Глава III

Глава III

Самоизучение и улучшение — Состояния сознания и функции — Степени сознательности — Деление функций — Самовоспоминание — Механичность — Изучение функций четырех центров — Подразделение центров — Внимание — Формирующий аппарат — Неправильная работа центров — Четыре вида энергии — Остановка утечек — Отрицательные эмоции — Остановка выражения отрицательных эмоции — Изменение отношении.

В НАСТОЯЩЕЙ СИСТЕМЕ, КОТОРАЯ ИЗУЧАЕТ ЧЕЛОВЕКА КАК НЕЗАВЕРШЕННОЕ СУЩЕСТВО, особое внимание направлено на самоизучение, и в этом смысле понятие самоизучения связано с понятием улучшения. В своем настоящем состоянии мы можем применять очень небольшую часть из наших сил, но изучение развивает их. Самоизучение начинается с изучения состояний сознания. Человек имеет право быть самосознающим, даже такой, какой он есть, без какого-либо изменения. Объективное сознание требует в нем многих изменений, но самосознание он может иметь и теперь. Однако он не получил его, хотя и думает, что имеет его. Как началась эта иллюзия? Почему человек приписывает себе самосознание? Он приписывает его себе вследствие того, что это его законное состояние. Если он не является самосознающим, он живет ниже своего законного уровня, употребляет только одну десятую своих сил. Но пока он приписывает себе то, что является только возможностью, он не будет работать для достижения этого состояния.

По этому поводу возникает следующий вопрос: почему человек не обладает самосознанием, если он имеет для этого все необходимые приспособления и органы? Причиной этого является его сон. Не легко пробудиться, ибо имеется много причин для сна. Часто задают вопрос: все ли люди обладают возможностью пробуждения? Нет, не все: очень немногие способны понять, что они спят, и сделать необходимые усилия для пробуждения. Во-первых, человек должен быть подготовлен, он должен понять свое положение; во-вторых, он должен иметь достаточно энергии и достаточно сильное желание, чтобы быть способным выйти из этого положения.

Во всей этой странной комбинации, являющейся человеком, только одно может быть изменено — это сознание. Но сначала он должен понять, что он машина, — для того, чтобы быть способным затянуть некоторые гайки, ослабить другие и т. д. Он должен изучать; именно здесь начинается возможность изменения. Когда он поймет, что он — машина, и когда узнает кое-что о своей машине, он увидит, что его машина может работать в различных условиях сознания, и поэтому будет стараться дать ей лучшие условия.

Нам говорили в настоящей системе, что человек имеет возможность жить в четырех состояниях сознания, но он живет только в двух. Мы знаем также, что наши функции делятся на четыре категории. Таким образом, мы изучаем четыре категории функций в двух состояниях сознания. В то же время мы понимаем, что случаются проблески сознания, и что нам мешает иметь больше этих проблесков то, что мы не помним себя, что мы спим.

Первое, что необходимо понять при серьезном изучении самого себя, это то, что сознание имеет степени. Вы должны помнить, что вы не проходите от одного состояния к другому, но что они прибавляются одно к другому. Это значит, что если вы находитесь в состоянии сна, то, когда пробуждаетесь, состояние относительного сознания или «бодрствующего» сна прибавляется к состоянию сна; если вы становитесь самосознающим, это прибавляется к состоянию «бодрствующего» сна; а если достигаете состояния объективного сознания, оно прибавляется к состоянию самосознания. Нет резких переходов от одного состояния к другому. Почему нет? Потому что каждое состояние состоит из различных слоев. Как во сне вы можете быть более крепко спящими или менее крепко спящими, так и в состоянии, в котором мы находимся теперь, вы можете быть ближе к самосознанию или дальше от него.

Второй вещью, необходимой при серьезном изучении самого себя, является исследование функций путем наблюдения их, изучение правильного разделения их и распознавания каждой из них отдельно. Каждая функция имеет свою собственную профессию, свою собственную специальность. И каждая должна быть изучена отдельно с учетом ее различия и того, что управляется она своим центром или разумом. Очень полезно думать о наших различных функциях или центрах и представлять себе, что они совершенно независимы. Мы не представляем себе, что в нас имеется четыре независимых существа, четыре независимых разума. Мы всегда пытаемся свести все к одному разуму. Инстинктивный центр может существовать совершенно отдельно от других центров, двигательный и эмоциональный центры могут существовать без интеллектуального. Мы можем представить себе четырех людей, живущих в нас. Один, которого мы называем инстинктивным, есть физический человек. Двигающийся человек также является физическим человеком, но с другими склонностями. Затем имеются сентиментальный, или эмоциональный, человек и теоретический, или интеллектуальный, человек. Если мы посмотрим на себя с этой точки зрения, то нам легче увидеть, где мы совершаем главную ошибку в отношении себя, ибо мы принимаем себя за одного человека и всегда одинакового.

Мы не можем видеть центры, но можем наблюдать функции; чем больше вы наблюдаете, тем больше материала будете иметь. Это деление функций очень важно. Контроль любой из наших способностей может быть получен только с помощью знания. Каждую функцию можно контролировать, если мы знаем их особенности и скорость.

