Глава 16
Глава 16
Поездка в Анды — Чавин де Уантар — Откуда взялись чертежи и техника для строительства? — Как храм строился из ничего — Херувимы и число семь — Непонятая стела Раймонди — Для кого было создано это место паломничества? — Храм Соломона в Южной Америке — В поисках следов — Божественный компас — Наставления для будущего
Иерусалим в Андах называется Чавин де Уантар.
В тот апрельский день 1980 г. дождь лил как из ведра. Перед дверью моего дома в Фельдбруннене появились двое совершенно вымокших молодых мормонов. Старшему было лет тридцать. Его звали Чарли, он оказался американцем. Младшего звали Паулем, и он был родом из Берна. Эти прихожане церкви Иисуса Христа Святых последних дней подарили мне немецкий перевод книги Мормона — семь других переводов уже были в моей библиотеке. Я пригласил миссионеров в дом, чтобы они согрелись и выпили по чашечке кофе. Мой соотечественник Пауль спросил, что я думаю о книге Мормона. Я честно ответил, что я считаю книги Ефера и Нефия весьма увлекательными и содержательными. С моей точки зрения, они не являются подделками, но я сожалею о том, что к оригинальному тексту впоследствии были добавлены поддельные пророчества, связанные с Иисусом.
Конечно же, юные проповедники были с этим не согласны: они считали, что либо вся книга Мормона боговдохновенна, а значит, «истинна», либо же все это неправда. Мне не нравятся подобные разговоры, и я дал им понять, что не имею желания вести эту беспочвенную дискуссию. Удивительно, но бернец Пауль сразу же понял мой намек, несмотря на то что бернцев считают тугодумами. Пауль спросил:
«Вы знаете о множестве руин в Южной Америке. Удалось ли вам обнаружить руины храма, который был бы похож на храм Соломона в Иерусалиме?»
Я честно ответил ему, что в данный момент ничего об этом не знаю. Итак, миссионеры ушли, осознав всю безнадежность попытки обратить меня в лоно своей церкви. Этот апрельский день был настолько отвратительным, что они, несомненно, нашли бы себе сторонников, если бы сумели совершить чудо и развеять грозовые тучи над городом.
И все-таки слова Пауля занозой засели у меня в сознании. Эта заноза все время немного побаливала, но была и другая, болевшая намного сильнее, как и положено любой занозе.
Вопрос о том, есть ли в Южной Америке упомянутый в книге Нефия храм, казался не таким важным, как тот, есть ли там храм, описанный пророком Иезекиилем в Ветхом Завете. Пророк Иезекииль писал о храме в далекой стране, стоящем в горах и похожем на храм Соломона. Если бы в Южной Америке был храм, подходивший под описание Иезекииля, то история была бы намного увлекательнее.
Как же связан Нефий из книги Мормона с пророком Иезекиилем из Библии? Что ж, они оба жили в одно и то же время в одном и том же месте. Возможно, даже были знакомы. Оба писали о летающем боге, который спустился с небес и давал им наставления. По велению этого самого бога, Нефий построил в Южной Америке храм, и этот бог перенес Иезекииля в далекую страну, где показал ему на высокой горе храм, напоминающий храм Соломона. Как известно, Иезекииль жил в Иерусалиме и Вавилоне. Если кто-то показал ему храм в Южной Америке — а храм этот описан с невероятной достоверностью, — то этот кто-то должен был отвезти его сначала в Южную Америку, а потом вернуть на Ближний Восток. Другой возможности не было.
Итак, причиной моих поисков храма, подобного храму Соломона, в Южной Америке стала не книга Мормона, а слова Иезекииля о Храме, которые могли навести меня на след «летающего бога», стоявшего за всем этим. Лишь позже я понял, что эти следы ведут в одну точку.
Я листал археологические книги, и у меня в глазах уже рябило от сплошных храмов. Найти тот самый храм было для меня тогда столь же важно, как для коллекционера марок важно найти марку «Голубой Маврикий»[23]. Это оказалось практически невозможным. В некоторых храмах я вроде бы обнаруживал какое-то сходство, но, сверившись с планом храма Соломона в Иерусалиме, понимал, что в очередном найденном мною храме не хватало чего-то ваяшого или же он был слишком старым либо новым и не соотносился со временем Нефия и Иезекииля. Я проработал тридцать девять иллюстрированных научных работ. Во всех книгах говорилось о храме в Чавин де Уантаре. И я решил посетить это культовое место, сделать замеры расстояний и осмотреть его окружение.
Шел 1981 г. В Европе вновь царила холодная весна, а в Перу была осень. В столице Перу Лиме я арендовал русскую модель джипа под названием «Нива». Рано утром, еще до восхода солнца, я выехал на гладкую асфальтированную трассу Панамери-кана Норте, одну из лучших дорог в мире. Я ехал по песчаным пустыням вблизи побережья по направлению к Трухильо, крупному городу в Перу. У городка Пативилька я свернул с дороги Панамерикана и поехал мимо плантаций сахарного тростника. Заплатив на заправке 250 солей, я почувствовал отвратительную вонь: у патрубка машины потерялась крышка. Обернув камешек пластиковым пакетом, я заткнул им зловонное отверстие.
Через 30 км каменной пустыни дорога пошла в гору, оставив позади темные, наводящие страх предгорья. Вдалеке виднелись руины пирамиды времен индейцев государства Чиму. Наконец я добрался до расположенного на высоте 780 м селения Часк-витамбо. Когда-то в этом месте проводили спортивные состязания инки. Следуя примеру инкских бегунов, я поспешно проехал мимо.
Дальше дорога вилась узким серпантином над ржаво-коричневой пропастью. Тяжелые дождевые облака висели уже подо мной, туман исчез, и открылось великолепное зрелище простиравшихся вдалеке белых, коричневых и черных гор.
