Жены Мироносицы у гроба

Жены Мироносицы у гроба

«И таким образом, разрешив тех, которые от веков были связаны, Он возвратился назад – от смерти к жизни, проложив для нас путь к воскресению», – говорит прп. Иоанн Дамаскин[342]. Это возвращение из среды мертвых, непостижимую тайну Воскресения Христова, икона «Жены Мироносицы у гроба» передает так же, как и Евангелие, т. е. показывает то, что видели находившиеся у гроба. Евангелие от Матфея, описывая Воскресение Христово, дает понять, что пришедшие ко гробу мироносицы были свидетельницами землетрясения, сошествия ангела, отвалившего камень от двери гроба, и ужаса стражи (см.: Мф. 28:1–4). Однако ни они, ни тем более стерегущие воины не были свидетелями самого Воскресения Христова. По Евангелию, сошедший ангел отвалил камень от двери гроба не для того, чтобы дать возможность воскресшему Господу выйти из него, как это нужно было при воскрешении Лазаря, «а, наоборот, чтобы показать, что Его уже нет во гробе (что гроб пуст. – Л. У.), “несть зде; возста бо” и чтобы дать ищущим “Иисуса распятаго” возможность своими глазами удостовериться в пустоте гроба, взглянув на место, “идеже лежа Господь”. Значит, воскресение уже совершилось раньше сошествия ангела, раньше, чем отвален был камень, – совершилось не доступное никакому взору и непостижимое»[343]. Согласно евангельскому повествованию на иконах изображается погребальная пещера, в которой находится пустой гроб с лежащими в нем пеленами. Около него стоит группа Жен Мироносиц, и на камне рядом сидят один или два ангела в белых одеждах, указывающих мироносицам на место, где лежало тело Иисуса. Композиция этой иконы обычно отличается простотой и, можно было бы сказать, обыденностью, если бы не крылатые фигуры ангелов в белоснежных одеждах, которые придают ей выражение суровой и спокойной торжественности[344]. Как известно, евангелисты по-разному говорят как о количестве жен-мироносиц, так и о количестве ангелов.

Жены Мироносицы у Гроба Господня. Россия. XVI в. Кастел де Вийенборг (Нидерланды)

Поэтому в зависимости от евангельского повествования, на котором основывается композиция, меняется и число их на иконе. Эти различия отнюдь не являются противоречием. Отцы Церкви, как, например, свт. Григорий Нисский и свт. Григорий Палама, считают, что жены-мироносицы приходили ко гробу несколько раз и число их каждый раз было разным, что каждый из евангелистов говорит только об одном из этих посещений. В Евангелии от Луки число их вообще не указано. На этом основании на некоторых изображениях число жен доходит до пяти, шести и даже более. Но все же на большинстве изображений число их не выходит из рамок повествований Матфея и Марка, т. е. изображаются две жены по первому и три по второму из этих евангелистов. Ангелы также изображаются либо один – по Евангелиям от Матфея и Марка, либо два – по Евангелиям Луки и Иоанна: единаго у главы, и единаго у ногу, идеже бе лежало тело Иисусово (Ин. 20:12). Вообще, эта пасхальная икона, передавая свидетельство о совершившемся уже Воскресении, представляет собою точное воспроизведение евангельских повествований, вплоть до деталей: ризы едины лежащя и сударь, иже бе на главе Его, не с ризами лежащь, но особь свит на единем месте (Ин. 20:6–7). Этой деталью, на первый взгляд незначительной, подчеркивается вся непостижимость происшедшего события. Именно глядя на пелены, другий ученик <…> виде и верова (Ин. 20:8). Ибо то, что они остались в том виде, в каком облекали тело Погребенного, т. е. связанными, было непреложным свидетельством того, что заключавшееся в них тело не было унесено (см.: Мф. 28:13), но непостижимым образом покинуло их.

Воскресение Христово произошло утром после седьмого дня – субботы, т. е. в начале первого дня недели. Поэтому первый день недели и празднуется христианским миром как начало новой, воссиявшей из гроба жизни[345]. У первых христиан этот день назывался не первым, а восьмым[346], «потому, что он есть первый в числе последующих за ним и восьмой в числе предшествующих ему – день из высоких высокий»[347]. Он служит не только воспоминанием дня, в который исторически произошло Воскресение Христово, но и началом и образом грядущей вечной жизни для обновленной твари, того, что Церковь называет восьмым днем творения. Ибо как первый день творения явился начатком дней во времени, так и день Воскресения Христова является начатком жизни вне времени, т. е. указанием на тайну будущего века, Царствия Духа Святаго, где Бог всяческая во всех (1 Кор. 15:28).

Преполовение Пятидесятницы. Новгород. XV в. Галерея Темпл. Лондон