ГЛАВА XXXI

ГЛАВА XXXI

Но вот что непонятно: почему Бартини настойчиво внушал мысль о своем сходстве с Леонардо? Он все делал «след в след» — рисовал, музицировал, писал стихи, изучал динамику воды и воздуха. Он предлагал властям кучу смертоносных механизмов и работал над архитектурными проектами. Среди знакомых Бартини не было, наверное, ни одного человека, которому бы он не показал леонардовский способ «зеркального» письма. Да и сами жизненные обстоятельства «итальянца» Бартини — калька с судьбы Леонардо да Винчи.

«Леонардо XX века!» — восторгались его биографы.

«Леонардо недовинченный!» — шипели завистники. А также начальники некоторых опытных производств, которых Бартини не раз оставлял без премий.

Что-то здесь не так…

— Другая парадигма, — подсказал Скептик. — Леонардо часто забрасывал искусство и с упоением занимался «железом» — всякими летательными машинами, водолазными костюмами и прочим. Бартини нехотя делает самолеты и весьма любительски рисует… К тому же «титан эпохи Возрождения» был совершенно индифферентен к прекрасному полу!..

…Бартини любит театр, розыгрыш, мистификацию. Он вдохновенно лепит свой миф, не смущаясь разночтений. Бартиниевский артистизм недоброжелатели называли актерством, а друзья оправдывали богатством натуры. «Весь мир — театр, люди в нем — актеры!..» — повторял Роберт Людвигович.

Роберт Орос Лодовико… РОЛ. Роль?..

Своему первенцу он выбрал странное имя — Гэро.

«Гэро» — «играть роль» (лат.).

«Леонардо» — тоже роль. Маска. «Легенда». Уход в другую парадигму.

— А зачем?..

Прогрессорство — это ускорение. Форсирование эволюции социума. Ускорение — идефикс Роберта Людвиговича Бартини. Он про это даже статью написал в один из московских журналов — ее напечатали, изуродовав до неузнаваемости. Но главная мысль чудом осталась в живых: ускорение — фундаментальное свойство Вселенной. Известно, что движение есть атрибут материи. Бартини уточняет: ускоренное движение!..

А что если так думают отнюдь не все? И даже не большинство — из тех, кого Циолковский дипломатично именует «неизвестными разумными силами»? Очень многое становится понятным, если предположить наличие разногласий и даже конфронтацию «ускорителей» и «консерваторов». Например, легко объясняется многовековой социальный и технологический анабиоз некоторых народов, регионов и целых континентов.

Это — игра… Жестокая игра в экспериментальную историю. Бесконечная шахматная партия: десятки, а может быть и сотни тайных прогрессоров неустанно смазывают скрипучее колесо человеческой истории, а в это время сотни и тысячи «хранителей» охотятся за «смазчиками»… Летальный исход невозможен в принципе — и потому бессмертные не стесняются: костры инквизиции, авиакатастрофы, застенки контрразведок, услуги наемных убийц — все средства хороши, чтобы сбросить с доски чужую фигуру. Особенно тщательно отслеживаются крупные игроки, способные вести сразу несколько воплощений — гроссмейстеры. На жаргоне «охотников» — регенты, руководители хора:

«…— С вас бы за указание на четверть литра… поправиться… бывшему регенту! — кривляясь, субъект наотмашь снял жокейский свой картузик…»

…Пришло время признаться в маленькой хитрости: цитата о рукописях Бэкона из ранней редакции романа приведена не полностью. У Булгакова так: «…рукописи Бэкона тринадцатого века».

Но ведь это — Роджер Бэкон, знаменитый алхимик и философ!

РО — ДЖЕР. Ро и Джемма — в «Цепи».

РОДЖЕР — ОРОДЖИ — ОРОЖДИ.

РО — ГЕР. ГЕРО. ГЭРО?

Не случайно Булгаков так настойчиво повторял: «двойная В»!

«В» — не Воланд, а Бэкон! «Двойной» Бэкон!..

…Версия: побыв францисканским монахом Роджером Бэконом и едва не угодив на костер, прогрессор через триста лет воплотился в сына английской королевы Елизаветы. Из дневника Бэкона мы узнаем, что мать приказала убить новорожденного, но леди Бэкон (!) тайно усыновила ребенка. И, конечно, назвала… Франциском! Франциск (Фрэнсис) Бэкон ничем не напоминал упитанного францисканца, разве что особой — яйцеобразной — формой головы. Она прекрасно видна на известном портрете шестилетнего «отверженного принца». А также в бюсте Бартини, стоящем в музее Жуковского (ср.: бюст Жуковского у Ильфа и Петрова!). Ну и, конечно, осталось то, что мы не совсем точно называем менталитетом: это заметит всякий, кто сравнит идеи и взгляды двух Бэконов.