С каждым поворотом, ведущим вверх, мой старенький русский автомобиль становился все недовольнее. Такой крутой подъем он не мог взять даже на второй скорости. Неподалеку от селения Кайякай на высоте 2600 м машина-старушка испустила последний вздох. Такая вот автомобильная астма. Мотору нужен был кислород. Я снял крышку с фильтра воздуха. Фильтр, который должен был пропускать воздух, на ощупь напоминал гипсовую повязку. Выбросив фильтр, я закрутил крышкой пустое отделение для фильтра, завел мотор, и русский упрямец пришел в себя. Автомобиль понял, что должен везти меня в горы.
После каждого поворота я надеялся, что наконец-то добрался до вершины. Эти надежды были тщетными, потому что передо мной появлялись все новые и новые горные долины. Глиняные хижины у края дороги попадались все реже. Индейцы в разноцветных пончо тащили тяжелые мешки, привычно переставляя ноги. Удивительно, как индейцы живут здесь, на этом скудном скалистом грунте! Треть населения Перу, составляющего 14,6 млн жителей, проживает в высокогорных регионах страны. Забравшись на высоту 4100 м, я оказался на холодном, покрытом тучами горном перевале. В Европе на такой высоте гора была бы покрыта вечным льдом и снегом, но Перу расположено близко к экватору, поэтому на этой высоте еще росла трава и низкие кусты.
Дорога узким серпантином тянется над коричневой пропастью к вершине горы
На дороге я увидел юную индианку. На груди у нее висел спеленатый младенец, прикрепленный повязками к ее шее, а на спине она несла тяжелый мешок с картошкой. Женщина недоверчиво взглянула на меня своими огромными темными глазами, когда я спросил, можно ли мне ее подвезти: в этой местности редко встречаются вежливые иностранцы. Сняв мешок с ее спины, я положил его за сиденьем «Нивы». Сев в машину, женщина смущенно улыбнулась, управившись со своими шестью юбками, которые традиционно носят все индианки.
Мы проехали мимо замерзшего озера Лагуна-Конокоча, а перед нами возвышались покрытые льдом 6600-метровые Кордильеры Г уагуа.
Молчаливая индианка все же открыла мне цель своего путешествия — это было селение Катак на высоте 3540 м в долине Рио-Санта. Меня ужаснула мысль о том, что женщина собиралась идти пешком с ребенком и мешком картошки; расстояние до Катака составляло 40 км, и ей на это потребовалось бы два дня. Мы же добрались туда за полчаса.
Из Катака ведет дорога в Чавин де Уантар. Остановившись на единственной в этих местах заправке, я подобрал нескольких попутчиков — женщину и двух мужчин. Женщину звали Руфь, мужчину с черной бородой — Урий, а с рыжей бородой — Исаак… Они были гражданами Израиля, которые решили целый год бесцельно путешествовать по миру. В этом путешествии они не могли обойти своим вниманием такое культовое место, как Чавин де Уантар. Они также спросили меня, какова цель моего путешествия. Для начала я ограничился туманными намеками о поиске храма, подобного храму Соломона, описанного пророком Иезекиилем: я исходил из того, что это могли оказаться фанатичноконсервативные иудеи, которых шокировали бы мои исследования.
Площадь в селе рядом с Чавин де Уантар
Так, значит, вы швейцарец? — сказал Урий. — Тогда вы, наверное, читали книги Эрика фон Дэникена. В этих книгах он разрабатывает теорию, и я не знаю, безумие это или вполне разумная мысль…
Вместо ответа я прикусил губу.
Дорога от Катака уже не была асфальтированной, и мы поднялись по извилистой тропинке к живописному горному озеру Кверикоха (3980 м). Я не мог оторвать взгляд от изумительной, покрытой снегом вершины Янамари (5260 м).
Наконец мы добрались до туннеля у горного перевала Кауиш на высоте 4510 м. Слово «туннель» может вызвать у вас ложные ассоциации с горными сооружениями в западных индустриальных странах, поэтому следует упомянуть, что этот туннель длиной 500 м является грубо вытесанной в скале дырой, сквозь которую ведет естественная тропа, полная выбоин. С потолка и стен стекает ледниковая вода, а освещение и дорожные знаки в этом явившемся из кошмарного сна туннеле не предусмотрены. Если среди фонтанов воды вам навстречу покажутся фары другого автомобиля, то один из водителей — тот, кто ближе к входу в туннель, — должен вернуться обратно задним ходом. Конечно же, любой въезжающий в этот туннель надеется — и небезосновательно, — что не встретит в этой черной дыре другой автомобиль. В общем, пяти звездочек в путеводителе этот туннель не получит.
Если въезд в туннель является сложным, то выезд из него, ведущий в долину Мосна, даже для матерых автолюбителей, к которым я отношу и себя, оказывается просто зубодробительным. Узкая неасфальтированная дорога бесконечной змеей вьется вокруг отвесного склона, а справа зияет смертоносная пропасть. Наконец мы добрались до селения Махак (3180 м) в долине. Прямо у дороги виднелись руины Чавин де Уантара.