Наблюдение функций должно быть связано с изучением состояний и степеней сознания. Необходимо ясно понять, что сознание и функции — совершенно различные вещи. Двигаться, думать, чувствовать, иметь ощущения — это функции; они могут работать совершенно независимо от того, сознательны мы или нет; другими словами, они могут работать механически. Быть сознательным — это нечто совершенно другое. Но если мы более сознательны, это немедленно увеличивает остроту наших функций.

Функции можно сравнить с машинами, работающими при различных степенях освещенности. Эти машины таковы, что они способны работать лучше при свете, чем в темноте: чем больше света в каждый момент, тем лучше работают машины. Сознание есть свет, а машины — функции.

Наблюдение функций требует длительной работы. Необходимо найти много примеров каждой из них. При изучении их мы неизбежно увидим, что наша машина работает неправильно; некоторые функции целиком правильны, в то время как другие нежелательны с точки зрения нашей цели. Мы должны иметь цель, в противном случае изучение не дает никаких результатов. Если мы понимаем, что спим, целью является пробуждение; если понимаем, что мы машины, целью является перестать быть машинами. Если мы хотим стать более сознательными, мы должны изучить, что мешает нам вспомнить себя. Таким образом, мы должны ввести некоторую оценку функций с точки зрения того, полезны они или вредны для самовоспоминания.

Итак, имеются две линии изучения: изучение функций наших центров и изучение ненужных или вредных функций.

В. Является ли наблюдение методом этого изучения?

О. Каждый может найти много вещей на этом пути, и это может подготовить основание для дальнейшего изучения, но это недостаточно само по себе. Путем самонаблюдения человек не может установить наиболее важные деления в себе самом, деления как горизонтальные, так и вертикальные, ибо имеется много различных делений; человек не может узнать различные состояния сознания и отделить свои функции. Человек должен знать главные деления, иначе он будет делать ошибки и не будет знать, что наблюдает.

Человек является очень сложной машиной; в действительности он не машина, но крупная фабрика, состоящая из многих различных машин, работающих с различными скоростями, на различном топливе, в различных условиях. Таким образом, это не только вопрос наблюдения, но и вопрос знания, и человек не может получить это знание из самого себя, ибо природа не сделала это знание инстинктивным — оно должно быть приобретено посредством разума. Инстинктивно человек может знать, что является кислым, сладким и тому подобные вещи, но инстинктивное знание на этом заканчивается. Поэтому человек должен учиться, и он должен учиться у того, кто учился прежде него.

Если вы сделаете серьезное усилие по наблюдению функций в самих себе, вы поймете, что обычно, что бы вы ни делали, что бы ни думали, что бы ни чувствовали, вы не помните себя. Вы не сознаете, что вы присутствуете, что вы находитесь здесь. В то же самое время вы найдете, что, если вы делаете достаточно усилий в течение достаточно продолжительного времени, вы сможете увеличить вашу способность к самовоспоминанию. Вы начнете вспоминать себя более глубоко, начнете вспоминать себя в связи с большим числом идей — идеей сознания, идеей работы, идеей центров, идеей самоизучения.

Но вопрос состоит в том, как вспоминать себя, как сделать себя более сознательным? Первый шаг — понять, что вы несознательны. Когда мы поймем это и будем наблюдать это в течение некоторого времени, мы должны попытаться поймать себя в те моменты, когда мы несознательны и постепенно это сделает нас более сознательными. Это усилие покажет, насколько мы сознательны, так как в обычных условиях жизни очень трудно быть сознательным. Здесь вы ставите себя в искусственные условия, вы думаете о себе: «я сижу здесь» или «я есть я» — и даже тогда, когда совсем не можете делать этого. Но в обычных условиях, когда вы думаете о чем-либо, или говорите, или делаете, все отвлекает вас, и вы не можете вспомнить себя. Это выражение «помнить себя» принято умышленно, ибо в обычном разговоре мы часто говорим «он забыл себя» или «он вспомнил себя вовремя». Мы употребляем это выражение только в отношении к крайним формам отрицательных эмоций, но в действительности мы всегда забываем себя и, за исключением очень редких моментов, никогда не вспоминаем себя вовремя.

В. Является ли самовоспоминание начальным процессом в настоящей системе?

О. Оно является центром начального процесса, и оно должно продолжаться, должно входить во все. Сначала это звучит невероятно, ибо вы можете пытаться вспомнить себя, а затем вы находите, что в течение продолжительных периодов времени это не приходит вам на ум; тогда вы опять начинаете вспоминать об этом. Но усилия такого рода никогда не теряются; кое-что накапливается, и, в определенный момент, когда в обычном состоянии вы были бы полностью отождествлены и погружены в вещи, вы находите, что можете стоять в стороне и контролировать себя. Вы никогда не знаете, когда это будет или как это придет. Вы должны делать только то, что можете — наблюдать себя, изучать и, главным образом, пытаться вспомнить себя; затем в какой-то момент вы увидите результаты.

В. Как начать применять память в смысле самовоспоминания?

О. Самовоспоминание в действительности не связано с памятью; это просто выражение. Оно означает самоосведомленность или самосознание. Каждый должен сознавать себя. Это начинается с умственного процесса попытки вспомнить себя. Эта способность вспоминать себя должна быть развита, так как в самонаблюдении мы должны пытаться изучать наши функции отдельно одну от другой — интеллектуальную функцию отдельно от эмоциональной, инстинктивную отдельно от двигательной. Это очень важно, но не легко.

