Д. С. Гусман. Воспоминания и реминисценции

Д. С. Гусман. Воспоминания и реминисценции

Воспоминания и реминисценции – два аспекта темы, которую мы будем сегодня рассматривать. Они не противоречат друг другу, поскольку и в том, и в другом случае речь идет об одной и той же составляющей человеческого сознания – о памяти. Таким образом, мы рассмотрим два вида памяти.

Нас не устраивает беседа о памяти в общем, мы должны уточнить, что есть разные ее формы: одна, более конкретная, более распространенная и повседневная, – это «воспоминание», и другая, более тонкая, которую труднее определить, – «реминисценция». Обе они представляют собой память, которая в итоге для одних является удивительной способностью и истинным благословением, для других – проклятьем, от которого они готовы бежать куда угодно, для третьих – чем-то малоинтересным, а для философов это, наверное, самое привлекательное, что есть в человеке. Память охватывает все области без исключения: мы встречаемся с ней и в эмоциональном, и в ментальном мире, включая высоты нашего духовного мира.

Вообще, объясняя память, мы исходим из четырех функций человеческого сознания: воспринимать, удерживать, в нужный момент вызывать образ и вспоминать. Наиболее важной для нас является последняя функция – воспоминание, которое откуда-то издалека, из прошлого, переносит идеи, события, опыт, чувства, воскрешает в настоящем то, что мы когда-то пережили, давая возможность узнать его как свое собственное, как нечто происходившее с нами. Однако несмотря на интерес к теме воспоминания, мы не должны забывать об огромной важности трех других, предшествующих воспоминанию функций, и особенно о восприятии и удержании, которые действуют практически на бессознательном уровне, но свидетельствуют о способности различать, которую человеку следует постепенно развивать. Нужно спросить себя: а что мы, собственно, воспринимаем и удерживаем в памяти? Все, что с нами происходит, или же то, что мы заранее решили усвоить, потому что хотим этого, потому что нам это подходит или кажется полезным?

Воспоминание – это способность, благодаря которой мы переносим в свое сегодняшнее сознание то, что случилось в прошлом, но вдруг стало ясным и понятным, ожило. Она словно бы дает нам возможность заново пережить то, что было, но без необходимости повторять обстоятельства, потому что эта функция нашей психики позволяет нам переделать сценарий.

Зададимся вопросом: кто собрал этот опыт и перенес его в настоящее? Другими словами, какая часть нас самих обладает способностью собирать опыт прошлого, сохранять его и в нужный момент снова актуализировать? Интересно, какие ответы можно найти на эти вопросы. Рассмотрим некоторые из них.

Для традиционной философии – и психология этого не отвергает – человек, хотя и представляет собой функциональное единство, не является только физическим телом. В общих чертах, одна наша часть – это материальная личность, маска, кожура, если хотите, то, посредством чего человек проявляется в мире, то есть наше тело, большая часть эмоций и рациональный ум. Кроме того, есть еще духовная часть, где составляющие элементы чрезвычайно тонки; сюда можно отнести мысли, полностью лишенные эгоизма, чистый разум, в котором, как говорил Кант, размышление есть интуиция, способная улавливать вещи со скоростью света, и огромная воля, позволяющая нам быть, а не просто существовать.

Итак, традиционная философия выделяет в человеке два аспекта: это персона, то есть материальная часть, и высший элемент, индивид, «неделимый» – единое духовное начало в человеке, то, что существует вечно.

Наше физическое тело обладает памятью – ведь оно многое запоминает, – и в психологии этот вид памяти называется навыком. Просто поразительно, насколько хорошо эта память развивается, как хорошо в ней усваивается и закрепляется новое. Таким образом, самая плотная наша часть имеет свою, особенную форму памяти.

Обычно, когда говорят о памяти, подразумевают память психологическую, которую мы объясняем как способность запоминать эмоции, чувства, мысли идеи, и, в целом, все, что имеет отношение к миру нашей психики. Здесь мы переходим от памяти-навыка к психологической памяти, более тонкой. И, как ни парадоксально, оказывается, что она гораздо менее прочная и устойчивая, чем память низшего, более плотного тела. Как правило, мы можем восстановить в памяти какое-то эмоциональное состояние, но есть еще много других эмоций, в которых мы просто тонем. Бывает, что мы способны в нужный момент ухватить идею, а иногда нам это трудно, потому что нет навыка, нет его прочности и силы. Память оказывается еще слабее, когда мы заходим в область духа, индивидуума, неделимого существа; там воспоминания становятся еще более расплывчатыми. У нас есть опыт, но мы не можем его конкретизировать. Этот тип памяти Платон и многие другие философы (до и после него) называли реминисценцией. Это не воспоминание: в ней нет ни силы и тяжести привычек, ни отчетливости чувств и мыслей, которые мы могли бы конкретизировать. Реминисценция неуловима, словно облачко, и чем больше мы стремимся его поймать, тем быстрее оно от нас ускользает.