву, свою медитативность. Вы можете наблюдать это в себе: когда вы едите мясо, медитация становится для вас все более и более трудной.

Это непреложный факт: если вы хотите медитировать, если вы хотите быть без мыслей, если вы хотите стать легким — таким легким, чтобы земля не могла притягивать вас; таким легким, чтобы начать подниматься; таким легким, чтобы вам стало доступным небо, — тогда вам необходимо двигаться от невегетарианской обусловленности к свободе вегетарианства.

Вегетарианство никак не связано с религией: это нечто очень научное. Она никак не связана с моралью, но она тесно связана с эстетикой. Невозможно поверить, чтобы человек чувствительности, осознанности, понимания, любви был способен есть мясо. А если он может есть мясо, значит, чего-то недостает, он все еще несознателен в своих действиях, несознателен в последствиях своих поступков.

Но Пифагора не услышали, ему не поверили — напротив, его осмеяли, подвергли гонениям. А он принес на Запад одно из величайших сокровищ Востока. Он принес великий эксперимент — если бы его услышали, Запад был бы абсолютно другим миром.

Возникшая сегодня проблема разрушения природы никогда бы не возникла. Если бы Пифагор стал основой западного сознания, тогда не было бы наших мировых войн. Он изменил бы весь ход истории. Он упорно трудился, он сделал все, что мог, — это не его вина. Но люди слепы, люди глухи, они ничего не могут слышать, они ничего не могут понять. И они не готовы изменить свои привычки.

Люди живут в своих привычках, они живут механически. Он принес послание осознанности. На Западе могла случиться огромная медитативная энергия. Тогда были бы невозможны никакие Адольфы Гитлеры, Муссолини и Сталины. Мир был бы совершенно другим. Но та же самая старая привычка существует до сих пор.

Мы не можем изменить человеческого сознания до тех пор, пока мы не начнем с изменения человеческого тела. Когда вы едите мясо, вы вбираете в себя животное — а необходимо выйти за пределы животного. Если вы действительно хотите идти выше и выше, если вы действительно хотите идти к солнечным вершинам вашего сознания, вам придется измениться во всех отношениях.

Вам придется пересмотреть всю свою жизнь. Придется обратить внимание на каждую, самую малую, привычку во всех ее деталях, потому самые малые вещи могут изменить всю вашу жизнь. Иногда это может быть что-то очень простое, но ваша жизнь меняется столь радикально, что трудно поверить.

Попробуйте вегетарианство, и вы удивитесь: медитировать будет гораздо легче. Любовь станет более тонкой, потеряет всю тяжесть — станет более чувствительной, но не более чувственной, станет более молитвенной и менее сексуальной. И ваше тело станет приобретать совершенно другую вибрацию. В вас будет больше грации, больше мягкости, больше женственности; меньше агрессивности, больше восприимчивости.

Вегетарианство — это алхимическая перемена в вас. Оно создает пространство, в котором неблагородный металл может быть трансформированным в золото.

Верность — Loyalty

Вместо любви и доверия мы создали ложную ценность — верность. Верный человек только делает вид, что беспокоится о любви. Он делает жесты любви, но ничего в них не вкладывает, в этих формальных жестах не участвует его сердце.

Верность — это свойство раба. Неужели вы полагаете, что раб, человек, который был унижен в своем человеческом достоинстве и лишен своей гордости, сможет любить человека, который так глубоко его ранил? Он будет его ненавидеть; если появится возможность, он сможет его даже убить. Однако на поверхности он будет оставаться верным, — но только вынужденно. Он будет делать это из страха, а не из любви и радости. Им будет руководить обусловленный ум, который твердит, что он должен сохранять верность своему господину. Это верность собаки своему хозяину.

Любовь требует более тотального отклика, который приходит не из чувства долга, но из пульсации вашего сердца, из вашего переживания радости и из желания делиться ею. Верность уродлива, однако на протяжении многих тысячелетий она почиталась как великая добродетель, потому что общество стремится самыми разными способами поработить людей. Предполагается, что жена должна сохранять верность мужу — до такой степени, что, например, в Индии миллионы женщин, если их муж умирал, прыгали в погребальный костер и сгорали заживо. Этот обычай так почитался, что женщина, которая не соглашалась это сделать, оказывалась в положении отверженной. Она становилась почти изгоем, собственная семья обращалась с ней только как с прислугой. Поскольку она не проявила готовность умереть вместе с мужем, делался вывод, что она ему не верна.

Посмотрите на это с другой стороны: ни один мужчина никогда не прыгал в погребальный костер своей жены. Никто никогда не поднимал вопрос: «Не означает ли это, что муж не верен своей жене?» Но общество живет двойными стандартами: существует один стандарт для хозяина, господина, обладателя, и другой — для раба.

Любовь — это опасное переживание, потому что вами овладевает что-то большее, чем вы, что-то неуправляемое, что вы не можете вызвать усилием воли. Если она ушла, вернуть ее невозможно; все, что можно делать — это притворяться, быть лицемером.

