Фаза в массы

Фаза в массы

Итак, у меня появилась временная, но всепоглощающая цель: донести знания о фазе до максимально возможного количества людей. Началась многомесячная работа над моей первой книгой «Вне тела». Так как я снова работал охранником, то сутки на работе мне позволяли учить английский язык, отсыпаться и фазить, а два дня отдыха полностью уходили на книгу. Что же вообще может написать 20-летний человек? Возможно, эта была типичная книга о внетелесных переживаниях, хотя я и понимал, что все они – лишь об ощущениях, а не реальном внетелесном опыте. При этом я старался добавить то, чего во всех таких книгах катастрофически не хватало: больше правдивой и действенной технической информации.

Так или иначе, сама по себе работа над книгой дала очень неожиданный эффект. Оказалось, подобная деятельность является замечательным инструментом для структурирования знаний, а также фиксации идей и мыслей. Многие вещи вдруг стали понятнее, когда оказались на бумаге и перед глазами. Чтобы грамотно донести тематику до других людей, ты должен в первую очередь понимать ее сам. Оглядываясь назад, конечно, лично я не могу не признать, что все же это было коктейлем из смутного представления о феномене, личных опытов, мешанины техник, нагромождения ошибочных выводов и надежд на нечто большее, так как я еще не совсем понимал, что такое фаза по своей природе. Но это в любом случае лучше, чем ничего.

Буквально через 3 дня после завершения книги со мной произошла достаточно личная история. Так получилось, что я рос один с матерью и особо не интересовался своим отцом. Когда я вдруг об этом задумался, то быстро понял, что тот, кого я считал отцом в раннем детстве, на самом деле им не является. И я стал искать правды. Весть о моих поисках дошла до матери, и она прислала письмо, которое я и получил сразу после завершения книги. Выяснилось, что мой отец доцент в том самом университете, в который я не поступил. Он также писал учебники по физике, был ведущим научным сотрудником Института гидродинамики и жил в соседнем доме с моей бабушкой. Если бы не физика, то совпадения были удивительные. Ведь физика совсем чужда фазе, не так ли?

Так как родственников у меня было совсем мало, то возможность обрести в два раза больше близких людей по отцовской линии очень сильно обрадовала. Дело в том, что мой отец даже не знал о моем существовании и, как казалось, он должен был очень сильно обрадоваться. Но это был мой взгляд на ситуацию… Мне удалось три раза поговорить с ним по телефону и один раз увидеться, а затем мне дали совершенно определенно понять, что ничего в жизни не поменялось и со мной никто не хочет даже просто общаться. Эта ситуация меня поразила и еще больше подтолкнула к тому, чтобы уехать из Сибири.

Отправив рукопись в несколько издательств в столице и не дождавшись ответа, я уволился с работы, собрал немного денег и купил билет на поезд. Книга мне казалась гениальной и в Москве меня непременно с ней примут везде. Мгновенный успех был естественным делом, поэтому не было смысла задумываться о том, как я там проживу. Хорошо, что у меня тогда не было достаточно мозгов понять эту глупость…

Собрав все самое необходимое в одну сумку, ранним утром я приехал на вокзал и отправился в далекое путешествие. Спустя 3300 км и более чем два дня пути, поезд прибыл на Ярославский вокзал в Москве. Я вышел из вагона, совершенно четко осознавая, что денег у меня только на несколько дней и я никого не знаю, но моя идея должна была сразу найти свой путь.

Оплатив кровать, даже не номер, в самой дешевой гостинице на окраине, я тут же отправился в издательства с распечатанными рукописями книги. С одной стороны, мой провинциальный менталитет был поражен огромным мегаполисом, и я чувствовал гордость от самого нахождения в таком важном месте. С другой стороны, на меня давили тысячи куда-то бегущих людей и моя асоциальность. В поисках адреса какого-нибудь издательства я мог часами бродить по району, вместо того, чтобы просто спросить, как пройти. Что уж говорить, я не мог осмелиться спросить даже время у прохожих. Но мне нужно было только как-то добраться до издательств. И все получится.

Я все-таки нашел нужные издательства, отдал книги на рассмотрение, и мне осталось только ждать решения. Я был полностью уверен в том, что оно будет положительным, хотя старался не задумываться о том, как именно это может мгновенно повлиять на мою жизнь и на тот факт, что у меня заканчиваются деньги для оплаты койки в гостинице.

Однако реальность оказалась не такой, как я ожидал. Где-то мне сразу ответили отказом. Где-то нужно было ждать много недель или даже месяцев для получения решения, которое уже не казалось положительным. Прождав еще пару дней, все стало понятно: моя идея популяризовать фазу провалилась, книга никому не понравилась – и оставалось с позором ехать обратно в Сибирь. С позором, потому что все знали, что я уволился с работы и не собирался возвращаться. С позором, потому что мои идеи оказались не востребованы. При этом оставаться в Москве не было никакого смысла и возможности – я был совершенно чужой в этом городе.

Итак, я собрал свои вещи и поехал на вокзал, где мне предстояла психологически тяжелая дорога домой и полная неизвестность относительно моей дальнейшей жизни.

В 1938 году Петр Капица охладил жидкий гелий до близкой к нулю температуры и обнаружил, что у вещества пропала вязкость. Это явление получило название сверхтекучесть. Если охлажденный жидкий гелий налить на дно стакана, то он все равно вытечет из него по стенкам. Фактически, пока гелий достаточно охлажденный, у него не существует предела текучести, вне зависимости от формы и размера емкости. В конце XX и начале XXI веков сверхтекучесть при определенных условиях была также обнаружена у водорода и различных газов.