Глава 15. ГЛУБОКАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Глава 15. ГЛУБОКАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Я уже приводил случай с маленьким мальчиком, страдавшим от опухоли мозга. Помните, как в его работе появилась дисциплина? Когда родители привели его ко мне, он уже перенес две операции. Они обратились ко мне, считая, что им нечего больше терять. Я попросил мальчика рассказать о своих ощущениях, и он сказал мне, что опухоль причиняет ему боль.

«Как это происходит?»—спросил я его. «Она стучит, как молоток по голове», — ответил он и, произнеся слово «молоток», стукнул себя кулаком по колену. Тогда, чтобы узнать сообщение, передаваемое этим молотком, мы в шутку стали стучать вместе с ним, как этот молоток, — он по своему колену, а я по столу. Через пару минут он слегка смущенно посмотрел на меня и сказал, что «молоток» велит ему начать работать, меньше сидеть у телевизора и выполнить домашнее задание.

Чтобы развить дальше этот процесс, я занял в нем противоположную сторону. Действуя как упрямая часть его «я», я пожаловался, что люблю смотреть телевизор и не хочу заниматься. Это заставило мальчика еще больше войти в роль «молотка». Он настаивал на том, что «я» должен дисциплинировать себя. Наконец, мы пришли к мирному соглашению. Сначала мальчик должен немного позаниматься, потом он может посмотреть телевизор, а потом снова приступит к работе.

Мальчик был рад такому решению. Однако его мать была недовольна. Она была убеждена, что он слишком болен, для того чтобы заниматься. Я «отбился» от нее, утверждая, что мальчик нуждается в большей дисциплине. Она, наконец, поняла меня и стала поощрять домашнее занятие ребенка.

Его состояние радикальным образом улучшилось. В конечном итоге он полностью выздоровел. Позднее его доктор рассказал мне, что рентгеновский анализ показал отсутствие этой опухоли. Что изменило разрушительный процесс? Счастливая случайность?

Можно полагать, что в мальчика вселился демон Максвелла. До того момента, пока конфликт не проявился в сознании, этот демон жил в психологически замкнутой системе, которая стремилась сама себя уравновесить.

На одной стороне этой системы находился ленивый ребенок, на другой—усердная, дисциплинированная личность, которая: хотела заниматься. Обе стороны убивали друг друга, и посреднику в этом конфликте не было места.

Одно только самоуравновешивание убило бы его. Именно это и предсказывают некоторые мифы и законы физики. Но посредник, который смог проникнуть в эту замкнутую систему, разделить и объединить дисциплину и желание смотреть телевизор, позволило конфликту разрешиться мирным путем— больше занятий и больше отдыха. Самое главное, это позволило ребенку выжить.

Разберем этот процесс посредничества более подробно. Да того как посредник вышел на сцену, в конфликте участвовало два проявления духа—«молоток» и «телезритель». «Молоток» убивал и себя, и «телезрителя» с помощью опухоли. Однако когда на сцену вышло знание, мальчик не только смог прочитать сообщение, передаваемое этой опухолью, подключился к энергии, скрываемой в дисциплине, но и смог также признать «телезрителя»! Глубокая демократия не подавляет один дух за счет другого, а выявляет сущность и ценность обоих, позволяя каждому из них проявляться по очереди.

Процесс, который сначала действовал разрушительно, вдруг стал приносить пользу, и мальчик стал жить более полно и радостно. Выявление скрытых частей нашего «я» и следование процессу перемен привносит больше смысла и радости в жизнь. «Прокручивание» явно разрушительного конфликта и отравляющего сопротивления ему означает не просто овладение большей энергией; это приводит к большей общительности и радости в жизни.

Любой из методов мирового процесса (консультирование, дискуссии, общественная работа, разрешение конфликта, терапия или организационное развитие), который открывает нам доступ к явно деструктивным процессам, создает в поле негэнтропию—суть нового века.

Каждый раз, когда мы позволяем проявлениям духа соединиться и взаимодействовать со знанием, все и вся в системе приобретает больший смысл и озаряется новым светом. Мгновенно улучшается обстановка в мире, будь то конфликт или проблемы окружающей среды. Но сумеем ли мы избавиться от индивидуальных и общественных симптомов, зависит не только от прошлого знания. Нам нужен не один «вызы-ватель дождя», не один целитель или посредник. Многие ли из нас обучаются искусству сохранять ясное сознание в атмосфере эмоционального хаоса и использовать сопротивление для конструктивного сотворчества? Этот вопрос остается открытым, и ответ на него будет влиять на судьбу нашего мира.