В гостинице «Туристас» не было свободных мест, но жили там вовсе не туристы, а археологи. Там я встретил сливки археологического сообщества Германии и Перу. От этого сиятельного сообщества меня вежливо поприветствовали немцы профессор Удо Оберем и профессор Хеннинг Бишоф. Их перуанские коллеги были не только вежливыми, но и доброжелательными. Немцы считают меня непредсказуемым маргиналом, который может выкинуть неизвестно какую штуку в любой момент. Перуанцы же относятся ко мне иначе. Когда меня несколько лет назад чествовали представители общины города Наска, бургомистр в своей приветственно-хвалебной речи отметил, что существует множество теорий о линиях в долине Наска. Никто не знает, были ли эти линии календарем, стартовой площадкой, остатками дорог инков, магическими рисунками, спортивной дорогой или метками для инопланетян. «Для тех, кто живет здесь и работает, — сказал бургомистр Наска, — не столь важно, какая из этих теорий верна. Одно мы можем сказать с уверенностью: господин фон Дэникен поспособствовал притоку в наш регион огромного количества туристов!»
Вот так-то.
За ужином израильтяне спросили меня, могут ли они мне чем-нибудь помочь. В этот момент они уже знали, кто подвез их сюда. Я с благодарностью принял их предложение, поскольку для проведения измерений мне нужны были помощники.
На следующее утро израильтяне в добром настроении встретили меня на освещенном солнцем холме перед руинами. Будто это само собой разумелось, они обвешались камерами и инструментами для измерений. Мы прошли сквозь большие деревянные врата и приблизились к руинам Чавин де Уантара.
Сохранившаяся часть всего этого сооружения называется El Castillo, что в переводе означает «замок», хотя это сооружение никогда не было замком. Речь идет о прямоугольном строении высотой 72,9 м и шириной 70 м. Внешняя стена здания состоит из огромных гранитных блоков, примыкающих друг к другу с точностью до миллиметра. Лучше всего сохранились самые старые монолиты, которые находятся ближе к земле. Чем больше возвышается это слегка накрененное внутрь здание, тем отчетливее видны следы разрушения — как и в храме Соломона в Иерусалиме, который разрушался семнадцать раз в течение тридцати шести войн. В Чавин де Уантар, как и в Иерусалиме, на нижних каменных блоках постоянно строились новые стены.
Центральный вход Эль Кастилло ведет на восток — к месту восхода солнца — к Иерусалиму. По бокам от двух колонн, на которых лежит монолит длиной 9 м, возвышаются квадратные и прямоугольные блоки. Низкие колонны полностью покрыты непонятными рисунками, как и лежащий на них монолит, и стоящие рядом каменные плиты. Силы природы стерли эти знаки, да и люди, к сожалению, приложили руку к разрушению тонких линий. Когда Эль Кастилло предстал во всей своей роскоши непосредственно после его создания, это великолепное сооружение даже с небольшого расстояния должно было казаться единым монолитом. Эль Кастилло был вершиной, самой сутью храмового комплекса, священным местом, куда могли входить только высшие жрецы. Сейчас же за монументальным центральным входом высятся поросшие травой руины. Несколькими ступенями ниже находится площадь, занимающая всю ширину Эль Кастилло, — внешний двор святилища. В 36 м от Эль Кастилло находится еще несколько ступеней, которые ведут ко второму двору (70 х 42 м). Из этого двора ведут очередные ступени, за которыми находится квадратная площадка (длина сторон 49,7 м), называемая «утопленной».
Севернее и южнее «утопленной» площадки возвышаются платформы. Археологи еще их не разрыли, но даже сейчас там можно увидеть искусственные насыпи, из которых выдаются монолиты. Все это культовое место занимает площадь около 13 га, но пока археологи исследовали лишь храмовый комплекс. На данный момент известно, что весь этот комплекс строился на каменной платформе не природного, искусственного происхождения.
Сохранившаяся часть храмового комплекса называется Эль Кастилло, что означает «замок», хотя это здание никогда не было замком. Главный вход Эль Кастилло с двумя колоннами, на которых лежит монолит длиной 9 м
С «утопленной площадки» ведут четыре лестницы, размещенные точно по четырем сторонам света, что подтвердил мой компас. Плато спускается вниз к руслу Мосны, которая протекает на юго-восток от храмового комплекса. Расстояние от западной стены Эль Кастилло до южного края составляет 228 м, ширина же раскопанной на данный момент археологами части — 175 м, и это не считая стены, которая когда-то окружала комплекс. Остатки стены видны у западного края храмовой территории. Как бы то ни было, здесь когда-то возвышалось огромное прямоугольное здание с внешними и внутренними дворами, и святая святых — оно стоит здесь до сих пор — с внешними и внутренними дворами для священства и народа.
Лестницы и врата образую прямоугольник, ориентированный по сторонам света, и главный портал направлен на восток — все точно так же, как и в иерусалимском храме Соломона.
Из «подземной площадки» со стенами высотой 48 м ведут четыре лестницы, ориентированные по сторонам света
Слева: под храмом проходит сеть ходов. Справа: высота ходов 3 м, и они часто сворачивают под резким углом 45 градусов
На сегодняшний день Соломонов храм является уже не правильным прямоугольником, а разносторонней трапецией, длина северной стороны которой 315 м, южной — 280 м, западной — 485 м, восточной — 470 м. Но первоначальное строение было прямоугольным. За изменение формы в ответе царь Ирод, велевший вдвое увеличить территорию храма, но, поскольку места было недостаточно, строились дополнительные опорные стены, на которых (в то время) возводились новые площадки.
Пока Рут, Юрий и Исаак измеряли двор храма, стены и камни, я фотографировал все, что видел. Когда во время перекура Рут принесла мой планшет, у меня перехватило дух: работа была выполнена профессионально! План выполнен точными линиями — хоть сейчас в печать.
Прямоугольник храма был дополнен схематическими изображениями камней, ступеней, лестниц и подземных площадок; начало и конец линий отмечены маленькими стрелками, возле которых указывалось измеренное расстояние.
Мы присели на камни. Я поинтересовался профессией своих новых друзей. Рут сухо ответила:
«Я геодезист с высшим образованием, специалист дорожного строительства».
