Глава 3 ПРОЯВЛЕНИЯ ДУХА В ГРУППОВОМ ПОЛЕ
Глава 3 ПРОЯВЛЕНИЯ ДУХА В ГРУППОВОМ ПОЛЕ
3 августа 1990 г. около половины восьмого вечера мы с Эми заканчивали семинар по вредным привычкам. Мы помогали группе в количестве около 200 человек включиться в групповой процесс, посредством которого группа должна была отметить и обсудить все, что происходило в поле. Когда несколько участников рассказали о своих ощущениях в этом поле, одна молодая девушка, которая до этого явно спала, вдруг глухо вскрикнула и проснулась. Это всех поразило и вместо того, чтобы пройти мимо столь явного нарушения порядка, единодушно решили, что это должно быть частью поля, в котором мы работали. Поэтому была образована небольшая группа, решившая с большей силой выразить поступок девушки.
В считанные минуты все поменялись местами так, что спонтанно образовались две группы. В одну из них вошли те, кто старался лучше выразить крик девушки и поддержать ее. Эта группа шумела, кричала и создавала беспорядок и сумятицу. Одновременно другая группа с возмущением восстала против поведения первой группы.
Обстановка накалялась по мере того, как обе группы поляризовались. Первая группа шумела все громче и громче, тогда как спокойная группа все упорнее призывала к порядку. Потом группы стали вести себя агрессивно и воинственно по отношению друг к другу. В разгар обострения ситуации, как раз когда она казалась неуправляемой, я сказал участникам, что они свободно могут нападать друг на друга. Тут же все успокоились. Участники конфликта на минуту притихли, осознав как близко они подошли к тому, чтобы совершить насилие. Некоторые вскакивали на ноги и начинали говорить о своих переживаниях по поводу случившегося. Трудно передать драму этого особого вечера и то, как она завершилась. Как и многие групповые процессы, разрешение этого конфликта стало важным событием, оставившим свой эмоциональный след в его участниках.
Однако причина, по которой я рассказываю эту историю, заключается в том, что именно в этот вечер, на другом конце света Ирак вторгся в Кувейт, подталкивая мир к новой мировой войне. Была ли некоторая случайная связь между поразительным конфликтом в нашей группе и этим мировым скандалом? Позднее я еще буду говорить о таких случайных связях между групповыми процессами и событиями в мире.
Теперь я должен поставить неразрешимый вопрос- что порождает напряженности и конфликт в поле? Одно объяснение состоит в том, что поля порождаются различиями и полярностями между людьми. Подобно тому как силовые линии концентрируются вокруг полюсов магнита, многие аспекты нашего земного поля кажутся сосредоточенными вокруг человеческих различий, конфликтов и кульминационных событий.
При другом подходе поле считается первопричиной всех земных событий. Поле вызывает разногласия во взаимоотношениях, землетрясения и грозы. Что первично—наши конфликты или поле, в котором мы живем? Временами мы чувствуем, что поле порождает разногласия, как в описанном семинаре, временами нам кажется, что напротив, — эти разногласия порождают поля.
Во многих странах мира человеческие проблемы понимались как следствие воздействия силовых полей и духов, и, поэтому считалось, что для их решения надо привлекать шаманов. Во многих странах современного мира верят в то, что эти проблемы создаются самими людьми. Если мы воспринимаем поле как некоторую первичную силу, порождающую все на свете, то мы тем самым стоим на позиции шаманства. Когда мы чувствуем, что наши личные настроения порождают поля, мы опираемся на психологический подход.
Таким образом, «шаманство» и психология как бы дополняют друг друга в нашей жизни. Оба объяснения необходимы—одно без другого является ограниченным. В нашей работе мы пытались объединить оба эти подхода, признавая необходимость и полезность природы личного опыта для данной личности и избегая в то же время вопроса об источнике или причине этого опыта.
Фактически большинство форм нашего метода действуют без знания причин изучаемых событий. Можно задавать вопросы о причине или источнике, но большей частью ответы на них не слишком помогают решить проблемы. Поэтому я убежден: лучшее, что мы можем сделать—это научиться справляться с возникающими ситуациями.
При работе с полем нам необходим независимый словарь для описания событий. Дао—хороший термин, но он носит несколько неопределенный и общий характер. Дух—лучше, но каждый вкладывает в него свой смысл. Энергия Инь и Я н—способ описать поляризацию поля, но эти понятия культурно обусловлены. Можно было бы просто говорить о полярностях и труповых ролях для описания структуры поля, но такие описания являются статичными и недостаточно подчеркивают изменения, которые претерпевает каждая из сторон. Если пользоваться понятиями, которые предполагают статику и неизменяемость, то именно эти свойства и будут проявляться при наших попытках содействовать глобальным процессам.
