Контроль мыслей и чувств

Контроль мыслей и чувств

Когда кто-то ищет пути к тайноведению описанным в предыдущей главе способом, он должен помнить о необходимости постоянно укреплять себя в течение всей своей работы одной мыслью. Ему следует все время иметь в виду, что через некоторое время может оказаться, что он сделал уже весьма значительные успехи, которые, однако, проявятся совсем не так, как он, быть может, этого ожидал. Не приняв это во внимание, легко можно потерять настойчивость и выдержку в работе и вскоре прекратить ее вовсе. Силы и способности, подлежащие развитию, поначалу обладают очень нежным и тонким характером. И сущность их совершенно отличается от всего того, о чем человек прежде мог составить себе представление. Ведь он привык иметь дело только с физическим миром. Духовный и душевный ускользали как от его взора, так и от его понятий. Поэтому нет ничего удивительного в том, что теперь, когда в нем развиваются духовные и душевные силы, он замечает их не сразу. В этом кроется возможность заблуждения для того, кто, не основываясь на опыте, собранном сведущими исследователями, вступает на оккультный путь. Духовный исследователь узнает об успехах, сделанных учеником, задолго до того, как последний сам сможет осознать их. Он знает, как у ученика слагаются нежные духовные очи, прежде чем ученик узнает об этом сам. Поэтому значительная часть указаний духовного исследователя состоит именно в том, чтобы вызвать в ученике те силы, которые помогут ему сохранить доверие, терпение и выдержку до тех пор, пока он сам не придет к осознанию своих успехов. Ибо духовный наставник и не может дать своему ученику ничего такого, что – скрытым образом – не было бы уже заложено в нем. Он может только направлять развитие дремлющих способностей ученика. Но в то же время опыт, которым он делится, послужит опорой тому, кто из тьмы хочет пробиться к свету.

Многие, едва вступив на путь тайноведения, покидают его, потому что их успехи не становятся для них тотчас же заметными. Даже когда первый высший опыт замечается учеником, он часто смотрит на него как на иллюзию, поскольку он предварительно составил себе совершенно иные представления о том, что ему предстоит пережить. Он падает духом, потому ли, что считает свой первый опыт не имеющим никакой ценности, или потому, что опыт этот кажется ему слишком незначительным, и он не верит, что тот может привести его в течение обозримого времени к чему-нибудь значительному. Но мужество и доверие к себе – это два светоча, которые никогда не должны угасать на пути к тайному знанию. Кто не в состоянии превозмочь себя и терпеливо продолжать упражнение, которое, кажется, бесконечное число раз ему не удавалось, тот не уйдет далеко.

Гораздо раньше, чем отчетливо обнаружится успех, у человека появляется смутное ощущение того, что он на верном пути. И это чувство надо беречь, ибо оно может сделаться верным водителем. Прежде всего нужно с корнем вырвать убежденность в том, будто высшие познания достигаются благодаря каким-то странным, таинственным приемам. Следует уяснить себе, что исходить нужно из чувств и мыслей, в которых человек живет постоянно, и что этим с мыслям и чувствам он только должен придать другое направление вместо привычного. Пусть каждый начнет с того, что скажет себе: «В мире моих собственных мыслей и чувств сокрыты высочайшие тайны, но я до сих пор не воспринимал их». Все, в конце концов, упирается в то, что человек постоянно несет с собой тело, душу и дух, сознает же он, собственно говоря, не душу и не дух, а только свое тело. Духовный же ученик начинает сознавать свою душу и свой дух, подобно тому, как обычный человек сознает свое тело.

Поэтому все дело в том, чтобы суметь придать верное направление чувствам и мыслям. Тогда развивается восприятие незримого в обыкновенной жизни. Здесь будет указан один из путей, позволяющих осуществить это. Он так же прост, как почти все, что до сих пор сообщалось. Но он может привести к значительным результатам, если настойчиво выполнять это упражнение и если человек способен отдаваться ему с необходимым интимным настроем.

