Преподобный всея Руси Сергий Радонежский

Преподобный всея Руси Сергий Радонежский

Кто может по достоинству святого прославить?

Епифаний Премудрый

До принятия монашества – Варфоломей Кириллович Около 1314 (21?), близ Ростова Великого – 25.09.1392, Радонеж, Троицкий монастырь

В 1380 году на Москву шел ордынский князь Мамай. Шел не просто разорять Русь, но и мстить за поражение двухлетней давности на реке Воже в Рязанской земле. Тогда он не участвовал в походе, только собрал многочисленное войско и поставил во главе мурзу Бегича. Не ожидал ордынский князь, что великий князь Московский Дмитрий Иванович стратегически переиграет его полководца. Тем не менее татарское войско оказалось не готово к мощным одновременным ударам русских дружин с трех сторон и спасалось бегством. Сражения не получилось, и теперь Мамай жаждал реванша.

Однако умен был ордынский князь, гнев и ярость не заглушили в нем голос рассудка.

Понимал опытный военачальник, что Русь постепенно крепнет, набирая силу, готовится дать ему отпор. Поэтому тщательно готовился к походу татарский князь, методично собирая войска. Из «Рогожского летописца»: «.Безбожный нечестивый ордынский князь, Мамай поганый, собрав многочисленные войска и всю землю половецкую и татарскую, нанял войска фрязов, черкесов и ясов – и всеми этими войсками пошел на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю землю Русскую». Кроме того, Мамай вступил в тесный союз с Ягайлой, воеводой Литовским, и даже с одним из русских князей, изменником Олегом Рязанским, воспитанном в ненависти к московским князьям.

Укрепившись подобным образом, Мамай мог быть уверен в победе. Приведем слова Николая Михайловича Карамзина: «Ободренный многочисленностью своей рати, Мамай призвал на совет всех князей ордынских и торжественно объявил им, что идет, по древним следам Батыя, истребить государство Российское. «Казним рабов строптивых, – сказал он в гневе, – да будут пеплом грады их, веси и церкви христианские! Обогатимся русским золотом!»»

Тем временем собирал войско и великий князь Московский Дмитрий Иванович. Сбор боевым дружинам он назначил на 15 августа у города Коломны. Но, прежде чем ехать к войскам, отправился великий князь на север от Москвы, в Троицкий монастырь, за благословением к Сергию Радонежскому.

Была ли встреча великого князя с великим старцем на самом деле, или это плод воображения благодарных потомков, – не столь уж и важно. Иногда что-то следует просто принять на веру. В житии Сергия Радонежского, написанном Премудрым Епифанием через 26 лет после смерти старца, говорится, что святой Сергий благословил великого князя Дмитрия Ивановича на битву, позже названную Куликовской, и напророчил: «Иди против безбожных, и, так как Бог помогать тебе будет, победишь, и в здравии в свое отечество с великими похвалами возвратишься».

«Летописцы говорят, – писал Карамзин, – что он предсказал Дмитрию кровопролитие ужасное, но победу; смерть многих героев православных, но спасение великого князя; упросил его обедать в монастыре, окропил святою водою всех бывших с ним военачальников и дал ему двух иноков в сподвижники, именем Александра Пересвета и Осляби, из коих первый был некогда боярином брянским и витязем мужественным. Сергий вручил им знамение креста на схимах и сказал: «Вот оружие нетленное! Да служит оно вам вместо шлемов!»» Именно Александр Пересвет выйдет перед решающей битвой на значимый поединок-жребий: сам погибнет и противника повергнет.

Перед самой битвой с Мамаем, когда увидел великий князь Дмитрий Иванович множество татар, взяло его сердце сомнение. Стал он размышлять, что делать. И как раз в этот момент подоспел к нему скороход от Сергия с посланием: «Без всякого сомнения, господин, с дерзновением иди против свирепства их, не ужасайся, всяко тебе поможет Бог». Не ошибся Сергий, русские войска одержали решающую победу. Предание гласит, что во время этой страшной битвы преподобный Сергий Радонежский служил панихиду по павшим русским воинам, по внушению Божию называя по именам всех погибших.

