Идеи правят миром. Двигатели технического прогресса кружат в небе над цивилизацией

Идеи правят миром. Двигатели технического прогресса кружат в небе над цивилизацией

Чтобы узреть невидимое, открой очи на видимое.

«Зохар»

Символом исторических тайн и парадоксов часто берут египетского Большого Сфинкса. Каменное изваяние величественно возвышается над пустыней, а рок тайны всегда тяготеет над историей, какими бы убедительными ни казались барханы гипотез, приносимых новыми археологическими открытиями. Одна как будто бы незначительная деталь есть в современной жизни Большого Сфинкса: этого каменного льва почти никогда нельзя увидеть на фотографиях целиком. Во всех книгах, фотоальбомах, энциклопедиях он показан только спереди.

Почему? Потому что другие ракурсы очень невыгодны. Если видеть сфинкса всего, то в глаза сразу бросается несоответствие маленькой головы и огромного тела, словно к телу льва приставили голову ягненка. По сравнению с головой тело выглядит непомерно большим, длинным, и этот эффект усиливают глубокие горизонтальные линии сильнейшей эрозии, которыми время отметило древнего гиганта. Они опоясывают его большими уступами-ступенями со всех сторон. Но, в то же время, голова не затронута таким разрушением, и на ней различимы даже тонкие скульптурные детали. Как будто она высечена, превращена в портретную копию фараона IV династии Хефрена, в более позднее время, причем, намного более позднее.

Если начать задумываться над геологическими следами огромной давности — в десятки тысяч лет — на теле Сфинкса, то вся выстроенная египтологами история древнего Египта будет выглядеть как одна большая недоработанная гипотеза. Будет понятно, что голову Сфинкса «доработали» до сходства с Хефреном в III тысячелетии до нашей эры, а сам он намного древнее. Неизвестно даже насколько. И тогда энциклопедии и учебники по истории придется дополнить многими вводными словами — «вероятно», «скорее всего», «возможно», «может быть». Пропадет тогда научная точность, доказанность, законченность египетской истории.

Хотя, какая может быть в истории законченность?

В школах многие ученики загорелись бы любопытством, удивлением, интересом, если бы история излагалась не как скучная асфальтовая дорога, размеченная верстовыми столбами, понятная и разжеванная, а так, как она выглядит на самом деле — маленькими разгаданными островками среди огромного, бушующего тайнами и противоречиями океана непознанного. Но ведь взрослым хочется выглядеть очень умными, очень учеными и всезнающими, и в учебники никогда не будет допущено очарование тайны. Вот только дети, люди будущего, должны открывать и познавать новое или топтаться вокруг исхоженного, изученного?

Подобно примеру с Большим Сфинксом есть «неудобные ракурсы» в самой науке. Куда-то заглядывать не поощряется. Там «нездоровые» темы — оккультизм, парапсихология, история тайных обществ и древних цивилизаций, уфология. Несмотря на то, что любое знание, если оно основывается на фактах и логике, является знанием, некоторые его области изгоняются за пределы признанного, официально разрешенного. Диагноз ставится не только людям — ученым, исследователям, свободным от авторитета государственной идеологии, но и целым темам, разделам знания. Но что удивительно, судьбу Сфинкса разделяет и наука, которую большинство ученых пока считают лженаукой — уфология. Даже в уфологии есть факты, на которые закрывают глаза и которые замалчивают сами уфологи, многие из уфологов. И в уфологии еще сильнее, чем в любой другой науке, кипят страсти по поводу некоторых неудобных фактов и ракурсов. Одни уфологи называют других сказочниками, то есть поступают так, как со всеми уфологами поступают «трезвые», «маститые», «уважающие себя» ученые.

Например, два крупных уфолога Жак Валле и Джон Киль попадают в разряд «сказочников» из-за того, что не хотят обходить молчанием те «неопознанные летающие объекты», которые сами стараются быть опознанными, предстать перед людьми в знакомой и приемлемой форме. Если в небе летит огненный шар или металлический диск с антеннами, иллюминаторами, переливающийся огнями, то это в какой-то мере уже знакомо, тешит надеждой на скорый контакт со сверхразвитой инопланетной цивилизацией и входит в разряд «правильного» уфологического явления. Но если над городами один за другим проплывают дирижабли, и происходит это еще в те времена, когда настоящие — земные — дирижабли только еще учились подниматься в воздух и не могли летать в таком количестве и с такими скоростями, то такой феномен объявляется несуществующим, поскольку не укладывается даже в рамки инопланетной гипотезы: если это не космические корабли, то кто на них летал тогда, когда летать еще никто не должен был?

Тем не менее, это факты, оставившие о себе документальные свидетельства, их можно только отрицать, но нельзя уничтожить. Можно отвлекать от них внимание другими, «правильными», удобными, фактами и строить новые и новые умозрительные гипотезы. Но тогда уфология, руководствуясь критерием «Не может быть», противоречащим непредвзятому научному подходу, рискует стать очередной «научной» идеологией.

Наше исследование сейчас как раз выходит на то, что является неправдоподобным даже для некоторых уфологов, но, в то же время, оно обладает своей скрытой логикой, которая очевидна, если брать историю во всей ее совокупности. Тогда на свет выходят самые незаметные, таинственные ее персонажи.

Многое ли знаем мы о самих себе? Например, о своем научно-техническом прогрессе?