Надо положить перед собой семя какого-нибудь растения. Здесь важно направить свои усилия на то, чтобы вызвать в себе перед этой малоприметной вещью надлежащие мысли и благодаря этим мыслям развить в себе определенные чувства. Прежде всего он должен отдать себе отчет в том, что именно он действительно видит глазами. Пусть он про себя опишет форму, цвет и все прочие свойства этого семени. Затем пусть он углубится в следующее размышление. Из этого семени, если посадить его в землю, разовьется сложное растение. Пусть он представит себе это растение. Пусть воссоздаст его в своем воображении и затем подумает так: «То, что я создаю силой собственного воображения, впоследствии будет действительно вызвано наружу из семени силами земли и света. Если бы передо мной был искусственный предмет, в точности похожий на семя, похожий настолько, что мои глаза были бы не в состоянии отличить его от настоящего семени, то никакие силы земли и света не могли бы извлечь из него растение». Кто полностью уяснит себе эту мысль и внутренне переживет ее, тот сможет с верным чувством образовать и следующую мысль. Он скажет себе: «В семени уже покоится скрытым образом – как сила целого растения – то, что позднее вырастет из него. В искусственной копии семени этой силы нет. И все же для моих глаз они неразличимы. Итак, в подлинном семени содержится нечто невидимое, то, чего нет в его имитации». На это невидимое и необходимо теперь направить чувство и мысли.[5] Надо представить себе: это невидимое превратится впоследствии в видимое растение, которое я буду иметь перед собой в форме и цвете. Нужно проникнуться мыслью: невидимое станет видимым. Если бы я не мог мыслить, то мне не было бы уже теперь известно то, что сделается видимым лишь впоследствии.

Особенно тщательно надо подчеркнуть: то, что человек при этом мыслит, он должен также и интенсивно прочувствовать. Находясь в покое и не допуская до себя других, отвлекающих мыслей, нужно пережить в себе одну только эту вышеуказанную мысль. И нужно дать себе время, чтобы мысль и связанное с ней чувство успели как бы внедриться в душу. Если делать это надлежащим образом, то через некоторое время – возможно, только после многих попыток – можно будет ощутить в себе некую силу. И эта сила создаст новое созерцание. Семя предстанет как бы заключенным в маленькое световое облако. Его можно будет ощутить чувственно-духовным образом как род пламени. По отношению к середине этого пламени ощущение будет таким, какое возникает при впечатлении от лилового цвета, а по отношению к краям – какое оставляет голубоватый цвет. Здесь появляется то, чего мы прежде не видели и что создано силою мысли и чувства, которую мы в себе вызвали. То, что чувственно было незримо, то растение, которое лишь впоследствии станет видимым, выявляется здесь духовно-видимым образом.

Понятно, что кто-то сочтет все это иллюзией. Многие скажут: «Что мне до подобных видений, до подобных химер?» И иные уйдут и не продолжат пути. Но именно в эти трудные моменты человеческого развития особенно важно уметь не путать фантазию с духовной действительностью. К тому же надо иметь мужество настойчиво идти вперед и не впадать в боязливость и малодушие. Но, с другой стороны, нужно твердо помнить о необходимости постоянно развивать в себе здравый смысл, умеющий отличать истину от обмана. Во время этих упражнений человек никогда не должен терять полного сознательного господства над собой. Так же уверенно, как он мыслит о вещах и процессах обычной жизни, должен он мыслить и здесь. Было бы плохо, если бы он впал в мечтательность. В каждое мгновение должен он сохранять полную ясность, чтобы не сказать – трезвость рассудка. И было бы величайшей ошибкой, если бы благодаря этим упражнениям человек утратил равновесие, если бы он перестал судить о вещах обыденной жизни так же здраво и ясно, как он делал это прежде. Поэтому духовный ученик должен постоянно испытывать себя: не утратил ли он своего равновесия, остается ли он самим собой в условиях своей обычной жизни. Твердое внутреннее спокойствие, ясное сознание, выступающее навстречу всему, – вот что ему надлежит сохранить. И прежде всего надо строго следить за тем, чтобы не предаться какой-либо мечтательности, не увлечься всевозможными упражнениями. Указанные здесь направления мысли еще в древнейшие времена были испытаны и применялись в тайноведческих школах. Только такие направления и сообщаются здесь. Если же кто-то пожелает применить другие, которые он образовал себе сам или о которых где-либо слышал или читал, то он начнет блуждать наугад и вскоре окажется в области безбрежной фантастики.

