1.4.1. Подготовка плацдарма.

1.4.1. Подготовка плацдарма.

В Тибете сошлись интересы трёх империй России, Великобритании и Китая. Первые связи с Тибетом устанавливала ещё Екатерина II. Через калмыков она посылала дары Далай-ламе, когда они шли в Тибет на поклонение к Живому Богу.

Начиная с конца XIX-го века к Тибету проявляет колоссальный интерес Англия, которая стремилась таким образом обезопасить свои позиции в Индии — жемчужине британской короны. Здесь в Тибете английским интересам реально противостоял лишь Китай. Англичанам удалось оттеснить своего восточного конкурента, закрепиться в Тибете и переориентировать его экономику на Индию.

В тот момент, когда Россия переживала революцию, Великобритания продолжала свою экспансионистскую политику в Тибете и любое проникновение на его территорию воспринимала неодобрительно. Англичане преграждали путь сюда и японцам. Крайне неохотно пустили они и немецкую экспедицию, которая имела определенно оккультные цели.

Придя к власти большевики демонстративно аннулировали все грабительские договоры заключённые царской Россией с Англией и другими державами в эпоху империалистического раздела мира. В число этих договоров попала и конвенция по делам Персии Афганистана и Тибета 1907-го года. Впервые же Тибет привлёк внимание новых правителей России осенью 1918-го года. 27 сентября газета «Известия» опубликовала небольшую заметку озаглавленную «В Индии и Тибете» В заметке шла речь о борьбе якобы начатой тибетцами по примеру индийцев против иностранных поработителей «К северу от Индии в сердце Азии в священном Тибете идёт такая же борьба. Пользуясь ослаблением китайской власти эта забытая всеми страна подняла знамя восстания за самоопределение» 2. Рассуждения неизвестного большевистского публициста о зреющем среди тибетцев стихийном протесте против своих угнетателей-англичан были чистым вымыслом поскольку в тот момент никаких признаков национально-освободительного движения в Тибете не наблюдалось.

Появление же этой заметки объясняется тем, что в сентябре 1918-го ЧК освободила из Бутырской тюрьмы уже известного нам представителя Далай-ламы в России, Агвана Доржиева. Последний вместе с двумя спутниками был арестован на железнодорожной станции Урбах недалеко от Саратова по подозрению в попытке вывоза ценностей за пределы Советской России. На самом деле это были средства, собранные Доржиевым среди калмыков на строительство общежития при буддийском храме в Петрограде. От расстрела, почти неминуемого, Доржиева спасло лишь вмешательство НКИДа.

Условием освобождения тибетского дипломата, очевидно, стало его согласие сотрудничать с советским дипломатическим ведомством — привлечь же Доржиева к такому сотрудничеству было не очень трудно, зная о его давнишней англофобии и активной посреднической деятельности с целью привести Тибет под покровительство России. Таким образом, перед руководителем НКИДа Чичериным открылась заманчивая перспектива — завязать через Доржиева дружеские связи с Далай-ламой и другими тибетскими теократами, благодаря чему можно было бы продвинуть революцию в страны буддийского Востока и в то же время приступить к осаде главной цитадели британского империализма в Азии — Индии.

Вскоре после освобождения Доржиева, 19 октября 1918-го года состоялось заседание Русского комитета для исследования Средней и Восточной Азии находившегося в ведении НКИДа, на котором его председатель академик Сергей Ольденбург выступил с проектом двух экспедиций — в Восточный Туркестан и Кашмир, под его собственным руководством, и в Тибет — под началом профессора Щербатского.

Обе экспедиции, хотя перед ними формально ставились чисто научные задачи, в то же время должны были служить политическим целям большевиков. Так, в проекте Тибетской экспедиции говорилось, что она между прочим, должна собрать сведения о взаимоотношении, взаимном проникновении и влиянии монгольских племён вдоль северной границы Тибета [2].

