Ни легко, ни трудно, просто естественно

Ни легко, ни трудно, просто естественно

Любовь это естественное состояние сознания. Это ни легко, ни трудно; эти слова совершенно неприменимы. Это не усилие, поэтому это не может быть ни легким, ни трудным. Это подобно дыханию! Это подобно биению твоего сердца, циркуляции крови в теле.

Любовь это само твое существо... но такая любовь стала почти невозможной. Общество ее не терпит. Общество обусловливает тебя таким образом, что любовь становится невозможной, а ненависть становится единственной возможной вещью. Тогда ненависть легка, а любовь не только трудна, но и невозможна. Человек подвергся искажению. Человека нельзя низвести до раба, если сначала его не исказить. Политик и священник были в тайном заговоре веками. Они низводили человечество до толпы рабов. Они разрушили в человеке всякую возможность бунта – а любовь это бунт, потому что любовь слушает только сердце и ни капли не заботится ни о чем другом.

Любовь опасна, потому что она делает тебя индивидуальностью. А государство и церковь... они не хотят индивидуальностей, совершенно не хотят. Они не хотят человеческих существ, они хотят овец. Они хотят людей, которые только выглядят как человеческие существа, но чьи души совершенно раздавлены, повреждены так глубоко, что кажутся почти неизлечимыми.

А лучший способ разрушить человека это разрушить спонтанность его любви. Если у человека есть любовь, не может быть никаких наций; нации существуют на ненависти. Индийцы ненавидят пакистанцев, пакистанцы ненавидят индийцев – только тогда могут существовать эти две страны. Если появляется любовь, границы исчезают. Если появляется любовь, кто будет христианином, кто будет евреем? Если появится любовь, религии исчезнут.

Если появится любовь, кто пойдет в храм? Зачем? Именно потому, что не хватает любви, вы ищете Бога. Бог это не что иное, как заменитель вашей отсутствующей любви. Потому что вы не блаженны, не мирны, не экстатичны, вы ищете Бога – иначе кого он волнует? Кому он нужен? Если твоя жизнь танец, Бог уже достигнут. Любящее сердце наполнено Богом. Не нужно никакой церкви, не нужно никаких молитв, не нужно никакого храма, никакого священника.

Поэтому священник и политик, эти двое – враги человечества. Они в сговоре, потому что политик хочет править твоим телом, а священник хочет править твоей душой. Секрет один и тот же: разрушить любовь. Тогда человек – не более чем полость, пустота, бессмысленное существование. Тогда ты можешь делать с человечеством все, что хочешь, и никто не взбунтуется, никто не соберет достаточно храбрости для бунта.

Любовь дает храбрость, любовь отнимает страх – а угнетатели зависят от твоего страха. Они создают в тебе страх, тысячу и один вид страха. Ты окружен страхами, вся твоя психология полна страха. Глубоко внутри ты дрожишь. Лишь на поверхности ты поддерживаешь определенный фасад; однако внутри сохраняются многие слои страха.

Человек, полный страха, может только ненавидеть – ненависть это естественный результат страха. Человек, полный страха, полон и гнева; человек, полный страха, скорее против жизни, чем за жизнь. Смерть кажется спокойным состоянием полному страха человеку. Испуганный человек суицидален, он отрицает жизнь. Жизнь кажется ему опасной, потому что жить означает, что тебе придется любить – как еще ты можешь жить? Точно как телу нужно дышать, чтобы жить, душе нужно любить. А любовь абсолютно отравлена.

Отравив энергию твоей любви, они создали в тебе расщепление; они создали твоего врага у тебя внутри, они разделили тебя надвое. Они создали гражданскую войну, и ты всегда в конфликте. В конфликте твоя энергия рассеивается; поэтому в твоей жизни нет энтузиазма, веселья. Она не переполняется энергией; она тупа, глупа, неразумна.

