Глава XXV. КАК ПОМОГАТЬ УМЕРШИМ
Глава XXV. КАК ПОМОГАТЬ УМЕРШИМ
Когда Эго приходит в Физический мир, это, с одной стороны, повод для радости, и мы радуемся при рождении ребенка, ибо мир дает нам опыт и материал для душевного роста. Однако с другой точки зрения, когда Эго входит в тюрьму плотного тела, оно оказывается в самых стесненных условиях, которые только можно представить. Поэтому радоваться тому, что ребенок родился, и плакать, когда Эго освобождается через смерть, на самом деле аналогично тому, чтобы веселиться, когда друг попал в тюрьму, и истерически рыдать, когда он освобожден.
Более того, наши обязанности по отношению к близким нам людям, которые ушли из земной жизни, не кончаются, когда они разорвали физические связи. Мы ответственны перед ними и за пределами могилы. Наше отношение после смерти наших любимых продолжает затрагивать их, потому что они обычно не уходят далеко от привычных мест. Многие остаются в доме или рядом с домом в течение нескольких месяцев после того, как оставили тело, и могут ощущать условия в нем еще более остро, чем во время земной жизни. Вздыхая, скорбя и плача по ним, мы доносим до них то уныние, в котором пребываем сами, или же привязываем их к дому, потому что они стараются ободрить нас. В этом случае мы служим помехой и препятствием на пути их духовного прогресса, и если это можно простить тем, кто несведущ в фактах жизни и смерти, то люди, изучавшие философию розенкрейцеров или схожие учения, навлекают на себя очень большую ответственность, когда поддаются подобным настроениям.
Мы хорошо знаем обычай носить траур; более того, общественное мнение порицает людей, если они не носят траурную одежду в знак своей скорби. К счастью, времена меняются, и по этому поводу начинает формироваться более просвещенная точка зрения. Переход в другой мир — достаточно серьезное событие само по себе, поскольку человеку предстоит привыкнуть к новым, незнакомым условиям. И когда отошедший дух дополнительно уязвляется болью и горем тех, кто ему дорог и кого он продолжает видеть рядом с собой, когда он обнаруживает их в унынии, облаченных все в ту же траурную одежду и носящихся со своим горем в течение месяцев и даже лет, результат может быть только угнетающим.
Насколько же лучше отношение тех, кто усвоил учение розенкрейцеров и вобрал его в сердце! Их позиция ободряющая, позитивная, обнадеживающая и вселяющая мужество. Эгоистичная скорбь перед лицом потери преодолевается, чтобы отходящий дух всемерно ободрялся. Обычно члены такой семьи одеты на похоронах в белое; бодрое, доброжелательное настроение преобладает. У живых нет мыслей: «Что же мне делать сейчас, потеряв его? Весь мир кажется мне опустевшим». Они думают так: «Я надеюсь, что он сможет найти себя в новых условиях как можно быстрее, что он не будет печалиться при мысли, что оставил нас. Мы искренне молимся за его благополучие и за то, чтобы он смог вынести уроки этой жизни полностью в своих переживаниях в чистилище и на Первом небе».
Так, благодаря доброй воле, мудрости, самоотречению и любви оставшихся друзей, уходящий дух способен адаптироваться в новых условиях при самых благоприятных обстоятельствах. И самое лучшее, что мы можем делать, это распространять данное учение как можно шире. Если мы слепы в отношении сверхфизических сфер, это наша беда. Но для всех, кто возьмет себя труд разбудить свои дремлющие способности, открытие соответствующего чувства представляет только вопрос времени. Когда это время наступит, мы увидим, что все так называемые «мертвые» находятся рядом с нами. В действительности «смерти нет», и замечательные стихи Джона Мак Крири подтверждают это:
Нет смерти, нет. И павшая звезда
На берегу ином восходит.
В небесной вспыхнет золотой короне
И засияет навсегда.
Нет смерти, нет. Так и листва в лесу
Животворит пустой, незримый воздух,
Распались камни — и становятся пригодны
Голодным мхам, что на себе несут.
Нет смерти, нет. И даже пыль дорог
Под летними дождями превратится
И в золото зерна, и в спелый плод,
И радугой цветов начнет искриться.
Нет смерти, нет. Пусть листья опадут,
Цветы зачахнут и совсем увянут.
Они лишь только зиму переждут,
Под теплым майским ветром вновь воспрянут.
Нет смерти, нет, хоть горько мы скорбим,
Утратив близкие и дорогие формы,
Их нет, и круг объятий наших порван,
А мы их научились так любить.
Хоть с раной в сердце и с поникшей головой
За гробом в трауре идем, и шаг наш тих,
Бездушный прах несем мы на покой,
«Они мертвы», — мы говорим о них.
Нет, не мертвы они, но перешли
За тот туман, что застит нам глаза,
Вступая в новую и истинную жизнь
Той сферы, что безоблачно ясна.
Футляр из глины сбросили они
И облачились в свет и чистоту,
Не потерялись, не ушли во тьму
И не растаяли в неведомой дали.
Пусть глазу смертного невидимы они,
Они все здесь и так же любят нас.
Любимых, что остались позади,
Они не забывают ни на час.
Они касаются пылающего лба
Дыханьем бальзамическим порой,
Для духа зримы, в наши слабые сердца
Вселяя мужество, и веру, и покой.
Да, с нами рядом вечно, хоть незрим,
Бессмертный дух, что дорог нам, идет.
И в Царстве Бога, не имеющем границ,
Есть Жизнь, и значит, в Нем никто не мертв.