ГЛАВА 7 В ПОИСКАХ БЕССМЕРТИЯ

ГЛАВА 7

В ПОИСКАХ БЕССМЕРТИЯ

Примерно в 2900 году до н. э. шумерский царь Гильгамеш отказался умирать.

За пятьсот лет до него Этана, царь Киша, стремился достичь бессмертия, сохранив свое «семя» - то есть ДНК - в сыне. (По свидетельству Шумерского Царского списка следующим царем Киша стал «Балих, сын Этаны», но там ничего не говорится, был ли он сыном официальной супруги Этаны или наложницы.)

Через пятьсот лет после Гильгамеша египетские фараоны стремились достичь бессмертия, присоединившись к богам в загробной жизни. Чтобы отправиться в путешествие, которое приведет к бессмертию, сначала нужно было умереть.

Гильгамеш хотел достичь бессмертия, отказавшись умирать… Результатом стали полные приключений поиски бессмертия, рассказ о которых превратился в один из самых знаменитых эпосов Древнего мира, известный в основном по своей аккадской версии, записанной на двенадцати глиняных табличках. В процессе поисков Гильгамеш - а вместе с ним и читатель «Эпоса о Гильгамеше» - встречается с человеком-роботом, с механическим стражником, Быком Небес, богами и богинями, а также живым героем истории о Всемирном потопе. Вместе с Гильгамешем мы попадаем на «место приземления» и наблюдаем за стартом ракеты, а затем направляемся к космопорту, расположенному в запретной зоне. Мы покоряем Кедровые горы, уходим под воду в тонущей лодке, бредем по пустыне, населенной львами, пересекаем

Море Смерти и достигаем Небесных Врат. Эта сага насыщена встречами с богами, предзнаменованиями и снами, которые определяют развитие событий, и видениями, придающими ей драматизм. «Эпос о Гильгамеше» начинается следующими строками:

Сокровенное видел он, тайное ведал, Принес нам весть о днях до потопа, В дальний путь ходил, но устал и смирился, Рассказ о трудах на камне высек.

По свидетельству Шумерского Царского списка, в Кише сменились двадцать три правителя, после чего «престол был перенесен в Эанну». Эанну - это Дом Ану (храм-зиккурат) в святилище Урука (библейский Эрех). Там династия полубогов началась с Мескиаггашера, «сына бога Солнца Уту», который был жрецом храма Эанну. После него трон унаследовал его сын Энмеркар («который построил Эрех», великий город рядом со священной территорией), а затем внук Лугальбанда; оба эти правителя впоследствии стали героями эпоса. После краткого правления божественного Думузи (жизнь, любовь и смерть которого стали сюжетами для многочисленных поэм) на трон взошел Гильгамеш (рис. 39). Его имя иногда записывали с префиксом «дингир», что указывало на божественное происхождение. Мать Гильгамеша была богиней (ее имя Нинсун), и поэтому ее сын, как неоднократно указывается в «Эпосе о Гильгамеше», считался «на две трети богом». (Его отец Лугальбанда, по всей видимости, был верховным жрецом, когда родился Гильгамеш.)

Гильгамеш сначала зарекомендовал себя великодушным и деятельным правителем, расширяя и укрепляя город, заботясь о благополучии своих подданных. Но шли годы (по свидетельству Шумерского Царского списка он правил 126 лет, и если учитывать множитель 6, то в действительности это 21 год), и он стал задумываться о жизни и смерти. Он поделился своими тревогами с Шамашем:

В моем городе умирают люди, горюет сердце! Люди уходят, сердце сжимается! Самый высокий не достигнет небес, Самый огромный не покроет земли…

«Через стену городскую свесился я, трупы в реке увидел я, - рассказывает Гильгамеш богу. - Разве не так уйду и я? Воистину так, воистину так!» Ответ Шамаша нельзя назвать обнадеживающим: «Боги, когда создавали человека, - смерть они определили человеку, жизнь в своих руках удержали». Поэтому сказал Шамаш: «Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок, днем и ночью да будешь ты весел, праздник справляй ежедневно, днем и ночью играй и пляши ты!»

Несмотря на то что наставления бога заканчивались советом наслаждаться объятиями супруги, Гильгамеш понял эти слова иначе. Совет веселиться день и ночь он воспринял как намек, что секс продлит ему молодость. Поэтому он стал по ночам бродить по улицам Урука и искать молодоженов, чтобы потребовать для себя «права первой ночи».

Жалобы людей были услышаны богами, и они решили создать искусственного человека, который будет по силе равен Гильгамешу, вступит с ним в единоборство и положит конец его ночным похождениям. Это дело поручили Нинмах, и она с помощью «сущности» нескольких богов создала в степи «первобытного человека» с медными жилами. Он был назван ЭНКИДУ - «творение Энки» - и получил от Энки не только силу, но также мудрость и разум. На цилиндрической печати, которая в настоящее время хранится в Британском музее, изображен Энкиду со своими создателями, а также Гильгамеш с матерью, богиней Нинсун (рис. 40).

Значительная часть поэмы посвящена очеловечиванию этого искусственного существа через сексуальные отношения с блудницей. Когда этот процесс завершился, боги сообщили Энкиду, что он должен делать: вступить в единоборство с Гильгамешем, победить его, успокоить, а затем подружиться с ним. Для того чтобы Гильгамеш не был захвачен врасплох, объяснили боги Энкиду, его предупредят во сне. Текст эпоса (таблица 1, столбец V, строки 23-24) не оставляет сомнений в том, что боги намеренно использовали сны для этой цели:

Прежде чем с гор ты сюда явился, Гильгамеш среди Урука во сне тебя видел.

