Фирма растет по всему миру
Фирма растет по всему миру
1983
• В Польше отменено военное положение и объявлена амнистия политзаключенных.
• СССР сбивает в своем воздушном пространстве корейский самолет с 269 пассажирами на борту, 69 из которых – граждане США.
• Ученые открывают вирус иммунодефицита человека (ВИЧ).
1984
• Индийские войска штурмуют святыню афганских сикхов – Золотой храм в Амритсаре. Индира Ганди, направляясь на интервью к Питеру Устинову, гибнет от пуль своих телохранителей-сикхов.
• Происходит самая разрушительная в истории химическая катастрофа в индийском городе Бхопал. Умерло 2,5 тысячи человек, у 200 тысяч обнаружены тяжелые заболевания.
• Великобритания и Китай заключают договор о возвращении Гонконга Китаю в 1997 году.
• После смерти Ю. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС становится К. Черненко.
1985
• 11 марта, после смерти Черненко, главой КПСС становится Михаил Горбачев. Вскоре объявляется курс на демократизацию страны – «перестройка».
• Министры охраны окружающей среды ЕЭС принимают решение о постепенном введении катализаторов для очищения выхлопных газов транспортных средств.
США
Осенью 1982 года со мной в Америку поехали Ханна, моя мама, а также Габи и Фридель из Вупперталя. Шамарпа давал поучения в Вудстоке. В нашем распоряжении было еще девять дней, чтобы доставить арендованный автомобиль на западное побережье.
За дни, проведенные в Лос-Анджелесе, существенно ухудшилось наше дружелюбно-нейтральное отношение к Бхагавану Шри Раджнишу. Когда мы упаковывали ношеную теплую одежду для тибетских беженцев, гуру появился на телеэкране в длинном белом одеянии и, преисполнившись чувства, стал нести какую-то бессмыслицу. Его главный тезис заключался в том, что все религии одинаковы. Достаточно уметь читать, чтобы обнаружить, что это попросту неправда. Я всегда думал, что, как бывший профессор, он, по-крайней мере, обладал ясностью на философском уровне. Мы также слышали, что он помог нескольким зажатым людям освободиться от комплексов. Но здесь его манера держаться казалась поразительно вычурной и неестественной. Трудно было представить себе больший контраст по сравнению с простым и непринужденным стилем большинства тибетских лам. Мне было жаль это видеть. Миру нужно больше хороших учителей, а Раджниш влиял на тысячи умов.
Проезжая из Сан-Луи Обиспо в Санта-Круз по живописной дороге вдоль побережья, мы услышали, что Бокар Тулку направляется в Данию. Непревзойденный йогин и учитель медитации, он долгие годы руководил тремя ретритными центрами в Румтеке, Сонаде и Миреке. Теперь Ким впервые пригласил Бокара Тулку на Запад. Ханна должна была переводить и поэтому улетела обратно в Данию, а я в первый раз отправился в Японию и к свободным китайцам в эмиграции.
Япония
Цезарь и Йошико, трогательные, как всегда, встретили меня в аэропорту Токио. Цезарь был теперь вторым человеком – «министром», как его здесь называли, – в мексиканском посольстве. Они жили у родственников Йошико в центре города. Зная, что я люблю водить машину, Цезарь и Йошико предоставили руль мне. Вождение потребовало некоторого умственного труда – в Японии левостороннее движение и целая масса всевозможных ограничений. В машинах встроенная сигнализация, и на скорости выше 60 миль в час – верхний предел – они издают истошные звуки. Япония напоминала ухоженный садик, а люди вели себя дисциплинированно и точно: ни одного размашистого движения, никакого громкого смеха, никаких «отклонений». Каждый просто заполнял собой определенное место в системе.
Япония напоминала ухоженный садик, а люди вели себя дисциплинированно и точно: ни одного размашистого движения, никакого громкого смеха, никаких «отклонений».
Я планировал наконец-то перевести «Открытие Алмазного пути» на датский. К тому же я собирался привести в действие Учение в Японии, хотя все знающие люди твердили: шансов нет, буддизм в этой стране занимается только политическими и мирскими делами. Японцы либо посещают храмы, чтобы молиться о деньгах и власти, либо организуются в небольшие экстремистские группы. Обычно они утверждают, что Будда учил только одной сутре – той, которую практикует их община, – а все остальное ошибочно или не имеет смысла. Облачившись в специальные рясы, они совершают процессии по жилым кварталам – «духовное упражнение недели».
Незадолго до моего приезда в Японии побывал Калу Ринпоче, приглашенный одним богатым французом. Этот визит был объявлен широко. Многие важные буддийские учителя прислали письма: они благодарили Ринпоче и тут же, в следующем предложении, сообщали, что, к сожалению, у них нет времени встретиться с ним. За три недели так никто и не пришел, и Калу Ринпоче улетел обратно в Индию раньше, чем планировал.
Лекция в Нагое
Для того чтобы читать лекции в токийском университете, нужно было получить «печать качества» в местном тибетском комитете. На это ушли бы месяцы, поскольку такие вопросы решались через Дхарамсалу. Поэтому я просто дал Прибежище всему мексиканскому посольству, где работал Цезарь. Все были удивлены и рады тому, что помимо религий, диктующих людям, что делать, существуют и такие, в которых можно самому получить опыт.
Несколько десятков человек с Запада пришли на мои лекции, которые я читал в разных храмах, многие приняли Прибежище. Среди японцев я имел успех только у нескольких женщин, и они меня порадовали. Сознанием жителей Токио правила смесь алкоголя, национализма и материализма. Эти люди жили под огромным давлением, которое сами же и создали, и не находили ни времени, ни сил для духовного развития. Сегодня в Токио есть небольшой центр, и я регулярно навещаю там своих друзей.