Казалось бы все. Все шаги изобретателей, первооткрывателей расписаны чуть ли не по секундам. Когда, в каком году, кто и как открыл новое физическое явление, закон. В процессе чего было создано то или иное техническое устройство. Это все происходило сравнительно недавно, и поэтому каждое такое событие зафиксировано, освидетельствовано и задокументировано. Технический прогресс, его ход виден как на ладони, стоит только разжать ладонь, рассмотреть линии судьбы, жизни, ума — заглянуть в энциклопедию, учебник, справочник. Там все подробно расписано, понятно и логично. И мы смотрим на это как на данность, само собой разумеющееся явление, как на непрерывный поток, начавшийся когда-то с каменного скребка и получивший странное ускорение полтора-два века назад. Мы воспринимаем это как данность, но, в то же время, в отрыве от той «мифологии», от тех «слухов», «фобий», которые довлели над умами миллионов людей в те времена. < Мальцев С. А., 2003 >

Мы видели, как мифы, идеи приводили в катастрофическое брожение народные массы и сталкивали государства на путь войны. «Жидомасонский заговор», «новые масоны», «новые тамплиеры», «крестовый поход против жидомасонства», «арийские тамплиеры СС»… Идеи и мифы создавали события, давали им направление и темп, передавали войнам свою духовную энергию, которая превращалась в физическую энергию разрушения, и, отдав энергию, идеи уходили в небытие, растворялись в хаосе потрясений, забывались. Забывались так, что потом человечество начинало в поисках причин событий придумывать всевозможные объяснения, от экономических до психиатрических. Мифы, идеи, казалось бы, самые абсурдные, дикие, не стоившие выеденного яйца, не имевшие ничего общего с истиной, создавали и направляли социальные события.

Но могут ли идеи, мифы влиять на научно-технический прогресс?

Есть это нечто, сказочное, невероятное, аномальное, что всегда остается в тени истории из-за своего неправдоподобия и, тем не менее, влияет на нее, творит ее. Оно входит или врывается в жизнь, где-то украдкой, а где-то шокируя, выводя из равновесия. Будит воображение масс, служит толчком к рождению фантастических мечтаний, обостряет их до уровня потребностей. Оно с неумолимой периодичностью прорывается на страницы газет и журналов, заявляет о себе все громче, но не попадает в книги, потому что не поддается обычной проверке, доказательству. Оно ведет свою странную игру, психологическую интригу, для одних оборачивается явью, сверхреальностью, для других остается мифом, но именно в виде массового мифа, как самый мощный инструмент социального влияния, оно внедряет в умы миллионов людей некие формы, идеи и подталкивает ученых к поиску новых научных путей, к созданию новых технических возможностей. Ведь они чутко прислушиваются к потребностям и грезам современников, желая мечты сделать реальностью. Технический прогресс движется. Аппараты тяжелее воздуха, созданные человеком, отрываются от земли, набирают скорость, оснащаются новыми приспособлениями. Совершенствуются со все возрастающей скоростью. Проходит меньше ста лет, и они уже с ревом рассекают воздух, выделывая смертельные петли, прошивая небо тысячами свинцовых пуль и снарядов, веерами пущенных бомб уродуют под собой леса и города. Мертвая техника предлагает себя человеку как средство решения всех вопросов и проблем, и в напряженном удушье войны человек уже не помнит того, как все это начиналось, потому что остается только одна осознанная необходимость — выжить под ударами техники…

«Первые сообщения о странных светящихся сигарообразных объектах пришли из Калифорнии, причем мэры Окленда и Сан-Франциско заявили, что видели эти объекты сами.

Блестящие многоцветные огни, танцующие в воздухе подобно ярмарочным прыгунам, наблюдались жителями Сакраменто. Над Оклендом был замечен яйцеобразный воздушный корабль длиной примерно 150 футов с четырьмя, вероятно посадочными, стойками. Мощный источник света, смонтированный в нижней части корабля, ярко освещал пространство под ним. Некий Уильям Балл Мик из города Комптонвиля (штат Калифорния) также объявил корреспондентам о дирижабле, совершившем посадку недалеко от его дома, после чего он имел короткую, но очень приятную беседу с пилотами — бородатыми парнями, признавшимися ему, что корабль прилетел с «гор Монтецумы».[249]

Это был конец 1896 года. Эра дирижаблестроения началась за сорок с лишним лет до того. В 1852 году французский инженер Анри Джифард создал первый в мире управляемый летательный аппарат — дирижабль. Паровой двигатель позволял ему обогнать пешехода и достичь скорости семи миль в час. Через двадцать лет, в 1872 году, в Германии был построен более совершенный дирижабль, его создатель, немец Пауль Геляйн, оснастил свое детище газовым двигателем. А в 1896 году, в начале ноября, как раз перед тем, как над Калифорнией начали курсировать огромные летательные аппараты с мощными прожекторами, к адвокату Джорджу Коллинзу в Сан-Франциско явился почтенного вида джентльмен для того, чтобы тот оказал ему помощь в получении патента на изобретение нового совершенного летательного аппарата, приводимого в движение сжатым воздухом. < Мальцев С. А., 2003 >

Чертеж произвел на адвоката большое впечатление, впрочем, как и сам изобретатель, интеллигентный, прекрасно одетый, смуглый, черноглазый человек лет пятидесяти. Весь его вид, манеры, речь и научная аргументация располагали к тому, чтобы доверять ему и его опыту. Это была первая их встреча, как казалось, многообещающая, но она была и последней.

