Глава 3 Знание и познание – не одно и то же

Глава 3

Знание и познание – не одно и то же

* * *

Перестаньте думать, что вы что-то понимаете. Это не так. Ваши знания – это способ игнорировать истину. Отбросьте это невежество, – а невежество не может быть отброшено путем накопления все большего количества знаний. От него можно избавиться, только отбросив те знания, которые вы уже накопили.

Знание – это барьер на пути познания. Когда отброшено знание, расцветает познание.

* * *

Все ли слова ложны?

Истина – это настолько глубокое переживание, что его нельзя выразить словами, настолько бескрайнее, что ни одно слово не может вместить его. Слова малы, ими можно пользоваться, но они ограничены. А у истины нет пределов, она безграничная, как небо, и даже более безграничная. Истина означает все существование.

Когда вы исчезаете в целом, вы знаете истину. Говорить, что вы знаете, – неправильно, скорее, вы ее чувствуете. Или же, если быть еще более точным, вы становитесь ею. Когда вы становитесь целым, это невозможно выразить словами. Но об истинных вещах необходимо говорить, в них есть внутреннее качество, требующее, чтобы ими делились.

Поэтому слова являются лишь гипотетическими, ими можно пользоваться, но не следует в них верить. Их нужно использовать как ориентиры. В конечном счете, все они ложны, в лучшем случае, это лишь отражение истины, но отражение есть ложь. Луна в небе и луна, отраженная в озере – не одно и то же. Лицо в зеркале – на самом деле не ваше лицо, это всего лишь иллюзия. В зеркале ничего нет.

Но детей очень беспокоит это лицо напротив. Когда маленький ребенок впервые смотрит в зеркало, он думает, что видит кого-то, сидящего перед ним. Он пытается поймать этого ребенка. Если ему это не удается (и, конечно, именно так и получается) – он пытается проверить за зеркалом. Может быть, ребенок прячется сзади?

Именно в такой ситуации оказываются люди, верящие в слова. Но в каком-то смысле зеркало является полезным. Говоря, что отражение это ложь, я не имею в виду, что оно бесполезно. Если вы понимаете, оно говорит что-то об истине, но не выражает саму истину, оно лишь направляет. Палец, указывающий на луну, не есть луна, но в нем есть огромная польза: он может указать на луну. Если вы слишком цепляетесь за палец – это ваша ошибка, палец не виноват. Если вы забываете о пальце, – а вам придется сделать это, если вы хотите увидеть луну, – тогда палец исполнил свое назначение.

Даже ложь может помочь вам достичь истины, иначе будды вообще ничего бы не говорили, словами бы вовсе не пользовались. Не существовали бы ни Библия, ни Гита, ни Дхаммапада.

* * *

Будда, став просветленным, в течение семи дней хранил молчание, думая: «Какой смысл говорить людям то, что не может быть сказано? И даже если сказать им, они обязательно все поймут неправильно. Более того, если кто-то способен понять твои слова, он, без сомнений, способен найти истину сам».

Как гласит история, в этот момент боги сошли с небес. Они прикоснулись к стопам Будды и умоляли его, чтобы он начал говорить. Будда сказал:

– Зачем? Девяносто девять людей совсем ничего не поймут, а один, может, и будет способен понять, но этот один, который поймет, сможет сам открыть истину, даже если я ничего о ней не скажу. Так какой смысл говорить?

Боги впали в недоумение. Логика была верной, но все-таки что-то было не так, потому что в древние времена другие будды говорили. Тогда боги посовещались, как найти способ убедить Будду. И они нашли такой способ – и это хорошо, что они смогли найти его, иначе мы бы упустили все невероятно важные послания Будды. Они вернулись и сказали:

– Ты прав, большинство никогда не поймут. Есть также и те, кто достигнет истины, даже если ты ничего не скажешь. Но можешь ли ты представить, что есть еще некоторые люди, которые находятся между этими двумя группами, прямо на границе? Если ты заговоришь, это послужит для них вызовом, вдохновением. Если ты не заговоришь, они могут заблудиться. Говори для тех немногих, которые находятся на границе, которые рискуют потеряться без твоих слов и которые с помощью твоих слов смогут найти свет.