Вскоре после этого Гильгамеш увидел сон. Он отправился к матери («Нинсун мудрая - все она знает») и рассказал ей о видении:

Мать моя, сон я увидел ночью: Мне явились в нем небесные звезды, Падал на меня будто камень с неба. Поднял его - был меня он сильнее, Тряхнул его - стряхнуть не могу я, Край Урука к нему поднялся, Против него весь край собрался, Народ к нему толпою теснится, Все мужи его окружили, Все товарищи мои целовали ему ноги. Полюбил я его, как к жене прилепился. И к ногам твоим его принес я, Ты же его сравняла со мною.

Нинсун объяснила сыну, что «тот, что явился, как небесные звезды», является его соперником. Он будет сражаться с Гильгамешем, но никогда не предаст его: «Сильный придет сотоварищ, спаситель друга».

Затем Гильгамешу приснился еще один вещий сон. Он увидел, как «в огражденном Уруке топор упал». Вокруг топора собрались жители города, и Гильгамеш, приложив немалые усилия, принес топор к матери. Нинсун вновь растолковала сыну значение сна: «В том топоре ты видел человека. Сильный, я сказала, придет сотоварищ, спаситель друга». Этот равный силой Гильгамешу был создан среди степей и скоро придет в Урук.

Гильгамеш примирился с судьбой и сказал: пусть будет так, как «Эллиль повелел».

Однажды ночью, когда Гильгамеш покинул дворец и стал бродить по улицам в поисках любовных развлечений, путь ему преградил Энкиду. «Стали биться на улице, на широкой дороге - обрушились сени, стена содрогнулась». Через некоторое время схватка закончилась: «Преклонил Гильгамеш на землю колено». Уступив незнакомцу, он горько заплакал. Затем к соперникам обратилась мудрая мать Гильгамеша. Она сказала, что это было предсказано судьбой, и что они должны подружиться, и что Энкиду станет защитником Гильгамеша. Предвидя будущие опасности - богиня открыла сыну не все, о чем поведали вещие сны, - она умоляла Энкиду всегда идти впереди Гильгамеша и быть ему защитой.

Соперники стали неразлучными друзьями, и царь поведал товарищу о своем страхе перед судьбой простого смертного. Вскоре Гильгамешу снится следующий вещий сон. Рассказывая о нем Энкиду, Гильгамеш называет увиденный во сне упавший с неба предмет «творением Ану». Вытащить этот предмет из земли удалось лишь тогда, когда жители Урука ухватились за его нижнюю часть. Далее Гильгамеш описывает свои бесплодные попытки открыть верхнюю крышку «творения Ану».

Пересказывая видение, Гильгамеш уже не уверен, случилось ли это во сне или наяву. Теперь он описывает «творение Ану» как некий механизм, верхняя часть которого служит крышкой. Полный решимости посмотреть, что там внутри, Гильгамеш срывает крышку и проникает внутрь. Там он берет «то, что толкает вперед», - двигатель - и приносит матери. Затем он задается вопросом, не знак ли это, что сам Ану приглашает его в небесную обитель. Но как туда попасть? «Кто, мой друг, вознесся на небо? - спрашивает он Энкиду и сам же отвечает: - Только боги с Солнцем пребудут вечно», - то есть подняться в небо можно из космопорта в запретной зоне Земли, которым руководил Шамаш.

Но и Энкиду есть о чем рассказать другу. Он говорит, что в Кедровых горах имеется «место приземления». Он случайно обнаружил это место, когда странствовал по лесам вместе с дикими животными. Энкиду может показать Гильгамешу, где оно находится, но есть одна проблема: вход в запретное место охраняет страж, созданный Энлилем: «…ураган его голос, уста его - пламя, смерть - дыханье!» Имя чудовища было Хумбаба, и «ему вверил Эллиль страхи людские». Никто не может приблизиться к стражу, обладавшему великолепным слухом, - Хумбаба способен услышать корову на расстоянии шестидесяти лиг.

Опасность лишь усилила желание Гильгамеша попытаться достичь «места приземления». Если он добьется успеха, то в награду получит бессмертие, а если потерпит неудачу, то его героизм будут помнить люди. «Если паду я - оставлю имя, - сказал он, - и люди будут помнить об этом: Гильгамеш принял бой со свирепым Хумбабой!»

Исполненный решимости отправиться в поход, Гильгамеш упал на колени, «к Шамашу руки воздел» и попросил у бога покровительства и помощи. Ответ бога был уклончивым, и тогда Гильгамеш обратился к матери, чтобы она заступилась за него перед Шамашем. «Я решился, Нинсун, идти походом, дальней дорогой туда, где Хумбаба; в бою неведомом буду сражаться, путем неведомым буду ехать… кадильницы Шамашу ставь пред собою!» - заявил он.

Нинсун вняла мольбе сына. «Вступила Нинсун в свои покои, умыла тело мыльным корнем, облачилась в одеянья, достойные тела, надела ожерелье, достойное груди, опоясана лентой, увенчана тиарой». Воздев руки к небу, она обратилась к Шамашу и возложила всю ответственность на бога: «Зачем ты мне дал в сыновья Гильгамеша и вложил ему в грудь беспокойное сердце? Теперь ты коснулся его, и пойдет он дальней дорогой туда, где Хумбаба». Она призвала Шамаша защитить сына: «Пока он ходит и назад не вернулся, пока не достигнет Кедровых гор, пока не сражен им свирепый Хумбаба…» Потом обратилась к Энкиду: «Энкиду могучий, не мною рожденный! Я тебя объявила посвященным Гильгамешу» - и попросила его идти впереди, чтобы защитить друга.

Ремесленники Урука изготовили для друзей оружие, и Гильгамеш с Энкиду отправились к «месту приземления» в Кедровых горах.

Четвертая табличка «Эпоса о Гильгамеше» начинается с описания путешествия к Кедровым горам. Двигаясь с максимальной скоростью, они «через двадцать поприщ отломили ломтик, через тридцать поприщ на привал остановились, пятьдесят прошли они за день поприщ». Так они шли семнадцать дней, пока не добрались до Ливана, в горах которого росли уникальные кедры, многократно упоминающиеся и в Библии.