Несколько позже, в честь победы на Куликовом поле, Сергий Радонежский по просьбе великого князя нашел место для монастыря на реке Дубенке и поставил там церковь во имя Успения Богородицы.

Не знаю, как сейчас, но век назад каждый русский православный человек без промедления сказал бы, кто стоит у истоков русской духовности, русской культуры московского периода, – Сергий Радонежский. Человек, не оставивший после себя ни одной книги, ни одной написанной строчки. Человек, вся сознательная жизнь которого – духовный подвиг.

Он всегда старался уйти от мира, не вмешиваться в происходящие вокруг события, не решать судьбы окружающих людей, – монашество пренебрегает миром. Но случилось так, что трудно представить русскую жизнь второй половины XIV века без благословения Сергия Радонежского.

Монашество пренебрегает миром, но… не людьми в нем. Преподобный был скор на помощь людям. По словам Василия Ключевского, Сергию Радонежскому «наблюдение и любовь к человеку дали умение тихо и кротко настраивать душу человека и извлекать из нее, как из хорошего инструмента, лучшие ее чувства». И перед этим умением не устоял по свидетельству летописца самый упрямый русский человек XIV века князь Олег Иванович Рязанский. Это его, по просьбе митрополита Алексия, преподобный Сергий кроткими словами отговорил от войны с Москвой. Но обо всем по порядку.

Будущий святой Сергий Радонежский родился в 1314 году в семье ростовского боярина Кирилла и его супруги Марии. Еще до рождения ребенка было Марии чудо. Однажды во время воскресной службы, когда она стояла в церкви, к неописуемому удивлению окружающих, младенец трижды прокричал в ее утробе. Посоветовавшись с мужем, Мария решила, что если родится мальчик, посвятить его Богу, который дал ей о ребенке «знамение, проявление и удивление». Родившегося сына семья приняла с радостью. Через шесть недель после рождения мальчика крестили, дав ему имя Варфоломей. Священник сказал родителям о младенце: «Будет сосуд, избранный Богом, обитель и служитель Святой Троицы».

Семья радовалась рождению сына, но всех огорчало то, что ребенок с трудом брал материнскую грудь. Скоро Мария заметила, что, если она ела мясную пищу, сын отказывался от ее молока. Она стала поститься.

До семи лет мальчик мало чем отличался от сверстников. В семь лет родители взялись обучать его грамоте… Грамота Варфоломею не давалась, несмотря на все старания. И родители его бранили, и учитель заставлял, и братья укоряли, и товарищи смеялись, и он сам Богу молился, но слишком мудрена для него была грамота.

…Как-то раз послал отец Варфоломея разыскать жеребят. По пути мальчик встретил монаха-черноризца, стоявшего под дубом и творившего молитву. Подошел к нему Варфоломей, ожидая окончания молитвы. Старец, помолившись, взглянул на мальчика, подозвал к себе, благословил и спросил: «Что ищешь или что хочешь, дитя?» Варфоломей возьми и пожалуйся, что безрезультатно учится грамоте, и попросил: «Помолись, святой отец, за меня Богу, чтобы научился я грамоте».

Сотворил старец молитву и дал мальчику знамение божественной благодати – малый кусок святой просфоры. Варфоломей стал очень способным учеником, лучшим среди сверстников. Дар Божий пал на благодатную почву.

С тех пор изменился Варфоломей: читал святые книги, перестал играть и общаться с детьми. Ходил в церковь на все службы и установил строгий пост: по средам и пятницам вовсе ничего не ел, а в остальные дни – только хлеб с водой. Часто ночами не спал – молился.

Семья, обнищав из-за тяжких даней, наложенных Ордой, частых татарских набегов и постоянного неурожая хлеба, в 1328 году переехала в Радонеж и поселилась близ церкви Рождества Христова. Старший и младший братья Варфоломея, Стефан и Петр, женились, а он мечтал о монашестве. Тогда родители ему сказали: «Потерпи немного. Мы сейчас в старости, в нужде и в болезни и некому нам помочь. Твои братья теперь угождают женам, ты думаешь, как угодить Богу. Твоя доля не отнимется у тебя. Послужи нам до гроба, тогда и желание свое исполнишь». Варфоломей послушался родителей. С любовью он заботился о них до самой их смерти и, похоронив, сорок дней молился. Так его жизнь – великое служение и великая жертва Богу – началась с подвига малой жертвы своим родителям.