В. Имеете ли вы в виду, что мы должны практиковать наблюдение этих различных функций?

О. Да, в некоторые моменты дня мы должны стараться увидеть в себе, что мы думаем, как чувствуем, как движемся и т. д. В одно время вы можете сосредоточиться на интеллектуальной функции, в другое время— на эмоциональной, затем — на инстинктивной или двигательной. Например, попробуйте выяснить, о чем вы думаете, почему вы думаете и как думаете об этом. Попробуйте наблюдать физические ощущения, подобные теплу и холоду, или что вы слышите. Затем, каждый раз, когда вы делаете движение, вы можете увидеть, как двигаетесь, как сидите, как стоите, как прогуливаетесь и т. д. Нелегко отделить инстинктивные функции так как в обычной психологии они смешаны с эмоциональными требуется некоторое время, чтобы поставить их на правильное место.

В. Будет ли какой-либо смысл в нарушении некоторых привычных действий, таких, например, как ложиться спать вечером в определенное время?

О. Механические изменения такого рода могут быть полезны в самом начале самоизучения, но они не могут создать какого-либо постоянного влияния. Они могут помочь вам увидеть нечто, что вы не увидели бы иным путем, но, сами по себе, они не могут создать какого-либо изменения. Изменение должно начинаться изнутри, с изменения сознания, с момента, когда вы начинаете вспоминать себя, или даже раньше, когда начинаете представлять себе возможность самовоспоминания, и это является действительно важным. Только, к сожалению, часто случается, что люди начинают хорошо, затем теряют линию усилий.

В. Наблюдение механичности ухудшает ли механичность? Я подразумеваю физическую работу.

О. Без работы над сознанием все стороны нашего «я», которые могут быть сознательными, будут становиться более и более механическими. Только очень однообразная работа без каких-либо изменений полностью механична. Если работа является несколько более сложной, тогда чем более она механична, тем она хуже. Ни в какой работе механичность не является полезной — каждый должен приспособляться, изменять методы, чтобы хорошо работать, и для этого каждый должен сознавать, что он делает. Быть умелым в физической работе не означает механичности. Тренировка не делает нас более механическими. Быть опытным человеком значит быть смышленым в отношении работы.

В. Двигательный и инстинктивный центры, по-видимому, работают более равномерно и нормально, чем интеллектуальный и эмоциональный. Почему это так?

О. Потому что в противном случае люди пойдут налево вместо того, чтобы идти направо, и никогда не достигнут того места, куда хотят прийти. И если бы инстинктивный центр был подобен интеллектуальному и эмоциональному центрам, какими они являются в настоящее время, человек скоро отравил бы себя. Некоторая степень нормальности обязательна для инстинктивного и двигательного центров. Другие центры могут сходить с ума без непосредственного вреда.

Чтобы понять механичность человека, очень полезно учиться думать о нем как о машине, изучать функции этой машины и понять главные деления функций не только вообще, не только в теории, но изучать их в их деятельности, изучать, как они работают. Это деление на четыре функции является только предварительным делением, так как каждая из них снова подразделяется. Все это должно быть изучено и понято путем наблюдения, ибо теоретическое изучение не дает того же результата, не ведет к тем же заключениям, не показывает той же истины. Например, очень мало систем признают существование инстинктивного центра, или инстинктивного разума, и я не слышал, чтобы хоть одна система признавала существование независимого двигательного разума. И все-таки двигательный разум играет очень важную роль в нашей жизни, поэтому отсутствие такого деления в значительной степени портит результаты обычного наблюдения человека, особенно в современной психологии, ибо, поскольку этот факт не признается, многим вещам приписывается ложное происхождение. Двигательный центр очень важен для изучения и наблюдения, ибо он имеет другие функции, кроме движения в пространстве, такие, например, как подражание, которое является очень важной функцией в человеке № 1. Кроме того, двигательный центр управляет также снами, и не только снами ночью, но снами в бодрствующем состоянии — мечтами. А так как большая часть вашей жизни проходит либо в действительных снах, либо в мечтах, изучение двигательной функции является наиболее важным. Мы думаем, что более важными являются интеллектуальная и эмоциональная стороны, но в действительности большая часть нашей жизни управляется инстинктивным и двигательным разумами. Поэтому двигательный центр имеет много полезных и много бесполезных функций.

В. Имеется ли связь между механическим поведением и двигательным центром?

О. Нет, двигательный центр означает только разум, законной функцией которого является управление движениями. Поэтому «двигательный» и «механический» — не одно и то же. Каждый центр может быть механическим, каждая функция может быть более механической или менее механической, более сознательной или менее сознательной. Несомненно, в нас имеются некоторые механические процессы, для которых нет необходимости становиться сознательным, например, физиологические процессы, которые приспосабливаются и управляются их собственным разумом. Но наши действия как целого, как в отношении к самим себе, так и к другим людям, могут стать вредными, если они предоставлены самим себе.

В. Всегда ли разговор является механическим? Я часто говорю прежде, чем у меня есть время остановить его.

О. В большинстве случаев. Это одна из первых вещей, которую каждый должен наблюдать и бороться с ней. Очень трудно наблюдать и трудно бороться с ней, но это должно быть сделано.