Дальнейшее упражнение, примыкающее к описанному, состоит в следующем. Надо стать перед каким-нибудь растением, находящимся в стадии полного развития. Затем надо проникнуться мыслью, что придет время, когда это растение увянет. Из того, что я вижу сейчас перед собой, не останется ничего. Но при этом растение разовьет из себя семена, которые впоследствии сделаются новыми растениями. Я вновь убеждаюсь, что в зримом мною таится нечто скрытое – то, чего я не вижу. Я всецело наполняю себя мыслью; этого растения, в данном облике и красках, в будущем уже не станет. Но представление об образуемых им семенах дает мне знание о том, что оно не обратится в ничто. Как раньше в семени я не мог увидеть растения, так и теперь я не вижу глазами то, что сохраняет растение от уничтожения. Следовательно, в нем есть нечто, чего я не вижу глазами. Если я дам этой мысли жить в себе и если она встретит во мне соответствующее ей чувство, тогда через некоторое время в моей душе снова разовьется сила, которая обратится в новое созерцание. От растения вновь распространится нечто вроде пламенного образования. Оно, соответственно, будет большего размера, чем описанное ранее. В средней части это пламя можно ощутить приблизительно зеленовато-голубым, а края – желтовато-красными.

Необходимо особо подчеркнуть, что описываемое здесь как «цвета» человек видит не так, как он видит цвета физическими глазами; в духовном восприятии им переживается нечто родственное тому ощущению, которое сопровождает телесное впечатление от цвета. Духовно воспринимать «голубое» – значит ощущать или чувствовать нечто подобное тому, что можно ощутить, когда физический глаз видит «голубой» цвет. Кто действительно хочет постепенно подняться к духовным восприятиям, тот должен принять это во внимание. Иначе он в духовном будет искать лишь повторение физического. Это привело бы его к жесточайшему заблуждению.

Кто способен духовно видеть это, тот достиг уже многого. Ибо теперь вещи раскрываются ему не только в своем настоящем бытии, но также и в самом возникновении и исчезновении. Он начинает повсюду видеть дух, о котором чувственные глаза ничего не могут знать. Тем самым он сделал первые шаги к тому, чтобы постепенно, через собственное созерцание, проникнуть в тайну рождения и смерти. Для внешних органов чувств любое существо возникаетпри рождении и уничтожается в момент смерти. Но такое впечатление создается в силу того, что скрытый дух существа не воспринимается этими органами чувств. Для духа рождение и смерть суть лишь превращения, подобно тому, как распускание цветка из почки есть также превращение, совершающееся перед нашими чувственными глазами. Но если хотят познать это через собственное созерцание, то сначала надо указанным образом пробудить в себе духовное чувство.

Чтобы сразу же устранить еще одно возражение, которое могут привести люди, обладающие некоторым душевным (психическим) опытом, необходимо сказать следующее. Нельзя отрицать того, что существуют и другие, более простые и краткие пути и что многие на основании собственных созерцаний познают явления рождения и смерти, не проделав предварительно всего здесь описанного. Конечно, есть люди с большими психическими задатками, которые нуждаются лишь в легком толчке для своего развития. Но это исключения. Указанный же здесь путь является пригодным для всех и верно ведет к цели. Ведь и химические знания можно приобрести иногда каким-нибудь исключительным способом; но если человек намерен стать химиком, он должен идти общим и достоверным путем.