Вот откуда такая точность! Юрий оказался учителем, а Исаак — летчиком. Небеса послали мне нужных спутников благодаря той «Ниве»! Вчетвером мы проделали работу, на которую один я точно потратил бы в четыре раза больше времени.
Вместе мы отправились на поиски ходов и подземных туннелей, которые расходятся в разные стороны от Чавин де Уантар, словно сеть кровеносных сосудов. Восточный вход на огромную площадь оказался всего 1,10 м высотой и 67 см шириной. Идти, выпрямившись в полный рост, было невозможно, и тому было разумное объяснение.
17 января 1945 г. Чавин де Уантар затопило в результате сильного наводнения. Случилось это следующим образом: с юго-восточной стороны протекала небольшая река Мозна, а с северо-западной — между руинами и индейским поселение Чавин де Уантар — струился ручей Хуачекса, берущий начало из высокогорного озера, которое подпитывают талые воды Кордильер. С декабря 1944 по январь 1945 г. прибыло больше воды, чем озеро могло вместить в себя, и его каменные берега рухнули, словно плотина. Бурный поток слился с быстрой рекой и затопил подземные части Чавин де Уантар слоем черно-коричневозеленой грязи, который проник в подземные ходы. Когда сошла вода, обломки породы, песок и глина остались.
Ход, по которому я карабкался при свете карманного фонарика, когда-то был гораздо выше — или глубже, как кому нравится. Пока я полз под руинами, то видел пять отходящих вбок штолен — 60 см в высоту и 48 см в длину. Это могли быть остатки древней канализации, тем более что главный ход идет в направлении Мозны.
Но с западной стороны ход высотой 1,72 м проходил южнее и, соответственно, без ручья поблизости, поэтому вся эта подземная инфраструктура не могла быть исключительно водопроводом.
Чавин де Уантар затапливался и раньше. В 1919 г. перуанский археолог Хулио Телло с командой индейцев проводил долговременные раскопки. Когда в 1934 г. он вернулся, то ручьем «часть главного крыла была уничтожена». Телло пишет, что треть комплекса, которую он видел еще целой, теперь разрушена, много подземных ходов и каналов — размыты. Даже в километре от храма Телло находил на берегу изделия из керамики, металла и камня — их вымыло из развалин храма.
Когда храм пребывал в расцвете своего величия, разливающиеся горные ручьи не могли причинить ему вреда. Толстые каменные стены были прочны, вокруг и под Чавин де Уантар функционировали системы каналов, поэтому ручьи находились под контролем. Только когда поваленные деревья и камни перекрыли ток воды, а расхитители гробниц пробили дыры в стенах Эль Кастилло, вода смогла обрушить на строения свою разрушительную силу.
На следующий день мои израильские друзья уехали на индейском автобусе, в который набилось больше народу, чем сардин в банку. Я же пообещал каждому из них отправить в Израиль по книге на иврите с посвящением. Мы были вместе всего два дня, но мне очень недоставало Рут и ее бородатых спутников, когда я на «Ниве» возвращался к руинам, для того чтобы лучше изучить ходы в земле.
С северной стороны Эль Кастилло находятся две пещеры, входы в которые перекрыты металлическими решетками, для того чтобы туристы не спускались самостоятельно в темный лабиринт. Это действительно лабиринт, в чем я убедился сам.
Прямо от входа пещеры ведут к удивительному месту — El Lanzon— Эль Ланцон (Копье). Эль Ланцон находится на пересечении двух ходов, вырезанных под прямым углом, более 3 м высотой, но всего 50 см в ширину. Потолок — монолитные гранитные плиты, которые могут простоять вечно.
Несмотря на свои своеобразные пропорции, этот ход был бы едва достоин упоминания, если бы не непостижимая загадка, таящаяся внизу: Эль Ланцон — это гигантская стела, высотой более 4 м, хотя высота каменных ходов едва превышает 3 м! Как попала сюда Эль Ланцон? Ведь она же не резиновая и не может сгибаться. Но нет, ошибка! Ее внушительная длина также не позволяет ей стать горизонтально из-за напирающих со всех сторон многочисленных ходов шириной всего 50 см. Существует только одна возможность: строители Чавин де Уантар изначально планировали открытую крышу, из которой бы поднималась стела в центре пересечения ходов, пока вокруг нее строился остальной храм.
Стела Эль Ланцон находится под землей на пересечении двух ходов. Они имеют высоту 3 м, ширину 50 см и богато украшены узорами. Никто не знает, что они означают
Никто не знает, что на самом деле представляет собой Эль Ланцон. Чешский археолог и этнограф Штингль описывает барельеф на стеле так: «…удивительное существо. Из-под нижней губы торчат мощные зубы ягуара. Взгляд неподвижных глаз устремлен наверх — в небеса. Пояс, которым опоясана фигура божества, украшен головами ягуаров. С пояса свисают змеиные головы. Одну руку — правую — божество подняло вверх, а вторая отдыхает на бедре».
Это описание, но не объяснение природы стелы, и лично мне довольно сложно следить за ним, так как я с большим трудом вообще могу распознать в Эль Ланцон «существо». Да, это огромная голова, у которой возле скул есть «зубы ягуара», но не такие клыки, как те, которыми ягуары наносят свой смертельный удар. Там, где Милославу Штинглю видятся зубы ягуара, я вижу, также применив долю фантазии, шарниры устройства, и на мой взгляд, Эль Ланцон — скорее изображение техники, чем зверей.