В Нагое, дальше на юг, все было по-другому. Там, по крайней мере, сотрудники одного института хотели что-то узнать. Правда, мне пришлось пообещать, что я не введу их в состояние транса или медитации. Они оказались очень трогательными – показали мне парк Шинто и подарили антирадар, благодаря которому мы в дальнейшем сэкономили немало денег. Мы подружились с Акеми, которая пригласила меня познакомиться со своей семьей – это был, пожалуй, самый японский из всех домов, какие я когда-либо видел. В микроскопическом помещении все было аккуратно и на своем месте.
По возвращении в Токио меня ожидало потрясение: на восточном побережье США моего брата Бьорна сбил пьяный поляк. Бьорн получил опасные для жизни травмы – 36 переломов. Я чуть было не полетел обратно через Тихий океан, но четыре гадания Мо подряд показали, что брат в любом случае выживет. Полезнее всего было просить Будд о том, чтобы у него все быстро срослось. Поэтому я отправился в паломничество, намереваясь посетить главные храмы этой страны.
Нидалы
Япония обогатила мой культурный опыт, особенно города Киото и Нара. Архитектурный стиль там очень напоминал Бутан. Цезарь и Акеми отвечали за мои публичные выступления, а когда я закончил перевод книги, Йошико показала мне центральную часть Токио. Вся страна выглядела практически безупречно – пока я не заглянул за один забор. За ним сидела в ряд сотня бродяг. Дела у них шли, очевидно, очень плохо. В этом обществе, если твое поведение не вписывается в принятые рамки, ты падаешь действительно низко.
Тайвань
Оттуда я полетел на Тайвань. В 1981 году мы тайком переправили группу местных жителей из Непала в Сикким на церемонию кремации Кармапы. Им въезд в Индию был категорически запрещен. Теперь обо мне заботилась Шоу Лун (Маленький Дракон). Она заведовала храмом, построенным для внебрачной дочери последней китайской принцессы. Дочь звали Кунга Ани. Мастер кун-фу, во время войны с коммунистами она была генералом. В детстве она несколько лет училась прыгать с тяжелыми мешками с песком, привязанными к ногам. Когда мешки отвязали, она подпрыгнула вверх на целый метр. Теперь этой статной женщине было уже за восемьдесят. Она построила в Тайпее большой красно-желтый храм, каждый кирпичик которого содержал половину мантры красного аспекта Любящих Глаз – тибетскими буквами.
Несмотря на географическую близость, Тайвань и Япония принципиально отличаются друг от друга. В том, что касается юмора, еды, любви и ландшафта, Япония ощущается «сухой», а Тайвань – скорее «маслянистым».
В том, что касается юмора, еды, любви и ландшафта, Япония ощущается «сухой», а Тайвань – скорее «маслянистым».
Я остановился в храме Кунги Ани, там же читал и лекции. Днем люди приходили за благословением, которое с удовольствием готовы были получать и по вечерам. Все они хотели долгой жизни, хорошего бизнеса, рождения сыновей и успехов своих детей на экзаменах. Число просителей удвоилось, когда они заметили, что большинство их пожеланий очень быстро исполнялось, хотя я вовсе не был святым отшельником, каких они привыкли видеть. Я говорил, что моя сила – это благословение Кармапы, но им больше нравилось рассуждать о моей «ци», как они это называют, – определенном виде жизненной энергии, которая, по мнению китайцев, движет всем на свете. Как и даосы, они не видят разницы между обычными и освобождающими силами. Они вполне довольны, когда энергия ощутима и помогает ненадолго. Наивысший освобождающий взгляд здесь был непопулярен. Когда я советовал преодолеть ожидания и отвращение, узнавать ум в каждом переживании, – тайваньцы, похоже, начинали сомневаться в здоровье моей психики. Мало кто мог видеть приятное как благословение, а неприятное как очищение. Когда мои пожелания быстро исполнялись, они проявляли максимальное доверие, на какое были способны.
С исторической точки зрения очень интересно, как тибетский буддизм пришел в Китай. Хотя мы часто слышим о том, как Кармапы учили китайских императоров с XII по XVIII века и получали от них дары, – высшие поучения были известны лишь немногим. Власти не заботились о том, чтобы население получило доступ к Алмазному пути. Зная, какую огромную силу он дает, они предпочитали сохранять эти поучения только для себя, а подданным оставляли другие колесницы – Малую и Великую. Обычным китайцам тибетский буддизм стал доступен только в начале прошлого века, когда пала империя. В то время Конгка Ринпоче, ученик Пятнадцатого Кармапы, дал передачу таким светлым головам Китая, как Гуру Хань, Кунга Ани и другим. Они эмигрировали на Тайвань вместе с Чан Кайши в 1949 году, когда коммунисты полностью захватили власть в Поднебесной, и основали здесь свои центры. К сожалению, сегодня, вместо того чтобы работать вместе, они борются друг с другом за популярность. В представлении старых китайцев у Кунги Ани подмочена репутация, поскольку она не всю жизнь была монахиней.
Национальный октябрьский праздник Китая – «тэн-тэн», названный по-английски в честь даты 10.10, произвел неприятное впечатление. Мое поколение в Западной Европе было избавлено от подобных мероприятий. Целый день повсюду плотными колоннами маршировали ожившие персонажи из романа Джорджа Оруэлла «1984». По главной площади Тайпея вдоль сцены, на которой стоял сын Чан Кайши, парадом шел мобилизованный народ. Были представлены все – от пожарных до пекарей, все одного роста в 160 см, с одинаковым выражением лица. Монотонность происходящего прерывалась всего пару раз выступлением мастеров кун-фу, которые сгибали железные прутья и разбивали доски о головы друг друга, и затем парад продолжался. Для образованного европейца это было ужасающее зрелище. Столь полное презрение к человечности мы до этого встречали только в мусульманских странах. Тем не менее, казалось, китайцы всем этим гордились. Даже восприимчивая Шоу Лун не понимала, почему я так резко реагирую.