Любовь обостряет разум, страх притупляет его. Кто хочет, чтобы ты был разумным? Не те, кто у власти. Как они могут хотеть, чтобы ты был разумным? – потому что, если ты разумен, ты начнешь видеть всю эту стратегию, все эти игры. Они хотят, чтобы ты был глупым и посредственным. Они, конечно, хотят, чтобы ты был эффективным в том, что касается работы, но не разумным; поэтому человечество живет на самом нижнем уровне, на минимуме своего потенциала.

Научные исследователи говорят, что обычный человек использует за всю жизнь лишь пять процентов своего потенциального разума. Обычный человек, только пять процентов – что же с необычными? Альберт Эйнштейн, Моцарт, Бетховен? Исследователи говорят, что даже те, кто талантлив, не используют более десяти процентов. А те, кого мы называем гениями, используют лишь пятнадцать.

Представь себе мир, в котором каждый использует свой потенциал на сто процентов... тогда даже боги позавидуют земле, тогда даже богам захочется родиться на земле. Тогда земля будет раем, сверхраем. Прямо сейчас это ад.

Если человека оставить в покое, оставить неотравленным, тогда любовь будет проста, очень проста. Не будет никаких проблем. Она будет в точности подобна воде, текущей вниз, пару, поднимающемуся вверх, цветению деревьев, пению птиц. Она будет так естественна и так спонтанна!

Но человека не оставляют в покое. Как только ребенок рождается, угнетатели готовы наброситься на него, раздавить его энергии, исказить их до такой степени, чтобы человек никогда не осознал, что живет фальшивой жизнью, ложной жизнью, что не живет тем, чем ему предназначено быть, жизнью, для которой рожден; что он живет какой-то синтетической, пластмассовой, но не своей настоящей душой. Именно поэтому миллионы людей так несчастны – потому что они чувствуют, что где-то сбились с пути, что они не могут быть самими собой, что что-то неправильно в самой основе...

Любовь проста, если ребенку позволить расти, помочь расти естественным путем. Если ребенку помочь быть в гармонии с природой и в гармонии с самим собой, если ребенка поддерживать, питать, поощрять быть естественным, быть самим собой, быть светом самому себе, тогда любовь проста. Тогда человек просто будет любящим!

Ненависть будет почти невозможной, потому что, прежде чем ненавидеть кого-то другого, ты должен создать этот яд у себя внутри. Ты можешь кому-то дать только то, что у тебя уже есть. Ты можешь ненавидеть, лишь будучи полным ненависти. А быть полным ненависти, значит страдать в аду. Быть полным ненависти, значит гореть в огне. Быть полным ненависти значит, что сначала ты должен ранить самого себя. Прежде чем ты можешь ранить кого-то другого, ты должен ранить самого себя. Другой, может быть, не будет ранен, это зависит от другого. Но одно абсолютно определенно: прежде чем ненавидеть, ты должен пройти через долгое страдание и несчастье. Другой может не принять твоей ненависти, другой может ее отвергнуть. Другой может быть буддой – он может просто посмеяться над ней. Он может простить тебя, он может не реагировать. Может быть, ты не сможешь его ранить, если он не готов реагировать. Если ты не можешь его потревожить, что ты можешь сделать? Ты почувствуешь себя бессильным перед ним.

Поэтому необязательно, что другой будет ранен. Но одно абсолютно определенно: если ты кого-то ненавидишь, сначала ты должен многими способами ранить собственную душу; ты должен наполниться ядом, прежде чем выбросить его на других.

Ненависть неестественна. Любовь это состояние здоровья; ненависть это состояние болезни. Она настолько же неестественна, как болезнь. Она случается лишь, когда ты теряешь чувство своей природы, когда ты больше не в гармонии с существованием, не в гармонии со своим существом, со своим глубочайшим ядром. Тогда ты болен – психологически, духовно болен. Ненависть это просто символ болезни, а любовь – символ здоровья, целости и святости.

Любовь должна быть одним из самых естественных состояний, но это не так. Напротив, она стала самым трудным – почти невозможным состоянием. Ненависть стала легкой; ты обучен, подготовлен ненавидеть. Быть индуистом, значит быть полным ненависти к мусульманам, христианам, евреям; быть христианином, значит быть полным ненависти к другим религиям. Быть националистом, значит быть полным ненависти к другим национальностям.

