Глава 1. МГНОВЕННОЕ САМАДХИ (спонтанное погружение в дух, или «я», в трансе или в отсутствие такового, временная приостановка человеческих способностей) Июнь 1978

Глава 1. МГНОВЕННОЕ САМАДХИ

(спонтанное погружение в дух, или «я», в трансе или в отсутствие такового, временная приостановка человеческих способностей)

Июнь 1978

Это сознание не далеко и не близко — это то, что в самом себе кажется ощущением блаженства, и потому оно осознается в себе.

«Йога-Васиштха» (пер Дивья Чайтанья)

Осенью 1977 года мною овладели скука и беспокойство и я решился предпринять велосипедную поездку из своего родного города Ванкувера (Британская Колумбия) в Уайтхорс, что на территории Юкон. На 1500-мильное путешествие по грунтовым и гравийным дорогам через пустоши Северной Канады должен был уйти месяц — я планировал отправиться в путь в мае 1978 года.

В то время я был безработным и не имел ни единого предмета экипировки, которая требовалась для такого путешествия. Но пробегая глазами тематические объявления в местной газете, я высмотрел среди них вакансию инженерно-технического работника для участия в проекте строительства скоростного шоссе, который носил название «Шаквак».

Как оказалось, Шаквак — это название долины на территории Юкон. Предварительные проектные работы планировалось завершить в Ванкувере в течение зимних месяцев, а потом, в мае 1978 года, офис должен был переехать в Уайтхорс, где непосредственно начиналось строительство шоссе.

Я не только сразу получал работу в Ванкувере — она ждала бы меня и по прибытии в Уайтхорс в будущем году. Я принял это предложение с условием, что мне дадут месячный отпуск для запланированной поездки.

1 мая 1978 года я выехал из Ванкувера, начав путешествие, которое не отличалось особой насыщенностью событиями. На некоторых участках дорога была настолько пустынной, что я мог часами жать на педали, не встретив ни одного транспортного средства, а между станцией техобслуживания и ближайшим кафе или магазинчиком могло быть расстояние в несколько сот миль.

После пары недель одиночества, во время которых компанию мне составляли лишь свист ветра и хруст гравия под колесами, мое путешествие начало обретать сродство со сновидением — казалось, я втягивался в некое первобытное состояние бытия, ощущая неуловимый дух леса и слыша несомые ветром голоса.

Тихий Уайтхорс с его четырнадцатью тысячами жителей резко контрастирует с «миллионником» Ванкувером; так что по прибытии мне не пришлось заново адаптироваться к лихорадочному темпу жизни большого города.

Несмотря на скудость рациона, состоявшего из консервов и сухого пайка, суровые условия прошедшего месяца привели меня в состояние отменного здоровья. Я остро осознавал контраст между тем подтянутым и здоровым человеческим экземпляром, которым я стал, и прежним тридцатичетырехлетним типом с брюшком, который покинул Ванкувер первого мая.

Желая сохранить это состояние здоровья и благополучия как можно дольше, я установил для себя следующий режим:

1. Я ежедневно занимался хатха-йогой, тайцзи-цюань и совершал пробежки.

2. Моя диета состояла из свежих фруктов, йогурта и фруктовых соков.

3. Я дал себе зарок соблюдать половое воздержание столько, сколько сумею выдержать.

Работа продвигалась успешно, и никакие проблемы или препятствия не омрачали моего ощущения умиротворенности и самообладания. Однако вскоре я уже был готов лезть на стену от сексуальной неудовлетворенности, хотя почему-то продолжал упорствовать в воздержании. Так прошел почти весь июнь.

И вот 21 июня я проснулся среди ночи. Я не представлял, который может быть час, поскольку в летние месяцы в Канаде светло и по ночам. Должно быть, что-то меня потревожило, поскольку обычно я сплю всю ночь напролет, не просыпаясь. Какое-то мгновение я лежал неподвижно на грани сна, чутко вслушиваясь в безмолвие, пока мое внимание не привлекло странное ощущение в основании позвоночника.

Первой мыслью было подозрение, что мое тело каким-то образом замыслило обойти данный мною обет целомудрия; но то, что начиналось как назревающий сексуальный оргазм, внезапно приняло совершенно иное направление. Качество и интенсивность последовавших ощущений не были похожи ни на что из того, что я когда-либо испытывал или воображал, — мощный порыв чистой энергии внезапно устремился вверх по моему позвоночнику (заставив спину и шею выгнуться крутой дугой) и взорвался дождем ослепительного света в темени.