Через несколько дней после визита инженера Джордж Коллинз увидел в сан-францисских газетах первое сообщение о наблюдавшемся в небе полете неизвестного дирижабля. Репортеры терялись в догадках относительно того, откуда он мог прилететь, и адвокат поспешил рассеять эту тайну. Он заявил им, что лично знаком с изобретателем этого аппарата и знает о нем все. Однако, этого знания оказалось недостаточно для того, чтобы журналисты смогли разыскать этого нового воздухоплавателя. Сам же изобретатель вскоре посетил еще более известного адвоката Уильяма Генри Гаррисона Хата, бывшего министра юстиции. И когда по страницам газет пошла еще более мощная волна сообщений о таинственном дирижабле, курсирующем над всей Калифорнией, Хат сделал заявление для сан-францисского журнала «Колл», которое было опубликовано 29 ноября 1896 года. Подписанное Хатом сообщение для общественности гласило:

«Я не видел самого дирижабля, но несколько часов беседовал с человеком, который утверждал, что является изобретателем этого воздушного корабля. Он показал мне чертежи своего изобретения, и я считаю, что это были первые толковые чертежи дирижабля, которые я когда-либо видел, имея дело с изобретателями… Я спросил этого джентльмена, желает ли он получить патент и основать дело, на что тот ответил, что в деньгах не нуждается, а равно не просит никаких вкладов в его мероприятие. Он не гражданин Калифорнии и прибыл сюда, чтобы закончить постройку корабля и испытать его. Я хочу заметить, что в моей практике это первый случай, когда пришедший ко мне изобретатель отказывался от денежных вкладов в свое изобретение».

Как понял со слов изобретателя Уильям Хат, дирижабль его приводился в движение газом и электричеством. Но самым революционным в планах воздухоплавателя было его намерение использовать летательный аппарат для полета на Кубу и разгрома с помощью него испанской армии.

Оба адвоката противоречили друг другу с подачи изобретателя — то его дирижабль летал за счет сжатого воздуха, то с помощью газа и электричества. Историкам потом можно будет ловить на противоречиях как этих почтенных джентльменов, так и газетчиков, но правда превзошла по эффекту все сделанные заявления: целое представление с участием сверкавших огнями дирижаблей развернулось в небе над американскими городами. Их видели тысячи людей, а газеты были завалены сообщениями и заявлениями очевидцев этих полетов, и редакторы выбирали из них для публикации самые достоверные — от людей, заслуживавших особого доверия. < Мальцев С. А., 2003 >

Согласно истории воздухоплавания, что отражено во всех справочниках и энциклопедиях, в то время еще не было построено таких дирижаблей ни одним государством, ни одним известным инженером. 13 ноября 1897 года венгерский изобретатель Давид Шварц вылетел на построенном им первом металлическом дирижабле. Полет его через несколько километров остановила утечка газа.

Что касается мощных источников света, прожекторов на тех летательных аппаратах, то они еще невероятнее. Первая лампа накаливания была изобретена в 1872, в 1876 — первая дуговая лампа, в 1876–1881 появилась первая электростанция, но все это было еще на таком примитивном уровне — электрические лампы, генераторы и аккумуляторы, — что более эффективными долгое время оставались керосиновые лампы. Ими оснащали автомобили, а летательная техника еще не нуждалась даже в них, поскольку о дальних перелетах, а тем более о ночных полетах еще не было и речи. Только в шестидесятых годах XX века самолеты обзавелись достаточно мощными прожекторами и сигнальными огнями.

Кроме странных, невозможных для того времени дирижаблей, с 1896 во многих местах стали наблюдать такие же странные самолеты — все серого или черного цвета, без каких бы то ни было опознавательных знаков. Чаще всего они шли на малой высоте, а когда это происходило ночью, то было видно, что кабина пилота ярко освещена изнутри, что было самым странным — как можно что-нибудь увидеть в ночной тьме из такой кабины? Деталь как будто бы абсурдная, глупая, но ее не стоит упускать из виду, она пригодится нам в дальнейшем.

Час триумфа самолетов земных, созданных руками человека, еще не наступил. В те времена первые самолеты еще дымили подобно паровозам, как, например, самолет Можайского с паровым двигателем, построенный в 1883 году. Первый самолет с бензиновым двигателем — самолет братьев Райт — поднялся в воздух 17 декабря 1903 года и не мог соревноваться в дальности полета даже с воробьем. И это уже 1903 год, а не 1896.

В 1896–1897 годах огромные иллюминированные дирижабли проплывают в небе над многими городами мира. Самые солидные газеты помещают на первые полосы статьи об этом с рисунками, сделанными со слов очевидцев. А очевидцев были сотни и тысячи, поскольку толпы людей высыпали на улицы смотреть на это представление. Все ждали новостей о том, откуда прилетают эти дирижабли, кто, какая страна их построила, но представление оканчивалось, и ожидание сменялось недоумением от того, что этих новостей так и не было. На смену недоумению приходили догадки. А вдруг это какая-то страна в тайне от всех готовит новое мощное оружие для того, чтобы заявить о своих претензиях на весь мир? Почему-то странные аэронавты с этих дирижаблей, встречаясь с людьми, все время заводили речь о военных действиях с воздуха. Очевидцы спрашивали себя: а что если разговоры о полетах на Кубу для войны с испанской армией были как раз намеками на испытание такого нового оружия, ведь в то время и вправду на Кубе шла война? Во всяком случае, это действительно было бы новым словом в истории оружия — накрывать огнем армии противника с высоты птичьего полета.

Еще более смелые версии строились теми, кто начали предполагать, что на самом деле это были первые разведывательные полеты над Землей пришельцев с другой планеты: может быть, истории про бородатых пилотов и черноглазых изобретателей придумали газетчики, чтобы как-то объяснить то, что происходило в небе над Сакраменто, Сан-Франциско и Оклендом? И версии множились. Все эти события и реакция на них дали пищу воображению Герберта Уэллса, и он пишет свой знаменитый роман «Война миров» о попытке марсиан захватить планету людей.