Все входы, кроме того, через который я вошел в Эль Ланцон, заканчивались тупиком. Пройдя всего несколько шагов, я оказывался у мощных стен. Это показалось мне странным. Был ли смысл в том, что архитекторы Чавин де Уантар строили только ход к Эль Ланцон, а все остальные ходы, проявляя странное чувство юмора, ради забавы завершили каменными стенами? Столько усилий только ради архитектурной вычурности? Я чувствовал, что за псевдотупиками скрываются потайные двери — не больше и не меньше.
Но поскольку продолжать путь я не мог, мне оставалось только вернуться. Снаружи ослепительно светило солнце в прозрачном воздухе — так, как оно может светить только на высоте более 3000 м. Я прищурился и вошел во второй туннель, который находится с южной стороны Эль Кастилло. Тем временем свет, который давали тусклые лампочки, развешанные вдоль стен, потух. На ощупь я побрел назад. Приветливый сторож одолжил мне (в качестве залога пришлось оставить свою зажигалку, которой мне скоро будет очень недоставать) старинную на вид карбидную лампу. Не мгновение ее запах напомнил мне мой первый велосипед.
Серо-зеленый свет высвечивал такие же трехметровые стены, каменные ходы и монолитный потолок. Вскоре у хода появилась правая развилка; я выбрал левый коридор.
Я чуть было не споткнулся о каменную голову, которая издалека выглядела как существо в шлеме, напоминающее человека. Раньше стены были покрыты изображениями фигур, чьи каменные крылья были воздеты к небу, но сегодня сохранились лишь их фрагменты, указывающие на единое целое. Узоры настолько тонко и изящно выполнены, словно современный стоматолог вырезал их в камне бормашиной в качестве вечернего хобби. Но, к сожалению, у стоматологов нынче нет времени на хобби, с большим удовольствием они вкладывают деньги в недвижимость. В конце этого хода я также обнаружил массивную стену.
С энтузиазмом и упорством следопыта вернулся я к главному входу, отыскал другой ход, вскарабкался на семь крутых ступеней и добрался до второго коридора: 1,3 м шириной и 1,83 м высотой. Здесь два незваных гостя могли комфортно идти рука об руку. Поперек ступеней начинался более узкий ход, из которого можно было попасть в три новые помещения: 5,70 м в длину, 1,94 м в ширину и 2,25 м в высоту. В темноте серо-зеленый свет карбидной лампы навевал странные образы: разнообразные каменные существа бросали на меня грозный насмешливый взгляд, хвастались своими шлемами, дерзко шептали: «Что ты думаешь о нас?»
Иногда хочется уметь проходить сквозь стены, но это невозможно. Я снова побрел к центральному коридору, сделал два поворота по 90 градусов, подумал и отправился в другую камеру. Там каменные головы были аккуратно выложены на деревянном помосте, взгляд их был направлен на рельефы, полные удивительных изображений. Сколько еще похожих комнат и ходов ждут того, чтобы их отыскали? Возможно, глубоко под руинами тайна «богов» ожидает своего часа, и вполне вероятно, что под землей хранится ключ к пониманию культуры Чавин де Уантар.
Вверху: когда-то удивительные головы были частью стен. Внизу: в зелено-сером свете карбидной лампы каменные головы, казалось, строили мне гримасы
Пока я осматривал каждый сантиметр стены тупика в надежде отыскать подсказку для поиска входа, карбидная лампа с шипением погасла. Я стоял в кромешной тьме. Было тихо как в могиле. И тогда я почувствовал движение холодного воздуха по помещению. Вентиляция куда-то подавала воздух. Не видя ничего и полагаясь только на движение воздуха, я натыкался на каменные головы, взбирался на монолиты. Несколько раз включал вспышку фотоаппарата, благо, у меня хватило для этого заряда. Поток воздуха шел низом, в глубь строения. Был ли там ход, который шел глубоко под землю? Я ощупал породу, с силой надавил на выдающийся прямоугольный участок, но он не поддался.
Осторожно я переставлял ноги, включал вспышку и жалел о том, что при мне нет зажигалки, которая в тот момент лежала в кармане у сторожа. Стена главного входа на ощупь ничем не отличалась от других стен, и никак нельзя было определить, где я, в конечном счете, окажусь. Мне нужно было найти лестницу с семью ступенями, по которым я ранее поднялся, и спуститься по ней, но ступени, которые я нащупал, вели вверх. Поток воздуха усилился. На четвереньках пополз я вверх по ступенькам — их тоже было семь, и на меня упали косые лучи света. Здесь ход упирался в железную решетку, которую легко удалось вытащить из земли. Я выбрался из подземелья на свободу и попытался определить свое местонахождение.
Из лабиринта я выбрался неподалеку от центра Эль Кастилло, высоко над восточным входом. Подо мной простирался большой прямоугольник здания храма. После карабканья по скалам я остановился для короткой передышки под главными воротами. Взглянув наверх, чтобы рассмотреть ту дыру, из которой недавно вылез, я обнаружил над собой нижний край монолита, гордо возлежащего на входных колоннах, на котором были изображены крылатые существа.
Это были 14 херувимов — небесных стражей: семь хищных на вид, мастерски исполненных фигур смотрели на север и семь — на юг. Мне вспомнилось, что все лестницы, по которым я здесь взбирался или спускался, имели по семь ступеней. Возможно, число 7 хранит в себе тайну Чавин де Уантар?
Изображения крылатых существ так детально и тщательно прорисованы, будто их создавал бормашиной стоматолог, решивший посвятить себя такому необычному хобби
У числа 7 есть своя традиция, связанная не только с магическим седьмым годом супружества. Его магию ищут также в семи днях, во время которых луна предстает во всех своих формах. В 1600 г. до рождения Христа вавилоняне отказались от пятидневной недели — крах для профсоюзов! — и ввели семидневную; в семи небесных телах (Солнце, Луне, Меркурии, Венере, Марсе, Юпитере и Сатурне) они видели общий вселенский порядок. У евреев семь дней творения символизирует подсвечник с семью свечами, который воплощает в себе значение священной цифры 7, а в Откровении от Иоанна упоминается «книга с семью печатями». Число 7 имеет свое значение в буддизме и в малазийской культуре. Отсрочки в Древней Греции действовали в течение семи дней. В Фивах находились знаменитые семь ворот; нот — семь, и чудес света — тоже семь.