* * *

Ты прав, все слова ложны, потому что когда вы получаете непосредственный опыт, его невозможно выразить словами. Как можно выразить словами любовь? А любовь – не такое уж редкое переживание. Удалось ли это хоть одному поэту? Только глупцы думают, что им это удалось. Чем больше величие поэта, тем яснее он осознает свой провал. Разве кому-то из художников удалось нарисовать ту красоту, которую он переживал? Ни один великий художник никогда не был удовлетворен. Ужасная неудовлетворенность преследует его всю жизнь, словно тень. Она не дает ему покоя. Он продолжает пытаться снова, и снова, и снова, но вся его жизнь – это затяжной провал, трагедия. Его знаменитые картины являются великими для нас, но он-то знает, что потерпел неудачу. Они кажутся нам гениальными, потому что мы не знаем, что такое красота. Если бы не было этих выдающихся произведений, мы бы многого не понимали.

Говорят, что, если в мире исчезнут все картины, вы не сможете увидеть красоту заката. Вы не сможете увидеть красоту розы. Вы не сможете увидеть красоту летящей птицы. Вы способны чувствовать ее, потому что на протяжении столетий художники готовили необходимый контекст, чтобы ее можно было заметить. Но спросите самих художников. Спросите Ван Гога, или Рабиндраната Тагора, или Нандалала Босё, и они скажут, что потерпели неудачу. То, что видели они, – это что-то совершенное другое. Это было так полно жизни, пульсации! А картина мертва, она – не более, чем кусок холста и краска. Как можно уместить закат на холсте? Это будет жизнь без движения, а закат – настоящий закат – динамичен, он движется, он меняется от момента к моменту. Ваша картина будет лишь ограниченным рамкой явлением, – а закат не имеет никаких границ.

Как спеть песню, которая передавала бы ваше переживание любви? Это невозможно, слова недостаточно хороши. Так что, когда вы пытаетесь выразить свое переживание, девяносто процентов теряется. А когда кто-то это слышит, искажаются оставшиеся десять процентов. И, если хоть один процент достигнет другого человека, это уже больше, чем вы можете просить.

Говоря вам что-то, я знаю, сколько уже потеряно. Глядя в ваши глаза, я опять же знаю, что, если в словах что-то и оставалось, это было искажено вашим умом. Ваш ум все время пытается пропустить лишь то, что ему подходит. Он не впускает того, что ему противоречит. Он этого вообще не слышит, он слышит только то, что является ничем иным, как отражением его собственного прошлого.

* * *

Психоаналитик был обеспокоен результатами теста Роршаха, так как пациент, который только что его прошел, любое чернильное пятно ассоциировал с каким-нибудь действием сексуального характера.

– В выходные я хочу изучить результаты вашего теста и буду ждать вас в понедельник, – сказал он пациенту.

– Хорошо, док. Но завтра вечером я иду на холостяцкую вечеринку. Может быть, вы могли бы одолжить мне эти ваши грязные картинки?

* * *

Ум верит в существование того, что видит. Но того, что он видит, нет – это его проекция. Возможно, что никто никогда не говорил того, что он слышит, но он может очень отчетливо это слышать – так отчетливо, что в это невозможно не верить. Ваш ум беспрерывно все раскрашивает.

* * *

Леонора зашла в аптеку купить пищевой пленки. Через несколько минут она выбежала оттуда вне себя от ярости.

– Родни, пойди и задай этому типу хорошую трепку! – сказала она своему бойфренду.

– Почему, милая, – спросил Родни, – что случилось?

– Я сказала ему, что мне нужна пищевая пленка, – объяснила она, – а он имел наглость спросить, какого размера мои булочки!

* * *

Вы может прочесть что-то, что не было написано, можете услышать что-то, что не было сказано. Вы можете видеть что-то, что существует лишь в вашем собственном воображении. Тогда слова все сильнее и сильнее отдаляются от истины. Слова – ложь: ложь в том смысле, что они не способны передать реальное, экзистенциальное. В самой передаче оно умирает.

* * *

Один поэт рано утром отправился к морю. Был прекрасный восход, и волны танцевали в лучах раннего солнца. Прохладный песок, соленый воздух – и он почувствовал такую наполненность жизнью, он испытал такую непередаваемую радость, что хотел поделиться этим со своей подружкой, которая была в больнице – она простыла и не могла прийти на пляж.

Тогда наш поэт принес красивую коробку, открыл ее навстречу солнечным лучам и ветру, прочно запечатал, чтобы ничто не смогло из нее улетучиться, и отправился в больницу. Он был так невообразимо счастлив, что сказал своей подружке:

– Я принес тебе нечто настолько прекрасное, чего ты, возможно, никогда раньше не видела. Такой прекрасный восход, такие прекрасные волны, такой свежий воздух, такая прохлада, такая свежесть!