Но версии про инопланетян появлялись тогда, когда подробности представления уже начинали забываться или списываться на фантазии репортеров. Хотя у репортеров не было нужды придумывать подробности, да и времени не было на такое домысливание. < Мальцев С. А., 2003 >

Например, 1 апреля 1897 года газета Детройта «Ивнинг ньюс» публикует рассказ миссис Вайнгет о том как 31 марта в 10 часов вечера недалеко от Чарлстона она и ее соседи наблюдали за источником яркого света, проплывавшим над их домами. Были отчетливо слышны «человеческие голоса, идущие сверху, когда это случилось».[251]

Газета «Ивнинг пресс» города Гранд-Рапидс (штат Мичиган) от 16 апреля 1897 года писала:

«Эллитон, Висконсин, 15 апреля. — Многие жители города заявили, что вечером в воскресенье видели проходящий над городом дирижабль. Вчера ночью на ферме некоего Н. Б. Кларка севернее города было найдено письмо, засунутое в железный футляр длиной 18 дюймов, который торчал из земли». Документ имел следующее содержание:

«Борт воздушного корабля ПЕГАСУС. 9 апреля 1897 г. — Проблема воздухоплавания решена. Пишущие это сообщение провели прошедшие месяцы на борту дирижабля ПЕГАСУС, доведя его до совершенства. Мы достигли скорости 150 миль в час и высоты 2500 футов над уровнем моря.

ПЕГАСУС был собран в уединенном месте в десяти милях от Лафайета (штат Теннеси), а его различные части были доставлены из Глазго (штат Кентукки), Чикаго, Питсбурга и Сент-Луиса. Мы проводили трехдневные испытательные полеты по маршруту Лафайет — Джакон и убедились в полной надежности ПЕГАСУСА.

Не позже чем через месяц наша заявка на патент воздушного корабля с параллельными крыльями будет подана в Вашингтоне и европейских столицах. Корабль приводится в движение паром, освещается электричеством и может поднимать груз массой 1000 футов. Так что теперь уже имеются два дирижабля — благородный ПЕГАСУС и САРАТОГА».[252]

Казалось бы, можно было надеяться, что «Пегасус» и «Саратога» объявятся теперь официально на какой-нибудь выставке или ярмарке, что их создатели дадут подробные интервью в центральных газетах, что теперь будет вписана новая замечательная страница в трудную историю воздухоплавания… Но все эти Пегасусы и Саратоги канули в небытие, как будто их никогда и не было. В то же время одни актеры сменяли других в этом красочном представлении.

Статья «Воздушный корабль наблюдают в Айове» в газете «Чикаго кроникл» от 13 апреля 1897 года так суммировала сообщения жителей города Фонтанел: вечером 12 апреля, в половине девятого, все население города наблюдало за полетом двадцатиметрового воздушного корабля; летел он медленно над самыми верхушками деревьев, и можно было рассмотреть его во всех подробностях, вплоть до «дрожания крыльев»; на борту горели самые обычные цветные огни, и, кроме гудения работавшего двигателя, была слышна музыка, как будто внутри играл оркестр. Горожане приветствовали его радостными криками, пока он, увеличив скорость, не скрылся из виду.

Так многие увидели, что, оказывается, летать по воздуху можно очень даже запросто и с комфортом, в целях увеселительной прогулки. Вот только пришлось ждать этой возможности десятки лет, пока инженеры, конструкторы работали над реализацией такой мечты.

В том же апреле 1897 года житель города Ленсинг (штат Мичиган) Байд Осборн сообщал в газету «Степ рипабликен»: «Я увидел дирижабль прямо над моим амбаром. Дирижабль длиной около 800 футов напоминал огромное животное с рядом японских фонариков на своей верхней части и с чем-то похожим на большой парус на хвосте, и я готов присягнуть, что слышал голоса, очень схожие с голосами Джима Бада и Чарли Бичера».[253]

В этом явлении аж два голоса были знакомы свидетелю, притом настолько знакомы, что он готов был утверждать это под присягой. (Как будто незначительная деталь, но вдруг она тоже о чем-то говорит?)

Газета «Аргус-Лиде» города Сиукс Фаллсе (штат Южная Дакота), как и многие другие газеты, в номере от 15 апреля рассказывала о встрече двух фермеров, Адольфа Уинкла и Джона Халла с экипажем дирижабля, который приземлился в двух милях от Спрингфилда. Под присягой фермеры заявили, что экипаж воздушного судна состоял из двух мужчин и одной женщины, что они во время стоянки ремонтировали на своем корабле какое-то электрооборудование. Отправляясь дальше, аэронавты сказали, что намерены «сделать доклад правительству о том, что Куба объявила себя независимой».[254]

Газета «Карье-геральд» города Сегнау (штат Мичиган) в номере от 16 апреля описывала ажиотаж, который охватил накануне жителей города Лайн Гроува: «у них больше не осталось ни малейших сомнений в том, что таинственные дирижабли действительно существуют. Вчера утром большой объект наблюдался в тот момент, когда он медленно проплыл в небесах в северном направлении, готовясь, как показалось, к посадке. Джеймс Эванс, кэбмен, Ф. Ж. Эллис и Бэн Баланд — владельцы магазинов, а также Давид Эванс и Джо Кроски бросились к лошадям и начали преследование…» Дирижабль стоял на земле в четырех милях от города, но когда всадники уже приблизились было к нему, воздушный корабль, выпустив четыре огромных крыла, поднялся в воздух и улетел. В момент подъема с корабля были сброшены два больших цилиндра, сделанных из неизвестного материала. Их привезли в город и выставили на всеобщее обозрение. «Удалось заметить, что на борту находились две странно выглядевшие личности, делавшие отчаянные попытки остаться незамеченными… Почти все жители Лайн Гроува видели пролетающий дирижабль, и в городе царит сильное возбуждение».[255]

Арканзасская «Гэзетт» от 22 апреля 1897 года описывала историю, произошедшую со «знаменитым железнодорожным кондуктором с Железных гор» капитаном Джеймсом Хутоном.