Ошибкой, чреватой последствиями, может обернуться предположение, будто цели можно достичь с большим удобством, просто представляя, вызывая лишь в воображении упомянутое семя или растение. Правда, так тоже можно прийти к цели, но более достоверные результаты достигаются при продвижении в указанном направлении. Созерцание, к которому тогда приходят, в большинстве случаев лишь плод воображения; обладая подобным, пришлось бы выжидать, пока оно не превратится в духовное созерцание. Ведь все дело именно в том, чтобы не я по собственному произволу создавал себе созерцания, но чтобы действительность творила их во мне. Из глубин моей собственной души должна проистекать истина; но мое обычное «Я» не может стать тем волшебником, который сумеет выманить истину; такими волшебниками должны быть существа, духовную истину которых я стремлюсь узреть.

Найдя в себе, благодаря подобным упражнениям, начатки духовных созерцаний, ученик может подняться к рассмотрению самого человека. Сначала следует выбрать для этого достаточно простые явления человеческой жизни. Но прежде чем приступить к этому, необходимо с исключительной серьезностью поработать над полным очищением своего нравственного характера. Любая мысль о том, что достигнутое этим способом знание может быть обращено на личную пользу, должна быть отброшена. Необходимо во внутреннем согласии с собой принять решение никогда не употреблять во зло ту власть над своими ближними, которая при этом может быть достигнута. Поэтому каждый, посредством собственного созерцания ищущий познания тайн человеческой природы, должен следовать золотому правилу истинного тайноведения. Это золотое правило гласит: Если ты хочешь сделать один шаг вперед в познании тайных истин, делай одновременно три шага в совершенствовании твоего характера на пути к добру. Кто следует этому правилу, может приступить к упражнениям, одно из которых будет здесь приведено.

Надо представить себе человека, которого нам случалось наблюдать в те моменты, когда он чего-нибудь сильно желал. Внимание здесь необходимо направить на вожделение. Лучше всего вызвать в памяти тот момент, когда вожделение было наиболее сильным и в то же время оставалось неизвестным, получит ли человек желаемое, или нет. Итак, надо совершенно отдаться представлению этого воскрешаемого в памяти наблюдения. Необходимо установить в душе возможно больший внутренний покой. Надо постараться, насколько это возможно, сделаться слепым и глухим по отношению ко всему остальному, происходящему вокруг. И особенно надо обратить внимание на то, чтобы это вызванное нами представление пробудило в душе чувство. Надо дать этому чувству взойти внутри себя, подобно облаку, поднимающемуся над совершенно чистым дотоле горизонтом. Вполне естественно, что это наблюдение будет обычно прерываться вследствие того, что человека, на которого обращено внимание, не удавалось достаточно долго наблюдать в описанном душевном состоянии. Вероятно, попытки придется тщетно повторять сотни раз. Но не надо терять терпения. После многих попыток удастся достичь того, чтобы в собственной душе пережить чувство, соответствующее состоянию души наблюдаемого человека. И тогда через некоторое время можно будет вновь заметить, как благодаря этому чувству в собственной душе вырастает сила, которая становится духовным созерцанием душевного состояния другого человека. В поле зрения возникнет образ, ощущаемый как что-то светящееся. И этот духовно светящийся образ есть так называемое астральное воплощение наблюдаемого душевного состояния вожделения. Про этот образ также можно сказать, что он ощущается похожим на пламя. В середине он ощущается как бы желто-красным, а по краям – красновато-голубым или лиловым. Очень важно как можно бережнее обойтись с этим духовным созерцанием. Лучше всего вначале никому, кроме своего учителя, если таковой имеется, не говорить о нем, потому что попытки описания этого явления неумелыми словами в большинстве своем приводят к грубым ошибкам. Ибо при этом используются обычные слова, которые не предназначены для подобных вещей и поэтому слишком грубы и тяжеловесны для них. Последствием подобной самостоятельной попытки облечь увиденное в слово явится соблазн примешать к подлинным созерцаниям всевозможные обманчивые порождения фантазии. Отсюда опять-таки следует важное для духовного ученика правило: умей молчать о своих духовных видениях. Более того, молчи о них даже наедине с собой. Не пытайся увиденное тобой в духе облекать в слова или доискиваться до его смысла неумелым рассудком. Отдавайся непредвзято своему духовному созерцанию и не искажай его для себя всякими размышлениями о нем. Ибо ты должен помнить, что подобное размышление вначале совершенно не способно к суждению о твоем созерцании. Способность размышлять ты приобрел в своей прежней Жизни, ограниченной одним только физически чувственным миром, тогда как то, что ты приобретаешь теперь, выходит за пределы этого мира. Поэтому не пытайся к новому и высшему прилагать мерку старого. Только тот, у кого уже есть некоторая уверенность в наблюдении внутренних переживаний, может говорить о них с тем, чтобы речь его могла побудить его ближних к развитию.

