Выводы и заключение

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Выводы и заключение

Вот общая картина, которую я пытался описать в этой главе.

Все люди рождаются в точке отсчёта, или начале пути. Всегда будут те, кто на красном, – и это нормально. Всегда будут те, кто на янтарном, – и это нормально. Всегда будут те, кто на оранжевом, – и это нормально (и так далее). Просветлённое и просвещённое общество всегда будет оставлять пространство для этого благодаря признанию того факта, что стадии развития также являются станциями жизни. Человек может остановиться на любой из этих станций (развития самого Духа), и он заслуживает признания и уважения, независимо от того, на какой станции находится.

Но более ранние станции – от архаической до магической и мифической – включают стадии, которые, как бы то ни было, были пройдены передовым отрядом человечества в младенчестве, детстве и юношестве. Но из-за того, что только религия является хранилищем мифов, созданных в те времена, лишь она является тем институтом в сегодняшнем мире, который придаёт законность этим более ранним стадиям развития и станциям жизни мужчин и женщин. Только религия придаёт законность мифам. И только религия имеет в своём распоряжении 70 % населения земли, находящихся на этих стадиях.

Всё это хорошо и прекрасно. Но именно из-за обладания дорациональным наследием человечества (и дорационального свода великих мифов) лишь религия способна помочь своим последователям перейти от дорационального, мифико-членского, этноцентрического и абсолютистского варианта своего послания к рационально-перспективистским, мироцентрическим, постконвенциональным вариантам этого послания. Этот прыжок от этноцентрического янтарного к мироцентрическому оранжевому является великим скачком, который человечеству помогут совершить лишь религии.

Таким образом, только великие религии могут служить конвейерной лентой, предоставляющей законность (как в социологическом, так и религиозном смысле) оранжевым (и более высоким) версиям своей сущностной истории и сущностной духовности. Прыжок этот сложен, в пользу чего свидетельствует всё, начиная с террористов и заканчивая тайно верующими студентами университетов.

Основной причиной этой трудности является повальное смешение уровня/линии, которое и современная наука, и религия (секулярные гуманисты и религиозные сторонники) включили в себя с удивительной прилежностью, спутав мифический уровень духовной линии со всей духовной линией как таковой, тем самым заморозив духовный интеллект на его детской стадии. Как религия, так и наука усердно сражались за то, чтобы оставить нетронутым этот совершенно абсурдный слоёный пирог, создающий – если позволите резко сменить метафору – крышку над кипящей кастрюлей по всему миру, причём рациональная наука и современный мир обладают всем оранжевым, а религия застряла на всём янтарном – досовременном, дорациональном и мифическом.

Стоит ли удивляться, что все боевики (террористы) заявляли одно и то же: современный (оранжевый) мир не оставляет места для моих (мифических янтарных) религиозных верований, а посему я взорву современный мир во имя моего Бога.

Ни в коем случае сие не прекратится до тех пор, пока конкретная религия в своём собственном своде правил не освободит место для оранжевых, мироцентрических, современных истолкований своего религиозного послания, дозволив эти оранжевые интерпретации в качестве кошерных, или правомерных (например, Второй ватиканский собор).

Число блестящих религиозных и духовных авторов, которые подчёркивают оранжевые мироцентрические интерпретации, скажем, того же христианства, велико. Особенно известны (и рекомендованы) работы епископа Джона Шелби Спонга (например, «Спасение Библии от фундаментализма», «Почему христианство должно либо измениться, либо умереть», «Новое христианство для нового мира: Почему традиционная вера умирает и как рождается новая вера»); Маркуса Дж. Борга (например, «Сердце христианства»); Стивена Картера (например, «Культура неверия»); Ф. Форрестера Чёрча («Бог и другие известные либералы»).[66]