Увидев зеленую гору, друзья застыли в удивлении: «Остановились у края леса, кедров высоту они видят, леса глубину они видят, где Хумбаба ходит, - шагов не слышно: дороги проложены, путь удобен. Видят Кедровую гору кедра, жилище богов, престол Ирнини». Они действительно добрались до цели.

Гильгамеш совершил жертвоприношение Шамашу и попросил у него «сон благоприятный».

Здесь мы впервые встречаемся с ритуалом вызова пророческих видений. Следующие шесть строк, в которых приводятся заклинания, частично повреждены, но все же дают представление о сути ритуала:

Энкиду все приготовил для Гильгамеша.

Пылью… скрепил…

Положил его в круг…

… как дикий ячмень…

…кровь…

Гильгамеш подбородком уперся в колено.

По всей видимости, при исполнении ритуала требовалось прочертить круг с помощью пыли, произнести магические заклинания над ячменем и кровью, сесть внутрь круга и упереться подбородком в колени. Магия сработала, потому что Гильгамеш действительно заснул: «Сон напал на него, удел человека». Но посреди сна Гильгамеш неожиданно проснулся. Он рассказывает Энкиду содержание «страшного» видения. Они стоят у подножия горы, которая внезапно падает и придавливает их. Энкиду убеждает Гильгамеша, что сон благоприятен, а его смысл станет понятен на рассвете, и советует ему вновь лечь спать.

Но Гильгамеш опять просыпается. «Друг мой, ты не звал? - спрашивает он Энкиду. - Отчего я проснулся? Ты меня не тронул?» Нет, отвечает Энкиду. Может быть, это бог проходил мимо, недоумевает Гильгамеш. Во втором сне он опять видел, как рушатся горы. Однако теперь: «Человек появился, прекрасней которого нет на земле… Руку протянул, с земли меня поднял, утолил мой голод, водой напоил из меха».

Энкиду опять принялся успокаивать Гильгамеша. Рухнувшая гора, объявил он, означает убитого Хумбабу. «Друг мой, твой сон прекрасен», - говорит он и убеждает товарища вновь заснуть.

Когда они оба заснули, тишину ночи нарушили громовые раскаты, и они увидели ослепительное сияние. Гильгамеш не мог понять, сон это или явь. Вот что он говорит:

Сон, что я видел, - весь он страшен! Вопияло небо, земля громыхала, День затих, темнота наступила, Молния сверкала, полыхало пламя, Огонь разгорался, смерть лила ливнем, - Померкла зарница, погасло пламя, Жар опустился, превратился в пепел…

Понял ли Гильгамеш, что стал свидетелем взлета «небесной палаты»? Правильно ли он оценил оглушительный рев ракетных двигателей, сопровождающийся сильной вибрацией, клубы дыма и пыли, заслонившие предрассветное небо, яркую струю пламени, видную сквозь облака и тускневшую по мере того, как ракета набирала высоту, выпавший на землю пепел? Понял ли Гильгамеш, что действительно попал на «место приземления», где мог найти «шем», который унесет его к бессмертию? Вероятно да, потому что, несмотря на возражения Энкиду, воспринял это явление как благоприятный знак, как сигнал Шамаша не отступать от своего намерения.

Но прежде чем достичь Кедровой горы и добраться до «места приземления», друзья должны были одолеть внушающего ужас стража. Энкиду знал, где находятся ворота, и утром они вдвоем попытались проникнуть в лес, стараясь обходить «деревья, что убивают». Энкиду нашел ворота, о которых он рассказывал Гильгамешу, но, когда он попытался открыть их, неизвестная сила отбросила его назад. Двенадцать дней он лежал парализованный. Далее «Эпос о Гильгамеше» рассказывает, что Энкиду натирал себя травами, а Гильгамеш помогал ему: «…пусть сойдет с твоих рук онеменье, пусть покинет слабость твое тело».

Пока Энкиду лежал без движения, Гильгамеш обнаружил подземный туннель, который вел в глубь леса. Вход в туннель зарос (или специально был замаскирован) деревьями и кустами, а также засыпан землей и камнями. Гильгамеш рубил деревья, а Энкиду отбрасывал землю и камни. Через некоторое время они оказались в лесу и увидели перед собой тропу, которую проложил Хумбаба.

Друзья застыли, пораженные величием Кедровой горы: «Пред горою кедры несут свою пышность, тень хороша их, полна отрады, поросло там терньем, поросло кустами, кедры растут, растут олеандры».

Затем их охватил страх: Хумбаба услышал шум и «закричал еще, полный гнева». Почуяв присутствие в лесу двоих чужаков, страж угрожал смертью непрошеным гостям. Дальнейшие события напоминают библейский рассказ о встрече юноши Давида с великаном Голиафом, когда Голиаф почувствовал себя оскорбленным явным неравенством сил и грозил бросить тело противника на съедение диким зверям. Точно так же Хумбаба грозил, что перегрызет шею Гильгамешу, а тело его бросит в лесу на съедение хищным птицам и диким зверям.

Охваченные страхом, друзья наблюдали за чудовищем. Вид его был ужасен: зубы как у дракона, львиная морда. Его приближение было подобно бурным водам потопа. Но самыми страшными были смертоносные лучи, которые исходили из головы Хумбабы и «пожирали» деревья и кусты. Никто не мог избежать смерти при соприкосновении с ними. На одной из шумерских печатей мы видим изображение механического монстра (рис. 41) - вполне возможно, это и есть Хумбаба. Справа от чудовища стоят Гильгамеш и Энкиду, а слева бог Шамаш, который, как рассказывается в поэме, в критический момент пришел на помощь друзьям. «С неба призыв раздался», и Шамаш указал им слабое место чудовища. Хумбаба, объяснил бог, мог защитить себя, надев «семь одеяний ужасных», но, когда он прибыл на место схватки, «одно он надел, а шесть еще сняты». Поэтому оружие Гильгамеша и Энкиду способно поразить Хумбабу - нужно лишь подобраться к противнику поближе. Для этого Шамаш вызовет «буйные вихри», которые бросит в лицо Хумбабе, и нейтрализует смертоносный луч.