Описанное упражнение нужно дополнить еще одним. Надо таким же образом наблюдать человека в тот момент, когда для него наступает удовлетворение какого-нибудь желания или исполнение ожидаемого. Пользуясь при этом теми же правилами и предосторожностями, которые были указаны для предыдущего случая, можно также прийти к духовному созерцанию. И тогда можно заметить некое образование из духовного пламени, которое в середине ощущается как желтое, а по краям – как зеленоватое.

Благодаря такому наблюдению над ближними, человек легко может впасть в моральную ошибку. Он может стать бессердечным. Необходимо всеми средствами, какие только можно себе представить, стремиться к тому, чтобы этого не случилось. Приступая к подобным наблюдениям, человек уже непременно должен быть на такой высоте, на которой для него становится совершенно очевидным, что мысли суть действительные вещи. Тогда он уже больше не позволит себе иметь о ближних какие-либо мысли, несовместимые с величайшим уважением к человеческому достоинству и к человеческой свободе. Ни на одно мгновение не должны мы допускать до себя мысль о том, что человек может быть для нас лишь объектом наблюдения. Рука об руку с каждым духовным наблюдением над человеческой природой должно идти самовоспитание, направленное на то, чтобы безгранично ценить личное достоинство каждого человека и рассматривать то, что живет в нем, как нечто священное и неприкосновенное для нас – неприкосновенное даже в мыслях и чувствах. Чувство священного трепета перед всем человеческим должно наполнять нас даже и в том случае, если мы обращаемся к нему мысленно.

Здесь ставилась задача показать, пока только на этих двух примерах, каким образом можно пробиться к просветлению в понимании человеческой природы. С их помощью, по крайней мере, можно было показать тот путь, на который следует вступить. Если человек найдет в себе необходимые для подобного наблюдения внутренние тишину и покой, то благодаря этому душа его претерпит уже значительное превращение. Вскоре это приведет к тому, что внутреннее обогащение, переживаемое его существом, придаст ему уверенность и покой также и во внешних поступках. И эта перемена во внешнем поведении перенесется обратно на его душу. Так будет он помогать себе и дальше. Он найдет средства и пути к выявлению все новых сторон человеческой природы, сокрытых для внешних органов чувств; тогда он созреет и для того, чтобы направить взгляд на таинственные взаимоотношения между природой человека и всем тем, что существует во вселенной. На этом пути человек все больше будет приближаться к тому мгновению, когда он сможет сделать первые шаги в посвящении. Но прежде чем их можно будет совершить, необходимо еще одно. Это нечто такое, необходимость чего, быть может, будет поначалу малопонятна духовному ученику. Однако впоследствии для него прояснится и это.