Приглашения накапливались, но моих десяти дней хватило только на Тайпей. Благодаря женской мудрости Шоу Лун мне все же удалось кое-что увидеть. Она сразу сказала остальным, что я уеду на один день раньше, и увезла меня на автобусе на юг острова, к своей семье и друзьям. Она была необычной женщиной и хорошо уравновешивала местных закостенелых буддистов. Такое влияние было перспективной силой.
Гонконг
Гонконгу я тоже посвятил десять дней. Почтовые марки здесь были невероятно дешевыми, и, в отличие от других теплых стран, здесь их не отклеивали, чтобы продать снова. Поэтому я выслал килограммы писем и открыток в Америку и Европу.
Мои лекции в центре посетили несколько десятков молодых китайцев: они были рады научиться чему-то практическому. Однако блок старых спонсоров постоянно оказывал сопротивление. Они полагали, что учить других может только тот, кто спит один. Эти ярые приверженцы традиций были главной причиной, по которой центр долго не мог стать по-настоящему полезным. Но весной 2007 года горстка европейских друзей основала здесь новый буддийский центр с регулярными медитациями и лекциями.
Мои лекции в центре посетили несколько десятков молодых китайцев: они были рады научиться чему-то практическому.
Таиланд
В Бангкоке я благословил монастырь, полный престарелых китаянок – учениц Кунги Ани. Она сама позвонила им из Тайваня. В монастыре, расположенном среди увеселительных заведений, царила невероятная атмосфера старого Китая. Я провел курс осознанного умирания – как раз вовремя – и с удовольствием дал бы также поучения об уме, но впервые за все время работы ламой мне не удалось найти переводчика. К моему большому сожалению, у этих маленьких дам определенно не было для этого кармических условий.
Германия
На севере Германии и в Скандинавии Ханна переводила для Бокара Тулку и его помощника Кхенпо Доньо. Мы снова встретились в Гейдельберге, где в начале 1990-х благодаря Рамоне, Катрин, Кристофу, Гюнтеру, Штефану и другим друзьям наконец появился сильный центр. Оттуда мы отправились дальше по Германии на двенадцатициллиндровом «Ягуаре» Кима. Следующую остановку мы планировали у прекрасной Сис – близкой подруги Курта, которая жила тогда недалеко от Олимпийского Парка в Мюнхене.
Бокар Ринпоче, Ким и Кхенпо
Она организовывала все мои европейские поездки, работая в Шварценберге, нашем центре в предгорьях Альп. Здесь всегда живет частица моего сердца. Это жемчужина традиции Карма Кагью, и я имею честь считаться там «ламой-резидентом». Шварценберг – величественный пример того, что могут дать миру доверие, дружба и идеализм.
К сожалению, в конце 1990-х этот центр пошатнулся в своих важнейших основах. Это произошло из-за некоторых гордых друзей, которые затем покинули группу Алмазного пути. Этого бы наверняка не случилось, будь Сис с ее прозорливостью и способностью объединять еще жива. Спустя несколько лет преобразований Шварценберг снова сияет, туда приезжают наши буддисты со всех уголков света в уединенные ретриты, на общие курсы и на праздники.
Италия
Один друг из Швейцарии попросил меня сделать остановку в итальянских Альпах. Он непременно хотел показать мне одно местечко – заброшенную деревню, выстроенную из серого природного камня, в красивой долине Антрона. Четверть часа пробирались мы по склону к вершине горы в насквозь промокших кедах, но увиденное стоило того. Мои Мо определенно показали, что нам следует купить это селение. С швейцарской деловитостью наш друг быстро организовал деревенское сообщество, а позже Тенга Ринпоче помог построить ступу, которая видна из всей долины. Деревушка называется Бордо, она привлекательна прежде всего для семей с детьми. Сегодня ее духовным наставником является Шамарпа Ринпоче.
Сикким
Между тем пришло время очередного путешествия по Гималаям. В Сиккиме проходила инаугурация ступы Кармапы. Нильс привез датчан из Копенгагена, а мы – немцев из Франкфурта. Это четвертое по счету паломничество должно было продлиться всего один месяц; вместе с нами в поездку отправились еще 75 друзей. Нам очень повезло: мы попали в Сикким 20 декабря 1982 года, в годовщину кремации Кармапы. Ступа с его сердцем теперь стояла среди самых священных предметов линии преемственности. В другой, новой большой ступе, расположенной в желтом здании монастырской школы, находились самые значительные реликвии, проявившиеся во время сожжения тела Кармапы. Почти всем из нашей группы приснились яркие сны.
Ступа с реликвиями Кармапы
Нам очень повезло: мы попали в Сикким 20 декабря 1982 года, в годовщину кремации Кармапы.
Прощание великого Дилго Кхьенце Ринпоче с Шестнадцатым Кармапой происходило в совершенно ином измерении – то была встреча двух исполинских умов. Долгие часы Ринпоче неподвижно сидел на стуле перед ступой, и когда он, не проронив ни слова, на прощание прислонился к ней лбом, казалось, все замерло. Пока двое слуг помогали ему сойти по ступеням, он выглядел так, будто еще не вернулся в этот мир.
Дилго Кхьенце Ринпоче
Джамгён Конгтрул Ринпоче показал нам новый номер журнала «Тайм». В нем писали, что в Иллинойсе, в городе Сион, ученые разработали новое «молекулярно-биологическое» лечебное средство против рака. Именно там за год до этого умер Кармапа. «Так работают высочайшие Бодхисаттвы, – сказал Джамгён Конгтрул. – Лишь единицы из тех, у кого есть связь с Кармапой, умрут от рака и других болезней, которые он принял на себя».