Вскоре земля задрожала - это Шамаш напустил на чудовище «буйные вихри». Лицо Хумбабы потемнело, и он потерял способность двигаться. Друзья набросились на беспомощное чудовище. «Сразили они наземь стража, Хумбабу, - на два поприща вокруг застонали кедры». Раненый Хумбаба упал, сожалея о том, что не убил Энкиду, когда впервые увидел его в лесу. Затем он обратился к Гильгамешу и предложил за свою жизнь столько драгоценной древесины кедра, сколько тот пожелает. Но Энкиду просил Гильгамеша не щадить его. «Убей его, - крикнул он. - Пока Энлиль в Ниппуре не слышит!» Видя, что Гильгамеш колеблется, Энкиду сам убил Хумбабу.

Чтобы вызвать ярость богов, а также увековечить свое имя, друзья срубили кедровые деревья и изготовили из бревен плот с будкой, в которую поместили голову Хумбабы. «На берег Евфрата доставим кедры», - решили они.

Избавившись от ужасного стража, охранявшего дорогу к «месту приземления», друзья остановились передохнуть у ручья. Гильгамеш снял с себя одежду, чтобы совершить омовение. «Он умыл свое тело, все оружье блестело, со лба на спину власы он закинул, с грязным он разлучился, чистым он облачился. Как накинул он плащ и стан подпоясал». Торопиться уже не было смысла - путь в «тайную обитель аннунаков» теперь свободен.

Но он совсем забыл, что это место считалось «престолом Иштар».

Иштар сама пользовалась расположенной здесь стартовой площадкой и, подобно Шамашу, наблюдала за битвой с небес - возможно, из своей «крылатой» капсулы (рис. 42). Она видела, как Гильгамеш раздевается, купается, приводит себя в порядок и облачается в красивые одежды, и «на красоту Гильгамеша подняла очи государыня Иштар». Не теряя времени, она обратилась к Гильгамешу: «Давай, Гильгамеш, будь мне супругом, зрелость тела в дар подари мне!»

Пообещав Гильгамешу золотые колесницы, прекрасный дворец и власть над «царями и владыками», если он согласится стать ее любовником, богиня не сомневалась, что тот не устоит перед соблазном. Но Гильгамеш неожиданно отвергает ее. Он ответил, что не может ничего дать взамен. А что касается ее любви - как долго она продлится? Рано или поздно богиня пресытится и избавится от него, как от «сандалии, жмущей ногу господина».

Тогда Иштар пообещала ему бессмертие. Но и это не убедило Гильгамеша. Перечислив всех брошенных любовников богини, он вопрошает: «Какого супруга ты любила вечно, какую славу тебе возносят?…И со мной, полюбив, ты так же поступишь!» - делает вывод он.

«Как услышала Иштар эти речи, Иштар разъярилась, поднялась на небо». Она обратилась к Ану, пожаловалась, что Гильгамеш ее «посрамляет», и попросила Ану, чтобы тот позволил Быку Небес уничтожить дерзкого наглеца. Поначалу Ану отказывался, но затем внял мольбам Иштар и вручил богине Быка Небес.

(Шумерский термин ГУДАН.НА обычно переводится как Бык Небес, но его можно интерпретировать и буквально - как «Бык Ану». Этим термином шумеры также обозначали созвездие Быка (Тельца), которое ассоциировалось с Энлилем. Однако Бык Небес, которого держали в кедровом лесу под охраной созданного Энлилем чудовища, мог быть особым быком, полученным в результате селекции на Нибиру и предназначенным для размножения на Земле. В Египте его аналогом был священный бык Апис.)

Подвергнувшись нападению Быка Небес, Гильгамеш и Энкиду бросились бежать, забыв о «месте приземления» и поисках бессмертия и думая лишь о том, как спасти свои жизни. Шамаш помог им за три дня преодолеть путь, на который обычно уходило полтора месяца. Гильгамеш укрылся за стенами города, а Энкиду остался снаружи, чтобы сразиться с чудовищем. Из города к нему на помощь спешили воины, но от дыхания Быка в земле «разверзались» ямы, способные поглотить «сто мужей Урука». Улучив момент, когда Бык отвернулся, Энкиду прыгнул ему на спину и ухватился за рога. Но Быку удалось сбросить Энкиду. Тогда Энкиду призвал на помощь Гильгамеша: «Между рогами, меж затылком и шеей Быка порази кинжалом».

Именно так убивают быка во время корриды и по сей день…

Это самое древнее описание боя человека с быком: «Погнал Энкиду, Быка повернул он, за толщу хвоста его ухватил он… а Гильгамеш, как увидел дело храброго героя и верного друга, - между рогами, меж затылком и шеей Быка поразил кинжалом». Победив творение небес, Гильгамеш приказал устроить в Уруке праздник. Но Иштар в своей обители горько оплакивала Быка Небес.

Среди многочисленных цилиндрических печатей со сценами из «Эпоса о Гильгамеше», найденных на территории Ближнего Востока, есть одна (ее нашли в хеттском торговом поселении на границе с Ассирией, рис. 43), на которой изображена Иштар, обращающаяся к Гильгамешу; рядом стоит полуобнаженный Энкиду, а между богиней и Гильгамешем помещены головы Хумбабы и Быка Небес.

Пока Гильгамеш праздновал победу над Быком в своем родном Уруке, боги собрались на совет. «Зачем они сразили Быка и Хумбабу? Умереть подобает тому, кто у гор похитил кедры!» - заявил Ану. Но Энлиль возразил ему «Пусть умрет Энкиду, но Гильгамеш умереть не должен!» В спор вмешался Шамаш, принявший часть вины на себя: «Должен ли ныне Энкиду умереть безвинно?»