Верность не имеет ничего общего с любовью, это создание вашего ума, это не что-то, что приходит из запредельного. Это обусловленность, которую вы приобретаете в своей культуре, — один из видов обусловленности. Вы начинаете притворяться и мало-помалу начинаете верить в собственное притворство. Верность требует того, чтобы вы всегда в жизни и смерти были привязаны к одному человеку — желает того ваше сердце или нет, не важно. Это один из способов психологического порабощения.

Вертикальное и горизонтальное — Vertical and Horizontal

Время состоит из двух грамматических времен, не из трех. Настоящее время не является частью времени. Прошлое — это время, будущее — это время. Настоящее — это проникновение запредельного в этот мир времени.

Вы можете думать о времени как о горизонтальной линии. За А следует В, за В следует С, за С следует D — и так далее. Это линейная прогрессия. Существование не горизонтально, существование вертикально. Существование не движется по линии — от А к В, от В к С. Существование движется в интенсивности: от А к еще более глубокому А, от более глубокого А к еще более глубокому А. Это прыжок в нынешний момент.

Время, рассматриваемое как прошлое и будущее, — это язык ума, а ум может только создавать проблемы, он не знает ни одного решения. Все проблемы, которыми обременено человечество, это изобретения ума. Существование — это тайна, а не проблема. Ее нужно не разрешить, ее нужно прожить.

Верующие — Belief

Верующий — не искатель. Верующий не хочет искать, именно поэтому он верит. Верующий хочет избежать поисков, именно поэтому он верит. Верующий хочет, чтобы его освободили, спасли; ему необходим спаситель. Он всегда ищет мессию — того, кто сможет есть за него, пережевывать за него, переваривать за него. Но если я ем, ваш голод не будет удовлетворен. Никто не может спасти вас, кроме вас самих.

Верующие — самые посредственные люди в мире, наименее разумные люди в мире.

Вечность — Eternity

Слово «кала» в санскрите очень многозначно: одно из его значений — время, другое — смерть. Одно слово означает время и смерть. Это прекрасно, потому что время — это смерть. Как только вы вступаете в жизнь, вы готовы умереть. Смерть вошла в вас вместе с рождением. Когда ребенок рождается, он вступает в царство смерти. День рождения — это также и день смерти. Теперь несомненно только одно: ему придется умереть. Все остальное неопределенно; это может случиться, может не случиться. Но с того момента, когда ребенок родился, как только он сделал свой первый вдох, одно абсолютно определенно — что он умрет.

Вхождение в жизнь — это вхождение в смерть; вхождение во время — это вхождение в смерть.

Вечность — это бессмертие.

Как найти вечность? Каков путь?

Нужно понять процесс времени.

Процесс времени горизонтален: одно мгновение проходит, за ним следует другое; проходит это, за ним следующее — череда мгновений, цепь мгновений: одно проходит, приходит второе; проходит второе, приходит третье. Время горизонтально.

Вечность вертикальна: вы идете вглубь мгновения — вы двигаетесь не линейно, но в глубину. Вы погружаетесь в мгновение. Если вы стоите на берегу, река продолжает течь мимо. Обычно мы стоим на берегу времени. Река продолжает двигаться; одно мгновение, за ним другое, третье — непрерывная последовательность мгновений. Обычно мы так и живем, именно так мы живем во времени.

Есть другой путь — прыгнуть в реку, утонуть в мгновении, здесь-сейчас. Тогда время вдруг останавливается. Тогда вы движетесь в совершенно другом измерении — вертикальном измерении вечности. В этом смысл креста Иисуса.

Крест — символ времени. Он состоит из двух линий: вертикальной и горизонтальной. На горизонтальной линии находятся руки Христа, на вертикальной — все его существо. Руки — символ действия: делания, обладания. Обладание — во времени; бытие — в вечности. Поэтому то, что вы делаете, пребывает во времени; а то, что вы есть, — в вечности; то, чего вы достигаете, — во времени, то, что составляет вашу природу, — в вечности. Смените «имение», «делание», на бытие.

В этот самый миг может произойти поворот.

Если в этот самый миг вы забудете прошлое и будущее, время останавливается.

Тогда ничто не движется, тогда все абсолютно затихает, и вы начинаете тонуть в здесь-и-сейчас.

Это «сейчас» — и есть вечность.

Взаимозависимость — Interdependence

В жизни все взаимозависимо. Никто не независим, вы не можете существовать отдельно ни единого мгновения. Вы нуждаетесь в поддержке всего существования; вы вдыхаете и выдыхаете его каждое мгновение. Это не связь, это глубочайшая связанность. Помните, я говорю не о зависимости, потому что концепция зависимости предполагает, что мы независимы. Если мы независимы, тогда возможна зависимость. Однако ни то, ни другое невозможно; то, что существует на самом деле, это взаимозависимость, взаимосвязанность.

Как вы думаете? Волны зависимы от океана или не зависимы от океана? Ни то, ни другое. Они не зависимы и не независимы; они есть океан. Океан не может существовать без волн, а волны не могут существовать без океана. Они находятся в глубоком единстве, единении. То же самое можно сказать о всей нашей жизни. Мы все волны в космическом океане сознания.