Непал
Из Дарджилинга мы отправились на автобусе в Непал. Там мы получили от Лопёна Цечу Ринпоче посвящение в одну важную четырехголовую форму Освободительницы. Тенга Рипоче возглавил наше захватывающее паломничество к святым местам долины Катманду и, заглядывая в толстую книгу, все время рассказывал о здешних полях силы. У нас осталось неприятное ощущение от того, что многие храмы перешли в руки последователей индуизма. Мы постоянно натыкались на вооруженных солдат, которые пропускали внутрь только индусов. Облегчением было сознавать, что в этот раз мы прибыли в теплые страны всего на месяц. Мы постепенно уставали от грязи и острой нехватки сочувствия в людях, чье поведение, безусловно, обеспечивало им будущее перерождение в похожих условиях. Наблюдая за их действиями, легко понимаешь, почему численность населения всегда снижается там, где улучшается качество жизни, и растет в тех странах, где все приходит в упадок: лишь немногие люди создают себе условия для хорошего перерождения. Общество может сделать выбор между количеством и качеством – но и то и другое одновременно получить невозможно. Без строгого контроля над рождаемостью в бедных странах никогда не удастся добиться достойного уровня жизни для всех.
Лопён Цечу Ринпоче
Швеция
В Европе нас ожидало нечто особенное: Калу Ринпоче принял приглашение дать посвящение в Колесо Времени (санскр. – Калачакра) посреди холодной шведской зимы. Он уже проводил эту церемонию в Париже несколькими годами раньше. Тогда вышел из строя динамик, и что-то понять удалось только немцам, поскольку я пронзительно выкрикивал слова перевода.
Люди приехали на автобусах в Стокгольм из многих европейских стран. Ринпоче дал глубочайшие поучения о внутренних и тайных аспектах тантры Калачакры. Это было уникальное событие и фантастическая возможность учиться: по вечерам, когда церемония завершалась, оставалось еще несколько часов, чтобы ответить на вопросы и объяснить, какие энергии люди только что получили.
Весной 1983 года выросли группы в Центральной Европе. Гельмут и Сабина из гамбургского центра привезли с собой высокую рыжеволосую Эдиту. Вскоре она стала помогать мне в пути, обучаясь всему очень быстро. Она поучаствовала также в выселении одного центра в Берлине, действующего под руководством общины Самье Линг. Там под замком держались статуи, подаренные центру Кагью.
Калу Ринпоче перед Колесом Времени
После посещения Вены и севера Италии я дважды был на Кипре у Марии Алифери, самой знаменитой в те времена греческой актрисы. Она вела три еженедельных телешоу и потому была для нас отличной рекламой. Хотя послушать – и посмотреть на нее – пришло довольно много людей, на Кипре почвы для Учения Будды почти не было. Позднее на Мальте я убедился в том, что жители маленьких христианских островов, зачастую завоеванных и затем подчиненных нетерпимой религией, не отличаются духовной отвагой. Как только собравшимся стало ясно, что мои поучения не являются одним из видов христианства, в зале вдруг несколько раз прозвучало слово «Макариос», и все исчезли. Это имя носил бывший архиепископ, который теперь являл собой главную политическую силу греческой части острова. Если даже всеми обожаемая Мария не смогла удержать людей – значит, у него наверняка была зловещая тайная полиция.
На каком-то уровне Кипр все еще не оправился от шока. Каждый день приходили пожилые женщины, одетые в черное, и спрашивали, не осталились ли их сыновья в живых где-нибудь в турецких военных лагерях. В то время я еще делал Мо с помощью игральных костей. К сожалению, ответ всегда был отрицательным. Все эти мужчины погибли в 1974 году, когда турецкая армия захватила 40 % острова.
По мере того как ширилась наша деятельность, улучшалась и финансовая ситуация – главным образом, за счет щедрости швейцарских друзей. То было время глобального укрепления центральноевропейских центров. Мы все чаще получали приветы от Калу Ринпоче. Он напоминал о том, что нам следовало приехать на большие посвящения из цикла поучений Ринчен Тердзё, которые он собирался дать летом в Сонаде. Один друг из Франции привез также и устное приглашение от Ринпоче, а когда вскоре после этого пришла еще и телеграмма от Гьялцена, его секретаря, то – что еще оставалось делать? Безотрадная и нездоровая Индия снова звала нас. Если мы хотели духовного развития, нужно было просидеть шесть месяцев кряду в Восточных Гималаях в сезон муссонных дождей.
Если мы хотели духовного развития, нужно было просидеть шесть месяцев кряду в Восточных Гималаях в сезон муссонных дождей.
Индия
На самом деле это было большой честью. Калу Ринпоче активизировал тогда почти две тысячи аспектов просветленного осознавания, которые впервые передал Гуру Ринпоче более чем 1200 лет назад. Ринчен Тердзё – одно из величайших сокровищ тибетского буддизма.
Калу Ринпоче предоставил нам самую подходящую для работы комнату в пристройке своего большого монастыря, между храмом, в котором проходили посвящения, и домами четырех держателей линии. Посвящения начались наутро после нашего приезда, и вся обстановка была вдохновляющей. Как обычно, церемонии прошли бы намного лучше, если бы в помещении находилась только половина всех присутствующих.
Наш дом в Сонаде
Ежедневно в 7 утра Тенга Ринпоче давал «лунги». Это ритуальное чтение текстов, которое предоставляет доступ к их внутреннему смыслу и дает формальные полномочия использовать медитацию. В то же время за занавесом, отгораживающим вторую половину монастырского зала, Калу Ринпоче совершал необходимые приготовления к тому, что должно было состояться после обеда. С часа дня и примерно до шести вечера проходили сами посвящения. Мы повторяли мантры, а в конце ламы прикасались к нам благословленными ритуальными предметами. Калу Ринпоче получил эти поля силы многочисленных Будд от Пятнадцатого Кармапы и теперь передавал их дальше.
