ВНУТРЕННЕЕ УПРАВЛЕНИЕ

ВНУТРЕННЕЕ УПРАВЛЕНИЕ

Во главе духовного жречества стоял Кущей, представитель аргаима в куще. Миссия Кущея соответствовала функции садовника, следящего за кроной (фондом рода) священного сада кущи. В его обязанность входило растить «молодильные яблоки» – новые поколения, именуемые златом. Вошедший в русскую фольклорную культуру как отрицательный сказочный персонаж под именем Кащей Бессмертный, он фактически обеспечивал родовое бессмертие, основанное на тождестве совершенного индивида и цепи поколений рода.

Кущей контролировал подбор супружеских пар среди лиц, прошедших не менее десяти ступеней целенаправленного полового отбора по закону Седьма. Попавшие в его «сеть», свод родословных Седьма, уже обладали чистыми цветовыми оттенками ауры. При подборе супружеских пар он следил за цветовой гармонией соединяющихся аур. Чтобы быть полностью уверенным в правильности своего подбора, он мог задерживать или ускорять процесс брака. Когда цвет излучения звезд, стоящих в данный момент на небе, соответствовал ауре супружеской пары, он давал разрешение на ковшевое (непорочное) или супружеское зачатие.

Высшее таинство, связанное с именем Кущея, – посвящение, именуемое «роды Кущея». Кущей обязан «вознести на Гара», в Мир Духа своего преемника и венчать его рогами, то есть знанием о взаимной целостности Света и Земли, а затем бросить с высот знаний на РаГа для применения на практике. Успех преемника венчался знаком Козерога.

Преемник знаний Кущея с наступлением срока посвящения, начинал ощущать тяжесть на голове в виде теплой ноши. Вскоре жар разливался по всему телу, тяжелая поступь преемника становилась подобной скорости черепахи; этот след отмечался на натоптанном пространстве чистого снега.

Следуя в направлении утренней звезды до восхода солнца, он затем с восходом улавливал левым виском его лучи и двигался вслед за ними до заката дня. Вечером, уловив движение звезды тем же виском, он продолжал свой путь, выписывая своеобразную траекторию, соответствующую графическому изображению знака Козерога.

Посвященному подносился специальный напиток ига-чар – «молоко богов». Питье представляло собой зелье, в состав которого входил змеиный яд. Посвященный, испивший яд, наделялся титулом Змееносца – верховного главы духовенства. Принятию чаши предшествовала долгая подготовка иммунитета на змеиный яд. Считалось, что этот напиток, смешиваясь со слюной человека, оказывал оздоравливающее и омолаживающее действие на организм, подготавливая его к принятию информации из мира Духа. Обладал он и определенным эйфорическим, трансовым эффектом. Вполне вероятно, что именно данный напиток послужил прототипом священного напитка ведических ариев – сома (рецепт его утрачен).

Роды Кущея происходили в период зимнего солнцестояния. В любое другое время тело не выдержало бы накала лучистой энергии Солнца и слитой с ней энергии Кущея. С ощущением тяжести рогов посвященный оставался до срока сброса их на своего преемника. Из-за постоянного чувства тяжести в голове тело как бы лишалось чувствительности, что порождало ощущение его невесомости и легкости. Человек, способный видеть Ауру Кущея, мог созерцать светящееся яйцевидное тело. Кущей считался бессмертным в силу того, что существовала неприступность к его физическому телу. Перевоплощая собственную личность в своего ученика, он становился собирательной силой с постоянно обновляющимся телом; его знаниям не было предела. Традиция изображать высших посвященных с рогами на голове (мы встречаем их, например, на многих изображениях Моисея), несомненно, берет начало из этого истока, хотя смысл его оказался утраченным уже в эпоху библейских пророков. Образ Кащея Бессмертного из русской волшебной сказки также навеян жреческой функцией высшего духовного лица Кущея. Можно только поражаться степени искажения этого образа в народном сознании. Очевидно, что здесь мы имеем дело не просто с забвением истинного значения образа и полной утратой традиции, но с сознательным, инспирированным извращением его в памяти народа.

Параллельно с Кущеем существовала и высшая женская духовная «половина», именуемая Макуша. Это представительница рода, достигшая по седьма десяти – четырнадцати поколений и овладевшая знанием в аргаиме, позволяющим ей стать жрицей огня в гардаре. Она никогда не сохраняла собственного имени, а принимала нарицательное, по названию гардара, имя которого присваивалось рекам.

Макуша – постоянный член аргаима. По достижении сорокадевятилетнего возраста избранная жрица становилась Макушей. К этому сроку, полностью переложив обязанности жрицы Огня в гардаре на вновь назначенную жрицу, Макуша исполняла законодательную деятельность.