Пока боги спорили, Энкиду спал. Во сне он видел, что его приговорили к смерти. Но в конечном итоге смертный приговор Энкиду заменили каторжными работами - до конца жизни он должен трудиться в Стране Копей, где добывали медь и лазурит.

В этот момент повествование, изобилующее драматическими неожиданными поворотами, достойными самого лучшего триллера, совершает еще один непредвиденный зигзаг. Страна Копей находилась в четвертом регионе Земли, то есть на Синайском полуострове, и Гильгамеш понял, что у него появляется еще один шанс присоединиться к богам и обрести бессмертие. Дело в том, что Страна Жизни - космопорт с космическими ракетами, которым руководил Шамаш, - тоже располагалась в четвертом регионе Земли.

Поэтому если Шамаш сделает так, что Гильгамеш будет сопровождать Энкиду в этом путешествии, то он (Гильгамеш) попадет в Страну Жизни! Увидев эту уникальную возможность, Гильгамеш обратился к своему божественному покровителю:

Позволь ступить на эту землю мне,

позволь добыть мне тем.

И там, откуда отлетают колесницы,

позволь мой путь начать…

Ты укажи дорогу мне туда…

И окружи меня своей защитой!

В ответ Шамаш стал описывать опасности и трудности, которые таит в себе путешествие по суше, и тогда к Гильгамешу пришла блестящая мысль: они поплывут на ^лодке! Друзья построили судно Маган - «египетскую лодку» - и в сопровождении пятидесяти моряков и воинов отправились в путь. Судя по всему, они намеревались пересечь Персидский залив, обогнуть Аравийский полуостров и по Красному морю добраться до берегов Синайского полуострова. Но этим планам было не суждено сбыться.

Когда Ану потребовал для Энкиду смерти, а затем смертный приговор был заменен каторжными работами в Стране Копей, боги решили, что два посланника - «одеты, как птицы, - одеждою крыльев» - возьмут осужденного за руки и доставят его к месту вечной ссылки (рис. 44а). Но морское путешествие противоречило этому решению, и гнев Энлиля не заставил себя ждать. Когда судно приблизилось к Аравийскому полуострову, находившиеся на его борту люди увидели некое существо: то ли человека, то ли бога. Он стоял на холме, «словно бык», и обладал способностью испускать смертоносные лучи (рис. 44б). Внезапно парус, как будто схваченный невидимой рукой, превратился в клочья, а само судно накренилось и перевернулось. Корабль вместе с людьми камнем пошел на дно, и спастись удалось лишь Гильгамешу и Энкиду. Когда Гильгамеш плыл к берегу, таща за собой Энкиду, он видел затонувший корабль, команда которого осталась на своих местах: сквозь толщу воды утопленники выглядели как живые.

Друзья достигли берега и провели там ночь, споря о том, куда следует идти. Гильгамеш не отступал от своего намерения найти Страну Жизни, а Энкиду советовал искать дорогу в Урук. Но затем Энкиду совсем ослабел; его руки и ноги онемели, внутренности стали разлагаться. Гильгамеш тщетно умолял Энкиду держаться за жизнь.

Шесть дней и семь ночей Гильгамеш оплакивал Энкиду, а затем ушел прочь, бесцельно скитаясь по пустыне. Его преследовали мысли о смерти: «И я не так ли умру, как Энкиду?»

Он не знал, что теперь, когда он остался один - после всех его приключений, после многочисленных встреч с богами, вещих снов и видений, битв и полетов, - начинается самое главное.

В тексте не говорится, как долго Гильгамеш бесцельно бродил по пустынной местности. Он пробирался по нехоженым тропам и добывал себе пропитание охотой, не встречая ни одного человека. Древний текст печально сообщает, что он «реки переплыл, где трудна переправа», и взбирался на никому неведомые горы. Однако вскоре уверенность возвращается к нему. Он спрашивает Шамаша, неужели и ему придется лежать в земле: «Так же, как он, и я не лягу ль, чтоб не встать во веки веков?» «Пусть же солнечным светом насытятся очи!» - просит Гильгамеш бога. Он вновь преисполнен решимости избежать судьбы простого смертного и добраться до Страны Жизни.

Теперь его путь определяло всходящее и заходящее солнце - небесный собрат бога Шамаша. Шли дни, и местность постепенно начала меняться: плоская равнина, населенная лишь ящерицами и скорпионами, заканчивалась, и вдали показались горы. Появились и новые животные. Добравшись до горного перевала, Гильгамеш увидел львов, и им овладел страх. Тогда он поднял голову к небесам и обратился с молитвой к Сину, прося его о защите.

Тот факт, что теперь Гильгамеш обращается с просьбой о защите не к Шамашу, а к Сину (отцу Шамаша), в тексте никак не объясняется, и нам остается лишь предполагать, что главный герой каким-то образом догадался, что вступил во владения Сина.

Ночью Гильгамешу приснился сон, который он воспринял как знамение от Сина, якобы предвещавшее «радости в жизни». Гильгамеш воспринял этот сон как разрешение Сина пройти через перевал, несмотря на резвящихся там львов. Схватив оружие, Гильгамеш, «словно копье, упал между ними». «Ударял, повергал, убивал и рубил он». К полудню оружие его вышло из строя, и он отбросил его. Двух оставшихся львов Гильгамеш задушил голыми руками.

Битва со львами, из которой Гильгамеш вышел победителем, увековечена в многочисленных рисунках, причем не только из Месопотамии (рис. 45а). Эту сцену изображали хетты (рис. 45Ь) на севере, касситы из Луристана на востоке (рис. 45с) и даже древние египтяне (рис. 45с1). В последующую эпоху такой же подвиг - победа над львами голыми руками -• Библия приписывала лишь Самсону, которого Господь наделил сверхчеловеческой силой (Книга Судей, 14:5-6).