В. Я привык думать, что путем разговора о моих наблюдениях я формулирую их. Но теперь, я чувствую, имеется опасность, что наблюдение испаряется в разговоре.

О. Может быть очень различный разговор; вы можете говорить ради разговора или можете заставлять себя говорить с усилием. Разговор может быть пробуждением, и он может быть сном.

В. Можете ли вы рассказать о каком-нибудь способе создания больших усилий для наблюдения?

О. Если вы поставите себя в более трудное положение, например, если примете непривычную позу, вы не будете способны остановить наблюдение. Мы не наблюдаем себя, так как жизнь слишком легка. Если вы голодны, замерзли, устали, вы будете наблюдать себя. Но при цивилизации нет сильных физических ощущений. Мы сглаживаем все вещи, прежде чем они достигают той степени, которая заставит нас наблюдать.

В. Является ли это тем родом наблюдения, которое вы рекомендуете нам практиковать? Я полагал, что это наблюдение наших внутренних состояний.

О. Все полезно. Изучение машины так же необходимо, как и изучение психологической стороны. Вы не можете изучать одну сторону без изучения другой. Мы должны знать, как работает машина.

В. Откуда вы знаете, сколько имеется центров?

О. Путем наблюдения. Обычным путем вы можете наблюдать четыре различных функции, которые, очевидно, идут из различных источников, управляемых различными принципами. Самонаблюдение показывает это совершенно ясно, и спустя некоторое время вы не будете путать их.

В. Почему современные психологи не приходят к такому заключению?

О. Потому что они не знают об этом. Такое деление центров выглядит очень просто, однако тот факт, что оно не известно, показывает, что обычный ум не может обнаружить этого. Обычный ум, если вы возьмете существующую психологию, чувствует нечто различное, но не может определенно сказать, что есть что. Эта идея идет из школ, точно так же, как идея о четырех состояниях сознания. Вы можете найти эту идею в литературе, но описание ее совершенно иное; таким образом, она снова идет из школ и должна быть объяснена устно. Некоторые вещи описаны в книгах, другие никогда не могут быть правильно описаны.

В. Таким образом, идея центров является старой идеей?

О. Она очень стара, но мы не можем открыть ее до тех пор, пока нам не скажут о ней. Если нам скажут, мы можем понаблюдать себя и найти, что это верно, но сами по себе мы не можем обнаружить ее. Факты доказывают это, ибо она не была обнаружена.

В. Где расположены центры?

О. Это не имеет значения, так как каждый центр занимает все тело. Нет ни одной клеточки в нашем теле, которая не управлялась бы всеми центрами. Это не следует принимать слишком буквально, например, вы не можете сказать, что интеллект управляет каждой клеточкой, так что имеются ограничения, но, вообще говоря, каждый центр управляет всем-телом различным путем. Мы не можем знать физическую сторону путем обычного наблюдения, однако можем изучать функции, и это дает весь материал, который необходим.

В. Значит человек может наблюдать интеллектом?

О. Вы не можете делать ничего другого; это единственная часть нас, которая находится до некоторой степени под нашим контролем, поэтому мы можем применять ум для наблюдения. Позже, возможно, вы сможете тренировать другое центры, чтобы делать наблюдения, но на это потребуется время. Разумеется, другие центры не должны быть помехой. Например, если вы отождествляете себя эмоционально с чем-либо, это будет препятствовать вашему наблюдению; вы хотите думать об одном, но отождествление будет постоянно приносить вам другие мысли, другие ассоциации. В течение длительного времени мы должны работать из интеллектуального центра, но в то же время мы должны понять, что не можем пойти с ним далеко, так как он имеет определенные пределы; он проведет вас до определенного пункта, после которого вы не сможете идти дальше, если не примените эмоциональный центр. Но эмоциональный центр должен быть сначала натренирован. Вы должны учиться не выражать отрицательные эмоции, и только если вы делаете это в течение достаточно продолжительного времени, то вами могут быть получены дальнейшие объяснения.

В. Нельзя позволять своим эмоциям руководить без вмешательства интеллекта, не так ли?

О. Мы могли бы позволить, если бы были в нормальном состоянии, а так мы не знаем, куда они нас заведут. Нет гарантии, что они, поведут нас тем путем, которым мы хотим идти, — мы можем стремиться попасть в одно место, а наши эмоции заведут нас в другое.

В. Должны ли эмоции развивать свой собственный разум?

О. Я вполне согласен с вами, но что это значит? Это значит, прежде всего, что вы должны учиться контролировать выражение всех неприятных эмоций; только тогда вы сможете эмоционально знать, что делать дальше.

В. Вы говорите, что мыслительные и эмоциональные функции совершенно разделены. Не трудно ли вам сказать, в чем разница?

О. Нет, это совсем не трудно, необходимо только немного терпения и наблюдения; спустя некоторое время вы увидите совершенно ясно, что такое мышление и что такое ощущение. В. Часто ли три центра работают одновременно? О. Да, но «одновременно» может иметь различные значения. Они работают над одним и тем же предметом очень редко. Все четыре функции могут работать и работают одновременно, но они могут работать над различными вещами. Примером одновременной работы всех четырех функций над одним и тем же предметом могло бы быть творчество.