То, что должен принести с собой посвящаемый, есть в некотором отношении развитое мужество и бесстрашие. Духовный ученик просто обязан искать случая развить в себе эти добродетели. В оккультных школах их развивали систематически. Но и сама жизнь является в этом смысле также хорошей, а может быть и самой лучшей духовной школой. Духовный ученик должен уметь спокойно смотреть в лицо опасности и быть готовым без робости преодолевать затруднения. Перед лицом опасности он должен, например, тотчас же собравшись с силами, вызвать в себе следующий настрой: мой страх ничем не поможет мне; у меня не должно быть его совсем; я должен думать только о том, что мне необходимо предпринять. И он должен прийти к тому, чтобы отныне в тех ситуациях, которые прежде ввергали его в состояние страха, всякое «чувство страха» и «упадок духа» – по крайней мере в собственном внутреннем ощущении – были бы для него невозможны. Посредством самовоспитания в этом направлении человек развивает в себе вполне определенные силы, необходимые ему, если он должен быть посвящен в высшие тайны. Как физическому человеку нужна нервная сила, чтобы пользоваться своими физическими органами чувств, так и душевный человек нуждается в той силе, которая может развиться только в мужественных, бесстрашных натурах. Проникая к высшим тайнам, человек видит вещи, остающиеся скрытыми для обычного человека благодаря иллюзиям, свойственным внешним органам чувств. Не позволяя нам созерцать высшую истину, телесные органы чувств тем самым выступают в роли благодетелей человека. Благодаря им от него сокрыты вещи, которые повергли бы неподготовленного наблюдателя в неописуемое смятение и вида которых он не смог бы перенести. Духовный ученик должен сначала дорасти до этого зрелища. Он лишается во внешнем мире некоторых опор, так как их существованием он был обязан тому обстоятельству, что был погружен в иллюзию. Это в буквальном смысле слова выглядит так, как если бы человеку указали на давно угрожавшую ему опасность, о которой он ничего не знал. Прежде у него не было никакого страха; теперь же, когда он об этом узнает, им овладевает страх, хотя опасность и не возросла оттого, что теперь он знает о ней.

Силы мира действуют как разрушительно, так и созидательно: удел существ внешнего мира – возникновение и исчезновение. В деятельность этих сил, в ход этой судьбы должен проникать взор ведающего. Покров, простертый в обычной жизни перед духовными очами, должен быть удален. Но сам человек тесно переплетен с этими силами и с этой судьбой. В его собственной природе есть разрушительные и созидательные силы. И как взору ясновидящего явлены все вещи, так же без покрова предстает самой себе и его душа. Духовный ученик не должен утратить сил перед лицом такого самопознания; а он только тогда не ощутит недостатка в них, если принесет с собой избыток сил. Для этого он должен научиться в трудных обстоятельствах жизни сохранять внутреннее спокойствие и уверенность; он должен воспитать в себе крепкое доверие к добрым силам бытия. Ему надо быть готовым к тому, что многие из побуждений, до сих пор руководивших им, не будут им больше руководить. И он должен признать, что многое до сих пор он делал и мыслил только потому, что пребывал в неведении. Мотивы, подобные тем, какие были у него до сих пор, теперь отпадут. Что-тоон делал из тщеславия; теперь он увидит, как невыразимо никчемно тщеславие для ведающего. Что-то он делал из алчности; теперь он узнает, как разрушительна всякая алчность. Он должен развить совершенно новые побуждения к действию и мышлению. Именно для этого и необходимы мужество и бесстрашие.

В особенности важно взрастить мужество и бесстрашие в самих глубинах мыслительной жизни. Духовный ученик должен научиться не падать духом при неудаче. Ему необходимо всегда быть готовым к мысли: «Я забуду, что это вновь не удалось мне, и сделаю новую попытку, как если бы ничего не случилось». Так пробивается он к убеждению, что источники сил в мире, из которых он может черпать, неиссякаемы. Он снова и снова будет устремляться к духовному, которое поднимет и понесет его, как бы часто его земная природа ни оказывалась беспомощной и слабой. Он должен быть готовым к жизни, устремленной навстречу будущему, и не позволять какому бы то ни было опыту прошлого смущать себя в этом стремлении. Овладев до некоторой степени описанными качествами, человек достигает зрелости, позволяющей ему узнать истинные имена вещей, которые служат ключом к высшему знанию. Ибо в том и состоит посвящение, что человек научается называть вещи мира теми именами, которые они имеют в духе своих Божественных Творцов. В этих именах заключены тайны вещей. Поэтому посвященные говорят иным языком, чем непосвященные, – ибо им известны имена вещей, посредством которых те были созданы. В следующей главе будет сказано, насколько это возможно, о самом посвящении (инициации).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.