Капитан Хутон во время охоты недалеко от города Хумена услышал знакомый звук, «звучащий подобно работе воздушного насоса на локомотиве». Он пошел в направлении звука и посреди большого поля увидел огромный дирижабль. «Я заметил на борту человека среднего роста в черных очках. Он что-то лудил в кормовой части корабля и, увидев меня, был так ошарашен, что не мог произнести ни звука. Затем он сказал, продолжая глядеть на меня с удивлением: «Добрый день, сэр, добрый день». Я спросил: «Это дирижабль?», на что он ответил: «Да, сэр». В это время трое или четверо других появились из люка в килевой, если так можно выразиться, части корабля. Киль корабля был разделен на две части, я успел это внимательно рассмотреть. На оконечностях кили сходились, образуя нечто, похожее на лезвие ножа. По три больших колеса из какого-то гибкого металла были на каждой стороне корабля, причем они легко сгибались при небольшом сопротивлении. «Прошу прощения, сэр, — сказал я, — Шум, который производят эти колеса, очень похож на звук тормоза Вестингауза». «Возможно, это и так, мой друг, — ответил он. — Мы применяем сжатый воздух и несущие плоскости. Больше вы узнаете позднее».[256] Когда ремонт был закончен, команда скрылась внутри корабля. Из трубок, подведенных к каждому колесу, стал вырываться сжатый воздух и колеса завращались все быстрее. Издавая свист, дирижабль оторвался от земли. Крылья аппарата развернулись вверх, рули на корме пришли в движение, и корабль улетел. < Мальцев С. А., 2003 >

В тот же день 22 апреля 1897 года газета «Хьюстон пост» публикует такое сообщение:

«Рокленд. Мистер Джон М. Баркли, живущий неподалеку отсюда, сообщил, что накануне вечером, около одиннадцати часов, уже после того, как он лег спать, послышался яростный лай его собаки и еще какой-то неясный шум. Мистер Баркли подошел к двери выяснить, в чем дело, и увидел такое, что у него, как он выразился, глаза полезли на лоб. Если бы он только недавно не прочитал о воздушном корабле, который, как полагают, летает в небе Техаса и за его пределами, то бросился бы бежать в лес.

Это был необычный продолговатый объект с крыльями и какими-то приспособлениями различных размеров и формы по бокам. Мощные прожектора светили, казалось, гораздо ярче электрического света. Когда Баркли его увидел, объект совершенно неподвижно висел метрах в пяти над землей. Описав несколько кругов, он медленно опустился на луг, прилегающий к дому. Свидетель схватил винчестер и пошел взглянуть на аппарат поближе. Как только этот, с позволения сказать, корабль приземлился, огни погасли. Ночь была довольно светлая, и человека можно было различить с расстояния многих метров. Подойдя метров на тридцать к кораблю, Баркли встретил простого смертного, который попросил его бросить оружие, так как ему ничто не угрожает. После этого состоялся следующий разговор. Баркли спросил:

«Кто вы и что хотите?»

«Мое имя не имеет никакого значения, ну, зовите меня Смит. Мне нужно немного смазочного масла, пару слесарных зубил, если вы можете достать их, а также немного медного купороса. Я думаю, на соседней лесопильне найдется и первое, и второе, а у телеграфиста — медный купорос. Вот десять долларов. Возьмите их и разыщите то, что мне нужно, а сдачу оставьте себе за хлопоты».

В ответ Баркли спросил:

«А что там у вас случилось? Дайте мне пройти посмотреть»

«Нет, мы не можем позволить вам подойти ближе. Сделайте то, о чем я вас прошу, и мы по достоинству оценим вашу любезность. Когда через некоторое время мы вернемся, то ответим взаимностью на вашу доброту и возьмем вас с собой в путешествие».

Мистер Баркли удалился и принес масло и зубила, но медного купороса нигде найти не смог. У соседей не оказалось мелких денег, и Баркли хотел вернуть десятидолларовую купюру, но человек ее не взял. Он пожал Баркли руку, сердечно поблагодарил и очень просил не провожать его до корабля. Когда он отошел, мистер Баркли окликнул его и спросил, откуда он и куда направляется. Тот ответил: «Мы ниоткуда, но послезавтра будем в Греции». Он поднялся на корабль, снова послышался свистящий звук, и объект улетел, по выражению Баркли, «как из пушки». Мистер Баркли считается честным, заслуживающим полного доверия человеком».[257]

Мистера Баркли не подпустили к кораблю, не дали зайти внутрь и были в разговоре с ним не очень-то словоохотливы. Что такое роковое он мог увидеть там? Какую военную или инженерную тайну подсмотреть? Мистер Баркли был простой смертный и с ним особо не церемонились. Зато в тот же день, 21 апреля 1987 года в час ночи такие же аэронавты заглянули в гости к более известному и респектабельному джентльмену и рассказали о себе больше подробностей.

Газеты писали, что «экс-сенатор Гаррис» в официальном заявлении сообщил журналистам о встрече с теми самыми воздухоплавателями, которые выбрали небо над Америкой испытательным пространством для своих удивительных дирижаблей. < Мальцев С. А., 2003 >

В час ночи сенатор был разбужен каким-то необычным шумом и, к своему удивлению, увидел тот самый «знаменитый» дирижабль идущим на посадку как раз около его виллы. Он вышел навстречу гостям и приятно с ними побеседовал, пока они «пополняли запасы свежей воды». Экипаж воздушного судна состоял из двух молодых людей, девушки и пожилого джентльмена. «Этот пожилой джентльмен имел темную шелковистую бороду, доходящую ему до пояса, пронзительные черные глаза и вообще производил сильное впечатление».