Необходимы новые понятия для обозначения противоположных энергий, полярностей и ролей. Нам нужен термин, означающий, что поляризация—не совсем продукт данных личностей и групп, что роли не статичны, а изменяются, возрастают, ослабевают и даже исчезают со временем.
Не имея лучшего термина, я собираюсь характеризовать агрессивные и миролюбивые полярности описанного выше семинара, как проявления духа в групповом поле.
Видимо, поля нарушаются в результате взаимодействий между проявлениями духа. Любую полярность или напряженность между полюсами можно рассматривать как напряженность между проявлениями духа. Даже слова «мать» и «отец» являются обозначениями проявлений духа, специфическими для данного места и времени, и они изменяются со временем. Групповые поля часто поляризуются в конфликтах между конкурирующими лидерами, между «мы» и «они», между сторонниками и противниками, между мужчинами и женщинами. Поля в сфере образования поляризуются на учителей и учащихся, а политические—на либералов, умеренных и консерваторов. В бизнесе также возникают полярности—хозяева и работники, свои и чужие, новаторы и консерваторы.
Проявления духа часто переживаются как мифические сущности. Посмотрите только, как средства массовой информации описывают национальные поля и людей в них. Героям часто приписываются качества суперменов, тогда как «плохие парни» ассоциируются с негодяями, монстрами и дьяволом. Там есть глупцы и мудрецы, голодающие и образ Великой Матери. В каждом таком поле есть злодей и герой, борющийся за свободу.
В центре общественной жизни располагается множество вихревых конфликтующих полей, структура которых обусловлена напряженностью между групповыми меньшинствами и большинством, между богатыми и бездомными, черными и белыми, полицией и наркоманами и т. д. до бесконечности. Серьезная напряженность существует между меньшинством и большинством. Мы постоянно читаем о борьбе между расами, этническими и религиозными группами и классами.
Принадлежность к меньшинству как проявление духа переживается неграми во многих странах мира, цыганами— в Европе и евреями—среди остальных. Куда бы мы ни посмотрели, всюду обнаруживается неприятие большинством какого-либо меньшинства. Повсюду в мире, независимо от страны, любая группа большинства будет говорить примерно одно и то же о меньшинстве. Характерные представления группового большинства о меньшинстве состоят в том, что члены меньшинства:
а) необычные, странные, опасные;
б) отвергаемые, морально ущербные или, по меньшей мере, морально чуждые;
в) не заслуживающие общественных прав;
г) неспособные и заслуживающие выполнения только самых низших социальных обязанностей;
д) неопрятные, злые, продажные или разрушающие мир;
е) несознательные и тупые;
ж) параноидальные и воинственные;
з) интеллектуально неразвитые.
Проекции и процессы
Вышеприведенные представления в отношении любых меньшинств, независимо от расы, веры или пола, носят универсальный характер. Когда мы смотрим на эти поляризации изнутри, нам кажется, что это—проблемы, порожденные людьми. На самом же деле конфликт между большинством и меньшинством порожден полем. Поле разделяет людей.
Общепринятый подход к предубеждениям относительно меньшинств состоит в том, что одна группа проецирует отрицательные качества на другую группу: проекции—это отрицательные атрибуты самой этой группы. Поэтому необходимо выявлять подобные проекции и избавляться от них. Данный подход основан на том, что устранение таких проекций может улучшить отношения между группами. Очевидно, что избавление от этих проекций необходимо, и если личность или одна из групп поступает таким образом, то проблемы решаются гораздо быстрее.
Часто, однако, негативные проекции даже после видимого их устранения возрождаются или возвращаются. Создается впечатление, что некоторые конфликты при своем повторении создаются не людьми, а проявлениями духа. Следовательно, устранение проекций группы—это лишь часть всеобщего процесса: напряженность поля надо рассматривать так, будто поле старается самовыразиться. Метод глобального процесса подходит к конфликту как к попытке проявлений духа вступать в конфронтацию, конфликтовать между собой и познавать друг друга. В этом случае отдельные личности могут чувствовать себя так, будто они управляются или используются духами поля.
Роли и проявления духа
Глобальное поле не имеет ни внутренних, ни внешних областей. Следовательно, мгновенные роли, которые мы принуждены играть в локальном поле, одновременно связаны с глобальными событиями. Атмосфера нашего мира или дух времени влияет на наши тела, наши взаимоотношения, поляризует, разделяет и объединяет нас с друзьями и членами семьи.