Облачившись в шкуру одного из львов, Гильгамеш миновал горный перевал. В отдалении он увидел водное пространство, напоминающее озеро. На равнине у этого внутреннего моря раскинулся окруженный стенами город с храмом, посвященным Сину. Вне пределов города, «на обрыве у моря» Гильгамеш увидел постоялый двор. Им владела «Сидури - хозяйка богов», которые «ей дали кувшин, ей дали золотую чашу». Гильгамеш ходил вокруг, пытаясь отыскать вход, но при виде растрепанного человека в львиной шкуре Сидури испугалась: «Шкурой одетый, покрытый прахом… Тоска в утробе его обитает, идущему дальним путем он лицом подобен». Поэтому она «затворила двери, засов заложила». Гильгамешу стоило больших трудов убедить хозяйку в своих добрых намерениях.

После того как Сидури накормила Гильгамеша и дала ему отдохнуть, он рассказал о своих приключениях: о первом путешествии в кедровый лес, о победе над Хумбабой и Быком Неба, о втором путешествии и смерти Энкиду, о своей битве со львами. Затем он объяснил, что направляется в Страну Жизни; там можно обрести бессмертие, потому что еще жив главный герой Великого потопа Утнапишти. Гильгамеш поинтересовался кратчайшей дорогой в Страну Жизни: должен ли он огибать море и прокладывать путь через высокие горы или лучше предпочесть водный маршрут? «Теперь, хозяйка, где путь к Утнапишти?» - спрашивает он.

Сидури отвечает, что переплыть море невозможно, потому что его воды - это Воды Смерти.

Никогда, Гильгамеш, не бывало переправы, И не мог переправиться морем никто, здесь бывавший издревле, - Шамаш-герой переправится морем, - Кроме Шамаша, кто это может?

Гильгамеш погрузился в размышления, и тогда Сидури сообщила ему, что, возможно, у него есть шанс пересечь Воды Смерти: у Утнапишти есть лодочник, которого зовут Уршанаби. Этот лодочник может переправиться через Воды Смерти, потому что «у него есть идолы». Уршанаби приплывает сюда, чтобы собирать в лесу Урну (значение этого термина неизвестно). Гильгамеш должен повидаться с лодочником, и тот, если это возможно, переправит Гильгамеша на другой берег. Поэтому Сидури посоветовала Гильгамешу отправиться на берег моря и ждать лодочника Уршанаби.

Урнашаби расспросил пришельца, кто он такой, как сюда попал, и Гильгамеш рассказал ему обо всех своих приключениях. Убедившись, что Гильгамеш тот, за кого себя выдает, и что его желание попасть в Страну Жизни законно, Уршанаби взял Гильгамеша в лодку. Но затем лодочник обвинил Гильгамеша, что тот разбил «идолов», необходимых для пересечения моря, и в наказание отправил его назад в лес, чтобы он вырезал 120 шестов. При помощи длинных шестов, связанных по двенадцать штук, они переправились на другой берег. «Путь шести недель за три дня совершили».

Куда же теперь? Уршанаби объяснил Гильгамешу, что тот должен идти по дороге, которая ведет к Великому Морю. Указателями пути служили две каменные колонны. У колонн Гильгамешу следовало повернуть и идти к городу под названием Итла (в хеттской версии), покровителем которого был хеттский бог Уллу-Ях. Прежде чем продолжить путь и вступить в запретную зону, где находилась гора Машу, Гильгамешу нужно получить благословение этого бога. Таков был путь, указанный Уршанаби.

Посещение Итлы оказалось не совсем удачным. В городе Гильгамеш подкрепился, совершил омовение и вновь стал похож на царя. По совету Шамаша он принес жертву Уллу-Яху (это имя может означать «обитатель пиков»). Однако верховный бог, узнав о желании Гильгамеша получить тем, отказал ему. Тогда Гильгамеш при посредничестве Шамаша попросил у богов разрешения встретиться со своим предком Утнапишти, сыном Убар-Туту. Боги медлили с ответом, но в конце концов согласились.

После шести дней пути Гильгамеш увидел священную гору Машу, о которой ему говорил лодочник Уршанаби.

Он слыхал о горах, чье имя - Машу, Как только к этим горам подошел он, Что восход и закат стерегут ежедневно… Наверху металла небес достигают, Внизу - преисподней их грудь достигает…

Внутрь горы имелся проход, но «ворота» усиленно охранялись одетыми в скафандры людьми:

Люди- скорпионы стерегут их ворота: Грозен их вид, их взоры -гибель, Их мерцающий блеск повергает горы - При восходе и закате Солнца они охраняют Солнце.

Ослепленный яркими лучами, Гильгамеш прикрыл лицо рукой и приблизился к стражникам; он был без оружия (вероятно, иллюстрация этого эпизода изображена на одной из цилиндрических печатей, рис. 46). Стражники удивились, что смертельные лучи не наносят вреда пришельцу, и поняли: «Тот, кто подходит к нам, - плоть богов - его тело!» Гильгамешу позволили приблизиться и спросили, кто он такой и почему находится в запретной зоне. Рассказав о своем божественном происхождении, герой объяснил, что пришел сюда «в поисках жизни» и что хотел бы увидеться со своим предком Утнапишти: «К Утнапишти, отцу моему, иду я поспешно, к тому, кто, выжив, в собранье богов был принят и жизнь обрел в нем: я спрошу у него о жизни и смерти!»

Стражники объяснили Гильгамешу, что это не удавалось еще ни одному смертному. Но затем, признав, что он на две трети является богом, пропустили его. «Ворота гор для тебя открытые», - объявили они.