Из разговора стало понятно, что они были совершенно не осведомлены о других таких же полетах дирижаблей и встречах с их экипажами, происходившими в то время в других местах. Но, однако, бородатый аэронавт был информирован о старых газетных публикациях, касающихся таких событий. Рассказ о своем дирижабле он начал с истории, опубликованной за 26 лет до этого сент-луисской газетой «Рипаблик» («пожилого джентльмена» цитирует газета города Гарисбурга «Модерн ньюс» от 23 апреля 1896 года со слов сенатора Гарриса):

«Если вы помните, в этой газете была помещена статья об изобретении, сделанном неким джентльменом, имя которого не имеет значения.

Суть изобретения заключалась в том, что он полностью научился управлять законами гравитации. Естественно, он сразу же получил большое количество самых заманчивых предложений от многих синдикатов как в нашей стране, так и за рубежом. Пока он выбирал, какое из предложений наиболее приемлемо, изобретение хранилось в сейфе одного из банков Нью-Йорка на шифрованном вкладе. И тут неожиданно он стал жертвой неизлечимой болезни, которая сразила его прежде, чем он решил, что делать со своим великим открытием. Промучившись пару недель, он умер, а изобретение так и осталось в банковском сейфе. Покойный изобретатель был моим дядей, и он частично посвятил меня в тайну своего открытия, но не настолько, чтобы я мог что-либо сделать без тех бумаг, что остались в банке. Потребовалось девятнадцать лет, прежде, чем мне удалось получить оригинал изобретения, и, имея в своем распоряжении достаточно денег, я последние семь лет полностью отдал экспериментам. Мой воздушный корабль уже почти превосходен, но я продолжаю опыты, летая по ночам, так как не хочу быть обнаруженным прежде, чем слетаю на Марс. А уж потом я отдам изобретение моего дяди и свой труд на службу человечеству. Вес корабля для меня ровным счетом ничего не значит. Тонкая проволока, обтянутая вокруг корабля, полностью уничтожает тяготение. Вы видите, что у меня на борту находится усовершенствованное артиллерийское орудие системы Гочкиса весом 4 тонны и 10 тонн снарядов. Я готовился лететь на Кубу, чтобы уничтожить испанскую армию, но сейчас мои планы изменились, я отправляюсь помогать армянам. Орудие очень простое в эксплуатации: снаряды подаются на хоппер и нажимается кнопка. Скорострельность его 63000 выстрелов в минуту. Повторяю, никакая тяжесть для меня не является препятствием. Я обмотаю свой антигравитационный провод вокруг четырехтонного орудия и подниму его одной рукой, чтобы прицелиться. О, если я захочу, я обмотаю мой провод вокруг Капитолия и, взяв его за купол, перенесу его сюда в Гарисбург с такой легкостью, как будто это чернильница. Расстояния для меня тоже ничто. Менее чем час назад, в 12.10, мы пролетали над Далласом, а шли, надо сказать, самой малой скоростью. Я смогу позавтракать здесь, сделать необходимые покупки в Париже и без всяких затруднений к обеду вернуться назад, как только закончу изготовление моих новых пропеллеров».[258]

После рассказа аэронавт предложил сенатору взойти на борт корабля, но тот отказался. Тогда экипаж занял свои места и «дирижабль» скрылся в ночи.

63000 выстрелов в минуту. Чтобы в небе над Кубой стрелять в течение одной минуты, «дирижаблю» пришлось бы взять с собой десятки тысяч снарядов — целый артиллерийский склад! Почтенный пилот с «пронзительными черными» глазами был словно цыган на рынке, продающий старую кобылу под видом молодой. Или как рекламный агент, гид на авиасалоне, на выставке вооружений: «Я слетаю на Марс на своей штуковине, повоюю на ней с испанцами, с турками, напавшими на армян, а потом облагодетельствую человечество своим изобретением». < Мальцев С. А., 2003 >

Война на Кубе, Кубинский кризис, приведший затем к испано-американской войне, действительно происходила в то время. И расправа турок над армянами. То есть изобретатель был осведомлен обо всем, что делалось тогда на планете. Его рассказ про антигравитационную проволоку и про скорострельную четырехтонную пушку выглядит шуткой, курьезом, но сенатор Гаррис своими глазами видел этот летательный аппарат и не мог не верить. А рекламный агент тем временем настаивал: «Повторяю, никакая тяжесть для меня не является препятствием». И убедительно доказывал, что лучшее средство от всех политических кризисов, войн и резни — орудие со скорострельностью 63000 выстрелов в минуту. Особенно если оно будет стрелять с воздуха.

На следующую ночь, 22 апреля, «уважаемый фермер» Фрэнк Николс был удостоен такой же встречи с необычными аэронавтами. Разбуженный шумом двигателя, он вышел из дома и увидел на своем ячменном поле огромный воздушный корабль с мощным прожектором. Двое пилотов из него, шедшие навстречу с ведрами в руках, спросили у него разрешения набрать воды из колодца. Николс проводил их к колодцу, и они, в знак благодарности, пригласили его к себе на корабль. Внутри «дирижабля» он встретил еще шесть других пилотов, осмотрел все помещения и двигатель аппарата. Аэронавты рассказали ему, что пять таких же летающих машин уже построены в штате Айова и что скоро это изобретение будет обнародовано, после чего, как минимум через год, такие воздушные корабли станут обычным средством транспорта.

Это уже походило на какой-то авиасалон, фестиваль изобретателей со всего мира.

Издатели обратились за компетентным комментарием этих событий к известному ученому Томасу Эдисону, создателю более тысячи изобретений в области электротехники. Уж он-то должен был быть в курсе всех открытий и технических новинок того времени. Эдисон в интервью 22 апреля 1897 года уверил читателей, что все эти истории про столпотворение дирижаблей над американскими городами — чистейшая выдумка шутников: «Я не сомневаюсь, что воздушные корабли будут построены в самом ближайшем будущем, но … совершенно невозможно представить, чтобы кто-то построил воздушный корабль, сохранив это в тайне. Когда я был маленьким, мы часто склеивали баллоны из цветной бумаги, наполняли их газом и пускали в небо. Они могли летать по воздуху несколько дней. Я полагаю, что кто-то в западных штатах продолжает эти прекрасные игры.