Почетные ученики
Каждый день в зал втискивалось от 600 до 1000 представителей гималайской расы. Обычно перед этим они долго толкались и терлись друг о друга под дождем, и мой бедный нос сразу это чувствовал. Нашей важнейшей коллективной задачей было удержать свободными для европейцев три ряда в середине. Необходимо было обеспечить места для тех, кто хотел по-настоящему участвовать в посвящении и медитировать. Местные приходили зачастую только за благословением. Они все время болтали и не обращали внимания на своих плачущих детей, независимо от того, что происходило на «сцене». Хуже всего был запах, который распространялся, когда они все разом вставали. Те, кто верил, что Гималаи населены медитирующими отшельниками, получили в те месяцы новый опыт. Конечно, настоящие практикующие, которые тоже приходили, часто производили глубокое впечатление. Все было пронизано громадным благословением. Мы, люди с Запада, научились ценить свое образование и стали хорошими друзьями. Пятеро из нас получили полную передачу, а у меня с собой было три килограмма фотографий друзей: таким образом многие европейцы и американцы приобщились к этому благословению.
Посвящения проходили в два этапа по три месяца, между которыми был трехнедельный перерыв. Мы воспользовались им для визита на Тайвань. Все сложилось как нельзя более удачно: в Гонконге мы получили тайваньские визы, а наши билеты оплатил один меценат. В огромном пустом зале аэропорта Тайпея нас уже ждал переводчик. Поскольку в этот раз со мной была Ханна, Гуру Хань и его милая жена предложили нам остановиться у них, в вилле для высокопоставленных чиновников в центре города.
Еще в прошлый раз я очень порадовался за Гуру Ханя. Он всячески избегал политики и для китайца был на редкость зрелым и уравновешенным. Мне очень понравилось прежде всего то, как он поддерживал жену и способствовал ее развитию. В китайской культуре есть очень много одаренных женщин, но они становятся странными из-за отсутствия подлинного контакта со своими мужьями. И мужчины, и женщины здесь исполняют те роли, которых от них ожидает традиционное общество, но почти никогда по-настоящему не соприкасаются друг с другом. Мужчинам требуется меньше эмоциональной близости, и они могут полностью уйти в работу и бизнес, но женщины постепенно сходят с ума. Там, где одно объятие или немного доверия могли бы творить чудеса, женщин оценивают исключительно по тому, насколько чисто прибрано в доме и как их дети, особенно мальчики, сдают экзамены. Мне было больно это наблюдать. Как всегда, я боролся с этой тенденцией настолько, насколько позволяла их культура. Я обращался к женщинам, дарил необходимое им признание и делился силой.
Все хотят участвовать в посвящениях
С женой Гуру Ханя
Тайваньцы еще помнили силу моего благословения и приходили все время. Мы могли работать широко, поскольку первые ученики после предыдущего визита еще не возвели себя в сан гуру. Обычно среди китайцев такое происходило очень быстро, и любая совместная работа от этого полностью разрушалась. Не будет никакого роста, если группа из десяти человек распадается на пять групп по два человека, и в каждой из них двое ссорятся между собой.
Как представителям Кармапы, нам пришлось в этот раз объехать весь остров, хотя я прибыл с намерением посетить всего несколько мест и дать более глубокие поучения. Настала пора облечь доверием и признанием нескольких харизматичных мирян, обладающих сильными связами с линией передачи.
Живому буддизму необходимы люди, способные вдохновлять других, – те, кто учится, обучая. Такие природные таланты – самое драгоценное, что у нас есть. Они намного сильнее влияют на развитие других, чем учителя с академической подготовкой. По сей день опытные и независимые люди являются источником силы в наших центрах по всему миру. Но тогда на Тайване потребовалась бы, наверное, молодежная революция, чтобы выявилось большое количество таких людей, и еще много времени на то, чтобы они нашли свой путь. Местные выбирали скорее нечто редкое и чужеродное, искали церемоний, ряс и фимиама. У большинства не ощущалось потребности в быстром развитии, в тесной совместной работе с учителями и друзьями на внутренних и тайных уровнях.
Живому буддизму необходимы люди, способные вдохновлять других, – те, кто учится, обучая.
Поэтому мы не стали заниматься поисками талантов и действовали как официальные представители Кармапы. Но и эта работа не давала скучать. В один из первых дней я провел инаугурацию первой ступы Алмазного пути на Тайване. Она возвышается на северной оконечности острова, откуда открывается захватывающий вид на море. Меня очень глубоко тронул местный спонсор Сун И, наш хороший знакомый, и я решил вложить в ступу частички реликвий, полученных от Кармапы. Я чувствовал, что поступаю верно. Когда мы с помощью крана водрузили последние бетонные части, внезапно всем стало ясно, что мы создали историю. После лекций в центральной части острова нас отвезли к живописному озеру Солнца и Луны. Там в одном из храмов были выставлены реликвии Будды, очень похожие на наши черные таблетки от Кармапы.
Работа увенчалась успехом
В Тайпей мы вернулись на европейской скорости: на этот раз за рулем был я. Мне уже порядком надоело небрежное азиатское вождение. Когда спидометр показывал цифры, до сих пор казавшиеся чисто декоративными, доверие людей к ламе помогало им преодолевать страх. Я увидел в этом неожиданное проявление силы, скрытой в их культуре, и мое мнение обо всем китайском резко улучшилось.