Многоглавие кущ, не связанных между собой в наработке сведений по исследованию Мира Духа, позволяло Макуше избрать злату средь (золотую середину) из поступивших сведений.

При наличии нескольких Макуш в аргаиме с учетом их индивидуальных особенностей и дарований среди них избиралась старшая. Ее нарекали Вашиной, высшей дочерью общества, или Каргой. Бытующее до сегодняшнего дня в народе ругательство «старая карга» в действительности означает высшую степень признания духовной власти данного лица женского пола в обществе.

Не вызывает сомнений, что духовная функция Макуши с той же степенью искажения, как и у Кущея, трансформирована в образ богини Мокошь, чей идол стоял в Киеве на вершине холма, рядом с Перуном. Представление о Мокоши как о пряхе, ткущей нити судьбы, – слабый отголосок ее реального участия в целенаправленном половом подборе и контроле за процессом продолжения рода, фактически определяющим нить человеческой судьбы.

Одну из главных ролей в сонме духовных лиц играла жрица огня. Она была главной участницей в обряде образования нового рода, приуроченном к началу летнего солнцестояния и символизированном в ритуальном действе – рождении жрицы.

Рождение жрицы осуществлялось на виду у приглашенных на это торжество старейшин будущего общества. В числе их присутствовали гости иных родов и представительство аргаима.

На Огласной площади заново выстроенного ансамбля гардара представлялась всем на обозрение сияющая перламутром распахнутых створов огромная перловица. Приглашенные и почетные гости выставляли подле ее подножия священные дары. Но ограниченное временем подношение даров исключало доступ дарующих к жертвеннику. С истечением срока они не могли переступить первого внешнего круга таинственной сутуги – широкого металлического обруча. Тело дарителя неожиданно начинали сотрясать конвульсии, и он вопреки своим желаниям довольствовался тем, что оставлял свой дар с внешней стороны сутуги. Зачарованный необъяснимой неприступностью и таинством белого внешнего кольца сутуги, он перемещал свой взор на последующий вписанный в нее голубой контур, а затем на внутренний красный круг, на котором лежали дары предшественников еще не рожденной жрице огня.

Продолжение ритуала – расстановка тринадцати полудниц, прислуживающих жрице, вокруг грани белого кольца. Напротив каждой выстраивались юноши; связующие их рук – набитые углями куклы. Тень держателя куклы должна совпасть с тенью полудницы. Объединенные тени, слившись в одну, указывали единственно возможный путь к перловице. В таком положении, ступая след в след, женщина, пятясь задом, вводила несуна куклы в центр священных кругов. Оставив свою ношу подле раковины, они смыкали ее створки и удалялись в обратном направлении, на свое исходное место.

Но вот створы перловицы внезапно распахивались, и ликующему собранию являлась в своем величии дева. Сняв с чела зениц (хрустальный глаз) и направив на куклу проходящий сквозь него солнечный луч, она звучно взывала синь небес даровать огонь роду. Ее безгласному напеву вторили будущие члены ее общества. Вскоре на пальце (святилище огня) уже тлели угли, которыми набита кукла. Жрица начинала одаривать ими приблизившихся к ней несунов. Шло время, но жрица огня, украсив свое чело зеницем, не спешила покинуть красного места.

Вскоре вокруг нее закипала работа как в муравейнике. Начиналось возведение шатра будущего святилища вновь образованного рода. Возложив на прислугу обязанности по присмотру за огнем рода, жрица устремлялась к своим подданным за пределы священных колец. Первое касание земли стопами ее ног возвещало о рождении нового рода в обществе белой расы.

Не менее зрелищен обряд передачи жрицей власти своей юной наместнице, осуществляемый с помощью ритуального ларца, имитирующего раковину перловицы (жемчужницы) и называемого граба.

Обитатели побережья рек замечали необычное поведение жемчугоносных перловиц, связанное с солнечным затмением. За несколько часов до начала солнечного затмения жемчугоносные перловицы вдруг начинали свой таинственный танец. Скачкообразное перемещение по дну водоема, с выбросом раковины над поверхностью мелководья, а то и на песчаную отмель берега, сопровождалось жабьим скрипом. С началом солнечного затмения перловицы плотно смыкали створки и впадали в спячку. При появлении луча света выходили из оцепления и возобновляли свою обычную жизнь. Так же таинственно выглядело их поведение при наличии облачности. Тихая заводь как бы вскипала от всплесков щелкающих перловиц. Наблюдающий это спешил удалиться с берега реки, замечая помутнение воды, – казалось, нечто огромное, темное приближается на водопой.