Отцовское наследство Варфоломей оставил младшему брату, себе взял малую часть и отправился к брату старшему, который после смерти жены стал монахом.

Была у Варфоломея просьба к старшему брату: помочь найти пустынное место. Помог Стефан найти место, удачное для уединенных молитв, в десяти верстах от Радонежа, помог и хижину поставить, и келью устроить, и церковь небольшую срубить, и освятить во имя Святой Троицы. Вот только не захотел Стефан жить в пустыни. «Стефан <.> увидел труд пустынный, житие скорбное, суровое, со многой теснотой, лишениями и недостатками: не получали они ниоткуда ни яств, ни питья, ни прочих припасов, ибо никто не приходил к ним и ничего не приносил. Не было вокруг пустыни той ни сел, ни дворов, ни людей, ни проезжих дорог, не было там ни прохожего, ни посещающего, но со всех сторон все лес да пустынь». Ушел старший брат в Московский Богоявленский монастырь.

В 1337 году Варфоломей принял иноческий постриг от игумена Митрофана, нарекшего его Сергием. Игумен благословил новоявленного инока и удалился в свой монастырь, а Сергий остался один в пустыни.

Одному в пустыни жить трудно, голодно и страшно – дикие звери кругом. Только в общении с Богом все это не важно.

Повадился к Сергию лесной хозяин – медведь в гости захаживать. Прикармливал его инок, разговаривал с ним. Часто еды самому не хватало, но все равно делился со зверем, чем Бог послал.

Недолго жил Сергий в одиночестве. Полнится земля Русская слухами. Потекла молва о святости Сергия, стали приходить к нему монахи, строили кельи, оставались жить. Жить в пустыни обителью не так страшно, как одному, но все равно трудно и голодно. Монахи во всем испытывали недостаток, но Сергий честно предупреждал каждого входящего: «.если со мной на этом месте жить хотите, если служить Богу пришли, приготовьтесь терпеть скорби, беды, печали, всякую нужду, и недостатки, и бескорыстие, и бдение».

В 1354 году Сергий был избран игуменом своей обители, как старейший. Но, приняв игуменство, не изменил правилу: «Если кто хочет быть старейшим, да будет всех меньше и всем слуга» и во всем был примером для монахов. Никакой работы не боялся, новой одежды никогда не надевал. Предпочитал носить простое сукно, сермягу, то, что спрядено и соткано из шерсти овечьей. У него была одна цель – служить Богу.

Не было среди современников Сергия человека, начиная от митрополита и великого князя до простого православного, кто бы ни относился к нему с искренним уважением. Сам Константинопольский патриарх Филофей отправил в Сергиеву обитель посольство, прислав Благословенную грамоту и крест.

Митрополит Алексий, духовник и помощник великого князя Дмитрия Ивановича, на старости лет призвал Сергия Радонежского к себе для беседы. Алексий избрал его своим преемником, но не смог уговорить. Бежал Сергий от мира, от людской славы, у него был свой путь служения Богу, России и Москве. Даже крест драгоценный, которым одарил его митрополит после беседы, не принял со словами: «От юности не был златоносец, в старости тем более хочу в нищете пребывать».

Во время разногласий между удельными князьями преподобный Сергий был их миротворцем, как в случае с упрямым князем Олегом Ивановичем Рязанским. Во всех деяниях Сергия Радонежского невозможно разделить его собственные труды и Небесную помощь.

Обладал преподобный и даром прозорливости, благодаря которому он предсказал победу будущему Дмитрию Донскому. Предание связывает с этим даром Сергия особую традицию, которая сохраняется в лавре до сих пор: посреди трапезы, после третьей перемены кушаний, по данному колоколом знаку, вся братия встает и старший произносит краткую молитву, призывая на помощь молитвы преподобного Сергия. Вот как появилась эта традиция.