Последние дни в Тайпее мы провели в компании нескольких телезвезд, которые порхали вокруг нас словно маленькие феи. Мы обменяли деньги. Обычно китайцы делают пожертвования только монахам, но несмотря на это передо мной каждый день вырастала стопка маленьких красных конвертов. У китайцев почти нет йогической передачи, но им известно, что учителя, живущие с женщинами, обладают особой силой. Меня тронула их щедрость, благодаря которой мы покрыли расходы на весь переезд из Европы в Индию и наше последующее пребывание там. Даже нашему подержанному «Пассату» хватило средств на то, чтобы доставить нас домой. Эта щедрость быстро стала известной, и сегодня, когда тибетское правительство больше не считает поездки на Тайвань государственной изменой, растущее число разных ринпоче финансирует свою работу за счет визитов на этот остров. Поскольку это мы с Ханной навели их на след больших денег, впоследствии нам было неловко наблюдать, как в погоне за наличными люди забывали о хороших манерах.
У китайцев почти нет йогической передачи, но им известно, что учителя, живущие с женщинами, обладают особой силой.
Работа увенчалась успехом
Индия
Мы вернулись в Сонаду, как только возобновились посвящения. Но общее настроение заметно упало. Ханна, которая почти каждый день вместе с Джамгёном Конгтрулом Ринпоче переводила тексты, замечала, что его что-то сильно беспокоит. Постепенно мы узнали, в чем дело: приняв за чистую монету ложные сведения американки Ли Терхьюн, трое держателей линии возбудили дело против Кюнзига Шамарпы. Они обвинили его в том, что он якобы присвоил собственность Кармапы – Международный буддийский институт Кармапы (КИБИ) в Нью-Дели. Когда документы тщательно проверили, судебное преследование, естественно, пришлось прекратить: было ясно, что абсурдное обвинение не имеет ничего общего с реальностью. Но все это означало первый серьезный раскол в руководстве линии преемственности. Позже только Джамгён Конгтрул Ринпоче принес извинения. Несмотря на отсутствие состава преступления, сегодня союз «Рокпа» Аконга Тулку настаивает на том, чтобы его спонсоры подписали требование о лишении Кюнзига Шамарпы собственности.
Снова на Ринчен Тердзё
Возникли также сложности с Аянгом Тулку. Он ходил от одного ринпоче к другому и собирал подписи под документом, утверждающим, что Кармапа больше не будет представлять все школы Кагью. Наша попытка примирить Аянга Тулку с Шамарпой годом раньше ничего не изменила. Ламы только поболтали о приятном, и теперь снова расцвели старые тибетские конфликты. Все больше появлялось влиятельных людей, желающих занять кресло генерального представителя всех ветвей Кагью, до сих пор принадлежавшее Кармапе.
Как я уже говорил, мы с Ханной всегда держались в стороне от тибетской политики. Мы твердили всем, что в ней нет «ни денег, ни секса». Столетия назад тибетцы позаимствовали свои стратегии у китайцев, и европеец здесь легко попадет в десятки ловушек, сам того не заметив. Мы слишком прямолинейны, чтобы играть по их правилам. Как впоследствии показала ситуация с кандидатом на трон Кармапы от красного Китая, в открытом бою мы сражаемся намного лучше.
Поведение Аянга, тем не менее, непосредственно затрагивало зону нашей ответственности – германо-славянскую Европу. Мы основали там центры, а Аянг Тулку их посещал. Мы создали базу для его работы, а Ханна провела с ним в качестве переводчика многие месяцы. Все это было мучительно и неприятно, поскольку происходило прямо во время посвящений, которые открыли столько уровней сознания.
Нам и без того хватало дел. Много времени требовалось на поддержание связи с друзьями и центрами. Все совершалось посредством писем. В Европе информацию дальше передавала Эдита из Гамбурга. Она была тогда моей правой рукой и экспертом по связям, а сегодня сама читает лекции. Благодаря ее влиянию многие из моих книг на немецком языке читаются легче. Посвящения становились все более захватывающими, и мы хотели «расплатиться» за них на месте, сделав 100 000 повторений стослоговых очищающих мантр. Это тоже заняло немало дней. И вся неприятная история разыгралась прямо посреди такого усердия и добродетели.
Эдита из Гамбурга
Наши противники работали быстро и точно. Евпропейский представитель Аянга Тулку, не упоминая о том, что работает на другую передачу, добился приглашения в центры Кармапы и давал там серию посвящений в Защитников. Грозя адами, он заставлял неопытных давать обещание каждый день делать часовые пуджи, относящиеся к чужой линии преемственности. Поскольку свободное время у людей ограничено, он таким образом успешно препятствовал выполнению тех практик, которым учили мы, и люди уже начинали запутываться. Это была нацеленная попытка проникнуть в центры. Как раз подходящий для меня случай! Как и подобает носителю титула «Дхарма-генерал», которым часто одаривал меня Кармапа, я в общих чертах наметил наши предварительные шаги. И с нетерпением ожидал возвращения в Европу, чтобы полностью взять дело в свои руки.
Ближе к концу посвящений мы пережили самое прекрасное состояние за все эти шесть месяцев. До сих пор Калу Ринпоче давал только один свободный от посвящений день в месяц – день Освободительницы. А сейчас мы получили целых три выходных. Их хватило на то, чтобы съездить в Румтек. Я собрал пакеты с фотографиями друзей и горы благословленных на всех посвящениях защитных ленточек. Они должны были пролежать одну ночь перед величайшим источником благословения – сердцем Кармапы.