Каждый ребенок разумен — гораздо разумнее так называемых взрослых. Взрослые только называются «взрослыми»; действительно взрослые люди встречаются чрезвычайно редко. Самое важное качество, которым отличается действительно взрослый человек — то, что он сохраняет невинность ребенка, удивленные глаза ребенка, любопытное сердце ребенка; детская чистота и ясность в нем остаются нетронутыми. Он победил общество. Он никому не позволил разрушить собственный разум.

Взятка — Bribery

Священники всегда говорили людям: «Молитесь Богу, восхваляйте Господа, и вы будете прощены». Что такое это восхваление? Взятка!

Поэтому в такой стране, как Индия, где люди веками восхваляли Бога, взятка — самое распространенное и обыденное явление. Никто не считает взяточничество неправильным — это нечто божественное! Если даже самого Бога можно подкупить, то что говорить о бедном полицейском? Если даже Бога можно подкупить и убедить сделать для вас что-то, что же говорить о бедном чиновнике? И если Бог не поступает плохо, почему нужно считать, что этот чиновник поступает плохо? На Востоке взятка — не что-то плохое; это западная идея, что взяточничество неправильно. На Востоке это просто пустяк, взятки давали всегда.

Священники суть не кто иные, как посредники между вами и Богом: они берут у вас взятку и ходатайствуют за вас перед Богом. Конечно, в таких вещах, как взятка, нужны посредники, потому что, давая взятку, вы будете бояться. Ведь человек может подумать, что это нехорошо; он может обидеться, вы можете оскорбить его достоинство. Он может почувствовать себя задетым: «За кого он меня принимает? Что он обо мне думает? Что меня можно подкупить?!» Или, даже если он хочет взять взятку, он может сказать «нет», он может отказаться. Он может сказать: «Я не беру взяток». Благочестивое эго может одержать верх над его природой. Необходим посредник, агент, который знает обе стороны, чтобы вам не пришлось встречаться с этим человеком непосредственно. Во всем нужны посредники.

Священники стали посредниками между человеком и Богом. «Вы согрешили? Не волнуйтесь, — говорят священники. — Просто дайте нужную сумму, и вы будете прощены. Бог очень милостив». Если вы не дадите взятки — вам, конечно, придется пострадать.

Вины, чувство — Guilt

Чувство вины — торговый секрет всех так называемых фундаментальных религий: создайте у людей чувство вины, заставьте их чувствовать себя плохими. Не давайте им относиться к собственной жизни с уважением; пусть они себя осуждают. Пусть глубоко внутри они чувствуют себя безобразными, абсолютно недостойными — пылью, прахом, — и тогда, конечно, они будут готовы подчиниться любому идиоту. Они будут более чем готовы, чтобы ими руководили — в надежде, что «кто-нибудь приведет нас к высшему свету». Эти люди многие века вас эксплуатировали.

Внимание — Attention

Все говорят о своих страданиях. Зачем это так акцентировать? Зачем придавать этому столько внимания? Помните один закон: то, на что вы обращаете много внимания, растет. Внимание — это пища; если вы уделяете чему-то внимание, оно становится больше.

Биологи говорят, что ребенок лучше растет, если его любят, потому что с любовью он получает больше внимания. Даже растение растет лучше, если садовник уделяет ему внимание. Если им пренебрегают… если все остальное есть: подходящая почва, удобрения, дождь, солнечные лучи; у него все есть, кроме сознательного внимания, — то ему нужно больше времени, чтобы вырасти. Теперь это научный факт, подтвержденный наблюдениями и экспериментами. Если вы любите растение и уделяете ему много внимания, если вы разговариваете с ним, если время от времени говорите ему: «Я тебя люблю», оно растет быстрее.

Внимание — это витамин. Самое жизненное в существовании — это внимание. Если вас никто не любит, вы начнете увядать. Если никто не обращает на вас внимания, приходит смерть; вы хотите умереть. Если кто-то уделяет вам внимание, вы снова становитесь живым. Внимание — это жизнь, elan vital.

Если вас никто не любит, вы покончите с собой, потому что вы не способны любить себя. Если бы вы были способны любить себя, если бы вы могли уделять внимание себе, вам не нужно было бы чужое внимание. Будда может жить один на этой земле; вы не можете. Если вы один, вы немедленно покончите с собой. Вы скажете: «Какая в этом польза? Зачем мне жить? Кто полюбит меня? Кого мне любить?»

Внутри, психологически, действует тот же закон. Если вы уделяете страданию много внимания, вы помогаете ему расти. Если вы обращаете много внимания на счастье, вы помогаете ему расти.

Не будьте врагом самому себе. Если вы погрязли в страдании — это оттого, что вы обращали внимание не на то. Сместите свое внимание. Даже если у вас есть одно-единственное воспоминание о счастливом мгновении, этого достаточно. Обратите на него свое внимание, и оно будет расти. Семя прорастет и станет большим деревом.

Внутреннее — Within

Одна из величайших тайн жизни — что мы рождаемся с совершенным блаженством в нашем существе, но живем как нищие, потому что никогда не смотрим внутрь себя. И мы принимаем это как должное, — как будто мы уже знаем все, что у нас внутри. Это совершенно идиотическая идея, но в ее власти находится весь мир. Мы готовы отправиться на луну в поисках блаженства, но мы не готовы отправиться внутрь самих себя, по той простой причине, что мы, никогда не побывав внутри, уже думаем: «А что может быть внутри?»