Перед натиском работников спецслужб в наши дни не устоит ни один код. Так почему же тогда невозможно взломать коды, которые маячат перед глазами и ждут своей расшифровки?
Там внизу, на «подземной площади», сотрудник археолога Хулио Телло нашел обелиск, который теперь выставлен в археологическом музее в Лиме. Его назвали «обелиск Телло», и он ждет расшифровки изображенных на нем символов. Часами я стоял возле него, фотографировал, перерисовывал его изображения. Я спрашивал перуанских археологов о возможном значении экспоната. Когда они в один голос твердили о культе ягуара, хищных птицах и подобных вещах, я думал о том, как мало мы на самом деле знаем наверняка. С таким же успехом я мог бы твердить им о культе пирамид, ведь «обелиск Телло» тоже чем-то напоминает маленькую пирамиду.
Там, где был найден обелиск, находился и «алтарь семи коз» (который также называют «алтарем созвездия Орион»). Хотя моей зоологической фантазии не хватило для того, чтобы различить семь коз, орнамент, составленный семью углублениями в обелиске, действительно напоминал расположение звезд в созвездии Ориона. Заколдованная семерка возникает повсюду. О том, что магическим это число считалось и в Чавин де Уантар, свидетельствует научная литература. Может ли семерка быть посланием, оставленным нам Чавин де Уантар? Где же супершпион 007? Возможно, археологам стоит воспользоваться услугами дешифраторов. Число с культом поклонения — это уже как-то слишком.
Все посетители музея археологии и антропологии на Плаца Боливар в Лиме проходят мимо стелы Раймонди. Она попала сюда из Чавин де Уантар. Антонио Раймонди извлек ее из диоритовой породы. Ее высота — 1,75 м, ширина — 73 см, толщина — 17 см. В столицу она попала приблизительно в 1873 г.
Что думали ученые об узоре на стеле?
Вот их поэтические высказывания.
Милослав Штингль:
«На стеле Раймонди… изображен человек-ягуар. Из его божественной головы выходит великое множество голов, которые менее прорисованы, и из их пастей торчат наружу мощные клыки».
Профессор X. Д. Диссельхоф:
«На прямоугольной каменной стеле изображен прямостоящий человек-ягуар, который держит в руке богато украшенный орнаментом скипетр, состоящий из нескольких частей: нижняя часть изображает голову хищного животного, верхняя представляет собой цветочный узор. Высоко расположенное головное украшение состоит из пастей хищных животных и реалистично вырезанных змеиных голов и тел… Главным мотивом изображения является смешение людей, животных, хищных кошек и стервятников».
Рудольф Пертнер и Найджел Дейвис:
«.. спереди изображена фигура с телом хищного зверя. В каждой из согнутых рук зажаты орнаментированные посохи, которые возвышаются над головами. Верхняя часть камня представляет собой причудливое головное украшение, состоящее из странного переплетения ртов с высунутыми языками, из которых слева и справа выходят параллельные змеиные головы».
Сегодня «обелиск Телло» из Чавин де Уантар находится в музее археологии в Лиме. Выцарапанный на нем орнамент с его игрой образов не могут расшифровать и по сей день
Профессор Хорст Нахтигаль:
«Эта стела — один из самых любопытных скульптурных памятников американского мегалита. На ней изображена наполовину человеческая, наполовину звериная прямостоящая фигура со звериной головой и головным украшением, состоящим из голов различных тварей, окруженных нимбом. На руках и ногах видны звериные когти, а вокруг туловища обернут пояс-змея».
Доктор Зигфрид Губер:
«Детально выполненные элементы орнамента напоминают символы шифра: клыки, змеиные головы, загадочные узлы, глаза — непонятная, сюрреалистическая символика, если можно так выразиться. Угрожающий жест окаменевшего существа. Внушающего страх».
Доктор Фридрих Катц:
«…волосы здесь представлены в виде змей, а также клыки ягуаров. Стела Раймонди состоит из переплетения множества тел и лиц самого чудовищного вида».
Доктор г. Франц:
«Стоящая фигура изображает духовного лидера, священника, шамана — называйте как угодно — в маске, которая закрывала лицо или всю голову и была выполнена из звериных шкур, она фантастически меняла форму. Верхушкой маски является шлем. Лапы заканчиваются когтями ягуара или орла. Маска гигантом возвышается над фигуркой, которая кажется маленькой и согнувшейся. Все, что находится выше, можно считать уже надстройкой над маской, состоящей из множества звериных морд и драконоподобных тел, которые словно вместе карабкаются вверх».
Уникальная стела Раймонди также происходит из Чавин де Уантар. Что за неведомая техника изображена на ней?
Доктор Инге фон Ведермейер:
«…завершенная картина высшей ипостаси божества — бога-творца Виракоха».
Уважаемые читатели, не были бы вы так добры развернуть фотографии стелы Раймонди на 180 градусов — чтобы фигура стала на голову. Теперь многозначительная (и много раз истолкованная) фигура резко устремляется ввысь! Все эти звериные и орлиные когти, лапы людей-ягуаров — или что еще они должны были означать — оказываются с другого конца, хотя для того, чтобы взглянуть на перевернутый рисунок, требуется гораздо меньше фантазии, чем для создания бесконечных и бессмысленных описаний находки.