Он открыл коробку, а в ней ничего не оказалось – ни солнца, ни воздуха, ни прохлады, ни свежести.

* * *

Невозможно закрыть красоту в коробке. Невозможно объять красоту, истину, любовь словами. Они очень бедны. Но это не значит, что с ними что-то не так – в обычном мире они полезны. Когда вы движетесь во внутреннее пространство, вы движетесь во что-то необычное. Если вы бдительны, то словами можно пользоваться, и пользоваться с толком. Да, ложь может стать ориентиром на пути к истине.

* * *

Американский солдат стоял возле собора в Париже и увидел, как внутрь заходит поразительной красоты свадебная процессия.

– Кто жених? – спросил он француза, стоявшего рядом с ним.

– Же не се па («Je ne sais pas» от фр. – «Я не знаю». – Примеч. пер.), – был ответ.

Спустя несколько минут солдат осмотрел внутреннее помещение собора и увидел, как вдоль прохода несут гроб.

– Кого хоронят? – поинтересовался он у смотрителя.

– Же не се па, – сказал смотритель.

– Матерь божья! – воскликнул солдат. – Ненадолго же его хватило!

* * *

Слова нужно понимать, их нужно понимать с учетом того, кто их говорит. Не следует привносить свой собственный ум. Вам нужно держать свой ум немного в стороне. Чем лучше вы научитесь усмирять его, тем выше ваши шансы на то, чтобы использовать слова как ориентиры. В противном случае слова превратятся в джунгли, и вы заблудитесь.

* * *

Не мог бы ты сказать что-нибудь о самопознании? Это волнует меня больше всего.

Понятие самопознания содержит внутреннее противоречие. Когда это действительно случается, то нет ни «сам», ни знания. Если присутствует «сам», это не может произойти. Если появляется знание, этого не случится. Поэтому необходимо немного подготовиться.

Первое: чтобы случилось самопознание, должно уйти это «сам». Вы должны полностью забыть о своем эго. Вы должны находиться в состоянии отсутствия эго.

И второе: полностью забудьте о знании. Если вы постоянно стремитесь знать, само это стремление будет вам мешать. Существование открывается только тем, кто ни к чему не стремится, кто ничего не желает – даже познания Бога. Тайны открываются только тем, кто просто ждет, кто не выдвигает никаких требований. Они ждут с открытыми глазами, они ждут с открытыми сердцами, но ни о чем не просят.

Ваше требование, по сути, эгоистично. Почему вы хотите знать? Потому что знание дает силу. Постарайтесь это понять. Знание – это сила. Чем больше вы знаете, тем сильнее становитесь. Эго всегда заинтересовано в том, чтобы стать знающим. Имея знания о природе, вы получаете власть над природой. Имея знания о людях, вы получаете власть над людьми. Имея знания о своем уме, вы получаете власть над своим собственным умом. Имея знания о Боге, вы получаете власть над Богом.

Поиск знаний на самом деле является поиском власти. А как вы можете получить контроль над реальностью? Сама идея смешна. Позвольте реальности иметь над вами власть, расслабьтесь. И позвольте реальности завладеть вами, вместо того чтобы пытаться завладеть реальностью.

Для того чтобы по-настоящему оказаться в состоянии самопознания, нужно забыть это «сам», и оставить все поиски. Тогда и только тогда это случается!

За всю историю человеческого сознания было совершено три попытки, имеющие отношение к самопознанию.

Первая попытка – подход реалиста. Реалист отрицает себя, он утверждает, что внутри нет никакого «Я», нет никакого субъекта, существует только объект, вещь, материя, мир. Так он пытается избежать внутреннего путешествия. Внутреннее путешествие опасно. Вам придется все потерять! Ваши корни и прочие вещи – все придется потерять. Реалист не может пойти на такой риск. Он находит объяснение. Он говорит: «Нет никакой души. Нет никакого „Я“. Все существующее – это объекты». Так его начинает интересовать познание объектов. Он забывает о субъективности и теряется в объективности. Вот чем на протяжении трехсот лет занимается наука. Это способ убежать от себя.

Второй путь – путь идеалиста, который говорит, что нет никакого объекта. Мир – это майя, иллюзия. Снаружи нет ничего, что можно было бы познать, поэтому закройте глаза и двигайтесь внутрь. Только познающий есть истина – познаваемого не существует. Реалист говорит, что только познаваемое истинно, а познающий фальшив, идеалист говорит, что познающий есть истина, а познаваемое – ложь. Просто взгляните на всю абсурдность этого: как может быть познающий в отсутствии познаваемого? И как может быть познаваемое в отсутствии познающего?