Однажды епископ Пермский Стефан путешествовал пешком в Москву. Его путь пролегал верстах в десяти от Троицкой обители, и епископ решил пока не делать крюк, а посетить Сергия Радонежского на обратном пути. Когда он проходил мимо обители, остановился, сотворил молитвы и поклонился святому Сергию в ту сторону, где он жил, сказав: «Мир тебе, духовный брат!». В это время Сергий обедал, он прервал трапезу, встал, под недоуменными взглядами монахов сотворил молитву, поклонился и сказал: «Радуйся и ты, пастух христова стада, и мир Божий да пребудет с тобою».

Только после окончания трапезы Сергий в ответ на удивленные вопросы объяснил свое поведение: «Ибо в сей час епископ Стефан идет к граду Москве, и против нашего монастыря поклонился Святой Троице, и нас, смиренных, благословил». Нашлись среди его учеников те, которые догнали епископа с его спутниками и спросили: «Правда ли это?» Оказалось – правда, за что Сергий удостоился еще большего почитания.

Много чудес совершалось по молитвам преподобного Сергия. Он воскрешал мертвых, наставлял заблудших, и все, с верою приходящие к святому, какими бы ни страдали болезнями, получали телесное здоровье.

Святая жизнь Сергия не осталась незамеченной не только на грешной земле.

…Однажды после молитвы Пресвятой Богородице преподобный Сергий сказал своему ученику Михею: «Чадо! Бди и бодрствуй, ибо посещение чудное будет нам сейчас». Тотчас же раздался глас: «Пречистая грядет!» Появилась в ярком сиянии Дева Мария с двумя апостолами Петром и Павлом и двумя руками прикоснулась к Сергию, павшему ниц перед Ней, и объявила о своем вечном покровительстве его обители: «Пришла пора посетить тебя; услышана была молитва твоя об учениках твоих, когда о них молился, и об обители твоей. Не печалься о прочем, ибо отныне всем будет изобиловать обитель, и не только при жизни твоей, но и после твоего отхождения к Господу неотступна буду от обители твоей, потребное подавая щедро».

Неверно связывать с именем преподобного Сергия только историю Троице-Сергиевой лавры. Основатели монастырей, в то время окольцевавших Москву, – либо его ученики, либо послушники его учеников. Это касается и Симоновского монастыря, и Киржачского, и Дубенского, и Коломенского Богоявленского, и Высотского возле Серпухова, и Спасо-Андронникова.

Вот как описывает житие Сергия Радонежского Премудрый Епифаний: «Жил святой годы в добром воздержании, труде и неисповедимые, несказанные чудеса показал, и в старость глубокую пришел, нимало от божественных пений или служений не отходя. И чем больше старился возрастом, тем больше укреплялся и рос усердием и божественные подвиги мужественно совершал, будто и не побеждаем был старостью.» Но старость брала свое. За шесть месяцев до смерти 78-летний Сергий Радонежский понял, что конец близок.

Его не стало 25 сентября 1392 года. «После кончины чудеса произошли: и расслабленных членов укрепление, и от лукавого духа людям освобождение, и слепых прозрение, горбатых выпрямление, как только они к раке приближались».

У великих князей и царей появился обычай ежегодно ездить в Троице-Сергиеву обитель на праздник Пятидесятницы. Да и перед каждым важным делом или принятием решений, судьбоносных для России, они зачастую отправлялись в обитель пешком, просить содействия и заступничества преподобного Сергия.

Не хотел Сергий Радонежский славы, бежал от нее, но она сама его нашла. Его нравственный духовный подвиг, терпение, мудрость, останутся в веках примером бескорыстного служения отчизне. Русь, опустошенная веками ига, униженная, покоренная, запуганная, разграбленная, очнулась при его появлении. Преподобный Сергий стоит у истоков русского возрождения, своей жизнью показав, каких духовных высот может достичь человек.

Из всех святых, явившихся московской земле, преподобный Сергий, пожалуй, самый почитаемый. Духовным подвигом приобрел он народное уважение всей Руси как покровитель, заступник и хранитель государства и Церкви.

Память преподобного Сергия Радонежского, чудотворца, празднуется 25 сентября и 5 июля – в день обретения святых мощей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.