Это явление пытливый ум духовников связывал с проявлениями Мира Духа. Не раскрытую ими тайну жрецы использовали в своем обряде при назначении жрицы огня во вновь зарождающемся роде, а также при передаче власти старой жрицей своей молодой наместнице.

Духовники аргаима заранее исчисляли сроки начала солнечных затмений. Опираясь на эти данные, они приглашали на открытие гардара высоких представителей из других родов. В этом обряде принимали участие и почетные гости племен, а также приглашенные званые лица из сопредельных земель.

Задолго до начала главной части торжества гости празднества пленялись красотой танцующих женщин и ловкостью состязающихся мужчин. Ничто не предвещало неожиданных перемен в миролюбивом празднестве. На общем фоне веселья мало кто обращал внимание на выставленный муляж перловицы необычных размеров. Искусные руки позаботились об идентичном сходстве его с натуральной речной жемчужницей. В глубине ее, на задней части створа, сияла в лучах солнца большая жемчужина.

Под звуки музыкальных инструментов и бой барабанов приглашенные занимали удобные, а гости почетные места. Площадь замирала и, вслушиваясь, поглощала нежные звуки мелодий. Под это упоительное звучание жрица рода или представитель аргаима провозглашал дальнейший путь развития общества и принятия законов, направленных на созидательный труд во имя культуры белой расы и других дружественных народов. В этот момент глашатай аргаима или жрица огня гардара выставляли очень жесткие требования к своему народу, а также к приглашенным гостям из числа сопредельных нардов. Жрица родового огня возвещала о приближении срока, когда она должна покинуть род, удалившись в створ граба. Но на смену ей явится молодая, более мудрая наместница богини Га – ей дано вершить волю неба.

Собравшиеся слушали затаив дыхание; звучащий фон музыкального сопровождения речи навевал тревогу.

А между тем жрица огня следила за ходом тени, отбрасываемой столбом солнечных часов. Близился срок начала солнечного затмения. Жрица прощалась с народом; затем, войдя в граба, замыкала за собой створ. Душераздирающие звуки мелодии, несущие отчаяние и скорбь, вводили народ в исступление. Одержимые гнетущим страхом, ощутив веяние холодного ветра, подняв взор к небесам, люди наблюдали, как гаснет день. Черный диск медленно наползал на Солнце, поглощая его свет и теплые лучи. Ужас и отчаяние, истошный ропот, подобно набежавшему хладу, разливался в толпе. В этот момент распахивалась перловица-граба и потрясенному обществу являлась жрица огня. Наместница Га взывала небесные силы воздействовать на черный диск и освободить Солнце. Солнце медленно освобождалось из объятий мрачной тени. Жрица своим гласом возносила гимн солнцу и славу роду. Ее звучный голос, пронизывающий пространство, привлекал внимание оцепеневших людей, изумленных преображением прежней, старой жрицы в молодую деву, – на челе ее сияла огромная жемчужина – зениц. В честь вновь возродившегося Солнца и жрицы огня возносились гимны, славящие великий род белой расы.

Жрица огня единственная из всех членов рода имела право на особое захоронение в известковых речных пещерах: считалось, что она детище перловицы и ее бессмертие – в соединении с твердью реки. Скончавшуюся жрицу огня укладывали в емкость из глины и заливали известковым раствором. Затем этому блоку придавали форму грабы – раковины; с наружной стороны ее вырубался текст, означающий сокровенное знание, вынесенное жрицей из Мира Духа. Граба, с нанесенными на нее письменами, называлась горуч – горючий камень, символизирующий горечь познания. Отсюда и словосочетание «горючие слезы», связанные с оплакиванием жрицы.

Изготовленную гробницу со священными письменами в сопровождении эскорта, именуемого доник, транспортировали на специально оборудованном судне вниз по течению реки, то есть дону. Место захоронения жрицы огня называлось дона; оно находилось в устье реки, вошедшей в современный язык под названием Дон. На скальном берегу Дона, среди известковых отложений на дальних, глубоких участках пещер вмуровывались в монолит грабы жриц. Археологические раскопки подтвердили бы реальность описываемых явлений. Кроме жрицы огня, окружение святыни насчитывало согласно лунному календарю тринадцать дев, называемых полудницами. Каждая исполняла обязанность наместницы подле жрицы огня в течение одного лунного лета – месяца. В остальное время года они следили за развитием седьмы в племенах и их хозяйственной деятельностью.