Роли, которые мы играем в поле—это «2еИ§е151ег», или духи времени, или глобальные проявления духа, как я их называю. Проявления духа—это фактически дифференцированные части всеобщего глобального поля: как роли они обнаруживаются повсюду в мире—коммунисты и капиталисты, рабочие и менеджеры, бедные и богатые страны, герои и злодеи и т. п.
В некоторых других случаях1 я применял термин «роль» по отношению к различным частям данного поля. «Проявление духа» модернизирует концепцию роли—этот термин лучше описывает и подчеркивает временную и преходящую природу роли в личностном или групповом поле, чем термин «роль». Проявление духа напоминает нам о том, что окружающий мир способен трансформироваться.
Проявления духа подобны образам наших сновидений. Они подобны воронкам или завихрениям невидимого потустороннего мира, они завлекают вас, втягивают вас в свои энергетические водовороты. Когда вы отождествляетсь с некоторым проявлением духа, вы фактически переживаете эмоции, характерные для этого духа, ваше сознание тем самым изменяется. Вы сердитесь или важничаете, чувствуете себя героем или жертвой. Энергия этих духов делает вас угрюмым или одержимым, безумным и счастливым, вводит в подавленное или самоубийственное настроение.
Изменяющиеся проявления духа
Проявления духа, однако, не являются статичными или неизмененными состояниями или противостояниями. Если эти роли сознательно выявить путем их проигрывания или даже временного вживания в них, то они изменяются. Проявления духа трансформируются.
Личность или роль, которая на первый взгляд казалась олицетворением зла, может проявить большую глубину чувств и сострадание, чем мы могли предполагать, если такую роль проанализировать. Точно так же пуританская и нравственная личность может быстро трансформироваться в личность злую или тираническую.
Даже несмотря на то, что мы пользуемся понятием «проявление духа» как статической, неизмененной константой, на практике проявления духа трансформируются, изменяются и могут обладать удивительной пластичностью, способностью к развитию и эволюции. Злобность личности или группы может смягчиться или смениться доброжелательностью. Добрый может стать жестким или даже жестоким. Слабовольный может стать героем, а злобный критик превратиться в мудрого учителя.
Мы боимся проявлений духа из-за их способности овладеть нами как в личной, так и в общественной жизни. Всем известны внезапные и возможные разрушительные последствия массовой истерии. Неожиданно для самих себя мы втягиваемся в какие-то роли и начинаем поступать иррационально и бессознательно. Чем меньше мы знаем о самих себе и о проявлениях духа в данном поле, тем легче впадаем в измененные состояния сознания, такие как ярость и депрессия, экстаз и паранойя. Мы боимся этих состояний из-за их воздействия на нас и так как полагаем, что они постоянны по своему существу и неспособны к изменению.
Мы опасаемся проявлений духа также потому, что отождествляем с ними людей, играющих определенные роли. На самом деле, группы и личности не идентичны проявлениям духа; личность может переживать самые различные состояния и проявления духа, а также способна осознавать их и извлекать из них пользу.
Например, самонадеянность и высокомерие—это проявление духа, которое характерно не только для белых в поле расовой напряженности; негры временами тоже могут играть эту, обычную для «белых», роль в данном поле. Таким же образом, любой—белый или черный, может вдруг обнаружить, что переживает состояние духа, характерное для отвергаемого или притесняемого меньшинства. Мы отличаемся от тех ролей, которые занимаем в поле. Мы слишком сложны и многогранны для того, чтобы находиться всего в одной роли, даже если временно захвачены этим проявлением духа. Временами я чувствую себя брамином, временами—неприкасаемым, временами—черным, временами—белым. Иногда я чувствую себя евреем или христианином, а иногда—неверующим или фундаменталистом.
Нам знакомо, но не всегда осознается привязывание людей к статическим, абсолютным ролям. Мы жестко разделяем себя: ты—лидер, я—твой последователь. Ты—белый, я—черный. Ты—европеец, я—американец. Ты из племени Зулу, я— из Банту. Ты живешь на этой стороне улицы, я—на другой. Ты принадлежишь к высшей касте, я—к низшей. Мы легко забываем о том, что именно проявление данного духа заставляет нас входить в роли.
Когда мы работаем с этими переживаниями, они начинают изменяться. Когда мы сознательно анализируем свое высокомерие или неприятие чего-либо, гнев или обиду, печаль или нужду, проявление духа, в котором мы находимся при этом, начинает изменяться. По ходу такого изменения может случиться так, что соперники становятся неотличимы друг от друга. Там, где были две противоборствующие стороны, вдруг обнаруживается единство!