Когда есть такое огромное множество противоречивых толкований шифра, изображенного на барельефе, то должно найтись место и для моих спекулятивных вопросов. Не кажется ли зловещий «скипетр» слишком техническим? Возможно, что мы имеем дело вовсе не с уродливыми людьми-ягуарами, не с «сильно стилизованными изображениями голов» или масок, а со схемой блоков цилиндра двигателя с впрыскивателем топлива и проводами? Не идет ли речь о загадочной картинке или технологии будущего, которую мы постигнем только тогда, когда сами выйдем на такой уровень технического развития?
Я не знаю, какое значение имеют рисунки на стеле, но мне ясно одно: то, что об этой стеле твердят археологи, не приведет нас к разгадке. Для этого требуется нестандартное мышление. «Неведение происходит от невежества», — сказал Артур Шопенгауэр (1788–1860). И мне нечего к этому добавить.
Одним лишь своим существованием Чавин де Уантар бросает ученым вызов: у здания храма нет аналогов, и он не мог возникнуть на той стадии развития. Чавин де Уантар просто возник, без предварительных набросков, и внес сумятицу в упорядоченную реальность археологов: вот она я — цивилизация Чавин де Уантар! И эта неожиданная находка заставляет серые клетки мозгового вещества усиленно работать.
В цитатах трех известных ученых заметно удивление.
Профессор Вальтер Крикберг:
«Часто подчеркивается тот факт, что развитие высокой культуры в древней Америке продвигалось не постепенными, медленными шагами, а скорее скачками, можно даже сказать, всплесками… Без всяких очевидных предпосылок, без предварительных этапов развития старейшие высокоразвитые цивилизации Америки просто возникали сами по себе: в Центральной Америке — ольмекская, в Андах — цивилизация Чавин. Эти удивительные явления легко учесть, если принять во внимание те влияния, которым древняя Америка подвергалась извне».
Милослав Штингль:
«Возникновение Чавин граничит с культурным взрывом, выбросом энергии, чье влияние и последствия повлияли на все Перу».
Профессор X. Д. Диссельхоф:
«Я склоняюсь к тому, что на возникновение цивилизации Чавин повлияло нечто извне».
Все, кто видел Чавин, изумляются. Неровная каменистая местность протяженностью около 50 000 квадратных метров была выровнена и распланирована. Здесь впервые предусматривалась канализация при постройке высотных домов. Здесь были проделаны (взрывом?) связующие коридоры в камне, и все близлежащие строения точно согласованы с подземной инфраструктурой. Гениальное творение, единственное в своем роде! Аналогов ему нет. Однако под храмом Соломона в Иерусалиме также были подземные коридоры.
Раскопки, которые в последнее время проводились в Иерусалиме, позволили археологам обнаружить тайные ходы, так что, несомненно, новые черты сходства между храмовыми комплексами в Иерусалиме и Чавин де Уантар еще ждут своего раскрытия.
Я вышел из подземного лабиринта высоко над главным входом. Подо мной тянулись террасы храма
Это типичное для Чавин де Уантар изображение. Крылатое существо с человеческим торсом, ногами и руками, но с головой непонятной формы и птичьими когтями.
Нет, без достижений современного прогресса построить Чавин де Уантар было бы невозможно. Поскольку, по мнению всех американских специалистов, этих ноу-хау на американском континенте не существовало, их неизбежно должны были откуда-то завезти. Работы выполняли высококлассные каменотесы, а не на скорую руку обученные индейцы. Это должны были быть инструменты, которые десятилетиями совершенствовались в ходе постоянной практики. Над храмом трудилась команда опытных архитекторов подземных и надземных построек. Когда была закончена неотделанная постройка, за дело взялись искусные художники, которые разукрасили своими абстрактными узорами много сотен каменных плит. Неужели они создавали Чавин де Уантар только из дани стилю?
И этому стилю ученые тоже не могут найти аналога. Возможно, он просто возник сразу во всем своем совершенстве? По сей день непонятные рисунки на гладких камнях тревожат и беспокоят исследователей.
Что это? Какой-то механизм? Как и в стеле Раймонди, здесь из аппарата высовываются змеиные головы
Еще одна из находок Чавин де Уантар — непонятное бесполое существо.
Гравюры на стелах, обелисках и стенах изображают полулюдей-полуживотных так, как можно было бы изобразить роботов. Как на Эль Ланцон, так и на стеле Раймонди, обелиске Телло или монолитных стенах — везде используется один и тот же стиль, одни и те лее символы. Никто не будет этого отрицать — над рисунками трудилось мнолеество худолеников, но все они прошли одну школу. Рисунки столь единообразны, что доходит до смешного. Кажется, что художники общались исключительно в своем узком кругу. Но так ли это было?
В Месопотамии «летучие божества» были известны как «пестрые псы». Они изображались на воротах замков, украшали тронные залы и гробницы. В миниатюре они встречались на гербовых печатях, которыми в то время скреплялись как личные, так и деловые документы у шумеров, вавилонян, ассирийцев и хеттов. Эти «летучие божества» порхали также и в совершенстве абстрактных картин в Чавин де Уантар.
За тысячи лет рисунки потеряли четкость, но лицо робота и современные штаны можно различить и по сей день.
Уроженец высокогорья Анд, индеец Хулио Телло — самый выдающийся археолог Чавин де Уантар — описывал рисунки как творения «необычной расы». Изображения на каменных плитах напоминали ему смесь рыбы и дракона. Он приводил примеры гравюр с элементами изображений драконов, кондоров, людей и монстров, взглянув на которые современный зритель может разглядеть в них механизмы. С широко распростертыми крыльями летят кондоры без птичьих глаз и клювов. Симбиоз птиц, зверей, людей и чудовищ — сюрреалистические изображения представителей необычной расы, как будто вдохновением скульптору слу-жили внеземные миры.