Ты знаешь только один способ любить: ненавидеть других. Ты можешь показать любовь к своей стране, только ненавидя другие страны; ты можешь показать любовь к своей церкви, только ненавидя другие церкви. Ты в таком замешательстве!

Эти, так называемые религии, продолжают говорить о любви, а все, что они делают, это продолжают создавать в мире все больше ненависти. Христиане говорят о любви, тогда как именно они создавали крестовые походы, войны. Мусульмане говорят о любви, тогда как именно они создали джихады – религиозные войны. Индуисты говорят о любви, но загляни в их писания – они полны ненависти, ненависти к другим религиям. И мы принимаем весь этот вздор! И мы принимаем его без всякого сопротивления, потому что нас обусловили принимать эти вещи, нас научили, что все это именно так. И тогда вы продолжаете отвергать свою природу.

Любовь была отравлена, но не разрушена. Яд можно выбросить из системы – ты можешь быть очищен. Ты можешь вытошнить все то, что общество впихнуло тебе в горло. Ты можешь отбросить все верования и всю свою обусловленность – ты можешь быть свободным. Общество не может удерживать тебя в рабстве вечно, если ты решишь быть свободным.

Пришло время вырваться из старых образцов и начать новый образ жизни, естественный образ жизни, неподавляющий образ жизни – жизнь не отречения, но наслаждения. Ненависть станет более и более невозможной. Ненависть это полярная противоположность любви, в том же смысле, что и болезнь полярно противоположна здоровью. Но не обязательно выбирать болезнь.

У болезни есть свои преимущества, которых не может быть у здоровья; не привязывайся к этим преимуществам. У ненависти тоже есть несколько преимуществ, которых не может быть у любви. И ты должен быть очень наблюдательным. Больной человек от всех получает сочувствие; никто его не обижает, все остаются очень заботливыми только в том, что ему говорят, потому что он так болен. Он остается в фокусе, в центре внимания – семьи, друзей – он становится центральным человеком, он становится важным. Если он слишком привяжется к этой важности, к этому осуществлению эго, он никогда больше не захочет быть здоровым. Он будет сам цепляться за болезнь. Психологи говорят, что многие люди цепляются за болезни из-за преимуществ, которые имеет больной. И они так долго и так много вкладывали в свои болезни, что совершенно забыли, что цепляются за эти болезни. Они боятся, что если будут совершенно здоровы, то снова станут никем.

Вы учите и этому. Когда маленький ребенок болеет, вся семья становится внимательной. Это абсолютно ненаучно. Когда ребенок болеет, позаботьтесь о его теле, но не уделяйте ему слишком много внимания. Это опасно, потому что болезнь и внимание станут ассоциироваться друг с другом... что неизбежно произойдет, если это повторяется снова и снова. Как только ребенок заболевает, он становится центром всей семьи: папа приходит, садится рядом и спрашивает, как он себя чувствует, приходит доктор, приходят соседи, приходят друзья, люди приносят ему подарки... Теперь он может слишком привязаться ко всему этому; это может быть так питательно для эго, что он может не захотеть выздоравливать. И если это происходит, быть здоровым невозможно. Теперь не поможет никакое лекарство. Человек решительно посвящает себя болезни. И именно это случилось со многими людьми – с большинством.

Когда ты ненавидишь, твое эго удовлетворено. Эго может существовать, только если оно ненавидит, потому что в ненависти ты чувствуешь свое превосходство, в ненависти ты чувствуешь себя отделенным, в ненависти ты становишься определенным. В ненависти ты получаешь определенное отождествление. В любви эго должно исчезнуть. В любви ты больше не отделен – любовь помогает тебе раствориться и смешаться с другими. Это встреча и слияние.