Так или иначе мы упорно считаем, что мы знаем самих себя. Мы совершенно не знаем себя.

Сократ прав, когда он говорит: «Познай себя». В этих двух словах сосредоточена вся мудрость всех святых, потому что в познании себя свершается все и достигается все.

Нам не нужно становиться совершенными, мы рождаемся совершенными. И нам не нужно изобретать блаженства, нам нужно его только заново открыть. Так что дело не такое трудное, как думают люди; это очень простой процесс расслабления, отдыха, постепенного центрирования.

В тот день, когда вы попадаете в свой центр, неожиданно вспыхивает свет; вы нащупали выключатель… как будто вы в темной комнате, идете на ощупь, ищете и ищете, а потом находите выключатель, и вдруг становится светло. Но человек может просидеть в темноте всю ночь, плача и рыдая, у самого выключателя. И так происходит на самом деле: мы плачем напрасно.

И поэтому те, кто познал, испытывают очень странное чувство. Приходит величайшее сострадание к людям, но становится также и неимоверно смешно, потому что они понимают, как это глупо — у вас все уже есть, но вы мечетесь туда-сюда без всякой причины. И из-за этого метания вы продолжаете упускать. Но они чувствуют также величайшее сострадание, потому что вы страдаете — это правда, — хотя ваше страдание попросту глупо…

Этот абсурдный, нелепый жизненный шаблон нужно полностью изменить. Смотрите внутрь, а потом, если вы ничего не сможете там найти, ищите вовне. Но я категорически заявляю, что еще никто, кто смотрел внутрь, не упускал, поэтому нет никакой причины, чтобы упустили вы. Никто не исключение, это абсолютный закон: тот, кто идет внутрь, находит — находит Царство Божие, совершенное блаженство, абсолютную истину. А вместе с ним приходит свобода и удивительный аромат. Жизнь становится танцем, поэзией, постоянным экстазом; с каждым мгновением она растет и растет.

Вы просто теряетесь: может ли быть столько экстаза? — «смогу ли я вместить больше?» Но человек может вместить в себя бесконечный экстаз. И его становится все больше и больше. Это невероятно, и вы думаете: «Это предел, большее невозможно», — но на следующий день обнаруживаете, что большее возможно, и вы продолжаете открывать новое. Это никогда не кончается. В путешествии есть начало, но нет конца.

Вода — Water

Во всех первобытных племенах вода символизирует жизнь. Вода лежит в основе жизни: человеческое тело на восемьдесят пять процентов состоит из воды. И жизнь — жизнь животных и деревьев и человека и птиц — вся жизнь зависит от воды. Поэтому вода была одной из основных стихий, объектом поклонения. Точно так же, как первобытные народы поклонялись солнцу, поклонялись воде; солнце и вода почитались как боги. И в качестве метафоры это также значимо.

Вода символизирует несколько вещей. Во-первых: у нее нет формы, но она может принимать любую форму, она способна приспособиться к любой форме. Вы нальете ее в кувшин, и она примет форму кувшина; вы нальете ее в стакан, она примет форму стакана. Она бесконечно приспосабливаема. В этом ее красота: она не знает никакой жесткости. Человек должен быть таким же нежестким, растаявшим — как вода, а не как лед.

Вода всегда течет к морю. Где бы она ни была, она течет к морю, к бесконечному. Человек должен, подобно воде, всегда течь к Богу. Вода остается чистой, если она движется и течет, и становится нечистой, застойной, если она бездействует. Таким же должен быть человек и его сознание — всегда текущим, движущимся, никогда нигде не застаивающимся.

В застое человек становится грязным, мутным. Если поток продолжается, и человек готов двигаться от одного момента к другому, ни за что не цепляясь, не неся на себе груз прошлого, он остается невинным, чистым.

Возраст — Aging

Смена времен года прекрасна; когда они сменяются, вы каждое мгновение становитесь новым: каждый миг новое настроение, каждый миг новый оттенок бытия; каждый миг новые глаза и новое лицо. И кто вам сказал, что в старости человек безобразен? Женщина в старости безобразна, если пытается казаться по-прежнему молодой; тогда она будет безобразной. Она раскрасит лицо косметикой, помадой — тогда она будет безобразна. Но если женщина принимает старость естественно, как должное, то вы не найдете лица прекраснее, чем лицо старое — с морщинами, оставленными опытом и временем; мудрое, зрелое.

Старый человек становится прекрасным, если он прожил свою жизнь. Если он не жил, ему хочется уцепиться за какой-то момент прошлого, которого больше нет. Вот что такое уродливый человек: молодость прошла, но вы пытаетесь сделать вид, что вы молоды. Секс ушел — он неизбежно исчезает, если вы жили, — а вы по-прежнему ищете чего-то несвоевременного, того, что хорошо только в определенные моменты жизни. Но влюбленный старик смешон… смешон! — так же, как смешон не влюбленный молодой человек. Это не соответствует моменту; такой человек не идет в ногу с жизнью.