Я был оглушен. Но не успел я прийти в себя, как вверх рванулся следующий поток, а потом еще, и еще один, подобно волнам, что обрушиваются на морской берег. Я был похож на марионетку в руках безумного кукольника: падал навзничь, а потом, без всякого волевого импульса с моей стороны, садился на постели или извивался из стороны в сторону. Каждый поток энергии по-своему выламывал мое тело, заставляя его принимать все новые экстравагантные позы. Мой язык прилип к верхнему нёбу, диафрагму свело спазмом, и я, задыхаясь, стал хватать ртом воздух.

Я был так же не властен над собой, как эпилептик в момент припадка, и вполне мог бы перепугаться, если бы не всепроникающее ощущение благого присутствия — и, кроме того, возможно ли, чтобы такая острая эротическая чувственность несла в себе вред? Но какая неистовая сила! Мои мысли, когда я был способен хоть как-то думать, были отрывочными и бессвязными, и я помню, что в какой-то момент ясности сказал себе: «Пожалуйста, будь осторожен», ибо немного опасался, что нанесу себе травму.

Я раздвоился — с одной стороны, погруженный в ошеломительное ощущение глубинно-экстатического восторга, а с другой — наблюдающий все происходящее из своего рода парящей развоплощённой отстраненности.

Как это ни невероятно, посреди всего этого я ухитрился уснуть, но сном, не похожим ни на какой другой: пока я погружался в глубины дремы и вновь поднимался к поверхности сновидения, мой разум сохранял абсолютное и блаженное осознание. То было не тусклое осознание, нормальное для состояния бодрствования, но его более чистая форма, лишенная какого бы то ни было ощущения времени или пространства, в нем была неподвижность, неизменно омываемая искрящимся золотым светом.

Важно то, что приливы экстаза и неистового движения, казалось, прекращались в тот момент, когда я засыпал, а потом начинались снова, когда я просыпался в конце следующего цикла сна. Этот рисунок повторялся всю ночь. К утру я проснулся с дурной головой, измученный этим непонятным приступом, но сумел достаточно собраться с мыслями, чтобы встать, позавтракать и отправиться на работу.

Весь день мне было трудно сосредоточиться: блаженные волны энергии вдоль и поперек гуляли по моему телу, мышление требовало усилий и концентрации. Когда мое внимание рассеивалось пусть даже на мгновение, я начинал уплывать прочь — только для того, чтобы погрузиться в очередную волну экстаза. К счастью, рутинное взаимодействие с коллегами помогло мне до некоторой степени сохранять контроль.

Ночи и дни, которые последовали далее, были повторениями этой ночи и дня. И хотя я больше ни разу не переживал неистовства того первого эпизода, рисунок интенсивной психической активности и блаженной чувственности сохранялся день и ночь, без передышки. Я утратил чувство времени и самого себя, но, похоже, как-то продолжал процесс жизнедеятельности и каждый день являлся на службу, — возможно, даже исполнял свои обязанности. Во всяком случае, никто не жаловался.

В течение следующих нескольких недель в моменты ясности я пытался определить, что происходит. Я думал, что мой затянувшийся целибат каким-то образом спровоцировал некую причудливую цепную реакцию. Я также обратил внимание на странные изменения в моих отношениях с другими живыми существами: было такое чувство, что я могу читать в их душах и понимаю, о чем они думают и что чувствуют. Даже маленький песец, который обычно рычал на меня, когда мы встречались на ведущей в город тропе, сделался теперь моим приятелем, и между нами завязалось общение, которое я прежде счел бы невозможным.

Я каким-то образом усвоил новый способ восприятия и взаимодействия с миром. Мои чувства значительно обострились, и я был полностью поглощен ощущениями и восприятиями своего тела и его окружения.

Я мог без труда проникнуть в самую сущность любого предмета, который привлекал мое внимание, или молча сидеть долгие часы подряд, погрузившись в глубоко блаженное безмолвие, и мое поверхностное «я» — то, которое я некогда считал собой, — казалось, утратило всякую надежность. Мой мир стал обителью чудес и волшебства.

