Глава 5. Второе созерцание души

Глава 5. Второе созерцание души

Чтобы видеть душу, надо иметь готовность и раскрытость сознания для подобного созерцания. Но этого может не хватить. Одного желания мало, надо уметь. И это вовсе не простое искусство, которому можно научиться, просто сделав усилие или несколько упражнений. Попробуйте сделать усилие и несколько упражнений, чтобы научиться видеть, к примеру, воздух. Или нырните, и попробуйте увидеть воду…

Душа — это так же привычно, как и тело, разве мы видим его? Мы видим руки, ноги, иногда живот… но не тело. Мы видим только кусочки тела, которые оно являет нам. Чаще мы тело чувствуем, потому что оно болит или ему неудобно, неуютно.

Душу видеть так же трудно, поскольку мы внутри нее, как и внутри тела, и еще трудней. Тело постоянно перекрывает душу просто потому, что оно исполняет все ее повеления. Душа двинулась, и в теле родилось движение. Не будь этого, мы, возможно, могли бы увидеть вылезающие из тела то тут, то там душевные руки и ноги, а то и живот… Но вот беда, душа — источник не только жизни, но и движения, и тело тут же воплощает все эти душевные движения, так что там, где должна была бы оказаться душевная рука мы в тот же миг видим свою телесную руку, а там, где душа собралась двинуть ногой, она движет ногой моего тела…

Это так привычно, что легче видеть воздух, отделить душу от тела чрезвычайно сложно даже в созерцании. И не случайно христианство утверждает, что человек — это не то, что переживет смерть тела, а душа и тело вместе. Действительно, человек после смерти тела уже не человек, даже если и помнит все, что знал до этого. Это уже дух…

И все же, лучший способ созерцать душу — выйдя из тела. Как кажется. Теоретически, как говорится.

У этого способа лишь два недостатка.

Во-первых, это уж очень не просто. И я считаю огромным везением то, что мне это удавалось, несмотря даже на то, что я знал, как это делать.

Во-вторых, и это ужасно печально. Оказавшись вне тела, ты больше не сомневаешься, что его смерть можно пережить, но не обретаешь ни малейшей уверенности, что то, в чем ты себя обнаруживаешь висящим в пространстве, и есть душа.

Я помню это состояние, когда я вдруг ощущаю, что начинаю подыматься в постели, будто решил сесть. И ощущение это совершенно телесное, настолько телесное, что вызывает замешательство чувств: я же знал, что выхожу из тела, но уж слишком определенно эти ощущения подымающегося тела схожи с теми, что бывали, когда я вставал телесно.

И лишь в следующий миг, когда оказываешься висящим где-то сбоку от кровати, да еще поперек тела, понимаешь, что ты вышел, и под тобой пол и где-то сзади тело… А ты совершенно спокоен, только восприятие будто нарушено, мир не такой, как если бы ты смотрел глазами, хотя в точности такой, как если бы ты пытался ходить завязав их. Он узнается, но как-то иначе, чем если бы ты вспоминал зрительное восприятие…

И вот это важная подсказка.

И то, как он узнаваемо неузнаваем, и то, как телесно это ощущение подъема над телом.

Ты выходишь в ином теле, назову его условно душой. Душой лишь в том смысле, в каком душой называют то тело, которое переживет смерть. Боюсь, что при этом оно не покрывает всех значений понятия «душа», какие успело накопить человечество. Подозреваю, что под именем души мы знаем гораздо больше, чем в состоянии вместить это духовное тело. Подозреваю, но пока не могу этого рассмотреть, не вижу…

Как бы там ни было, ты выходишь душой из тела, и замечаешь, что все так же, как и раньше, но как будто бы чего-то не достает. И это очевидно: недостает телесного восприятия. Но самое важное скрывается в этом: все так же!

Всё всё так же! Всё всё так же потому, что душа и ее восприятие постоянно присутствовали внутри того, что мы считаем телесным восприятием. Буде это возможно запустить тело без души в работу и посмотреть, как оно воспринимает, и мы бы поразились: в его восприятии тоже не хватает какой-то важной части. Как раз той, что сохраняется, когда я вышел из тела духовным телом.

И это не малая часть. Вот то самое удивительное ощущение телесности при подъеме в постели, что я испытал, в действительности означало, что каждый раз, когда я из лежачего положения подымаю себя в сидячее, я подымаю сначала духовное тело, и оно передает воздействие и движение на тело вещественное. Подымаясь обычно, я думаю, что ощущаю телесные ощущения подъема, а на самом деле я ощущаю сразу и ощущения телесные и духовные или душевные. Но не различаю их.

И когда я смотрю глазами, я не только зрю окружающее. Но одновременно я вижу его и оком души. Как если бы телесные глаза были завязаны, но я бы помнил эту комнату и ощущал ее, двигаясь.

Кстати, именно на этой нашей способности основана была в любках работа в темную. Меня обучали ей, и я много лет передаю это искусство любошникам. В этом нет ничего невозможного или чудесного. Наоборот: это естественно!

Для нас естественно видеть без глаз, но это видение совсем не похоже на зрение. А мы знаем, что кроме тела ничего нет, и потому не способны его распознать и использовать. Мы просто не позволяем себе этого, чтобы нас не засмеяли и не затравили.

Но оно есть, есть…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.