Точно так же, как решение глобальных проблем требует знания от всех нас, может быть, наше личное исцеление зависит отчасти от того, насколько сознательными являются другие. Многие из нас работали с семьями, где развитие взрослых помогало выздоровлению детей. Мы должны ясно осознавать тот факт, что определенные личные, групповые и мировые проблемы не могут быть решены без глобальных перемен во всех нас, так как личные проблемы являются также и проблемами глобальными.

Подумайте еще раз о том маленьком мальчике. Работа в больших группах связана с теми же проявлениями духа, которые его беспокоили. Нам всем противостоит однобокая дисциплина и одержимость работой. Мы все одержимы работой, временем и прогрессом и, наряду с этим, стремимся расслабиться, посмотреть телевизор и помечтать об очередном отпуске. Наше честолюбие не в ладах с вегетативной нервной системой. Посредником между ними могло бы стать знание того, когда надо упорно трудиться, а когда расслабиться, когда спешить, а когда выращивать и поливать цветы. Оба состояния необходимы. Нужно и честолюбие и расслабление; ни то, ни другое не может быть только хорошим или только плохим. Оба эти состояния прекрасны, но без консультанта они убьют и себя и нас самих.

Индивидуальное и глобальное развитие во многом взаимосвязаны. Я могу, например, представить себе, что в какой-то момент своей жизни тот парнишка захочет своим «молотком» пробудить сознание других людей. Иными словами, наши трудности могут быть связаны с нашими ролями и обязанностями в общей эволюции сознания.

Новые мифы

Хорошее здоровье—хорошая политика; хорошее здоровье— это Максвеллово знание в атмосфере личного безумия. Ощущая и разделяя проявления духа в поле, мы организуем их общую работу и предотвращаем их аннигиляцию. В будущем люди должны будут вмешиваться в ту сферу, где царили только боги. Знание, вечное учение Дзен, медитация, даосизм и боевые искусства будут приобретать еще большее значение и будут все более видоизменяться по мере того, как мы будем осознавать их возможности в со-творении истории.

Знание будет приобретать для нас новый смысл. До настоящего времени это было нечто нейтральное, но чаще всего это было просто пассивное сознание. В будущем оно будет означать тот вид открытости, который ведет не только к состоянию «не-сознания», а к творческому действию. Это означает быть открытым не только к своему собственному «я», но и ко всем другим. Это будет означать память о целостности «я» в обстановке хаоса, не только прислушивание к голосу того, что нам нравится, но также и признание голоса того, что нам кажется невозможным. Знание означает участие в процессе, так же как и отстраненность от него и ощущение автономности поля, в котором мы живем, когда, наконец, мы будем не подчиняться, а служить происходящему.

Такие перемены в нашем представлении о знании не оставят в стороне законы физики. По мере того как мы будем учиться конфликтовать, служить духам и заботиться о них, витающих в нашем засоренном окружении, будут возникать эффекты отрицательной энтропии. Будет ли это эпохой миражей? В любом случае, прежние законы физики, основанные на предположении, что сознание не возникает в замкнутых системах или такие законы, как второй закон термодинамики, будут свергнуты с Олимпа общепринятых догматических учений. Избавление от депрессии и страха перед будущим может превратить «современную» квантовую физику в устаревшую сказку о человечестве, спавшем до тех пор, пока в со-творение истории не вмешалось со-знание.

А что можно сказать о нашем теле? До сих пор наше тело и душа выглядели полями сражений, о которых мы читаем в газетах. Личная внутренняя работа, направленная на такие бессознательные состояния, как суетливость и леность, будет, несомненно, способствовать переходу к более осмысленному существованию и, может быть, даже продлению жизни. Физиологически преобразование напряженностей будет избавлять и наши тела и нашу Землю от войны между глобальными проявлениями духа. Природа наших внутренних органов, которые выдерживают такую нагрузку, тоже будет изменяться. Кто знает, что может произойти, если мы будем работать над самими собой, управляя землетрясениями и засухой, слыша голоса животных и растений?

Мы должны быть благодарны неразрешимым экологическим проблемам и наступающему концу жизни на Земле за то, что они подталкивают нас к необходимости пробуждения всего потенциала. Близость смерти каждого, с кем мне приходилось работать, независимо от убеждений человека, вынуждала его мобилизовать огромные внутренние возможности и стать даосом. Таким образом, новый миф может поведать потрясающую историю о том, как люди, почти задыхавшиеся в своей замкнутой планетарной системе, были спасены перед самой своей смертью одним человеком, который научился оценивать их ситуации и изменять, в соответствии с этим, энтропию.

Эта планетарная негэнтропия будет сопровождаться возрастанием психических и телепатических способностей. Как туземные племена пропадают под натиском высокой технологии, так и волшебники, мудрецы и целители будут возрождаться в каждом человеке одновременно с ростом его чувствительности и знания о полях. Нам не нужно так много мудрых волшебников, но, конечно, должно быть больше тех, кто может быть посредником между духами и членами нашего вновь-возрождаемого племени.