Если ты слишком привязан к эго, ненависть легка, а любовь труднее всего. Будь бдительным, наблюдательным: ненависть это тень эго. Для любви требуется огромная храбрость. Для любви нужна огромная храбрость, потому что она требует принести в жертву эго. Лишь те, кто готов стать никем, способны любить.

Лишь те, кто готов стать ничем, совершенно опустошиться от себя, способны принять дар любви от запредельного.

Эго есть трусость. Трусость не часть эго, это эго целиком. И это неизбежно так, потому что эго живет в постоянном страхе разоблачения: оно пусто внутри, оно не существует; это только видимость, не реальность. А когда что-то только на поверхности, когда что-то подобно миражу, в самом его центре обязательно будет страх.

В пустыне ты видишь мираж издалека. Он кажется таким реальным, что даже деревья отражаются в воде, которой не существует. Ты видишь деревья, видишь отражение; ты видишь волны на воде, отражение, дрожащее в волнах – но все на расстоянии. По мере того, как ты подходишь ближе, мираж начинает рассеиваться. Там никогда ничего не было; это было просто сочетанием солнечных лучей, отражающихся от песков пустыни. В этом отражении солнечные лучи возвращаются, и создается мираж оазиса. Но он может существовать лишь вдалеке; он не может существовать, когда ты подходишь ближе. Тогда есть только горячие пески, и ты видишь, как отражаются лучи солнца.

Это легче будет понять в другом контексте.

Ты видишь Луну, видишь ее красоту, видишь ее прохладный свет. Но первые космонавты были потрясены, потому что, когда они приблизились к Луне, света не было. Луна была просто плоским, безжизненным куском камня – никакой зелени, никакой жизни, мертвая скала. Но когда, стоя на Луне, они посмотрели на Землю, то были изумлены: Земля светилась прекрасным светом.

В сравнении с этим светом красота Луны была ничем, потому что Земля в восемь раз больше Луны; ее свечение, серебряное свечение, в восемь раз интенсивнее. И астронавты знали, что все это ложно, но в то же время видели это. Этого нет... странное дело: с Земли они видели прекрасное серебряное свечение Луны. Теперь, когда они на Луне, она оказалась просто мертвым камнем, и всю красоту излучает Земля. А они знали Землю, прожили на Земле всю жизнь; они никогда не видели ничего подобного. Чтобы увидеть отражение солнечного света, нужно расстояние.

Земля тоже светится: когда приходит солнечный свет, некоторое количество его поглощается поверхностью, но большая часть отражается обратно. Отраженный свет можно увидеть только вдали от Земли; иначе его увидеть нельзя.

Эго это несуществующее явление – люди, которые от него дальше, могут его почувствовать, увидеть, могут быть им ранены. Твоя единственная забота в том, чтобы они не подошли слишком близко. Каждый держит всех остальных на расстоянии, потому что позволить людям подойти слишком близко, значит раскрыть двери своей пустоты.

Эго не существует. А ты так отождествлен с эго, что смерть эго, исчезновение эго, ощущается как твоя собственная смерть. Это не так; напротив, когда эго умрет, ты узнаешь свою реальность, свое настоящее существо.

Эгоист будет трусливым. Он никому не сможет позволить никакой близости - никакой дружбы, любви, даже компании. Адольф Гитлер никогда никому не позволял спать в своей комнате. Он всегда спал один, запирая комнату изнутри. Он никогда не женился по той простой причине, что если ты женат, тебе придется допустить женщину в свою комнату – не только в комнату, но и в постель. Это слишком близко и слишком опасно.

У него не было друзей. Он всегда держал людей на как можно большем расстоянии; в его жизни не было ни единого человека, который мог бы хотя бы положить руку ему на плечо – даже такой близости он не допускал.

Откуда такой страх? Чего он боялся? Он боялся того, что в то мгновение, когда он позволил бы кому-то близость, его величие – «великий Адольф Гитлер» – исчезло бы. Ты нашел бы крошечное, карликовое существо, без всякого величия – величия, изображенного на всех транспарантах, созданного великой пропагандой.