Вследствие своей одновременной работы центры часто становятся очень смешанными, тем не менее их можно различить. Это есть начало самонаблюдения и самопонимания: мы должны понять различные функции и затем начать разделять их.

В. Почему двигательный центр может остановить воображение? Например, я нахожу, что садоводство или любая физическая работа помогают остановить его.

О. Это значит, что один и тот же центр занят и воображением, и садоводством. Это только доказывает, что воображение есть функция двигательного центра.

В. Я не могу понять важности такого деления центров.

О. Очень важно видеть, что наш разум разделен на четыре разума, что в нас нет единства, что четыре разума, или функции, совершенно различны. Одно это дает нам другую картину самих себя.

В. Как можно различать эмоции и инстинкт?

О. Это очень важный вопрос, и он должен быть решен собственным наблюдением и изучением. Инстинктивные эмоции всегда связаны с чем-либо физическим. Так как современная психология не разделяет инстинктивные эмоции от других эмоций, имеется некоторая трудность в понимании разницы. Но когда вы знаете, что они различны, их возможно различить друг от друга.

В. Имеется ли что-нибудь, что может управлять непослушными органами или клетками?

О. Да, инстинктивный центр. Вы думаете, что мы проживем полчаса, если инстинктивный центр не работает? Он знает правильную и неправильную работу каждого органа. Он всегда старается заставить их работать правильно. Мы думаем, что органы работают сами по себе — это воображение. Они управляются инстинктивным центром. Это есть «инстинкт» в действительном смысле по отношению к человеку.

В. Имеет ли качество интеллекта какое-либо отношение к приобретению сознания?

О. Да, потому что мы должны начинать с интеллекта. Наш интеллектуальный центр лучше развит или больше находится под своим собственным контролем. Эмоциональный центр более безответственен. Поэтому, так как в нашем владении, в основном, находится интеллектуальный центр, мы должны применять его до тех пор, пока мы либо не станем более сознательными, либо не научимся применять более эффективно другие функции и управлять ими лучше, чем делаем это теперь. В настоящее время мы не имеем контроля над инстинктивной и эмоциональной функциями и имеем минимальный контроль над двигательной функцией. Ими двигают внешние влияния. Мы не можем быть довольными или сердиться без причины, а причина означает нечто внешнее. Позднее работа должна быть в эмоциональном центре, так как главная энергия находится в нем. Интеллектуальный центр является только вспомогательным, но в настоящее время он — это все, что мы имеем.

Я хочу сказать вам несколько больше о центрах, это поможет вам понять ситуацию. Некоторые центры делятся на две половины — положительную и отрицательную. Это деление очень ясно в интеллектуальном и инстинктивном центрах. В интеллектуальном центре это есть «да» и «нет», утверждение и отрицание. Вся работа интеллектуального центра состоит из сравнения. Деление в инстинктивном центре вполне очевидно: наслаждение — боль. Вся инстинктивная жизнь управляется этим. С первого взгляда кажется, что эмоциональный центр также состоит из двух половин — приятных и неприятных эмоций. Но в действительности это не так. Все наши страстные и гнетущие эмоции и, вообще, большая часть нашего умственного страдания имеют один и тот же характер — это неестественно для нашего организма. Наш организм не имеет центра для этих отрицательных эмоций; они работают с помощью искусственного центра. Этот искусственный центр — род опухоли — создается постепенно в нас с раннего детства, ибо ребенок растет в окружении людей с отрицательными эмоциями и подражает им.

В. Разве инстинктивные эмоции не отрицательны?

О. Они могут быть отрицательны, но они законны. Все они полезны. Отрицательная половина инстинктивного центра является сторожем, предупреждающим нас об опасности. В эмоциональном центре отрицательные эмоции очень вредны.

Далее, каждая половина центра делится на три части: интеллектуальную часть, эмоциональную часть и двигательную, или механическую, часть. Двигательная часть каждого центра является наиболее механической и наиболее часто применяемой. Обычно мы применяем только механические части центров. Даже эмоциональные части применяются только изредка; что же касается интеллектуальных частей, то они очень редко применяются в обычных условиях. Это показывает, как мы ограничиваем себя, как мы применяем только малую, самую слабую часть нашего организма.

Очень легко различить эти три части, когда мы начинаем наблюдать себя. Механические части не требуют внимания. Эмоциональные части требуют сильного интереса или отождествления, внимания без усилия или стремления, ибо внимание привлекается и сохраняется путем притяжения самого предмета. А в интеллектуальных частях вы должны управлять вашим вниманием.

Когда вы привыкнете управлять вниманием, вы сразу увидите, что я имею в виду. Сначала характер действия покажет вам, какой центр внутри вас, а затем наблюдение внимания покажет вам часть центра.

Особенно важно наблюдать эмоциональные части и изучать вещи, которые привлекают и удерживают внимание, так как они вырабатывают воображение. Изучение внимания является очень важной частью самоизучения, и если вы начнете наблюдать это деление центров на части в дополнение к делению на сами центры, это даст вам возможность различать более мелкие детали и поможет вам изучить внимание.

В. Возможно ли для нас таких, какими мы являемся, уделить внимание чему-либо без отождествления?

О. Несомненно. Только вы должны различать внимание от отождествления. Внимание может быть управляемо, отождествление является механическим.

В. Не сказали ли вы, что мы имеем три рода внимания?

О. Нет. Внимание одно, нет другого внимания. Но иногда вы можете действовать без внимания — вы можете делать многие вещи, даже нормальные, логические вещи безо всякого внимания. В других случаях внимание привлекается и сохраняется путем притяжения самой вещи, а в третьем случае внимание является управляемым.

В. Я нахожу, что если я управляю моим вниманием даже в течение короткого времени, я не могу воображать.

О. Совершенно верно, так как воображение продолжается в механических частях центров, без внимания. Если внимание на чем-то сосредоточено, воображение останавливается.

В. Разве управлять вниманием может только тот, кто помнит себя?

О. Это более или менее одинаково, но в то же самое время управляемое внимание возможно в обычной жизни. Иногда люди могут управлять своим вниманием и выполнять интересную работу, ничего не зная о самовоспоминании. Хотя управляемое внимание очень близко к самовоспоминанию, все же между ними имеется разница. Внимание может быть только в одном центре, в то время как самовоспоминание требует работы трех или даже четырех центров.

В. Не очень ли легко для управляемого внимания стать отождествлением?

О. Нет, они совершенно различны. Одно представляет собой максимум контроля, другое — минимум контроля. В отождествлении нет возможности для контроля.

В. Можно ли подтолкнуть интеллектуальный центр к работе?

О. Развивайте внимание. Вы увидите тогда, что это дает различные результаты. Думайте со вниманием. Не позволяйте себе думать механически. Механическое мышление преобразуется в воображение.

В. Какая разница между сознательной и умышленной работой?

О. Мы не можем говорить о сознательной работе, так как мы не сознательны. Что касается умышленной работы — если вы совершаете какую-то работу и должны уделять ей свое внимание, то, даже не замечая этого, часть вашего усилия будет связана с сохранением внимания на том, что вы делаете. Но если она становится совершенно механической, то в этом случае вы можете думать о чем-либо еще, тем не менее ваши руки будут по-прежнему совершать ее. Это будет механическая часть центра. Если ваша работа требует постоянного размышления, изобретательности, приспособления, вы должны работать с интеллектуальными частями.

Механическая часть интеллектуального центра имеет специальное название. Иногда о ней говорят как об особом центре, и в этом случае он называется формирующим центром, или формирующим аппаратом. Большинство людей используют только эту часть; они никогда не используют лучшие части интеллектуального центра. Но идеи настоящей системы или подобные же идеи вообще не могут быть поняты формирующим аппаратом. Формирующий аппарат имеет определенные пределы. Одной из его особенностей является то, что он сравнивает только две вещи, как будто на какой-то особой границе существуют только две вещи. Затем, формирующий центр любит мыслить в крайностях; например, либо он знает все, либо не знает ничего. Другая его особенность — немедленно искать противоположное. Вы можете отыскать много примеров формирующего мышления. Например, если я говорю, что вы должны сделать это или должны сделать то, люди отвечают:

«Но вы сказали, что мы не можем делать!» Если я говорю, что это требует силы воли, они отвечают: «Каким образом, если мы не имеем воли?» Если я говорю о бытии более сознательном или менее сознательном, люди возражают: «Но мы не имеем сознания!» Все это примеры формирующего мышления.

В. Можете ли вы дать пример правильно применяемого формирующего аппарата?

О. Если интеллектуальный центр работает нормально, то есть, если другие части выполняют свою работу, формирующий центр совершает свою работу вполне правильно. Это регистрирующий аппарат. Мы озабочены только его неправильной работой. Это относится не только к формирующему аппарату, но ко всем механическим частям центров Только когда они начинают работать неправильно, они становятся опасными. Поэтому нет необходимости беспокоиться об их правильной работе; беспокойство должно быть направлено на ликвидацию их неправильной работы. Механическая часть эмоционального центра хочет выполнять работу высшей части; то же происходит с формирующим центром — он хочет выполнять работу интеллектуального центра, и в результате двигательная часть центра включает в себя всю интеллектуальную жизнь обычного человека.

В. Как вы рассматриваете людей, изредка бывающих в высших частях центра? У человека могут быть иногда идеи.

О. Некоторые комбинации идей могут «случаться», но мы хотим контроля, а не объяснения вещей, которые случаются сами собой. Все может случиться один или два раза, но это не имеет никакой практической ценности или значения, точно так же, как можно найти один или два раза деньги на улице, но жить на них невозможно.

В. Я не понимаю, какое механическое действие имеется в виду, так как человек расходует половину своей жизни, делая что-то механически. Например — пишет. Должно ли все это быть уничтожено?

О. Это двигательный центр. Я не имею его в виду. Многие вещи являются механическими и должны остаться механическими. Но механические мысли, механические чувства — вот что должно быть изучено и может, и должно быть изменено Механическое мышление не стоит ни гроша. Вы можете думать о многих вещах механически, но вы ничего не получите из этого. Механическим путем вы можете применить только малую часть вашего интеллектуального центра — формирующий аппарат, и на это не стоит тратить ваше время.

Имеется одна вещь, которую вы должны понять о частях центров, и это то, что интеллектуальные части отличаются значительно меньше одна от другой, чем другие части. Это деление на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части очень ясно и резко определено в низших частях центров, но оно становится значительно менее очевидным в высших частях.