Однако из-за начавшейся гражданской войны отрезавшей красную Москву от Восточной Сибири и Монголии этим экспедициям не суждено было осуществиться.

Более удачливой оказалась экспедиция организованная при поддержке НКИДа уполномоченным Коминтерна на Дальнем Востоке Шумятским. Вот что Шумятский сообщал Чичерину по поводу подготовки экспедиции в письме от 25 июля 1921-го года.

«Тиб. экспедиция мною спешно снаряжается, я вызвал в Иркутск начальника экспедиции Ямпилова проинструктировать его согласно вашим указаниям. Жду присылки радиоаппарата и тех вещей, на которые я оставил вам выписку. Мы выработали маршрут для экспедиции с расчётом обойти все опасные пункты. Весь путь рассчитан на 45-60 дней, считая остановки и возможные задержки. Начальника конвоя ищу из числа калмыков-коммунистов. На днях один из кандидатов приедет ко мне для ознакомления, 22-го июля, в крайнем случае, 4 августа экспедиция выступает в путь. Ранее приобретённые прежними организаторами верблюды экспедиция не возьмёт, ибо гораздо конспиративнее следовать на наёмных верблюдах, как пилигримы. Сампилон мною уже вызван в Иркутск. Он сейчас с головою увяз в работу в Монголии. Пришлось его оттаскивать от работы. При приезде немного его обработаю и пошлю к Вам для полировки и для того, чтобы Вы познакомились с ним лично, окончательно решим, стоит ли его посылать или нет» 2.

Проблема подбора кандидата на роль начальника конвоя разрешилась быстро. Им стал калмык-коммунист Хомутников (настоящее имя — Василий Кикеев) командир Калмыцкого кавалерийского полка Юго-Западного и Кавказского фронтов.

После долгого и трудного путешествия, 9 апреля 1922-го года экспедиция Щербатского-Хомутникова достигла Лхасы. Далай-лама встретил посланцев довольно настороженно. Аудиенция состоялась на следующий же день в зимнем дворце правителя в Потале. В первую очередь Далай-лама поинтересовался судьбой Доржиева.

— Не расстреляли ли Советы Атвана Доржиева? Здоров ли он, чем занят? Говорят, что Советы расстреляли наших единоверцев-калмыков.

Хомутников, конечно же, постарался рассеять подозрения тибетского первосвященника, для чего в ход было пущено заранее заготовленное письмо Доржиева.

Но началась аудиенция с ритуала приветствия Наместника Будды и поднесения ему подарков от лица Советского правительства — сто аршин парчи, золотые часы с монограммой «РСФСР», серебряный чайный сервиз и, наконец, чудесная машина — небольшой радиотелеграфный аппарат. Вместе с подарками Далай-ламе было вручено официальное послание Советского правительства за подписью Карахана, заместителя Чичерина [2]. Приём продолжался около шести часов.

Каких-то особенных результатов, кроме разведывательных данных, эта экспедиция не принесла. Далай-лама не спешил разрывать договоры с Великобританией тем более что британцы поставляли Тибету оружие и военных советников для войны с Китаем. Свой отчёт о путешествии Хомутников подал в НКИД 28 октября. О том какого рода сведения были добыты им в поездке говорят хотя бы заголовки основных разделов этого документа «Далай-лама и его настроение» "Министры «Далай-ламы», «Тибет и Англия», «Тибет и Китай», «Тибетская армия» и так далее.

Почти сразу речь зашла об организации следующей экспедиции цель которой была так сказать закрепление успеха первой. Такая экспедиция под видом каравана паломников состоялась в 1924-ом году и вошла в Лхасу 1 августа. Возглавлял её сотрудник Восточного отдела НКИДа Борисов.

Однако для нас прежде всего представляет интерес другая экспедиция — экспедиция цели и обстоятельства которой несмотря на её давность до сих пор держатся в глубочайшей тайне. Это знаменитая Трансгималайская экспедиция Николая Константиновича Рериха.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.