Если когда-нибудь воздушный корабль и построят, он не будет иметь форму баллона. Это будет механическое сооружение, поднимаемое в воздух мощным, но очень легким мотором. В настоящее время еще никто не изобрел такого мотора, но мы никогда не знаем, что может случиться в дальнейшем. Можно проснуться завтра и услышать о каком-нибудь изобретении, которое даст нам новое направление в работе, как уже было в случае с рентгеновскими лучами. Тогда можно будет говорить о чем-то конкретном. Лично я не занимаюсь изобретениями летающих кораблей, так как предпочитаю посвящать свое время объектам, имеющим коммерческую ценность, а воздушный корабль в лучшем случае будет только забавной игрушкой».[259]

Сейчас мы знаем, что в отношении коммерческой выгоды воздухоплавания Эдисон сильно ошибался. Но был ли прав он и в другом — относительно самого нашествия дирижаблей 1897 года?

А тем временем «баллоны из цветной бумаги» продолжали свои странные рейсы. Газета «Дейли тексарканиан» города Тексаркана (штат Арканзас) от 25 апреля опубликовала рассказ судьи Лоуренса А. Бирна, который был «известен среди своих сограждан как исключительно честный и правдивый человек»:

«Я инспектировал заболоченные участки Маккини после их передачи округу и, пройдя через заросли, увидел на поляне странно выглядевший объект. Подойдя ближе, я обнаружил, что это стоящий на якоре дирижабль, вроде тех, о которых так много писали газеты. Экипаж его состоял из трех человек, говорящих на иностранном языке и выглядевших похожими на японцев. Заметив мое изумление, они пригласили меня к себе и провели по дирижаблю… двигатель дирижабля был сделан из алюминия, а газ, регулирующий высоту полета этого монстра, подавался насосами из алюминиевой цистерны».[260]

Получается, что на фестиваль прибыли и гости с Востока, «японцы».

Еще через четыре дня, вечером 26 апреля, в техасском городке Меркел жители, возвращавшиеся из церкви увидели большой воздушный корабль со свисающим из него на канате якорем. В иллюминаторах горел свет, а впереди у него, как у железнодорожного локомотива, светил мощный прожектор. Дирижабль медленно плыл над городом, пока на зацепился якорем за рельс железной дороги. Тогда все увидели, как вниз по канату спускается человек маленького роста в голубом матросском костюме. Увидев около якоря людей, он остановился, обрубил канат, и корабль, оставив якорь на земле, поплыл на северо-восток. Как заканчивает свой рассказ об этом событии газета «Хьюстон дейли пост» от 28 апреля 1897 года, «Сейчас этот якорь выставлен в кузнице Эллиота и Миллера и привлекает внимание сотен людей».[261]

Человечек в одежде матроса, увидев людей, поспешил скрыться. Что за странная секретность и нежелание встречаться с общественностью?

В номере от 13 мая газета «Уикли волд» города Хелены (штат Арканзас) опубликовала показания двух полицейских Джона Самптера и Джона Маклемора из округа Герленд (тот же штат) о том, как они тоже беседовали с пилотами дирижабля. Их рассказ выглядел так:

«6 мая 1897 г. ночью мы ехали верхом недалеко от Хелены, когда неожиданно заметили высоко в небе яркий свет. Этот свет исчез также внезапно, как и появился, и мы никак не отреагировали на него, поскольку разыскивали преступников и не хотели производить лишнего шума. Проскакав около пяти миль, мы снова увидели свет, но на этот раз гораздо ближе к земле. Мы остановили коней и наблюдали за движением света, пока он не скрылся за соседним холмом. Мы поскакали к этому холму, но внезапно наши кони остановились и было совершенно невозможно заставить их идти дальше. В этот момент на расстоянии около 100 ярдов мы заметили двух людей с фонарями. Полностью осознав серьезность ситуации, мы спешились и, держа наготове винчестеры, крикнули: «Кто такие и что делаете здесь в столь поздний час?» К нам подошел человек с длинной бородой, которую мы разглядели в свете фонаря, бывшего у него в руке, и сказал, что он и двое его друзей — молодой человек и девушка — совершают на дирижабле путешествие по стране. Узнав, кто мы такие, он заметно успокоился.

Мы разглядели силуэт корабля, который был около 60 футов длины, имел сигарообразную форму и очень напоминал те рисунки, что не так давно публиковались в газетах. Ночь была очень темная, шел дождь. Мы заметили, что молодой парень из экипажа наполнял водой большой кожаный мешок примерно в тридцати ярдах от дирижабля, а девушка все время стояла в темноте, держа над головой зонтик. Человек с бородой предложил нам войти на дирижабль, сказав, что может доставить нас в такое место, где дождя нет. Мы отвечали, что предпочитаем быть мокрыми.

… Далее бородатый человек сказал, что он с удовольствием бы остановился в Хот-Спринсе, чтобы отдохнуть и принять ванну, но время его очень ограничено. По его словам, они после осмотра страны полетят в Нешвил, штат Теннеси. Так как у нас были свои дела, мы оставили их, но когда примерно через сорок минут вернулись, на этом месте уже никого не было. Мы не видели и не слышали, как дирижабль взлетел.

(Подписано) Джон Д. Самптер младший; Джон Маклемор.