Военная служба: см. Война, Насилие

Воздержание — Abstinence

Вы можете соблюдать обет безбрачия, но соблюдать его не означает выйти за пределы сексуальности. Сексуальность вас пронизывает насквозь. Оказавшись в материнской утробе, вы стали сексуальным существом. Это неизбежно. Поэтому вам остается только подавлять. Вы станете неестественным, и вся ваша жизнь будет извращенной. Возможно подавление, но не трансценденция.

Я слышал:

За тридцать лет брака Элен и Дольф не упустили ни одной возможности насладиться законными супружескими радостями.

Как-то раз Элен пошла к врачу, и тот сказал, что ей нужен полный покой в течение шести месяцев, — иначе она умрет.

Супруги решили провести это время в строгой изоляции. Элен поднималась в спальню наверху, Дольф оставался внизу.

Через три месяца полного воздержания сила воли изменила Дольфу, и он направился в спальню жены. Поднимаясь по лестнице, он увидел, как Элен спускается к нему.

— Дорогой, — сказала она, — я спускаюсь, чтобы умереть.

— Какое счастье, дорогая, — ответил он. — Я как раз поднимаюсь, чтобы тебя убить!

Не сходите с ума, живите проще. Не нужно ни убивать, ни умирать. Подавление очень усложнит вам жизнь; вы станете шизофренически раздвоенными: на поверхности воздержание, а глубоко внутри — его противоположность.

Война — War

Война существует не потому, что разные группы людей во внешнем мире воюют друг с другом; в корне своем война существует потому, что человек в конфликте. Корень войны внутри человека, вовне вы видите только ветви и листья. Через каждые десять лет человечеству необходима мировая война. За десять лет человек накапливает внутри себя столько ярости, сумасшествия, помешательства, что ему необходимо извержение.

Пока мы не трансформируем сам человеческий сценарий, пока мы не дадим человеку совершенно новую программу жизни и бытия, мы можем продолжать говорить о мире, но продолжать готовиться к войне. Именно это мы делали на протяжении тысяч лет: говорили о мире и создавали войну. И весь абсурд в том, что даже во имя мира мы сражаемся: величайшие войны были во имя мира. Прошлое было совершенно разрушительным. С помощью той же самой энергии человечество могло бы создать рай на земле, а все, что мы сделали — мы вместо этого создали ад. Но вопрос не в том, чтобы изменить политические идеологии в мире, вопрос не в том, чтобы научить людей братству, потому что все это уже делалось, и все это провалилось.

Нехорошо что-то более глубокое. Человек расщеплен; те же самые люди, которые говорят о мире, являются причиной этой расщепленности. Они разделили человека на хорошее и плохое, низшее и высшее, земное и божественное, материальное и духовное. Они создали трещину в человеческой душе, и внутри идет постоянная война. Все люди борются сами с собой, а когда им надоедает, они начинают бороться с кем-то другим.

Вот почему во времена войны люди выглядят более счастливыми. Их лица сияют энтузиазмом, их походка становится танцующей. Они трепещут, потому что хотя бы несколько дней им не нужно сражаться с собой, они нашли козла отпущения — снаружи. Это может быть фашист, это может быть коммунист, это может быть мусульманин, это может быть христианин — неважно, но кто-то снаружи. Это бегство от внутренней борьбы; и в каком-то очень нездоровом смысле это расслабляет. Но нельзя продолжать войну постоянно, рано или поздно человек вынужден снова вернуться внутрь. Политик создает войну снаружи, священник создает войну внутри. Это древнейший и худший заговор против человечества.

Мое видение — это целостная душа. Тело уважается, не отрицается, его любят, ценят, за него благодарны. Материя не отрицается, ею наслаждаются, она является частью духовного роста. Нет двойственности: есть диалектика роста. Так мы ходим на двух ногах. Так у птицы два крыла. Материя и дух, тело и душа, низшее и высшее — это два крыла.

Воля — Will

Человеку необходимо найти синтез между волей и способностью сдаться. Сначала человек должен развить силу воли, развить свое эго. Мой подход следующий: средняя продолжительность жизни составляет около семидесяти лет, значит, первые тридцать пять лет жизни должны быть посвящены усилению эго и силы воли. Так что сначала слушайте Ницше, слушайте Штайнера, слушайте Фрейда — эго должно максимально усилиться, кристаллизоваться.

А после тридцати пяти лет нужно научиться расслабляться, отбросить эго, более и более сдаваться существованию. Запад — это первая половина жизни, Восток — вторая половина жизни. Она должна начинаться по-западному, а заканчиваться по-восточному. Сначала необходимо жить в миру, а в миру необходима воля. Человек должен стремиться и бороться, потому что борьба обостряет разум. Но нельзя в жизни продолжать и продолжать бороться до самого конца. Какой тогда смысл?

Боритесь, оттачивайте разум, узнайте мир, скитайтесь по всему миру, будьте завоевателем, а потом… потом — войдите внутрь. Вы познали внешнее, теперь попробуйте познать внутреннее.

