Глава 27. Возвращение домой

Глава 27. Возвращение домой

Я вернулся домой, в семью, 25 ноября 2008 года, за два дня до Дня благодарения, полный благодарности за исцеление. Эбен провел в дороге всю ночь, чтобы своим неожиданным появлением сделать мне сюрприз. Последний раз он видел меня в глубокой коме и теперь ликовал от счастья, что увидит меня прежним. Он был настолько возбужден, что недалеко от Линчберга его оштрафовали за превышение скорости.

Я давно уже проснулся и сидел в шезлонге у камина в нашей уютной гостиной с деревянными панелями, размышляя обо всем, что пережил. Эбен появился вскоре после шести утра. Я встал и крепко его обнял. Он был ошеломлен. Когда он видел меня по скайпу, я едва говорил. Сейчас же я снова стал его прежним папой.

Точнее, почти прежним. Эбен сразу почувствовал во мне нечто новое. Потом он говорил, что с первого взгляда поразился моему виду.

— Ты был невероятно спокойным и сосредоточенным. Будто излучал свет.

Я сразу начал делиться с ним своими планами.

— Мне не терпится как можно больше узнать об опыте клинической смерти, — сказал я ему. — Понимаешь, Эбен, все было так реально, даже слишком реально, если это возможно. Я хочу написать о том, что со мной произошло, для специалистов неврологов. И прочесть рассказы людей, переживших то же самое. Мне просто не верится, что раньше я не воспринимал эти рассказы всерьез, никогда не вслушивался в то, что говорили мне пациенты. У меня ни разу не возникло желания почитать соответствующую литературу.

Эбен задумался, потом сел напротив и постарался заставить меня понять очевидное.

— Пап, я верю тебе. Но подумай хорошенько. Если ты хочешь, чтобы твой рассказ принес пользу людям, то тебе ни в коем случае не нужно знакомиться с рассказами других.

— Так что же мне делать? — спросил я.

— Просто писать. Запиши свои воспоминания как можно точнее и подробнее. Но только не читай ни об опыте других людей, ни медицинские или космологические статьи на эту тему. Во всяком случае, пока не напишешь о своих переживаниях. И не рассказывай ни маме, ни другим о том, что с тобой было во время комы, — во всяком случае, постарайся избегать этого предмета. Ведь ты сможешь сделать это и потом, верно? Вспомни, ты сам всегда говорил, что сначала человек наблюдает какие-то факты и лишь потом осмысливает их, интерпретирует. Если ты хочешь, чтобы твой опыт имел научную ценность, нужно изложить его самостоятельно и насколько возможно достоверно, а уже потом ты сравнишь его с опытом других.

Это был очень мудрый совет — и я ему последовал. Эбен правильно понял мое огромное желание использовать полученный опыт на пользу другим.

Чем больше ко мне возвращалась способность научно мыслить, тем яснее я видел, насколько радикально расходились мои прежние научные и практические знания с тем, что я узнал, тем больше понимал, что разум и душа продолжают существовать и после гибели физического тела. Я должен был рассказать свою историю миру.

Следующие несколько недель проходили одинаково. Я просыпался часа в два — два с половиной ночи и испытывал такую радость от одного сознания, что жив, что сразу вставал. Растопив в кабинете камин, я усаживался в свое любимое кожаное кресло и писал. Вспоминал все подробности путешествия к Средоточию и от него и все усвоенные уроки, способные изменить жизнь. Хотя слово «вспоминал» не совсем верно. Эти картины присутствовали во мне, живые и отчетливые.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.