«Непроходимый путь» оказался подземным «путем Шамаша». Путешествие Гильгамеша продолжалось двенадцать «беру» (двойных часов), причем все это время он пребывал в полной темноте: «…ни вперед, ни назад нельзя ему видеть». На восьмом «беру» он вскрикнул от страха, а на девятом «дыхание ветра его лица коснулось» - вероятно, он приближался к выходу. На одиннадцатом «беру» перед ним забрезжила заря, на двенадцатом «свет появился».

Выйдя на свет из подземного прохода в священной горе, Гильгамеш оказался в обители богов, в саду, но сад этот был необычным - все растения в нем были сделаны из драгоценных камней: «Поспешил он, рощу из каменьев увидев! Сердолик плоды приносит, гроздьями увешан, на вид приятен. Лазурит растет листвою - плодоносит тоже, на вид забавен».

К сожалению, далее текст поврежден и от описания волшебного сада сохранились лишь отрывки. Через сад бежал ручей с чистой водой, а в центре «сада каменьев» Гильгамеш увидел древо жизни, сделанное из камней «ангуг».

Потрясенный Гильгамеш бродит по волшебному саду. Вне всякого сомнения, это была копия Эдемского сада.

Гильгамеш и не подозревал, что за ним издали наблюдает Утнапишти: «Сам с собою совет он держит… тот, кто подходит, - не мой человек он». То есть пришелец не похож на тех, кто был с ним на борту ковчега…

Увидев Утнапишти, Гильгамеш удивился: герой легенды о Потопе, которому было несколько тысяч лет, выглядел не старше его самого! «Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти: Гляжу на тебя я, Утнапишти, не чуден ты ростом - таков, как и я, ты, и сам ты не чуден - таков, как и я, ты».

Утнапишти хочет знать, кто такой его гость и зачем он пришел. Гильгамеш рассказывает ему (как прежде Сидури и лодочнику) историю своей жизни - о своем происхождении, о царстве в Уруке, о дружбе с Энкиду и о приключениях, на которые он пустился в поисках бессмертия. Теперь же он пришел сюда, «чтоб дойти до дальнего Утнапишти: чтоб увидеть того, о ком ходит преданье». Закончив свой рассказ, Гильгамеш просит собеседника открыть ему тайну бессмертия: «Скажи, как ты, выжив, в собранье богов был принят и жизнь обрел в нем?»

Утнапишти ему вещает, Тильгамешу. Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово И тайну богов тебе расскажу я.

Далее следует рассказ о Всемирном потопе из уст самого Утнапишти - с начала и до самого конца, когда Энлиль благословил его на «горе спасения»: «Поднялся Энлиль, взошел на корабль, взял меня за руку, вывел наружу, на колени поставил жену мою рядом, к нашим лбам прикоснулся, встал между нами, благословлял нас: «Доселе Утнапишти был человеком, отныне ж Утнапишти нам, богам, подобен, пусть живет Утнапишти при устье рек, в отдаленье!» Увели меня вдаль, при устье рек поселили».

Вот так, заключает Утнапишти, ему удалось избежать смерти, а затем спрашивает: «Кто же ныне для тебя богов собрал бы, чтоб нашел ты жизнь, которую ищешь?»

Осознав, что бессмертие может дать ему лишь совет богов и никакие усилия с его стороны не помогут, Гильгамеш лишается чувств; целую неделю он лежит без сознания. Когда он приходит в себя, Утнапишти зовет лодочника Уршанаби, чтобы тот отвез Гильгамеша назад: «Тем же путем да вернется спокойно». Но перед самым отплытием Утнапишти сжалился над гостем и решил раскрыть ему еще один секрет: вечная жизнь достигается не только бессмертием, но и вечной молодостью.

Утнапишти ему вещает, Гилъгамешу: «Гилъгамеш, ты ходил, уставал и трудился, - Что ж мне дать тебе, в свою страну да вернешься? Я открою, Гилъгамеш, сокровенное слово, И тайну цветка тебе расскажу я: Этот цветок - как тёрн на дне моря, Шипы его, как у розы, твою руку уколют. Если этот цветок твоя рука достанет, - Будешь всегда ты молод*.

Это растение живет под водой - возможно, в колодце или источнике в чудесном саду. В глубину ведет что-то вроде трубы. Как только Гильгамеш услышал о волшебном цветке, «открыл он крышку колодца, привязал к ногам тяжелые камни, утянули они его в глубь Океана». Увидев растение

Он схватил цветок, уколов свою руку; От ног отрезал тяжелые камни, Вынесло море его на берег.

На поверхности его ждал Уршанаби, которого позвал Утнапишти. Торжествующий Гильгамеш показывает лодочнику Цветок Жизни и говорит:

Уршанаби, цветок тот - цветок знаменитый, Ибо им человек достигает жизни. Принесу его я в Урук огражденный, Накормлю народ мой, цветок испытаю: Если старый от него человек молодеет, Я поем от него - возвратится моя юность.

Исполненный надежд обрести вечную юность, он пускается в обратный путь. «Через тридцать поприщ на привал остановились. Увидал Гильгамеш водоем, чьи холодны воды, спустился в него, окунулся в воду. Змея цветочный учуяла запах, из норы поднялась, цветок утащила, назад возвращаясь, сбросила кожу». Волшебный цветок действительно обладал способностью омолаживать, только молодость вернулась не к Гильгамешу, а к змее…

Между тем Гильгамеш сидит и плачет, По щекам его побежали слезы; Обращается к кормчему Уршанаби: «Для кого же, Уршанаби, трудились руки? Для кого же кровью истекает сердце? Себе самому не принес я блага, Доставил благо льву земляному!»

Оплакивая неудачу, Гильгамеш вспоминает небольшой инцидент, случившийся, когда он нырял за цветком. Вероятно, это был дурной знак. «Открывая колодец, потерял я орудья, - нечто нашел я, что мне знаменьем стало: да отступлю я!» Теперь он понял, что ему не суждено обладать травой вечной молодости - достав ее из воды, он непременно должен был потерять ее.