О стиле Чавин де Уантар уже написаны целые библиотеки. Прочитав изрядное количество этих книг, позволю себе процитировать:
«Радостное настроение линий — характерная черта стиля Чавин. Ни одному другому стилю Перу не присуща такая энергичность линий».
«Необычная сложность звериных изображений Чавин достигает совершенства и утонченности, несвойственных человеческим рисункам. Орнаменты выказывают мастерство, граничащее с виртуозностью: огромные твердые камни лабиринта покрыты тончайшими элегантными рисунками, словно выполненными пером».
«Хаотичность и изощренное мастерство… сила и качество изогнутых линий — вот, вкратце, главная идея, которая показывает, что мы имеем дело не с искусством, далеко ушедшим от начальной стадии развития и проявлявшимся, несомненно, не только в качестве каменных скульптур».
«Почему в Центральной Америке и Перу (Чавин) возникли религиозные культы, проявившиеся в искусстве, которые не возникли более нигде? Что стало катализатором этой гениальности? Мне неизвестно».
Первоначально головы, словно вечные стражи, выглядывали из стен храма
«Рисунки пером» на гравюрах соответствовали громоздким колоннам и головам, выполненным коллегами. Американский археолог Венделл Беннет обнаружил два десятка полулюдей-полузверей, которые все были покрыты гравюрами, характерными для Чавин. Первоначально головы выглядывали из стен храма, но на сегодня на стене сохранилось только две.
Более двух десятков загадочных голов были вынесены из подземных ходов на свет
Все головы разнообразны: у некоторых широкие носы и толстые губы, у некоторых под носом начинается настоящая звериная пасть, из которой торчат зубы, словно у Дракулы, у других голов вообще нет лиц. Некоторые из голов оснащены такими техническими аксессуарами, как шлемы, затычки для ушей, фильтры для рта и похожие на очки приспособления для глаз. Общим остается одно: недружественное, чужеродное, отстраненное и холодное выражение.
Беннет также выкопал орнаментированные плиты времен мегалита, которые, без сомнений, несут в себе какую-то информацию, но на которых не было изображений ни людей, ни животных. Их изгибающиеся линии повторялись вокруг абстрактных фигур. Несмотря на весь наш прогресс, мы по сей день не смогли разгадать язык этих символов. И это не делает чести нам, а не древним художникам, которые своими средствами доверяли свои послания камню.
Из сочетаний людей и зверей не стоит делать большой сенсации — это явление, в той или иной мере, передается из культуры в культуру.
И поскольку изящный стиль Чавин де Уантар был единообразно выдержан от начала до конца, у него больше общего с выходцами из этого стиля, чем мы думаем. Зрителя посещает догадка о том, что художники, священно выполняя свой долг, сами не знали, что же изображают.
Возможно, им «диктовали», что вырезать в камне? А возможно, они подчиняли рисунки силе своего воображения, когда, схематически изображая ягуаров и кондоров, пытались запечатлеть неизвестное, могучее Нечто, которое спустилось с небес?
Когда библейские пророки Енох и Илия вознеслись на небеса, столетиями передавалось из уст в уста то, что они вознеслись на огнедышащих лошадях. О том, что лошади не изрыгают пламя и уж точно не умеют летать, наши предки были прекрасно осведомлены, да и вообще о лошадях они знали не меньше нашего. Должно быть, люди описывали увиденное необъяснимое, и лошадиная сила стала символом разрушительной силы чужеродного устройства.
Между прочим, лошадиные силы для нас также стали технической единицей измерения мощности. На смену летучему огнедышащему коню Месопотамии в Чавин де Уантар приходит крылатый ягуар или кондор, и пока существа, похожие на людей, управляют небесными колесницами, возникают вышеупомянутые композиции, которые в художественном смысле не были сюрреалистическими, а просто пытались отобразить пережитое.
В книге ветхозаветного пророка Иова (главы 40 и 41) галопирует яркий пример «летучего коня», не похожего на что бы то ни было, а именно:
«Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья… Один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются. От его чихания показывается свет; глаза у него, как ресницы зари. Из пасти его выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя… Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево… Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи. Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему: он сотворен бесстрашным» (Иов 40:13; 41:9—12, 16–18, 22–25).
Серьезные восхваления технически одаренному «летучему коню». Пророки писали об этих откровениях Иова и божественном ответе, полагаясь на египетские и вавилонские источники. Это определенно были неизвестные существа. Память свидетелей была увековечена на каменных рельефах Чавин.
Создается такое впечатление, будто художники Анд прочитали эпос и о Гильгамеше, в котором в поэтической форме рассказывается о странных существах, изображенных на камне:
«С трудом поднимались Гильгамеш и Энкиду на вершину горы, где кедры венчают изобилующие великолепием чертоги богов, где возвышается ослепительно белая башня богини Джрнини.
У них при себе был топор. Энкиду взмахнул топором и срубил один из кедров. Тогда они услышали трубный глас: «Кто пришел сюда и валит кедры?» — и увидели они, как к ним идет сам Чум-баба. Когти у него были, как у льва, тело покрыто чешуей, на голове — рога дикого зверя; хвост и член его оканчивались змеиными головами… Они обстреливали его стрелами, бросали в него бумеранг. Но те отскакивали прочь, и он оставался невредимым».
Ученые считают, что Чавин де Уантар был местом паломничества, религиозным центром загадочного народа, который внезапно возник в высокогорной долине реки Мозна, и на многие столетия его культура наложила свой отпечаток — точка зрения, которую американист Фридрих Кац характеризует следующим образом: