2) Второе внимание в Едином поле Бытия
2) Второе внимание в Едином поле Бытия
Таким образом, если рассуждать строго и последовательно, тело сновидения не существует в качестве субстанции, физической или метафизической «отдельности». Мы имеем дело с условностью, которая физична в той же степени, в какой воображаема. При этом мы не должны забывать, что тело сновидения состоит их полей и энергии. Более того, тело сновидения оказывает воздействие на окружающую среду, имеет силу, плотность, а порой — даже что-то вроде видимости (т. е. может влиять на органы чувств наблюдателей). Наконец, самое удивительное заключается в том, что тело сновидения может «связать» в себе всю недостающую физическую субстанцию: оно «сгущается» до такой степени, что воспроизводит целостность физического тела — и в этот момент им становится.
Однако тело у человека — одно (как и осознание, проекцией которого оно является). Пользуясь сновидческим «дублем» даже тем невероятным способом, о котором красочно рассказал Кастанеда, описывая магические трюки дона Хенаро, человеческое существо все равно не делится на две части.
Наша свобода и наш прогресс не в том, чтобы «раздвоиться», а в том, чтобы научиться полностью использовать потенциал энергетического поля, окружающего точку сборки.
Естественный сон со сновидениями предоставляет нам все необходимые предпосылки. Поле изначально однородно, оно насыщено сенсорными сигналами и предстает перед осознанием как нечто аморфное. Но мы владеем «описанием мира», и, следовательно, превращаем пятно неопределенной чувствительности в «организм» — структуру, наполненную множеством частей, органов, процессов, имеющую начало и конец, время и смысл.
Так мы поступаем наяву и точно так же мы поступаем во сне. Проблема сновидца — в стабильности и силе осознания. Сила, проявленная с должной стабильностью, «строит» как физическое тело субъекта, так и то «тело», которым он пользуется в иных режимах восприятия.
Конечно, тут же возникает классический вопрос: почему мы говорим, что тело «иных пространств» реально, а не имагинативно? Для этого есть достаточно философских и даже естественнонаучных оснований. О них я еще скажу.
Но прежде нам следует понять физику среды и объекта. Что делает тело физическим? Оно воспринимает, мыслит, ощущает себя, влияет на окружающее в той мере, в какой обладает условной массой. (Условной я называю «массу» всякого физического тела, так как мы вынуждены учитывать принцип неопределенности и прочие квантовые отношения, в которых задействован любой макрообъект как часть квантового поля Вселенной{20}.) Если мы говорим о неживой материи, то это просто энергетическое поле, способное совершить некоторую работу и конвенционально отделенное от среды некой «границей».
Когда же мы говорим о живом теле, обязательно возникает новый фактор. Во-первых, это биологическая организация (метаболизм, движение, способность не просто накапливать энергию, но перерабатывать ее в другие формы, а затем снова воспроизводить), информационное поле (прежде всего, генетика — структуры, которые являются не просто сложными молекулами, но еще и содержат в себе информацию, которая может бесконечно реплицироваться) и, наконец, «собранность» — и это самое сложное и непонятное. Мы наблюдаем некую силу, которая поддерживает в целостном виде сверхсложное образование, управляет им и, более того, способно через обратную связь корректировать структуру, даже улучшать ее, словно у нее есть план и намерение оформиться не «абы как», а вполне определенным образом.
Значительную часть этого непонятного дела берет на себя некое поле, которому присуща а) целостность, б) склонность развиваться как система с нереализованным (и неизвестным нам) потенциалом. С одной стороны, энергетическое поле, содержащее организм, — однородно, потому что по природе своей есть квантовое «нечто». С другой — оно же необыкновенно усложнено, комплексно, имеет каналы и центры, связи и границы; короче, напоминает машину.
Эта двойственность природы, эта глубинная парадоксальность постоянно демонстрирует себя в любой психотехнической процедуре. Достаточно углубиться в «остановку внутреннего диалога» — и тело становится монолитом, органично вплавленным в океан такого же единообразного, беспредельного энергетического поля. Но стоит обратиться к «деланию» (например, горлового центра или пупка), — «реальность» мгновенно развалится на течения и потоки, затемнения и просветы, воронки и лучи. «Эманации» уже не будут больше абстрактным словом из словаря, они превратятся в действенные пучки, обретут цвет, силу и предназначение. Как видите, всё зависит от фокуса вашего внимания.
Самый глупый вопрос — а как оно на самом деле? Потому что на самом деле оно «никак». Если нет точки сборки, нет осознания и произвольного внимания наблюдателя (перцептора), Мир возвращается в То, Чем Он является и был всегда, — в Хаос (не в смысле «беспорядок», а в смысле «отверстое зияние Бесконечности, из которой может родиться что угодно либо не родиться ничто и никогда»). Это — странное Знание, оно может испугать, но в нем кроется такая Свобода, о которой никто из людей и помыслить не может. Лично мне кажется, что это великое откровение — знать о том, что мир существует для тебя точно так же, как ты существуешь для мира. Друг без друга — вы ничто.
И то же самое с телом. Физическое тело — это результат организующего усилия какого-то энергетического поля (какого — мы не знаем). Сила и структура данного «усилия» полностью определена тем, что мы называем в кастанедовской модели первым вниманием.