Оно уже находилось за стеклянной дверцей в ступе высотой с локоть, выполненной из золота и серебра. Окруженная другими реликвиями, она стояла рядом с Черной короной Кармапы. Несмотря на мощь этого места, я едва держался на ногах из-за гриппа. В эти несколько часов, что мы провели в поле силы, которому посвятили свою жизнь, мне приходилось постоянно щипать себя, чтобы не заснуть. Однако благословению это не помешало. Когда на следующее утро мы уезжали обратно с Гьялцабом и Джамгёном Конгтрулом Ринпоче, ступа с сердцем Кармапы все еще сияла в пространстве перед нами. Ее не смогли затмить даже самые мощные посвящения всех следующих недель. Благословение сердца учителя – это наивысшая передача в Кагью. Вне слов, понятий и представлений, она составляет фундамент любого роста.
Эдита из Гамбурга
Благословение сердца учителя – это наивысшая передача в Кагью.
Незадолго до отъезда Кюнзига Шамарпы, который при сложившихся обстоятельствах не мог участвовать в посвящениях вместе со всеми, у Джамгёна Конгтрула Ринпоче возникла идея подобрать для меня официальный титул. До возникновения политических противоречий об этом никогда не говорилось. В лишенные снобизма 70-е годы достаточно было того, что я основал все центры к востоку от Рейна, за исключением одного трудного замка под Бонном. Все были друзьями, так зачем добавлять что-то к своему имени? Мы все вместе приглашали в наши центры учителей, а Ханна переводила их поучения. Несмотря на бурное развитие, мы оставались практичными, открытыми и доступными для всех. Однако потребность в титуле определялась не только политикой. Чем больше мы росли, тем чаще в наши веселые йогические центры приходили чопорные люди. С их узкими церковными умами, им было трудно принять мой радостный стиль. Быстрое вождение, очаровательные помощницы и отсутствие человеческих «слабостей» – все это их крайне смущало.
Высокий титул не только политически усилил бы нашу сторону – он успешно нейтрализовал бы узколобых завистников, живущих низкопробными сплетнями. Кроме этого, титул позволил бы сэкономить время нашим ринпоче, защитив их от необходимости выслушивать жалобы.
Проще всего было бы называть меня ламой – это отражало бы характер моей работы. Именно так поступал Кармапа. Тем не менее в то время это было невозможно из-за Калу Ринпоче: многие из его лам чуть не отказались от своих обетов, и часто ему требовалась палка, чтобы призвать их к порядку. Ламой был и оставался для него тот, кто соблюдает целибат, – по-крайней мере, внешне. Сложность заключалась в том, что в тибетском языке не было подходящего термина для обозначения моей деятельности. В первый раз за тысячу лет тибетский буддизм выходил за рамки своего региона и встречался с миром, и многое из того, что мы делали, было новым. Мы внедрили медитации с ведущим на родном языке, и выбранные мной ученики получили полномочия давать первые поучения, опираясь при этом на открытый диалог с группами. Такого движения «корней травы», основанного не на иерархии, а на дружбе и глубокой преданности Кармапе, не было еще никогда. Шамарпа поначалу предложил звание «кьорпён» – «путешествующий учитель», но оно отражало только часть моей работы. И однажды поздним вечером, когда мы сидели в Дарджилинге в резиденции бутанской королевы-матери, он нашел титул, который заключает в себе и ответственность, и пространство для необычной работы. Широко улыбаясь, он сказал: «Ты будешь нашим буддийским мастером».
Это было крайне важно для будущего. В мгновение ока линия передачи обрела еще больше широты и глубины. Теперь наши сильные и преданные друзья оказались «внутри». Работа, рассчитанная на мирян и практиков в условиях западного общества, получила официальное признание как часть традиции. И, что важнее всего, меня назвали учителем Махамудры, благословив тем самым наш общий уровень практики. То был исторический момент, когда у меня в руках оказался документ с подписью Кюнзига Шамарпы и печатью Джамгёна Конгтрула Ринпоче. Мы стали намного ближе друг к другу, чем раньше.
Работа, рассчитанная на мирян и практиков в условиях западного общества, получила официальное признание как часть традиции.
В один из последних дней в Сонаде случилось недоразумение, которое засеяло семена наших будущих путешествий в Тибет. Джамгён Конгтрул Ринпоче и Ханна, используя почти каждый обеденный перерыв, переводили предсказания Пятого Кармапы Дешина Шегпы (1385–1415). Однажды я как раз вошел к ним в комнату и услышал нечто интересное. Текст звучал вполне современно и вдохновляюще. Сначала в нем предсказывалось имя тибетца, который в 1966 году, во время культурной революции Мао, одержимый страхом, взорвал огромную статую Будды в Цурпху, главной резиденции Кармап в Тибете. Эта статуя высотой с пятиэтажный дом была отлита из меди во времена Второго Кармапы Карма Пакши (1206–1283) на средства, подаренные китайским императором, и простояла семь столетий. Как именно ее разрушили, мы уже знали от Джамгёна Конгтрула Ринпоче. Все предыдущие попытки взорвать ее не удались: динамит лишь сотрясал воздух. Но китайские коммунисты пригрозили суровым наказанием, и этот человек заложил взрывчатку под статую, между свитками и другими благословленными вещами. Одним сильным взрывом медный Будда был развеян над долиной. Из статуи выпало сердце Первого Кармапы Дюсума Кхьенпы, тибетцы быстро подобрали его и спрятали. Маленькая частица его находится сегодня у меня в гау – коробочке для реликвий.
В другом предсказании говорилось, что в период между Шестнадцатым и Семнадцатым Кармапами буддисты Кагью в Тибете будут подобны обессиленным пчелам в осеннюю пору, а с востока прилетят машины врагов-варваров. Затем с Запада придет веснушчатый защитник со свитой. Он будет выглядеть мощно и поможет восстановить Цурпху. «Мне кажется, это я», – нескромно вырвалось у меня. Джамгён Конгтрул Ринпоче кивнул и сказал: «Мы тоже так думаем». Через некоторое время сорок человек из наших центров таскали в Тибете бревна и камни.