А для того чтобы познать внутреннее, нужно расслабиться. Нужно забыть беспокойство, тоску, напряжение. Нужно перестать соревноваться; воля больше не нужна. Для того чтобы покорить мир, необходима воля; для того чтобы завоевать внутренний мир, воля не нужна. Да, это покажется непонятным, очень нелогичным. Я нелогичный человек. Вот мое понимание: только сильные эго способны сдаться, слабые эго не способны сдаться. Такие люди боятся, потому что знают, что у них очень слабое эго; если они сдадутся, их не станет. Человек со слабым эго не сможет этого выдержать. Он боится своей внутренней слабости. Снаружи он притворяется, но он знает свою внутреннюю реальность — что он готов… И он закрывается, он хочет защититься.

Когда приходит человек с сильным эго, он говорит: «Посмотрим! Попробуем!» Он достаточно уверен в себе, он знает, что даже если он вступает на какой-то неизвестный путь, то все же сможет защитить себя. И если он решит вернуться, он может вернуться; у него достаточно доверия, достаточно уверенности в себе. У него достаточно сильная воля.

Помните, когда вы сдаетесь — это последний и величайший акт воли. Сдаться — это не легко и не дешево. Вы сдаетесь не потому, что не умеете стоять на ногах, вы сдаетесь не потому, что падаете. Вы не говорите: «Ладно, я сдаюсь» — потому что не способны устоять на ногах.

Сдаться не значит быть бессильным. Сдаются не от бессилия, сдаются из величайшей силы.

Вы прошли путем воли и силы, и вы ничего не нашли. Вы узнали все возможности эго, но получили только страдание. Эго есть просто боль. Тогда вы решаете: «Попробуем теперь последнее средство — отбросим эго».

Для того чтобы отбросить эго, вам понадобится огромная воля — в противном случае нелегко отбросить эго. Это величайшее действие в мире, последнее действие. На это способны только очень храбрые люди.

Поэтому растите в воле и ничего не бойтесь. Станьте сильным, станьте эгоистом, не бойтесь. Пусть будет больно, пусть эго станет для вас пыткой, пусть эго станет раковой опухолью на вашей душе — тогда однажды вы отбросите его. И отбросите, следуя собственному внутреннему чувству, следуя собственному опыту. И это будет прекрасно.

Вопрос — Question

Один христианский священник как-то спросил раввина: «Не могли бы вы дать мне прямой ответ на простой вопрос? Почему евреи всегда отвечают вопросом на вопрос?» Раввин на секунду задумался и ответил: «Разве?»

Воскрешение — Resurrection

Если вы не боитесь смерти, зачем беспокоиться о воскрешении? Это просто страх. В действительности, если с точностью докажут, что в жизни Иисуса не было воскрешения, тогда девяносто девять процентов христиан перестанут быть христианами. Какой им тогда смысл оставаться христианами? Они примкнули к этому человеку только потому, что он знает секрет воскрешения и, быть может, поделится этим секретом с ними. Или же, если он не захочет раскрыть его, тогда он, по крайней мере, совершит для них чудеса, спасет их души. Это просто страх смерти.

Если будет точно доказано, что Иисус не совершал чудесных исцелений, в мире останется не так много христиан, они исчезнут. Их совершенно не интересует Иисус. Весь их интерес заключается в том, чтобы защитить себя от болезней, а в конце концов и от смерти. Вместо того чтобы думать о воскрешении и чудесах исцеления, пойдите глубоко вовнутрь и посмотрите на свой страх смерти. Воскрешения нет, но если вы глубоко проникнете в свой страх смерти, этот страх исчезнет. С исчезновением страха смерти исчезнет и сама смерть. Тогда вы осознаете, что вы вечны. Нет никакого воскрешения. Воскрешение возможно, только если сначала вы умираете! Вы никогда не умираете. Никто никогда не умирал. Смерть — это миф!

Слово «миф» происходит от санскритского корня «митья». «Митья» значит «ложный». Смерть — это ложь. Смерть никогда не случалась — и никогда не случится. Она не может случиться по самой природе вещей. Жизнь вечна, меняются только формы. Здесь вы умираете, ваше пламя исчезает из этого тела и воплощается в каком-то другом теле, вы перемещаетесь в другое чрево. И так далее, и так далее. Даже когда вы перестаете рождаться, вы растворяетесь в божественном. Но жизнь продолжается…

Формы меняются. Вы никогда не умираете! Форма умирает каждый день. Проблема возникает потому, что вы слишком сильно отождествляетесь с этой формой. Вы думаете, что вы и есть эта форма. Вы думаете, что вы и есть это тело. Тогда приходит страх смерти.

Не нужно учиться искусству воскрешения. Нужно просто усвоить то, что смерти не существует. Не нужно воскрешаться прежде всего потому, что вы не можете умереть! Вместо того чтобы удивляться чудесам Иисуса, сами совершите чудо — пойдите вовнутрь. Это единственное чудо. Погрузитесь в свой страх смерти; проникая в него все глубже, осознайте, где он и что это такое. Наблюдайте его.