Однажды я встретил знакомого, которому, как я чувствовал, можно было довериться, и поведал ему о том, что со мной происходит. Он ответил, что мои переживания похожи на духовное рождение или пробуждение кундалини, и рассказал мне все, что знал об этих феноменах. Он также упомянул, что в следующую среду в местном буддийском храме состоится собрание под руководством просветленного учителя, который, возможно, сумеет мне помочь.

Я отправился на это собрание, но сел в заднем ряду. Я был полон опасений, поскольку у этого гуру была репутация феноменальной личности: поговаривали, что однажды он выбросил ученика в окно — по- видимому, чтобы помочь ему обрести просветление.

Я ожидал, что гуру мгновенно распознает мое состояние. На самом-то деле мне было непонятно, почему оно не очевидно всем и каждому, — ведь состояние других людей теперь было настолько для меня очевидным. Но когда он вошел в зал, случилось самое любопытное: я сумел увидеть все его уловки и понял, что он не сможет мне помочь. Я вообще не был уверен, что мне нужна именно помощь, — пожалуй, только некоторые ответы, — так что я досидел до конца собрания и по его завершении молча выскользнул из зала.

Спустя несколько недель, ближе к концу августа, на работе настала горячая пора: проект шел полным ходом, и мне стало трудно справляться с делами. Однажды в момент фрустрации я наконец вышел из себя и, негодуя, пробормотал под нос: «Я не в состоянии это выносить» — и на этом все закончилось. Остаток дня мое прежнее состояние просто истаивало, подобно сновидению, и я вернулся к тому, что помнил как свое обычное «я»; разве что ныне все казалось мне плоским и тусклым, как пациенту с маниакально- депрессивным синдромом на спаде активности.

Физическая реальность, в которой я некогда обитал с непринужденной невозмутимостью, казалась мне теперь бесплодной в сравнении с волшебным миром, который я недавно познал. С этого момента и далее я делал все, что было в моих силах, чтобы заставить это чарующее ощущение вернуться. Оно все же вернулось — но только спустя пятнадцать лет и лишь после того, как я едва не сдался.

ИНТЕРЛЮДИЯ: сентябрь 1978 — сентябрь 1993

Годы между моим первым и вторым духовными пробуждениями я провел пытаясь осмыслить то, что произошло. Я продолжал жить разнообразной и интересной жизнью, но все мои занятия затмевала одержимость событиями того судьбоносного лета.

Я продолжал практиковать йогу и тайцзи-цюань, но утратил интерес к ним, когда осознал, что эти практики не дадут мне необходимого ключа. Я также пытался воссоздать различные обстоятельства, которые привели к моему пробуждению, даже совершил велопробег через всю Австралию; но чего-то всегда не хватало — какого-то секрета, которого я просто не мог понять.

Я прочел все, что сумел найти по теме духовности и просветления, но было такое впечатление, что среди ныне живущих нет ни единого человека, который обладал бы непосредственным знанием о кундалини. Это вгоняло меня в ужасное уныние; я чувствовал себя изолированным и боялся разговаривать об этом даже с самыми близкими друзьями — они просто могли счесть меня сумасшедшим.

Сентябрь 1993

В сентябре 1993 года я вернулся в Канаду из зарубежной поездки и решил основать свой бизнес. В предшествовавший год я заинтересовался методами Brain Entrainment Technologies — применением аудиокассет, компакт-дисков, звуковых и световых механизмов и других устройств, разработанных с целью изменять состояния мозга так, чтобы получать возможность без предварительной подготовки входить в медитативные состояния, которые обычно требуют не одного года дисциплинированной практики.

Я арендовал магазин в Виктории (Британская Колумбия) и заказал товары у оптовых поставщиков. После этих закупок денег у меня осталось всего ни чего, так что в расходах на еду и прочие необходимые вещи надо было соблюдать режим строгой экономии. Я не мог позволить себе снять квартиру и поэтому раскладывал футон в маленьком закутке в задней части магазина, который стал служить мне спальней.

Следующие несколько недель я был целиком поглощен попытками сделать свой магазин — The Mind Shop — успешным предприятием. Я каждый день экспериментировал с разнообразными товарами из своего ассортимента. Вечера становились продолжением рабочего дня, и я нередко засыпал, прослушивая очередную программу медитации.

Однажды вечером к концу месяца этой ежедневной рутины я готовился ко сну. На этот раз я воспользовался световым устройством DAVID и аудиокассетой Brain Sync с программами, которые по замыслу должны были вводить человека в глубокое медитативное состояние, а затем возвращать его к бодрствующему осознанию по истечении тридцати минут.