Второй Кармапа Карма Пакши
После нескольких мятежей, когда в страну уже невозможно было свободно въехать, мы услышали подробности этого предсказания: защитник должен был быть невысокого роста, что вряд ли могло относиться ко мне. Вместо веснушек говорилось о шрамах, и согласно газете «Karmapa Papers», которая вышла в 1992 году, он действовал после смерти Пятнадцатого Кармапы, в 1922 году, в Карма Гёне, то есть на востоке Тибета.
После посвящений планировалась целая неделя благодарственных церемоний, и Калу Ринпоче попросил нас принять в них участие. Он также хотел, чтобы после этого мы возглавили паломничество его учеников. Но я не мог медлить ни минуты. Европа горела. Нужно было ехать домой и брать все в свои руки. Нам предстояло обезопасить сферу Кармапы от вторжения и защитить его центры и учеников. Будучи ответственными за его работу на Западе, мы снова должны были остановить пару джентльменов, которые пытались отрезать кусок от пирога Кармапы. Поэтому мы от всего сердца поблагодарили Калу Ринпоче, и он нас отпустил.
Нам предстояло обезопасить сферу Кармапы от вторжения и защитить его центры и учеников.
Прощаясь с тремя держателями линии передачи, мы ожидали услышать объяснения относительно предстоящей расчистки, чтобы она проходила согласно их пониманию. Однако они с сожалением заявили, что не могут встать на ту или иную сторону. Мы сочли это слабостью и сказали, что это будет стоить нам многих друзей и доверия. Нам предстояло нелегкое дело – отправить в отставку ламу, которого мы сами же в начале так превозносили. Тогда Ситупа, которого мы почти не видели с момента последней встречи в Ладакхе в 1976 году и чье поведение едва можно было узнать, составил мягкое послание. В нем говорилось, что «немецким ученикам» следует к нам прислушаться. Тибетский стиль ничуть не изменился. Все осталось так, как заведено в теплых странах: сильный сражается в одиночку, а когда побеждает, все его тут же начинают хвалить.
Германия
Когда мы приземлились во Франкфурте, некоторые волнения в Центральной Европе были уже позади. Мы поняли это по лицам друзей, встречавших нас в аэропорту. Они сразу же сообщили о последствиях слухов. Мы объяснили, в чем состоят тонкости восточного подхода, и рассказали о последних шести месяцах, проведенных в Гималаях. Затем мы поехали в немецкий институт под Бонном для первого нелицеприятного разговора в нашей истории. Там ждали лидеры немецкой Ассоциации. Почти все они раньше были моими учениками, и мы на них полагались. Хотя мы виделись редко и время от времени до меня доносились странные новости о них, я опять, как обычно, забыл, что делают с людьми власть и ревность. Я с изумлением увидел, что они, как только могли, заранее ослабили позицию нашей линии. Хотя моему простому уму было ясно, что администраторскую работу нужно передавать занудам, мои расчеты себя не оправдали. Очевидно, в любом деле, чтобы приносить пользу другим, нужно быть довольным собственной жизнью.
Очевидно, в любом деле, чтобы приносить пользу другим, нужно быть довольным собственной жизнью.
Сначала один психолог из Штарнберга разослал по всем центрам не очень лестное письмо обо мне. Он хотел спонсировать председателей Ассоциации, а также многих монахов, руководивших институтом. Позднее деловитые жильцы замка пригласили на эту встречу учеников Аянга Тулку в качестве наблюдателей. Мы с Ханной противостояли сильному фронту недоверия и, откровенно говоря, были сами во всем виноваты. Кто, как не мы, втолковал им, что все тибетское безошибочно? К сожалению, пришлось резать по живому. Желание Кармапы и десять лет на автобане не оставляли нам иного выбора. Я разбил необходимое количество яиц, и мы получили желанный омлет.
Члены совета Ассоциации, которые не смогли понять, что речь шла о пользе для линии преемственности, в итоге отказались от своих функций, и позднее Лама Джигмела принял их отставку. С тех пор мы с большей внимательностью следим за тем, какие учителя приезжают в наши центры.
Впоследствии от нас отделились – единственные в немецкоязычном регионе – вышеупомянутый замок, Бремен и старая группа в Мюнхене. Они увели с собой много трудных людей. Из-за этой истории Гамбург и Кельн потеряли нескольких друзей и, к сожалению, многие перестали практиковать полученную от Аянга Тулку превосходную медитацию «умирания в сознании». Но по большому счету, мы дешево отделались. Американские центры, руководимые Вудстоком, видимо, настолько были заняты нападками на Кюнзига Шамарпу, что избежали подобного столкновения. Но проблема ясной передачи внутри одной линии преемственности регулярно всплывает там до сих пор.
Центры, которые таким образом поставили себя в положение «вне игры», производили больше сплетен, чем развития. Однако они обеспечили нам несколько занимательных шоу. Ничто так не бодрит, как пара сердитых противников. Зачастую они бывают самыми лучшими учителями.
Все указывало на то, что осень 1983 года следовало провести в Европе. Многое нужно было направить в верное русло. Несколько человек ушло от нас – но они и так не были близкими друзьями, и их уход ощущался скорее как облегчение, чем как потеря. Зато нам удалось защитить линию передачи, и похоже, что буддизм вырос благодаря этой неразберихе. Ученики Кармапы научились отстаивать свои позиции, доверять своим наблюдениям и брать на себя ответственность. Теперь мало кто ожидал, что люди с других континентов объяснят, что происходит у нас под носом. Так мы избежали сектантства и с тех пор все лучше сочетаем критическую разборчивость Запада с благословением и вневременной мудростью Алмазного пути, его взглядом на природу ума.
США
В результате «фирма» Кармапы избавилась от пары килограммов лишнего жира.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.