Не ищите рациональных аргументов, не привлекайте теории, заимствованные во внешнем мире, чтобы утешить себя. Не говорите, что душа вечна; вы сами этого еще не знаете. Я говорю, что она вечна, но это еще не стало вашим личным переживанием. Не превращайте это в утешение для себя.

Вам придется прочувствовать всю эту дрожь, весь этот страх, вам придется спуститься по лестнице смерти. Вам придется пройти по ней до самого конца. Вам придется принять возможность смерти и увидеть, что такое смерть. В самом этом видении вы с удивлением осознаете, что вы не есть смерть. Вы не есть тело, вы даже не есть ум. Вы просто чистая жизненная энергия. Вы свидетель. Это свидетельствование и есть настоящее чудо.

Восприимчивость — Receptivity

Бог ищет нас… нам совсем не нужно его искать. Даже если мы будем искать, мы не сможем его найти, потому что не знаем, где он, кто он. Даже если он явится прямо перед вами, вы не сможете его узнать, потому что узнавание возможно, только если до этого уже случилось знание. Узнавание подразумевает, что вы видите кого-то снова, — но ведь вы не видели Бога раньше, как вы можете искать и как вы можете его узнать?

Истину невозможно искать — можно просто быть восприимчивым, вот и все. Можно только открыть двери и ждать… и ждать молитвенно. Можно только сказать: «Если ты придешь, я с радостью тебя приму. Я не знаю, кто ты, я не знаю твой адрес, и потому не могу послать приглашение. Кто бы ты ни был, если то, что я говорю, относится именно к тебе, мои двери открыты. Если ты захочешь прийти, мои двери будут открыты». Вот и все, что может сделать искатель… вот и все, что нужно сделать. Большее невозможно и не требуется.

Глубоко проникнитесь этим отношением. Просто будьте восприимчивы. Именно поэтому я так часто говорю, что поиск истины — это не мужской поиск, а женский. Он такой же, как женская энергия… восприимчивый. Он не такой, как мужской поиск — агрессивный.

Мужской ум породил науку. Наука агрессивна. Наука — это почти что изнасилование природы, это насильственная попытка вынудить природу раскрыть свои тайны. Это не очень грациозно. В этом нет молитвы. В этом есть конфликт. Отсюда выражения типа «покорение природы». Какой абсурд! Как можно покорить природу? — вы являетесь ее частью. Как меня может покорить моя рука? — эта рука является частью меня. Как лист может покорить дерево? Это глупо, просто глупо!

Но исповедуя эту глупость, мы создали целую цивилизацию, которая пытается покорить все. В этом мире доминирующим является мужской подход. Когда я говорю «мужской подход», я имею в виду агрессивный ум. Женщина становится мужеподобной, если у нее агрессивный ум, а мужчина становится женственным, если у него восприимчивый ум. Наука мужеподобна, религия женственна.

Религия — это просто глубокая восприимчивость… готовность, открытая дверь. Если Бог придет в гости, его впустят, вот и все, и впустят с огромной благодарностью. Он будет желанным гостем.

Поэтому медитируйте, танцуйте и пойте, но оставайтесь глубоко внутри с восприимчивым сердцем. Все придет в свое время… ничто не случается раньше своего времени. И это прекрасно — ничто не должно случаться раньше своего времени. Если это случится раньше, вы никогда не сможете это понять, переварить. Это никогда не станет частью вас, это даже станет грузом — возможно, даже ядом.

Воспроизводство — Procreation

Жизнь каждого человека является наглядным доказательством того, что мы совсем ничего не знаем о жизни. Если это не так, то почему в жизни столько отчаяния, столько страдания, столько тревоги?

То же самое справедливо в отношении наших знаний о сексе. Мы ничего о нем не знаем. Быть может, вы не согласитесь с этим. Вы возразите: «Вполне возможно, что мы ничего не знаем о душе или о Боге, но как можно говорить, что мы ничего не знаем о сексе?» Возможно, вы скажете, что у вас есть жена и дети. И, тем не менее, я беру на себя смелость утверждать, что вы ничего не знаете о сексе, хотя вам, скорее всего, очень трудно с этим согласиться. Вероятно, у вас какой-то сексуальный опыт, но вы знаете о сексе не больше, чем животные. Сделать что-то механически не достаточно для того, чтобы это познать…

Жениться может кто угодно. Родить ребенка может кто угодно. Это не имеет никакого отношения к пониманию секса. Животные тоже размножаются, но это не значит, что они знают что-нибудь о сексе.

Правда заключается в том, что секс не изучается как наука. Вокруг секса не возникло ни философии, ни науки, потому что каждый уверен в том, что знает о сексе все. Никто до сих пор не видел необходимости в том, чтобы появилось писание о сексе. Это очень грубая ошибка человечества.

Когда мы глубоко разработаем науку, систему мысли о сексе, напишем о нем писание, мы будем воспроизводить новую человеческую расу. Тогда прекратится произведение таких безобразных, безжизненных, неполноценных и бессильных человеческих существ. Больные, слабые, бесцветные люди перестанут рождаться на этой Земле…

Мы никогда глубоко не вникаем в вопросы секса, никогда не размышляем о практике секса, никогда не пытаемся проникнуть в его глубину, никогда не медитируем на него — из-за иллюзии, что мы все о нем знаем. Если все уже все знают, какой смысл вникать в предмет? Однако хочу тут же сказать вам, что нет более глубокой тайны, более глубокой загадки, более глубокого вопроса, чем секс — в этом мире и в самой жизни.

