Единство в сознании и созерцании

Единство в сознании и созерцании

О Арджуна! Тот, кто видит единство всего, подобное Самости,

Равно взирает на скорбь и радость, – такой йог превыше всякого!

Бхагавадгита (6.32)

«Доктор, я безмерно благодарен вам за все, что вы сделали для моих глаз, но никакие слова не в состоянии передать благодарность, которую я чувствую за то, что вы сделали для моего ума», – такое пылкое признание довелось услышать от одного из своих пациентов д-ру Бейтсу. И немудрено, ведь он не устает повторять, что испорченное зрение – результат ненормального состояния ума. Очки могут на время сгладить эти негативные последствия, создавая для глаз видимость расслабления и сосредоточения, но ведь состояние ума от этого не меняется, и со временем зрение становится еще хуже. Способность видеть также всегда связана с интересом, и глаза всегда видят лучше то, что интересно воспринимать уму. И снова мы обнаруживаем сходство медицинских заключений с мнением йогов. Так, Айенгар заявляет: глаза – показатель состояния мозга, они принадлежат уму. Когда мы погружаемся в медитацию, ум отключается, поэтому мы созерцаем не глазами, а самим сознанием. Глаза – зеркало всего лишь ума, а не души, хотя это заключение и противоположно расхожему мнению. Однако после практики пратьяхары, когда все чувства, включая зрение, уже обращены вовнутрь и находятся под контролем, это странное утверждение становится верным. Медитация – выход за пределы мышления к чистому осознанию, а значит, выход за пределы зрения к прямому созерцанию. И суть бытия в осознании и созерцании всегда едина, тогда как зрение и ум вечно находятся в разладе, пытаясь совместить образы с внешним видом вещей.

Д-р Бейтс считает, что идеальная память и острое зрение, которыми наделены дикари, возможна только потому, что они не думают! Ум дикаря всегда спокоен, поэтому он все помнит и все видит. Цивилизованный человек вечно чем-то озабочен, поэтому все забывает и ничего не замечает. Однако Бейтсу доводилось наблюдать феноменальное зрение у современных людей, например, одна девочка видела спутники Юпитера невооруженным взглядом, могла воспроизвести целиком текст прочитанной книги, а также за несколько дней выучивала такой объем латинского языка, на освоение которого у ее сестры со слабым зрением уходило несколько месяцев. Как и во всех остальных подобных случаях, она отличалась от прочих людей живым интересом, т. е. способностью к длительному сосредоточению. Все, что она делала, обладало целостностью, поэтому она исходно пребывала в единстве сознания и созерцания, а исходя из них устанавливала согласие зрения и ума, – одним словом, медитировала.