Таким образом, теория предсказывает, что перемены в сознании могут предотвратить действие закона энтропии и разрушение мира, или, по меньшей мере, вернуть утраченные нами природные богатства с помощью энергии, запертой в нашей задыхающейся теплице.

Я надеюсь, что мгновенные прорывы в сознании, полное изменение его и хода времени, излагаемые в теории мирового процесса, придадут мужества многим. Но я и жду от них того, что они смогут стать теми, очень немногими людьми, которые уже приблизились к небесам в своем божественно чистом сознании. Однако этот луч Нового Века—всего лишь светлая мечта, скрашивающая ожидание Страшного Суда. Так как этот эйфорический луч надежды угасает, наталкиваясь на проблемы современности, мы должны расценивать наши мечты о мире на Земле и об избавлении от голода и горя как возможности, которые будут осуществляться только тогда, когда мы признаем энергию, скрытую в жестокости, и используем ее воинствующий характер.

Глубокая демократия

В мире, находящемся под угрозой «тепловой смерти», понятия «плохое» и «хорошее» не так важны, как отношение между ними, так как именно оно определяет наш выигрыш или проигрыш. Новый шаг мира вперед не может быть очередной религией, основная заповедь которой—«быть хорошим». Вспышка демона Максвелла предвещает жизнь, которая для многих может быть более совершенной, чем рай без ада.

Работа с миром—это новая профессия, это ориентация на жизнь, стихийно возникающая везде, где существуют экологически образованные личности, группы и нации. Она возникает всегда, когда мы начинаем сражаться с хаосом, а заканчиваем это сражение, признавая хаос, содействуя ему. На Земле так много людей, заинтересованных в новом образе жизни, что эта работа может объединить в национальную и международную партию тех, кто хочет больше, чем просто выражать волеизъявление большинства. Консультанты мирового процесса желают большего единства и взаимосвязи между всеми партиями мира.

На сегодняшний день ООН, пожалуй, наиболее выдающаяся миротворческая организация на случай кризиса. ООН содержит 32 органа, наблюдающих за мировым здравоохранением, состоянием мира, литературы, питания и промышленности. Несмотря на то, что ООН—это наш единственный координирующий организм, ему нет еще и 50 лет. До 1948 года никто не знал, какова численность населения Земного шара, так как не было статистических данных! Сегодня, впервые в истории, эта цифра регулярно проверяется!

ООН не должна быть единственным глобально мыслящим организмом, рассматривающим мировые проблемы во взаимосвязи. Для того чтобы мир развивался, каждый из нас должен ежедневно размышлять над тем, к чему мы приходим лишь в конце жизни. Мы должны задумываться над глобальным, существенным и глубоким вопросом о том, какова наша роль на Земле именно сейчас. Индивидуальная психология—это глобальная работа. Вопрос о том, что мы чувствуем в данный момент—это вопрос ко всему миру. Наши чувства и эмоции— это чувства части мира, пытающейся сосуществовать с остальными его частями.

Способ, которым мы уживаемся с самими собой, влияет на развитие мира. Это означает, что внутренняя работа—это глобальная работа, что мы нуждаемся в психологически обоснованном политическом мировоззрении, которое оценивает и координирует связь между частями и духами окружающей среды. Демократия—хорошее начинание, но нам нужно больше, чем народные выборы. Нам нужны новые формы демократии, которые сотрудничают с оппозиционными партиями. Необходимо возродить демократию, создать партию, которая будет открытой для всех, такое проявление духа, в которое может войти любой в данный момент и выйти из него, когда почувствует несоответствие с ним. Нужна партия и политика, которые отражали бы более глубокую демократию.

Глубокая демократия затрагивает все уровни нашей жизни. В личной жизни это означает открытость всем нашим внутренним голосам, чувствам и побуждениям, не только тем, которые известны нам и которые мы разделяем, но и тем, которые нам незнакомы и пугают нас. Во взаимоотношениях с людьми глубокая демократия означает обладание современным знанием о высших идеалах и мрачных настроениях. В групповой жизни это означает готовность выслушать и работать с любой из сторон. В глобальной работе глубокая демократия признает как этничность, сепаратизм и дух местности биорегионов, так и унификацию и космополитичную жизнь.

Следовательно, глубокая демократия—это идея, которая проходит через нас всегда, когда мы восприимчивы к изменениям в полях и группах. Такая чувствительность означает следующее:

Осознание того, что наши установки по отношению к личностям и окружающим событиям способствуют либо разрушению глобального поля, либо развитию его разума.