В. Смешиваются ли друг с другом только различные центры, или одна часть центра может смешаться с другой частью этого же центра?

О. Может быть и то, и другое. Допустим, что вы работаете с двигательным центром — тогда может вмешаться инстинктивный или эмоциональный центр, или другая часть двигательного центра. Или, если вы чувствуете себя в одном центре, а затем начинаете говорить, вы переходите в другой центр и даже можете забыть, что хотели сказать.

В. Составляет ли сумма интеллектуальных частей различных центров интеллектуальный центр или они являются отдельными?

О. Нет, все они могут работать отдельно, но, конечно, если бы человек мог управлять интеллектуальными частями всех центров и заставить их работать совместно, это был бы путь к высшим центрам. Интеллектуальные части сами по себе не составляют ни один из центров, но их объединенная работа будет лучше, чем та, которую они совершают по отдельности.

В. Ослабляет ли работа над собой функции механических частей центров?

О. Она будет ослаблять функции механических частей в том смысле, что она будет уменьшать механичность там, где полезны внимание и сознание. Механические части будут выполнять свою собственную работу, для которой они предназначены, и, возможно, выполнять ее лучше, чем в настоящее время, ибо теперь они слишком заняты вещами, которые к ним не относятся. Это даст возможность работать лучшим частям центров.

В. Должна ли механичность рассматриваться как факт для наблюдения или как зло, с которым надо бороться?

О. Видите ли, вы никогда не поймете механичность, если вы говорите таким образом. Но когда вы видите или отыскиваете в своей памяти, как можете совершенно механически выполнять большинство отвратительных вещей, о которых позже не можете понять, как могли их делать, тогда вы узнаете, что такое механичность. Всю нашу жизнь мы совершаем механически то, чего никогда не сделали бы сознательно. Это то, что мы должны понять. Если мы рассмотрим нашу жизнь год за годом, месяц за месяцем, то мы увидим в нашей жизни поступки, которые мы не совершили бы, если бы были сознательными, и те поступки, которые мы не совершили в своей жизни также по причине своей несознательности. Это есть путь к размышлению о механичности.

В. Является ли формулирование соответствующей функцией интеллектуального центра?

О. Совершенно верно. Могут быть различные степени, но в настоящее время мы можем говорить только о формулировке и формировании. В этой связи важно понять правильное значение слова «формирующий». Имеются два метода умственных заключений: «формирование» и «формулирование». «Формирование» есть заключение, достигнутое путем наименьшего сопротивления, избегающее трудности. Это легче, так как это делается само собой — готовые фразы, готовые мнения, подобные штампу. Обычно этого мышления недостаточно, за исключением наипростейших случаев. «Формулирование» есть заключение, достигнутое на основе всего доступного материала; оно требует усилия, но оно означает наилучшее, что мы можем сделать.

В. Разве мы можем формулировать? Ведь «я» будут искажать факты?

О. Они будут искажать формулирование. Необходимо научиться отличать формулирование от формирования. Формирование является, так сказать, быстрым взглядом, иногда совершенно ошибочным, а формулирование, как я сказал, — это когда вы собираете все, что знаете о данном предмете, и пытаетесь сделать некоторый вывод.

В. Почему я иногда нахожу лекции интересными, а иногда нет?

О. Потому что вы находитесь в различных центрах. В одном центре вы можете быть заинтересованы, в другом центре вы не являетесь заинтересованными. Допустим, вы находитесь в инстинктивном центре; он не может быть заинтересован в эзотерических идеях, он интересуется пищей и связанными с ней вещами. Но если вы находитесь в интеллектуальном или частично в эмоциональном центре, вы можете быть заинтересованы. Вы знаете, что мы имеем четыре комнаты в нашем доме, и в зависимости от того, в какой комнате мы находимся, мы либо интересуемся, либо не интересуемся чем-то.

В. Мне кажется, что когда человек печатает на машинке простой текст, то он делает это быстрее, чем в случае работы с каким-нибудь сложным, интеллектуальным текстом.

О. Потому что во втором случае работают два центра. Сложная работа нуждается в двух центрах. Но даже в простом копировании участвует интеллектуальный центр. Двигательному центру нельзя много доверять; он управляет воображением и мечтами. Поэтому, когда он работает, интеллектуальный центр бодрствует. Если человек работает только с двигательным центром, то он наполовину спит. Всякое сотрудничество центров является в некоторой степени пробуждением. Что значит впадение в сон? Разобщение центров.

В. Речью управляют два центра, не так ли?

О. Даже больше. Вообще она частично инстинктивна, частично двигательна, частично интеллектуальна и может быть эмоциональной, так что она может включать все четыре функции.

В. Является ли интеллектуальная часть каждого отдельного центра лучшей частью, той, которую следует развивать и поддерживать в отличие от эмоциональной и механической частей каждого центра?

О. Все части одинаково необходимы, но каждая часть должна выполнять свою собственную работу. Части не являются неправильными, каждая из них имеет свою собственную функцию, но если они замещают друг друга, то их работа становится неправильной.

Как вы видите, идея о том, что мы не используем весь наш мозг, но только часть его, не нова, но психологические системы не объясняют, что именно мы не используем. Части центров не находятся на одном и том же уровне — они являются различными машинами. Настоящая система дает нам настоящую анатомию нашего мозга и вообще всей нашей мыслительной способности. И это очень важный пункт, так что, если человек начнет наблюдать себя с точки зрения внимания, он сможет изучить различные значения своих умственных процессов. Таков ключ к этим машинам.