Есть и растущее течение зелёных/постмодернистских интерпретаций христианства. Можно привести несколько: Джон Р. Франк, Стэнли Дж. Гренц, «За пределами фундационализма: Формирование богословия в контексте постмодернизма»; Джон Милбанк, «Богословие и социальная теория: За пределами секулярного рассудка»; Кевин Дж. Ванхузер (ред.), «Кембриджский справочник по постмодернистской теологии», Брайан Макларен, «Великодушная ортодоксия»; «Библия и коллективная культура», «Постмодернистская Библия».[67] Можно ожидать, что многие сторонники этих направлений будут принадлежать поколениям X и Y, поскольку зелёная волна продолжает расти. Журнал «Что такое просветление?»[68] (март – май 2006) сообщает: «В доказательство того, что постмодернисты набирают чрезвычайную покупательную способность и значительное культурное влияние, исследование религиозных книг, проведённое „Publishers Weekly“, показало, что средний возраст покупателей составляет „юные“ тридцать восемь и что крупнейшая группа покупателей находится в возрасте между двадцатью пятью и тридцатью четырьмя».

И, разумеется, не стоит забывать о работах одного из подлинных новаторов в деле перевода христианства на язык современного и постсовременного мира – речь идёт о любых трудах Ханса Кюнга. Книги Раймона Паниккара также являются провокационными в самых глубоких смыслах.

Но вернёмся к религиям в общем: помогать практикующим индивидуумам, в частности, установить янтарно-оранжевый диалог, есть дело первичной важности. Лучше всего трудность этого анализируется посредством следующих квадрантов.

В ВЛ психологически индивид нуждается в переходе от этноцентрических убеждений к мироцентрическим. Это трудная трансформация от идентичности (или самотождественности), которая основана на роли, к идентичности, которая основана на личности. Это позволяет индивидуумам принять постконвенциональную и мироцентрическую позицию, а не просто этноцентрическую ментальность «мы против них». Для человека, выросшего в контексте христианской веры, скачок происходит тогда, когда обретается понимание, что хотя Иисус Христос и может быть моим личным спасителем, но другие могут найти иной путь, который тоже ведёт к спасению, – то есть понимание, что Святой Дух обращается к мужчинам и женщинам по-разному, на разных языках, в разных странах, при этом оставаясь всецело вездесущим.

В НЛ чрезвычайно важен тот факт, что индивиду необходимо ощущать, что его религия поддерживает поистине универсального и вселенского Христа, а не просто этноцентрическую веру. В некоторых случаях это горячо дебатируемый вопрос, когда, например, Второй ватиканский собор открыл двери для его решения, оба последних папы римских пытались таковые закрыть. Доминантная форма дискурса на Втором ватиканском соборе допускала здоровое оранжевое (мироцентрическое) христианство, тогда как оба последних понтифика, хотя им были доступны мистические состояния и, несмотря на всё их напускное либеральное благочестие, выбрали ту разновидность доминантной формы дискурса, которая оказалась притесняющей янтарной – такого вида янтарного, который подавлял их собственные более высокие и эмерджентные стадии духовного интеллекта.

То, как сие будет институционализировано (в НП), поможет определить, какое поведение (ВП) будет позволено верующему человеку в современном и постсовременном мире. Что особенно требуется, так это общественный институт, который воплощает станции жизни в своей собственной конкретной социальной (и культурной) системе. Появится ли конвейерная лента, на которой люди могли бы безопасно проехаться от дорационального к рациональному и надрациональному этажам, или религия всё-таки останется лишь депозитарием детства человечества?

Если религия выберет последнее, тогда всё вокруг неё, все остальные дисциплины (юриспруденция, медицина, наука, образование), продолжит свой путь ко всему тому, чем занимаются взрослые, а религия останется тем, чем любят заниматься малые дети (и взрослые дети) – например, взрывать что-то. Но если религия сможет оправдать своё собственное призвание быть той сферой человеческой деятельности, которая позволяет Духу говорить посредством себя (а ведь Дух действительно эволюционирует в своих собственных проявлениях), тогда религия станет конвейерной лентой для человечества, несущей его от детских проявлений Духа к подростковым проявлениям Духа и затем к взрослым проявлениям Духа… и далее в те области, которые лежат в великом завтрашнем дне непрерывного самопроявления Духа.

Без сомнения, такова великая роль религии в современном и постсовременном мире.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.