Служение Земле. Глубокая демократия верит в то, что Земля обладает собственной чувствительностью, силой и магией. Мы понимаем, что на все, что бы мы ни делали, накладывает свой отпечаток природа конкретной местности, что мы должны уважать ее и позволить войти этому кусочку Земли, который непосредственно воздействует на нас, в наше сознание с помощью анализа этого духа местности, выражаемого людьми, которые его любят. Мы должны подбирать брошенный пластик и смягчать тем самым конфликт между тем, кто его бросил, и Землей, которую он оскорбил.

Глубокая демократия опирается на знание того, что мир можно понять только частично. Его необъяснимая и необратимая природа ведет нас к сотрудничеству с таинственными силами поля, в котором мы живем.

Представительство. Так как глубокая демократия—это идея, то она может проявиться всегда и везде подобно группе со свободным членством. Мы все принадлежим ей, когда нас касается ее дух. Так что в принципе можно гордиться своей величайшей принадлежностью к всеобщей партии, так как так или иначе каждый принадлежит к ней. Так как в этой партии отсутствует фиксированное членство, то никто не может ей принадлежать постоянно. Если наша судьба — пополнить ее ряды, то мы начинаем содействовать происходящему и становимся руководителями мира.

К глубокому сожалению, партия глубокой демократии одна из самых малочисленных в мире. Мы стремимся поддерживать только допустимые, знакомые части своего «я». Затем мы можем переметнуться на сторону другой, вновь возникающей силы. Глубокая демократия—это нечто другое. Она стоит и за себя, и за все другие партии. Она не забывает время, предшествующее революциям, но старается обнаружить ценное как в старом, так и в новом, не отождествляясь ни с тем, ни с другим. Глубокой демократии известно, что подавляемая в прошлом часть, в настоящем автоматически становится влиятельным призраком. Поэтому она стоит за осознание отношений между различными партиями.

Всем нам известно, что для того, чтобы выжить, нам необходимо сотрудничать друг с другом. Однако со всей скромностью мы должны также признать то, что, хотя мы и способны на удивительные достижения, даже самым просвещенным из наших лидеров и организаций не удается сотрудничество. Где бы мы ни были, мы очень редко встречали людей, использующих принцип глубокой демократии в хаотический момент, когда это больше всего требовалось, хотя все тянулись к этим людям. Одна из причин состоит в том, что лишь очень немногие из нас достаточно хорошо знакомы с полями и группами.

Другая причина—внутреннее развитие. Мы считаем себя открытыми людьми и стараемся вести себя соответственно этому, не осознавая своих предрассудков по отношению к тем, кто не похож на нас. Без такого понимания мы воюем с самим миром. Когда мы осознаем это, мы можем почувствовать большую открытость по отношению к себе и сознательно вступить в конфликт с событиями. Только тогда, когда наши взгляды выражены, мы по-настоящему сможем раскрыться для других. Затем, когда люди борются за лидерство и власть, мы можем выбрать одного из них, победить другого или поддержать их всех. В противном случае мы ненавидим других людей, когда они действуют с позиции силы, вряд ли сознавая то, что наша собственная ненависть—это еще одна такая же сила. Если мы действуем таким образом и не заботимся о своих высших убеждениях и идеалах мира и гармонии, то это может породить войну и агрессивность.

Когда мы проникнуты духом глубокой демократии, мы можем действовать так, будто нам известен этот путь, но мы открыты к пониманию того, что лидер—это сам процесс. Многие из нас приходят к глубокой демократии только в результате изнурительных попыток манипулировать миром. Действительно, усталость может быть лучшим учителем в работе с миром. Только после того, как мы поработали, как боги, мы можем служить им.

Таким образом, в отличие от некоторых философских систем и верований, глубокая демократия начинается с признания невозможности разрешения конфликтов и проблем, пока для этого не наступило время. Сила и успех этого метода полностью зависит от знания происходящих процессов. Дух глубокой демократии не разделяет ни применение силы в политике, ни молебны о мире, а скорее поощряет знание о том и другом в момент их возникновения. Глубокая демократия не знает, что надо делать. Хотя она и добивается решения, но не полагается при этом ни на кого, так как всем известно, что все изменяется.

Следовательно, работа с миром не отождествляется со старым или новым, хорошим или плохим, любовью или грубостью, молодым или старым. Глубокая демократия—это не Инь или Ян, это более глубокий и фундаментальный принцип. В центре его внимания—крутящийся водоворот, порождающий то, что мы называем миром. Некоторые надеются, что этот центр возникнет в лице нового старейшины нашего мирового племени. Другие переживают этот центр как свою собственную способность любить, позволяющую признать и поддержать все элементы изменения.