И вдруг… происходит весьма необычное событие. Самовольный субъект, по каким-то неестественным причинам, приступает к «чудовищной» манипуляции — он изменяет силу и структуру своего энергетического поля («осознания») так, что оно прекращает поддерживать те элементы биологического пространства, которые раньше были его «любимыми» (например, некоторые реактивные процессы из сферы психо — и нейрофизиологии, даже биологии и биофизики), но направляет свои освободившиеся силы на элементы, казалось бы, «никчемные», второстепенные, мирно дремавшие в клеточных и полевых массивах.
Во-первых, активизируются обычно инертные зоны коры головного мозга, древней коры, таламуса и гипоталамуса, эпифиза и продолговатого мозга. За ним «просыпается» основание мозга и заторможенные ранее участки ретикулярной формации. Даже неспециалист понимает — гормональная «буря» обеспечена. Перцептивные нейроны заняты интенсивным поиском новых комбинаций, поскольку испытывают сильнейший стресс, который вызван диссонансом с привычными интерпретациями. Согласно законам нейрофизиологии, возбужденные нейроны а) требуют новых структур (гешталътов) для «узнавания» сигналов, б) возбуждают все, что с ними физиологически связано, — различные рецепторы, железы и т. д. вплоть до ретикулярной формации, где в первую очередь активизируются изначальные перцептивные паттерны (точки, спирали, круги, аморфные сияния и пр.).
Дон Хуан сказал бы очень просто: «Твой тональ испугался — он готов умереть». Умный нейрофизиолог рассказал бы про новые сигналы, которым нет соответствия в личном опыте, так что в ближайшее время восприятие будет блокировано корой головного мозга. Вы потеряете сознание на несколько минут, если не случится маленькое чудо — соматика не перестроится, не подключатся новые части нейронного массива, чтобы произвести «узнавание» (и энергетическую утилизацию) того, чего раньше в опыте не бывало.
Разница — только в количестве слов. Конечно, если вы вдруг обретете критическую массу новых сенсорных сигналов, соматический (и нейрологический) шок неизбежен. Но мы гибкие существа. Где-то там, «под корой», лежит грандиозный запас «запчастей», дополнительных схем, и т. д. Если запчасти и дополнительные схемы понадобятся и смогут проявить себя (а они, эти запчасти, надо сказать, очень причудливые!), то уж тональ, приученный к любым выходкам и информационным заскокам, быстро сотворит семантику, подходящую этим «чужеродным» восприятиям. И буквально через несколько мгновений включит их в свою родную «семантическую вселенную». Через неделю вы, может, подумаете, что в данном опыте было далеко не так много нового, как показалось сначала.
Итак, с точки зрения нейрофизиолога переход из первого внимания во второе выглядит довольно прозаически. Еще одно обучение, и ничего больше?
Да, если забыть, что структура осознания — это не просто система навыков и понятий. Это энергия. Та самая энергия, что управляет метаболизмом, делением клеток, активностью нервных синапсов во всех частях ЦНС. Если первое внимание «собирает» знакомое нам с детства физическое тело, то второе внимание «собирает»… что?
Несколько лет практики, и вы сможете узнать об этом не из книжек, а из личного опыта.
(1) Например, второе внимание «собирает» антиоксиданты. Не те антиоксиданты, которыми торгуют в аптеках, — а ваши личные. Они замедляют окисление и, надо полагать, старение. Это легко проверить — попробуйте без всяких дыхательных тренировок задержать дыхание на вдохе после того, как научились входить во второе внимание хоть раз в неделю. Задержка часто возрастает на 10–15 %. Есть и другое объяснение — например, ткани просто начинают меньше потреблять кислорода. Но физика учит, что биологическое тело за всякую работу платит окислением тканей, что без кислорода невозможно.
(2) Второе внимание убивает ряд бактерий и микробов. 15-минутное пребывание в этом режиме восприятия может избавить от ангины и нагноений.
(3) Второе внимание либо перестраивает иммунную систему либо нейтрализует гистамин. Погружение во второе внимание полностью и надолго купирует, скажем, приступ бронхиальной астмы, снимает кожные реакции, более того, «строит» такое отношение к некоторым аллергенам, что аллергия вообще исчезает. (Так, например, больной аллергией на цветочную пыльцу вдруг полюбил цветы и увлекся цветоводством.)
С другой стороны, во втором внимании можно заболеть (хуже всего, что, как правило, ни один врач не может понять, что это за болезнь) и подхватить аллергию — даже в том случае, если вы никогда ею раньше не страдали. Это не прогулка и не простой способ вылечить какое-нибудь заболевание. Это — ПЕРЕСТРОЙКА СИСТЕМЫ, можно сказать, вторжение в организмический процесс. Она может быть полезной и удачной, но так же может оказаться крайне вредной.
Важно понять, что сущность толтекского праксиса, как и сущность Трансформации вообще, — контрорганизмическая. Мы движемся «против» организма, «против» природного течения процессов — старения и смерти. Таким образом, то, что делает нагуалист, — есть своего рода «бунт» против самого Мира (или, если Вам нравится кастанедовский миф, — Орла). Нагуалисты идут своим путем, на свой страх и риск.