Показания даны под присягой и подписаны в моем присутствии в восьмой день мая 1897 г. К. Ж. Баш — судья».[262]

Эти истории в огромном количестве обнаружены Джоном Килем в подшивках старых газет. Он решил посмотреть, каковой была ситуация с «неопознанными летающими объектами» в прошлом, и наткнулся на целый громадный пласт наблюдений, которые не влезали ни в какие рамки инопланетных гипотез и вообще задавали исследователю много новых вопросов. Явление как бы существовало и как бы его не было на самом деле. Сотни и сотни газетных сообщений, перекликающихся друг с другом, говорили о том, что «дирижабли» летали над Америкой, но, в то же время, это невозможно было объяснить никакими фактами из истории научно-технических разработок. Ну не строил никто еще в то время никаких таких дирижаблей! — С пропеллерами, с крыльями, с прожекторами, «антигравитационной проволокой», работающих на газе, на сжатом воздухе, на электричестве. Более того, если учитывать огромное разнообразие всех этих конструкций, то получается, что в показаниях очевидцев было больше противоречивых деталей, чем общего, или что действительно над Америкой состоялся какой-то показательный смотр-конкурс. Вот только чей?

Из огромного количества статей Джон Киль для анализа отобрал только 126 самых надежных и подробных, с именами, со ссылками на общественное положение свидетелей.

«Авиашоу» проходило в небе над 14 американскими штатами. По статьям можно было проследить путь одинаковых воздушных кораблей и увидеть, что часто он проходил по прямой над несколькими городами. На штат Мичиган пришлось 30,5 % всех наблюдений, на Техас — 20 %. Это были два самых посещаемых штата в те несколько месяцев «фестиваля». Джон Киль дает этому явлению, чрезвычайному всплеску активности, название «фляп». Хотелось бы подобрать вместо него какое-нибудь русское слово, но мало что подходит. Какое-нибудь «нашествие» или «всплеск» не выражает такое явление полноценно или выражает его однобоко, с эмоциональной окраской, которая может только помешать при анализе, исподволь направляя к заданному эмоцией объяснению. Поэтому, если уж слово изобретено, если оно применено первопроходцем, будем использовать именно его. В конце концов, его несколько смешное, нелепое для русского слуха звучание, может быть, даже покажется вполне подходящим, когда перед нами раскроются многие другие закономерности «фляпов».

Главное, не потерять из виду некоторых деталей фляпа 1896–1897 годов. Они малозаметны, но пригодятся позднее.

Некоторых свидетелей загадочные аэронавты не подпускали близко к своим аппаратам, кому-то давали потрогать колеса «из гибкого металла», приглашали войти внутрь. А кто-то из аэронавтов даже удирал при приближении людей и делал «отчаянные попытки остаться незамеченным». Чем объяснялась такая разница в поведении — тем, что некоторые так тщательно скрывали свои технические новшества, или, может быть, разными психологическими свойствами очевидцев? Что если кто-то из очевидцев при приближении к «дирижаблям» мог увидеть вообще что-то другое? Ведь на самом деле есть разница в психических способностях людей: кто-то на сеансе гипноза витает в искусственно созданных иллюзиях, а кто-то не поддается внушению и смеется не только над другими подопытными, но и над самим гипнотизером. < Мальцев С. А., 2003 >

В то время как один из научных гениев, Томас Эдисон, даже не допускает мысли о материальной пользе воздухоплавания, воздушный путешественник с «пронзительными черными глазами» несет в народные массы идеи о необычайной практичности летательных аппаратов, причем очевидцы видели эту практичность своими глазами, убеждались в ней. В этой рекламной акции демонстраторы новых технических возможностей и заманчивых перспектив намекали на то, что победителями в будущих войнах будут те, кто обеспечат себе военную мощь в небе. Правильнее даже сказать, что они подавали обществу идею о летающем оружии.

По времени суток полеты и беседы населения с пилотами распределялись так: 25 % их приходилось на 21 час вечера, 20 % — на 22 часа, 15 % — на полночь, иногда это происходило перед рассветом. Если же учесть, что большинство потенциальных очевидцев засыпают в обратной прогрессии, что с каждым часом ночи их становится на улицах все меньше и что число свидетелей начинает увеличиваться после рассвета, то выходит, что главное время активности «навигаторов» — ночь. Абсолютное большинство простых смертных спит в последние часы ночи перед рассветом, даже те, кто считают себя прирожденными совами, но перед рассветом «дирижабли» тоже наблюдали, то есть, по той же логике получается, что к этому времени активность «фляповодов» даже возрастает. И эта активность сходит на нет после рассвета, или, как говорят в народе, — с первыми петухами. < Мальцев С. А., 2003 >

Животные при приближении к «дирижаблям» и их пилотам ведут себя странно. Например, лошади встают как вкопанные и боятся сделать даже шаг в их сторону.

Эти рекламные агенты летательных аппаратов не оставляют исследователю шансов выглядеть серьезным. Тот, кто берется за анализ фляпа, видит: это все похоже на какое-то надувательство: и пилоты несут чушь про «сжатый воздух» и «антигравитационную» проволоку, и сами летательные аппараты летают в невиданном количестве и разнообразии. А самое главное — все это представление рассеивается, улетучивается, заканчивается без следа с рассветом — в частности, и с концом фляпа — в целом. Заканчивается фляп, и ровным счетом ничего не остается от армады «дирижаблей» и энергичных «изобретателей», которые загодя обхаживали адвокатские конторы и подготавливали публику к правильному восприятию театрального действа.

Отыграл оркестр, опущен занавес, уехали актеры… И наступает тишина. До следующего фляпа-представления.

Было бы проще, спокойнее, понятнее, если бы не эти странности. Они выводят нас из тихой гавани обычной истории, где все так ясно и основательно. Ум как бы зависает в пространстве, не зная куда ступить, как связать факты, с чем их связать. Земля под ногами разъезжается маленькими кусочками, а из трещин между ними бьет свет этих странных «дирижаблей».