Чем более человек эгоистичен, тем более ему приходится оставаться в одиночестве. А быть одиноким, значит быть несчастным; за все приходится платить. Тебе приходится платить за несуществующее эго, которое кажется реальным, – своим страданием, своей болью, своей тоской. И в любом случае, даже если ты преуспеешь в том, чтобы никого не подпускать близко, ты сам прекрасно знаешь, что все это только мыльный пузырь – небольшой иголочный укол, и он исчезнет.

Наполеон Бонапарт был одним из величайших эгоистов в истории эгоизма, но он был побежден, и причину его поражения стоит рассмотреть...

Когда он был маленьким ребенком, когда ему было шесть месяцев, няня, которая заботилась о нем, оставила его в саду и пошла за чем-то в дом, и на ребенка прыгнула бездомная кошка. Шестимесячный ребенок... наверное, кошка показалась ему огромным львом! Все относительно, и для маленького ребенка это был большой лев. Кошка просто играла, но ребенок был так потрясен, и этот шок проник так глубоко... когда он стал молодым человеком, он сражался во многих войнах, был великим солдатом, мог бы сразится со львом – но боялся кошек. Увидев кошку, он тотчас же терял всю храбрость; внезапно он становился шестимесячным ребенком.

Этот факт был известен английскому главнокомандующему Нельсону; иначе Нельсона нельзя было бы сравнить с Наполеоном Бонапартом. Это была единственная война, в которой Наполеон потерпел поражение. Нельсон выпустил впереди своей армии семьдесят кошек – для бедняги было достаточно одной, – и с ним случился нервный припадок. Он просто сказал своему помощнику:

- Прими командование армией. Я не могу сражаться; я не в состоянии думать. Эти кошки убивают меня.

И, конечно, он был побежден.

Историки, которые говорят, что его победил Нельсон, неправы. Нет, его победил психологический трюк. Его победили кошки, его победило его детство, его победил страх, над которым у него не было контроля.

Его заключили под стражу и сослали на маленький остров Святой Елены. Не нужно было никаких наручников, потому что остров был маленький, и с него нельзя было убежать.

Однажды он вышел на прогулку. Из-за нервного срыва и поражения к нему приставили доктора, который о нем заботился. Доктор был с ним. Они шли по узкой тропинке, а им навстречу шла женщина с большим грузом сена. Тропа была очень узкая; кто-то должен был уступить дорогу. Хотя доктор и был англичанином, он крикнул женщине:

- Отойди! Ты не знаешь, кто идет. Хотя он и побежден, это неважно: он все еще Наполеон Бонапарт.

Но женщина была необразованна и никогда не слышала о Наполеоне Бонапарте. Она сказала:

- Ну и что? Пусть он отойдет с дороги! А тебе должно быть стыдно. Я женщина, я несу такой тяжелый груз... Почему я должна уступать дорогу?

Наполеон Бонапарт взял доктора за руку, отступил с дороги и сказал:

- Времена, когда горы расступались перед Наполеоном, прошли; мыльный пузырь лопнул. Я должен уступить дорогу женщине, несущей сено.

В поражении он смог увидеть, что произошло: всю жизнь он подавлял страх. Его держали в тайне, но теперь он стал явным, страх вышел наружу. Наполеон Бонапарт стал никем.

Это ситуация великого эгоиста.

Поэтому не думай, что трусость является составляющей эгоизма; это весь эгоизм. Эго есть трусость. А быть без эго, значит быть бесстрашным – потому что теперь у тебя ничего нельзя отнять; даже смерть ничего не может в тебе разрушить. Единственное, что можно разрушить, это эго.

Эго, балансирующее на самой грани смерти, так хрупко, что люди, которые за него цепляются, всегда дрожат.

Отбросить эго – величайший подвиг, который может совершить человек. Это показывает твой характер, это доказывает, что в тебе есть больше, чем кажется, это доказывает, что в тебе есть нечто бессмертное, неразрушимое, вечное.

Эго делает тебя трусом.

Отсутствие эго делает тебя бесстрашным паломником в вечном таинстве жизни.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.