Вполсилы — Half-heartedness

Есть люди, которые все делают вполсилы; они живут равнодушно. Они никогда ничего не достигают, потому что никогда не выкладываются полностью. Никогда и ни во что они не идут тотально, интенсивно. Они вечно стоят на берегу, не входя в воду, и думают о дальних берегах. Или же, даже если иногда они что-то пробуют, они гонятся за двумя зайцами: если не догонишь одного, то всегда догонишь другого. Они сидят между двумя стульями. Их жизнь разделена настолько, что всегда — что бы они ни делали, — они разделяют. А цветение осознанности возможно лишь когда внутри вас существует органическое единство.

Враги — Enemies

Выбирайте врагов очень тщательно, потому что они будут определять вас! Когда вы будете бороться с ними, вам придется изучить их стратегию — это очевидно. Вам придется научиться их тактике, изучить их обычаи. Враги постепенно становятся очень похожими — более похожими, чем друзья.

Вранье (дерьмо коровье) — Bullshit

Слово «вранье» гораздо лучше слова «рационализация», а обозначают они одно и то же. «Рационализация» — клиническое слово, им пользуется профессор. «Дерьмо» — слово более живое. Слово «рационализация» бескровно; слово «дерьмо» очень молодое, живое и крепкое. «Рационализация» — философский термин. «Дерьмо» происходит от обычного человека, от масс, людей, которые живут на земле, с землей, у которых руки в грязи. Слово «дерьмо» тоже грязное, поскольку им пользуются люди, которые работают, живут обычной жизнью. Вы его не услышите от академических возвышенных отшельников. Но помните: оно более подлинно, оно говорит больше, чем слово «рационализация».

И помните, что слова, изобретенные профессорами, всегда анемичны. Это мертвые слова, клинические, но они мало что говорят. Они скорее скрывают, чем говорят.

Позвольте мне выразиться так: само слово «рационализация» — это уже рационализация; им пользуются, когда хотят избежать слово «вранье».

Врачи — Doctors

В Древнем Китае была одна традиция, которую стоит помнить; возможно, когда-нибудь в будущем это пригодится. Идея была в том, что врачу нужно платить за то, что он сохраняет пациента здоровым, а не за то, что он его лечит. Если врачу платят за то, что он вас лечит, его коммерческий интерес будет состоять в том, чтобы вы болели. Чем больше вы болеете, тем лучше; чем больше болезненных людей, тем лучше. Вы создаете раздвоенность в уме врача.

Сначала научите врача, что его работа — сохранять людей здоровыми: «Ваша функция в том, чтобы продлевать их жизнь, силу, молодость». Но коммерческий интерес доктора… если все остаются здоровыми, молодыми, никто не болеет, то он умрет от голода! Если все здоровы, заболеют доктора, заболеют серьезно, смертельно! Что они тогда будут делать? Нет, коммерческий интерес врача противоречит философии, которой его учили. Экономически он заинтересован в том, чтобы люди продолжали болеть; чем больше болезней, тем лучше.

Времена перемен — Times, Changing

Времена смятения и хаоса — это лучшие времена, в которые можно жить. Когда общество статично, в нем почти не для чего жить, почти не с чем жить. Когда общество стабильно, нет смятения, нет хаоса, и люди живут тусклой, бесформенной, застывшей жизнью — комфортабельной, удобной, стабильной, но не живой.

Только во времена хаоса и смятения происходят великие вещи, потому что люди свободнее. Они не скованы, они лишены корней: они могут искать новую почву, они могут искать новые земли, они могут искать новые страны, они могут искать новые континенты бытия.

Сейчас — один из величайших моментов в истории человеческого сознания. Так никогда не было; это крещендо.

Будда говорил — и, похоже, он был прав в своем наблюдении, — что раз в каждые двадцать пять веков наступает момент великой смуты и хаоса. И это то самое время, когда появляется наибольшее количество просветленных.

Со времен Будды прошло двадцать пять веков. Вы снова приближаетесь к тому моменту, когда все прошлое потеряет смысл. Когда прошлое теряет весь смысл, вы свободны, вы не прикованы к прошлому: вы можете использовать эту свободу для того, чтобы невероятно вырасти, вырасти до высот, которые вам даже не снились.

Но вы также можете разрушить себя. Если вы не разумны, смятение и хаос разрушат вас. Миллионы будут разрушены — из-за собственной неразумности, не из-за хаоса. Они будут разрушены, потому что не смогут найти безопасной, комфортной и удобной жизни, которая была возможна раньше. Они не смогут найти свое место. Им придется жить из своих собственных ресурсов, им придется быть индивидуальностями, им придется быть бунтарями.

Сейчас общество исчезает, семья исчезает; жить становится трудно. Не будучи индивидуальностью, жить очень трудно. Выжить сможет только индивидуальность.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.