Тайна из тайн: в каких телах обреталась душа твоя, терпеливый читатель, в цепи прошлых воплощений. Биология — второстепенна. И проходит «по другому ведомству»: устойчивость форм. Если угодно — цейхгауз. Ни один генетик не объяснит, почему в семье сапожника родился новый Тамерлан, в семье лесничего — философ, у академика — дегенерат… Человек — не тело. Поток времени уносит шелуху каждодневного бытия, и никому не интересно, сколько дочерей было у Циолковского, и какая именно икра — левая или правая — дрожала у Наполеона. Человек — это его идея. Нить Ариадны, пунктир, протянутый через несчетные века. Как муравей Дедала, он ползет по лабиринту Вселенной — раб нити, странник, добровольный узник Игры. Там, наверху, добро и зло исчезли в нечеловеческой, режущей глаз ясности единства всего сущего. Нет зла и добра, но есть вечный мятеж индивида — против благостной агрессии коллектива, против теплого, бездумного роения стерильно-чистых душ. Карма одиночки — Игра. «Хранители», «прогрессоры», «истребители», «созидатели» — они снова и снова встречаются на шахматных досках миллионов миров — все против всех. На Земле нет никакого центра — руководящего и направляющего. Идет незримая «война богов», перманентная — как революция по Троцкому. Лишь косвенно, уголком глаза можно уловить их молниеносные маневры, расстановку и силовые поля фигур. Заложники Вечности, они умеют ждать. И держать удар — когда в мгновение ока рассыпаются столетние комбинации. Кто знает, не обозначены ли на стратегических картах той войны первый крик ребенка, родившегося в образцовом московском роддоме? И веселая опечатка в телефонном справочнике, и древний манускрипт, точно в срок извлеченный из небытия, и ушедший в небытие авиалайнер?

Мир — живые шахматы. А знаки — это просто запись ходов.

«— Я умоляю вас не прерывать партии. Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы недурные деньги, если бы имели возможность ее напечатать…»

…Лондон, 1626 год. Брейгелевская зима. Почувствовав смертельную опасность, отставной лорд-хранитель Большой Королевской печати «выходит из игры». Имитация смерти — якобы от переохлаждения при опыте с замораживанием петуха — и отчаянная рокировка на континент. Гроссмейстер появляется в Германии, где под именем Валентина Андреа создает орден Креста и Розы — отличный инструмент влияния на земные дела. Открыв избранным мизерную часть тайн и некоторые возможности, он добивается их абсолютной готовности действовать без рассуждений и свято хранить молчание. Адепты разъезжаются по градам и весям и организуют свои «союзы меча и орала». Классический фрактал: нижнее подобно верхнему. Но чем ниже, тем меньше знаний и возможностей, больше амбиций и мишуры. На самом дне — блестящая пустота светских салонов, клубов, лож…

…В XVIII веке пунктир воплощений продолжил собой блистательный граф Сен-Жермен. Он трудится, словно многостаночник, мечется от столицы к столице, меняя, как перчатки, имена, титулы, «легенды»… Не раз бывало, что его одновременно видели в пунктах, отстоящих друг от друга на многие сотни миль! Результат титанической работы — Европа XIX века.

Гроссмейстер меняет маску. Он поэт, лорд Соединенного Королевства, член палаты пэров, кумир европейской молодежи, масон и карбонарий, автор «Манфреда», «Каина», «Прометея»… «Одной капли чернил достаточно, чтобы возбудить мысль миллионов людей!»

Джордж Ноэл Гордон Байрон. (22.1.1788–19.4.1824)

Байрон в Италии. «Овод» — это о нем. Греция, смерть в Миссолунги, короткая передышка. Затем — Чарльз Латуидж Доджсон. (27.1.1832–14.1.1898)

Литературный псевдоним — Льюис Кэрролл.

«— Договорились, — сказал Кот и на этот раз стал действительно исчезать по частям, не спеша: сначала пропал кончик хвоста, а потом постепенно все остальное…»

…Гилфорд, 1898 год. Шах белому королю. Но задолго до последнего удара «хранителей» регент размножился. Одно из новых воплощений — Герберт Джордж Уэллс, «человек-невидимка». Под маской писателя-фантаста оказал могучее воздействие на западную цивилизацию.

«…осталась только одна улыбка, — сам Кот исчез, а она еще держалась в воздухе».

1897 год — Бартини…

…Авторитетные теософы знают его под именем Регент М. Зона ответственности — Европа и Россия. Сто лет назад он объявил о сроках: «Феноменальные элементы, о которых раньше и не помышляли, скоро начнут проявляться с постоянно возрастающей силой и раскроют тайны своих сокровенных действий. Проблемы вселенского бытия стоят постижения и достижимы. Мысли управляют миром, и когда ум человеческий получит новые мысли, то, отбросив старые, мир начнет ускорять свое развитие: мощные революции вспыхнут от них, верования и даже государства будут распадаться перед их устремленным движением. Но прежде, чем это наступит, Мы должны смести как можно больше сора, оставленного Нам нашими „благочестивыми“ праотцами. Новые идеи должны быть насаждены на чистых местах, ибо эти идеи затрагивают самые существенные стороны жизни. Они затрагивают истинное положение человека во вселенной в связи с прежними и будущими существованиями; его происхождение и конечную судьбу; отношение смертного к бессмертному, временного к вечному, конечного к бесконечному, мысли, признающие мировое господство Абсолютного Закона, неизменного и неизменяемого, по отношению к которому существует лишь вечное настоящее…»

«Письма Махатм», 1880 год.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.