В. Какая разница между двигательной частью интеллектуального центра и интеллектуальной частью двигательного центра?

О. Они совершенно различны. Интеллектуальная часть двигательного центра может управлять всеми нашими наиболее сложными движениями. Например, когда мы должны изобретать новые движения. Допустим, что некий человек изобрел очень сложную машину, или работает с очень трудной машиной, или выполняет очень усложненную ручную работу, которая требует постоянного внимания или даже постоянного самовоспоминания для того, чтобы не разрушить какую-то вещь; это была бы работа интеллектуальной части двигательного центра.

А двигательная часть интеллектуального центра является регистрирующим или формирующим аппаратом — карточно-указательной системой в мозгу. Она весьма полезна на своем месте, но она применяется для ошибочных целей. Предположим, что кто-то швырнул эти карточки в воздух и пытается сделать выводы, основываясь на том, как они падают вниз; это было бы ошибочной работой формирующего аппарата — это то, что мы обычно делаем.

В. Когда вы говорили о регулировании, подразумевали ли вы попытку заставить центры работать лучше? Что приведет их к этой лучшей работе?

О. Вся работа над собой — самоизучение, самопознание, самовоспоминание. Сначала мы должны узнать машину, а затем должны научиться управлять ею. Мы должны исправлять функции таким образом, чтобы каждая выполняла свою собственную законную работу. Большая часть вашей деятельности состоит в том, что один центр выполняет работу другого центра. Наша неспособность достичь нашего нормального уровня лежит в нашей неспособности заставить наши центры работать правильно. Многие необъяснимые вещи, которые мы наблюдаем, происходят вследствие ошибочной работы центров.

В. Означает ли ошибочная работа центров столкновения одного центра с другим?

О. Имеется две формы ошибочной работы центров. Либо они сталкиваются друг с другом, то есть один работает вместо другого, либо один центр берет энергию от другого. Иногда центры должны работать друг для друга. Если, по какой-либо причине, один из центров перестает работать, машина перестраивается таким образом, что другой центр может продолжать какое-то время свою работу для того, чтобы исключить остановку. Первоначальная идея такого переустройства совершенно правильна, но в жизни она стала причиной умственных и физических расстройств, так как один центр не может работать соответствующим образом за другой. И в состоянии отождествления центры любят совершать чужую работу вместо своей собственной. Это становится плохой привычкой, и, путем смешивания функций, центры начинают смешивать энергии, пытаясь получить более могущественные энергии, для которых они не приспособлены.

В. Мне трудно увидеть примеры неправильной работы центров. Единственным моим наблюдением является то, что я часто испытываю ощущение излишнего волнения.

О. Вы можете видеть примеры, когда люди становятся излишне эмоциональными в отношении к тому, что было бы сделано гораздо лучше безо всяких эмоций.

В. Как можно остановить столкновение функций?

О. В настоящее время наши функции обусловлены нашим состоянием сознания. Имеется небольшая вариация: мы можем быть немного более сознательными, чем мы являемся, — немного более или значительно менее. Это влияет на функции, так как, если вы более пробудились, функции производят лучшие результаты, но если вы более сонные, они производят худшие результаты. Это мы в состоянии наблюдать. Но, как принцип, мы должны понять, что функции и состояния сознания независимы друг от друга и существуют сами по себе. Состояние сознания воздействует на функции, и возросшее сознание будет создавать новые функции. В итоге истинное пробуждение создаст новые функции, которых мы в настоящее время не имеем.

В. Является ли совершенное регулирование четырех центров целью, к которой следует стремиться?

О. Да, это отправной пункт. После этого человек может думать о создании высших состояний сознания — о сознательном состоянии самого себя, а затем о сознательном состоянии вещей вне себя. Это будет соответствовать работе высших центров.

Один центр не может быть улучшен сам по себе. Все центры должны быть улучшены и должны прийти к нормальной работе. Как вы видите, человеческая машина сделана очень искусно, и все в ней может быть употреблено для одной и той же цели. Но на обычном уровне работа центров не вполне скоординирована, они живут слишком независимо, и в то же время они мешают друг другу и используют энергию друг друга.

Каждый центр приспосабливается к работе с определенным видом энергии и получает как раз то, в чем он нуждается; но все центры крадут друг у друга, и таким образом центр, работающий на более высокой энергии, сокращается для работы с более низкой энергией, а центр, способный работать с менее мощной энергией, использует более мощную, для него взрывчатую энергию. Так работает машина в настоящее время. Представим себе несколько печей: одна должна работать на сырой нефти, другая — на дровяном топливе, третья — на бензине. Допустим, что в одну, предназначенную для дров, подан бензин: мы ничего не можем ожидать, кроме взрывов. А затем представим печь, предназначенную для бензина, и вы увидите, что она не может работать соответствующим образом на дровах или угле.

Мы должны различать четыре энергии, работающие через нас: физическая, или механическая, например, передвижение этого стола; жизненная энергия, которая заставляет тело поглощать пищу, восстанавливать ткани и т. д.; психическая, или умственная, с которой работают центры, и наиболее важная из всех — энергия сознания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.