Я быстро провалился в сон, но под конец программы вновь пробудился благодаря световым и звуковым стимулам — и ощутил мощный поток энергии. Каким- то образом эта комбинация внешних раздражителей снова привела меня к духовному пробуждению. Я преисполнился невыразимой радости; сладостное блаженство и восхитительные мистические явления были точно такими, какими я их помнил и жаждал все эти годы.

Однако на сей раз я решил, что ничто не нарушит это мое состояние. За один месяц я распродал или раздал весь свой ассортимент и закрыл магазин. Снял квартиру и зажил жизнью, погруженной в чудеса кундалини. В этом счастливом состоянии блаженства я нежился следующие пять лет.

Сентябрь 1993 — июнь 1998

В ноябре 1993 года я пережил сошествие нирвикальпа-самадхи, а в мае 1994, насколько мне помнится, — ненадолго травмировавшее меня раскрытие сердечной чакры, которое разрешилось в блаженство сахаджа-нирвикальпы. Это стало моим привычным состоянием до 1998 года. Я был отстраненным и безучастным и более присутствовал вне тела, чем в нем, подобно призраку, дрейфующему по призрачной текущей чуть ниже поверхности мира реке. Я смутно осознавал мир, но не испытывал к нему интереса; мое внимание было полностью поглощено Божественным и пребывало в постоянном единении с Ним.

Мой опыт согласовывался с описаниями, данными древнеиндийскими учителями, но методы, использовавшиеся ими для достижения этих состояний, разительно отличались от моих собственных. На самом деле я не мог даже утверждать, что у меня есть какой- то метод: все, что у меня было, — это восхитительное прозрение, которое случилось со мной сразу после моего второго пробуждения. Его-то я и хотел исследовать.

Я начал рассматривать свое первое духовное пробуждение 1978 года, пятнадцатилетний путь поисков и второе пробуждение 1993 года как своего рода предназначение, поскольку эти два независимых друг от друга опыта дали мне возможность проникнуть взглядом за завесу и обнаружить скрытую тайну нирваны.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МИР

Июнь 1998

Духовное пробуждение подобно сну в том смысле, что исследовать переживание сновидения в состоянии самого сна практически невозможно. Только после пробуждения или обретения ясности во сне мы способны оценить это переживание и определить его значение. То же и с состоянием просветления: эго-мысль, или «я»-мысль, утрачивается во время трансценденции и не остается никого, кто мог бы определить, что происходит на самом деле.

Какое-то время мне удавалось уравновешивать внутренний и внешний миры; но медленно и неуклонно мое внимание обращалось вовне назойливой неспособностью примирить блаженство моего собственного состояния со страданиями и недовольством тех, кто меня окружал.

Как так получилось, что я нежусь в этом радостном состоянии блаженства, когда все книги по данной теме, которые мне доводилось читать, настойчиво утверждали, что для этого необходимы годы дисциплины и самопожертвования? Я «не заработал» своего блаженства, и вся моя прежняя жизнь, полная самопотакания, казалось, вступала с ним в противоречие. Я жаждал поделиться своим опытом. Мне необходимо было поведать другим, что они тоже могут стать джняной; и я осознал: чтобы сделать это, мне пришлось бы вернуться в мир.

Приняв такое решение, к лету 1998 года я вновь очутился в мире мыслей и вещей, хотя и с глубоко измененным восприятием и пониманием — с ядром внутреннего умиротворения, которого прежде во мне не существовало. Обретение заново этого центрированного на теле «я» сбивало меня с толку, но в то же время я с радостью воспринял возможность изучить опыт пяти прошедших лет и сравнить его с переживаниями других людей, которые прошли через аналогичную трансформацию. Вскоре я осознал, что ни один из тех невольных участников преобразовательного процесса, опыт которых я изучал, не обрел никакого истинного озарения в его истинном смысле. Уникальным моментом моего опыта было то, что у меня случилось два духовных пробуждения, разделенных пятнадцатью годами, и обстоятельства, при которых они произошли, были совершенно разными.

Мое первое пробуждение было естественным и спонтанным, в то время как второе было отчасти спровоцировано искусственными средствами. Благодаря этому я смог исследовать общие точки этих двух событий и выяснить, как можно намеренно пробудить кундалини. Вас удивит способ достижения этой цели.