* * *

В иерархии окских духовников высокие места занимали кудесник и даровит. Кудесник, реальное жреческое лицо, мало напоминает образ, который остался в нашей памяти, – пушкинского Вещего Олега. «Покорный Перуну», «любимец богов», «законов грядущего вестник», способный предсказывать любые перипетии жизни и смерти, в действительности представитель Гардара, способным читать ауру. Его особая функция – предсказывать судьбу человека по его волосу и на основе этого «программировать» сочетания будущих супружеских пар.

Даровит также «считывал» данные о человеке по его ауре. Он посвящался в клан высшего жречества гардара или аргаима; ему поручалось вносить в свод знаний данные ауры интересующего духовников лица. Данные перекрестных результатов нескольких даровитов, относящиеся к одному лицу, обобщались в один вывод, что обеспечивало жесткий контроль данных. Результаты в основном касались лиц, достигших седьмого поколения по седьме, и имели целью выявить чистоту ауры для подбора соответствующего лица противоположного пола.

По данным даровита, подобно мозаике, создавалось произведение высшего искусства – идеальная цветовая гамма генома человека. Не случайно даровиты – прекрасные живописцы, носители учения света, знатоки цветоведения. Наряду с этим они разрабатывали орнаменты, шифры тайнописи. Вместе с кудесниками владели редчайшей коллекцией прядей волос, срезанных со светлых голов общества белой расы. Заметим, что само слово «кудесник» означает не что иное, как «поклонник волоса» («кудес» – волос; «ник» – «проникать», «постигать», «поклоняться»). Ср. санскритское «kudi» («пучок», «клок волос») и русское «кудри».

Важную роль в духовном руководстве общества белой расы играл зарь – представитель рода в восьмом – четырнадцатом поколениях, назначенный для организации поселения племени из числа четырнадцатилетних юношей окрестных племен.

Под его руководством возводилась зажель на застолбленном (указанном Кущеем) месте. По мере преобразования зажель в селище, что сопровождалось приводом жен, зарь передавал свои властные полномочия ведунье. Сам же оставался руководителем мужского населения и занимался вопросами охоты и земледелия. В то же время он исполнял обязанности воеводы. В зависимости от своих духовных способностей он мог стать кудесником.

Ведунья – представительница гардара, глава племени. Супружеская пара из числа данки, вошедших по седьме в десятое – четырнадцатое поколения и получивших образование в гардаре, придавалась тому или иному племени и пожизненно закреплялась за возведенным селищем до полного вымирания членов ее рода. Это зарь и ведунья. В период возведения селища ведунья посещала племена, из которых поступали на кострище томницы – будущие жены. Скомплектованный состав девушек – будущих членов племени полностью соответствовал числу юношей, занятых возведением зажель. После неоднократных уточнений состава и подбора пар кудесником ведунья выходила на кострище со своим мужем, исполняющим обязанности заря.

Обрядом кострище управляла старая ведунья племени. Лишь по выходе на колодесь, место совершения свадебного обряда, молодая ведунья наделялась правом покровительствовать и управлять вверенным ей племенем. Старая ведунья племен принимала роль бабуни, утратив власть над бывшими томницами.

Молодая ведунья по прибытии на столб выстроенной зажели – селища – первая возлагала тлеющие угли, принесенные каждой женщиной с кострища, на палец – святилище огня. Она совершала обряд окропленная их своей кровью, надрезав перст ритуальным ножом.

Ведунья – проводница законов рода в племя. При отсутствии ведуньи в племени ее дела передавались огнице или яге. Ведунья ежегодно в период осеннего равноденствия принимала участие в пире дюки и получала дополнительную подготовку, необходимую, чтобы обеспечивать жизнедеятельность племени. Ведунья – замужняя женщина еще до выхода на кострище и могла иметь ребенка, который воспитывался в отрыве от родителей, пребывая в роду или чужом племени в качестве будущего данки. Возрастной разрыв ведуньи с членами ее племени не превышал пяти лет.

Огница – хранительница огня племени, назначенная на колодесь ведуньей за ее трудолюбие. Ей надлежало исполнять эти обязанности до выявления в племени бездетной женщины, призванной стать ягой. При отсутствии таковой на должность яги назначалась смотрительница от гардара.

Яга – женщина, исполняющая обязанности на боуи, родовом погосте. На достойную бездетную женщину возлагалась обязанность пеленать яголы, горшки с останками от сожженных трупов. Яга считалась матерью племени и чтилась наравне с ведуньей; при отсутствии ее исполняла эти обязанности или даже обязанности жрицы огня племени.

Особое место в духовной структуре рода занимали травницы – женщины, чьи обязанности – сбор трав для приготовления лекарственных средств.