Именно тенденция духа к изменению порождает общность. Например, в случае, описанном в начале этой главы только после того, как агрессивные и шумные члены группы дали выход своему буйству, а спокойной группе было позволено проявить свое упорство и воинственность по отношению к ним, удалось изменить проявление духа агрессивности и консервативности. Изменяясь, эти свойства в конце концов просто испарились, а в комнате вместо групп остались отдельные личности, выступающие от всего сердца.
Я вспоминаю собственные путешествия. Прожив двадцать лет в Швейцарии и возвращаясь в США, объехав весь мир, я с удивлением задавал себе вопрос: кто я? Европеец или американец? Японец или африканец? Любое такое отождествление с какой-нибудь национальностью казалось мне слишком жестким. Я не мог больше отождествлять себя с одним-единственным проявлением духа в этом поле. Я иногда испытывал замешательство и недоумение, когда меня спрашивали о том, где я живу, где я вырос, или когда и где я родился. В один день я чувствую себя просто жителем планеты, в другой—американцем, в третий—японским крестьянином.
Поля должны существовать, так как везде, где бы я ни был, я чувствовал себя как бы в одном и том же месте. В каждом городе имеется свой «Нэд», работающий в скобяной лавке, или «Чарли», агент по продаже недвижимости, подмигивающий и зазывающий меня, когда я прохожу мимо него. Всегда имеется своя «Моника»—добродушная, мудрая и заботливая женщина. «Герр Штоффель»—лидер городка, и т. п. Хотя каждое место по-своему уникально и неповторимо, между разными местами имеется почти голографическое сходство. Проявления духа не имеют пространственных границ.
Духи местности
Хотя я говорю о проявлениях духа ради простоты в общем, тем не менее, в определенных случаях о них нельзя говорить вне связи с конкретной местностью. Следовательно, в определенных случаях мы должны учитывать также и дух местности.
Например, существует дух Лос-Анджелеса, ощущение этого города, сочетание погодных условий с широкими бульварами и окружающей роскошью, смога, гор и Голливуда, пляжа и красивых людей. Этот дух сильно разнится от духа Бомбея с его переполненными грязными улицами, нищими, валяющимися на тротуарах, оживленными базарами и мечетями.
В старину люди много внимания уделяли духу местности, но в наше время мы рассчитываем, что наши архитекторы и проектировщики города смогут сами создать соответствующую атмосферу данной местности. Тем не менее, мы по-прежнему чувствительны к духу местности и, подобно древним людям, которые выделяли определенные области, леса и горы, как обладающие большей или меньшей энергией, нас также привлекают или отталкивают определенные места п мы интуитивно ощущаем эти «энергетические места».
Шаман из племени Яки, Дон Хуан, который инструктировал К. Кастанеду, подчеркивал транспероональную природу наших «союзников». «Союзники»—это существа, переносящие «знающего» человека в другие миры. Женщина или мужчина, «обладающие знанием», должны повергнуть этих духов на землю, прежде чем они втянут его в воронку смерти. Удачливый воин затем «приручал» этих союзников. Духи времени и пространства—это наши союзники, способные помочь нам преобразовать мир.
Работа с возможными союзниками или духами с помощью шаманства—это только часть общего вклада Дон Хуана в работу с миром. Он показал, что независимо от того, с кем мы имеем дело—с воинами или союзниками, составной частью любви к жизни на Земле является признание того, что мир—это поле боя за овладение «энергией личности», за раскрытие своих собственных, личностных способностей в работе с призраками и людьми, со скрытой энергией и в групповых ситуациях, в парапсихологии и физике.
Индивидуальная работа в этом мире нуждается в поддержке работой общественной. Групповая работа, которую мы все способны выполнить, состоит в том, чтобы осознать, что мировые проблемы, такие как расизм, необузданная агрессия и равнодушие к другим людям и к миру—все это проявления духа, струящиеся потоками из городов и стран, о которых мы все слышим ежедневно из новостей. Они присутствуют повсюду—внутри и вне нас, ожидая, чтобы их переработали.
Упражнения по теории поля
1. Подумайте о собрании группы, в котором вы участвовали
2. Вспомните атмосферу этого собрания Представьте, что различные стороны или позиции, занимаемые на этом собрании, — это некие типы или проявления духа. Например, это могли бы быть возмутители спокойствия и консерваторы, лидеры и их последователи.
3 Были ли на собрании другие проявления духа, трудные для выявления? Или такие, о которых можно было только догадываться или ощущать их? Например, не боялись ли люди выступэта? Если так, не было ли это связано со скрытой атмосферой критиканства и осуждения?
4. Теперь, когда вы можете распознать некоторые из проявлений духа, формирующих данное поле, каким образом вы смогли бы сделать это поле более сознательным или полезным?