Вернувшись в укрепленный Урук, Гильгамеш приказал летописцам во всех подробностях записать его приключения. «Сокровенное видел он, тайное ведал, принес нам весть о днях до потопа, в дальний путь ходил, но устал и смирился, рассказ о трудах на камне высек». Эти вступительные слова стали частью «Эпоса о Гильгамеше», который читался и перечитывался, переписывался и переводился на другие языки на протяжении многих поколений. Человек - даже если он на две трети бог - не властен над своей судьбой.

«Эпос о Гильгамеше» содержит множество географических ориентиров, которые подтверждают его аутентичность и позволяют определить, где именно главный герой искал бессмертие.

Первой целью Гильгамеша стало «место приземления» на Кедровой горе в кедровом лесу. На всем Ближнем Востоке кедры растут только в горах Ливана (это дерево является гербом страны и в наши дни). Именно в Ливан пришли Гильгамеш и Энкиду через семнадцать дней после выхода из Урука. В другой строфе, где описывается, как дрожит земля при взлете ракеты, говорится о расколовшихся пиках «Сирара и Ливан». В Библии (Псалом 27) говорится, что «глас Господа сокрушает кедры; Господь сокрушает кедры Ливанские и заставляет их скакать подобно тельцу, Ливан и Сирион…» Не подлежит сомнению, что библейский Сирион - это не что иное, как месопо-тамская Сирара.

Не приходится сомневаться, что именно в Ливане находилось «место приземления» - оно сохранилось до наших дней. Это гигантская каменная платформа площадью около пяти миллионов квадратных футов, расположенная в месте, которое мы называем Баальбек. Она покоится на массивных каменных блоках весом в несколько сот тонн; три каменных блока, вес которых превышает тысячу тонн и которые получили название «трилитонов» (рис. 47), были высечены в долине в нескольких милях от платформы. В каменоломне еще остался один незаконченный колоссальный камень (рис. 48). Ни один современный механизм не способен поднять такой вес; тем не менее в те далекие времена «кто-то» - как утверждают местные легенды, это были «великаны» - вырезал, перевез и с высокой точностью установил эти каменные блоки.

Греки и римляне - вслед за жителями Ханаана - считали это место священным и строили на нем многочисленные храмы, посвященные великим богам. До нас не дошли изображения того, что находилось на гигантской платформе во времена Гильгамеша, но мы знаем, как она выглядела позже, при финикийцах. На платформе был сооружен помост из перекрещивающихся балок, а на нем установлена космическая ракета - именно это изображено на монете, найденной в городе Библосе (рис. 49).

Во втором путешествии Гильгамеша самым важным географическим ориентиром является водное пространство, у которого оказался главный герой после того, как пересек пустыню. Это водное пространство выглядит как большое озеро и называется в тексте морем, воды которого являются Водами Смерти. Все эти признаки однозначно указывают на не имеющий выхода к морю водоем, который до сих пор носит название Мертвое море. Это действительно самый низкий водоем на земле.

Вдалеке Гильгамеш видел окруженный стеной город, храм которого был посвящен богу Сину. Этот город - один из самых старых в мире - до сих пор существует и называется Иерихон, что в переводе с древнееврейского означает «город бога луны», то есть Сина. Иерихон был знаменит своими мощными стенами, о чудесном разрушении которых рассказывается в Библии. (Интересно, в какой степени библейский рассказ о том, как разведчики Иисуса Навина прятались на постоялом дворе Рахав в Иерихоне, отражает визит Гильгамеша к Сидури.)

Переправившись через Воды Смерти, Гильгамеш держал путь к Великому Морю. Это название также встречается в Библии (например, Числа: 34 или Книга Иисуса Навина: 1); вне всякого сомнения, речь идет о Средиземном море. Однако Гильгамеш не дошел до моря и остановился в городе, который в хеттской редакции называется Итла. Археологические данные и библейский рассказ об Исходе позволяют предположить, что этим городом был Кадеш-Варни. Этот древний город стоял на караванном пути на границе запретной зоны на Синайском полуострове.

Можно лишь догадываться, почему название священной горы, к которой направлялся Гильгамеш, - гора Машу, в точности совпадает с древнееврейским произношением имени Моисея, Моше. Подземное путешествие Гильгамеша в недрах священной горы продолжалось двенадцать часов, что соответствует описанию путешествия фараона по двенадцати подземным областям, или часам, которое мы читаем в египетской Книге Мертвых. Подобно Гильгамешу, фараон искал тем - космический корабль, чтобы подняться в небо и присоединиться к богам в их вечной обители. Подобно Гильгамешу, фараон должен был пересечь водное пространство, и в этом ему помогал Божественный Лодочник. Нет никаких сомнений, что и Гильгамеш, и фараоны направлялись к одному и тому же месту, только с разных сторон. Их целью был космопорт на Синайском полуострове, где в подземных шахтах находились шемы (см. рис. 31).

Построенный после всемирной катастрофы космо-порт (рис. 50), как и его предшественник, построенный до Великого потопа (рис. 25), был ориентирован на двойную вершину Арарата. Но поскольку месопотамская низменность была покрыта слоем жидкой грязи, космо-порт перенесли на твердую почву.Синайского полуострова. Центр управления миссией переехал из Ниппура в то место, где теперь расположен Иерусалим (ДО). Границы нового посадочного коридора определялись двумя искусственными горами, которые известны нам как две великие пирамиды Гизы (GZ), и двумя высокими горами на юге Синайского полуострова (КТ и Ш), а также гигантской платформой Баальбека в Кедровых горах (ВК), сохранившейся еще с «до-потопных» времен.

Именно на платформу Баальбека и космопорт (ЭР) стремился попасть Гильгамеш.

Гильгамеш

Данный текст является ознакомительным фрагментом.