По повелению гардара каждая женщина племени или рода обязана изучать воздействие растения на человека. Согласно названию этого растения она носила имя, которое наследовалось дочерью. Дочь также наследовала обязанность изучать данное растение.

Нередко, когда возникала необходимость проверить на себе, как действует доза снадобья из растения, старая мать приглашала к себе дочь – следить за ходом эксперимента. Тем самым старая мать становилась для будущих испытательниц заслоном от смерти.

Сбор растений проводился в строго установленное время, когда растение набирало полную силу. Прежде чем снять растение, перед ним читалось заклинание и просилось прощение. Песенное многоголосие слышалось со всех сторон. Каждая травница исполняла песню, посвященную своему растению.

Все сведения о результатах испытания и сбор растений передавались ведунье, которая в свою очередь направляла его дальше – в гардар. Проводимый анализ корректировался на основе ранее полученных результатов, и проверенные данные помещались в свод знаний. Посвященный в калиста (см. ниже) мог свободно практиковать результат предшественников, не имея специального образования.

Одно из нарицательных имен травниц – имя Роза. Оно давалось представительнице гардара, несущей свод знаний о растительном и животном мире.

Как правило, эти женщины удостаивались посвящения в ковшинки, то есть предназначались для непорочного зачатия. Они могли свободно обонять и навевать запахи растительного и животного мира в отсутствие их физических носителей. Этот метод проистекал из привлечения образных энергий, позволяющих ценить доброе и травить неугодное. Их обширное знание о местной флоре и фауне позволяло создать комфорт плоду от ковшевого зачатия (см. ниже). Таким образом, внутриутробное дитя, будучи нерожденным, усваивало наработанный опыт матери.

К числу духовных лиц общества белой расы принадлежал ван – странник, приближенная к гардару личность, которой предстояло в дальнейшем управлять вверенной территорией. Такое лицо пускалось в мир в качестве странника, с тем чтобы вынести знания из самой жизни. Не имея средств к существованию, ван шел по соху, указанному маршруту, где на определенных местах, в обществе посвященных лиц приобретал или совершенствовал необходимые навыки и знания, отрабатывая свой хлеб. Результаты успехов отражались в вана, тканом свитке из сурового полотна с крашеной нитью в основе, ограничивающей кайму. По концам полотно ограничивалось разрезными скалками для удобства скручивания и, главное, для сохранности.

Вана укладывалась в кожаный чехол и крепилась на поясном ремне независимо от пола ее обладателя. Она своего рода путеводный документ, характеризующий пройденный ваном путь знаний; эстафета, по которой ван передавался из рук в руки последующему учителю – наставнику. Вана несла информацию, не подлежащую дешифровке. Лишь после прибытия странника к пославшему его представителю рода, аргаима или кущи ван посвящался в текст наработанного им знания. Каждая вана хранилась в храме знаний тула, в аргаиме, в качестве скрижалей, то есть образцов.

Весьма необычную роль в обществе белой расы играл гараман, что в прямом смысле означает «соблазнитель», «провокатор», «лукавый человек» (одно из значений также – «болотный огонь»). Гараманы как должностные лица состояли на службе у гардара и аргаима. Их задача заключалась в выявлении потенциальных нарушителей духовного порядка и в защите общества от подобных проявлений.

Гараман – информатор, он же – карающее око гардара. Его основная работа – контроль над поведением представителей собственного рода и племени. Под особым надзором гарамана данки – ученики и будущие представители верховной власти гардара и аргаима. Гараман как бы их тень.

Данки, получивший определенный уровень подготовки, в качестве испытания подвергался многим провокационным действиям, – он должен распознать ложь и выйти сухим из воды. Огонь, вода и медные трубы основной этап проверки данки со стороны гарамана на моральную и духовную зрелость. Под понятием «вода» понимались пустые слова; «медные трубы» – триумф, возвеличивание, похвала. Слово «огонь» – соблазн, на вершине его стояла хитрица – женщина-обольстительница. Нередко женщины-гараманы всевозможными ухищрениями изымали у юношей или молодых мужчин обиль – мужское семя, предназначенное для ковшевого зачатия. Процесс по изъятию семени хитрицы увязывали с затмением Солнца, создавая необходимые условия для оплодотворения ковшинок.

Пройдя испытание, данки наделялся личным учителем; им мог быть и вчерашний провокатор или обольстительница.

Часто в роли гарамана выступало воинство, прибегая к всевозможным тактическим действиям во время войны. Они «вползали» в стан врага, в их семьи и души, скрываясь под различными личинами. Гараманов за ухищренный способ вливаться в ряды врага и воздействовать изнутри называли змеями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.