Так идеалист и реалист выбирают лишь половину реальности, отбрасывая вторую половину. Реалист боится идти внутрь, потому что движение внутрь означает погружение в пустоту, в абсолютнейшую пустоту. Это все равно что падать в бездонную яму, в пропасть – это непредсказуемо. Никто не знает, где он приземлится и приземлится ли вообще.

Реалист боится познающего, поэтому он его отрицает. Из страха он говорит, что его нет: «Меня заботит только познаваемое, объект». А идеалист страшится объекта, мира, его очарования и магии. Он опасается потеряться среди желаний и страстей. Он боится, что его опутают вещи – деньги, власть, престиж. Он так робеет, что говорит: «Все – сон. Внешний мир не реален. Реальный мир – внутри».

Но оба правы только наполовину. И запомните: половина истины – это гораздо хуже, чем стопроцентная ложь. У стопроцентной лжи есть, по крайней мере, одно качество – качество тотальности. У стопроцентной лжи есть еще одно преимущество – она не может слишком долго водить вас за нос, потому что это такая ложь, что даже глупец рано или поздно осознает ее. Но полуистина опасна – и умный человек может в ней заблудиться.

Есть еще третий путь: это путь мистика. Он принимает и то, и другое и отвергает и то, и другое. Это мой путь. Мистик принимает все, потому что говорит: «На одном плане существуют оба – познающий и познаваемое, субъект и объект, внутреннее и внешнее. Но на другом плане оба исчезают, и остается одно, и оно – ни познаваемое, ни познающий».

Подход мистика тотален. И мне бы хотелось, чтобы вы как можно глубже поняли его. Когда вы видите сны, сон является настоящим, и сновидец тоже настоящий. Когда утром вы просыпаетесь, этого больше нет. Теперь нет ни спящего, ни сновидения – оба исчезли. Теперь вы проснулись. Теперь вы оказались на совершенно ином уровне сознания.

Мир существует, эго существует, когда человек невежествен, бессознателен, неосознан. Когда человек становится осознанным, когда случается буддовость, тогда мира больше нет, нет также и эго – оба исчезли. «Оба исчезли» не означает, что не осталось ничего: они растворились друг в друге. Теперь познающий и познаваемое стали одним.

Это единство и есть то, что на самом деле подразумевается под словом «самопознание». Но это неверное слово. Ни одно слово не может быть верным. В том, что касается великих переживаний, уходящих за пределы дуальности, ни одно слово не выражает сути.

Человек двумя способами пытается преодолеть дихотомию, лежащую в основе понятия самопознания. Один способ – ограничить свое путешествие объектами мира, но не себя. Это способ избежать самопознания. И те люди, которые хотят избежать самопознания, порицают его как нечто сосредоточенное на самом себе, асоциальное, ненормальное, даже извращенное. Они называют это интеллектуальной мастурбацией, рассматриванием пупка, они называют таких людей поедателями лотоса, поэтами, мистиками, тем или иным образом ушедшими от реальности.

Люди проявляют интерес к научным исследованиям – почему? Их действительно интересует какой-то научный проект, или они просто избегают движения внутрь? С большей вероятностью можно предположить, что они опасаются второго. Перед смертью Альберт Эйнштейн сказал, что если бы Бог дал ему еще один шанс родиться, он бы не пожелал снова становиться ученым. Почему? Альберт Эйнштейн был тонко чувствующим человеком с выдающимся разумом, таким человеком, который мог бы легко стать буддой. У него был весь необходимый потенциал, и он его упустил, потому что все свои способности направлял на объективный мир. Он стал слишком озабочен звездами, временем, пространством и прочими вещами и совершенно забыл о самом себе. Он так увлекся другими проблемами, что перестал уделять себе внимание.

* * *

Один из социалистических лидеров Индии, доктор Рам Манохар Лохиа, поехал встретиться с Эйнштейном. Он рассказывал мне, что, когда он прибыл на место, ему пришлось прождать шесть часов. Время назначил сам Альберт Эйнштейн, и снова и снова его супруга приходила, приносила чай и тому подобное и говорила:

– Мы очень извиняемся, но он принимает ванну.

Так долго?

Доктор Лохиа спросил:

– Как долго он будет принимать ванну?

Жена ответила:

– Никто не знает, потому что, садясь в ванну, он начинает думать о великих вещах. И совершенно забывает, где находится. А нам не позволено его беспокоить, потому что он может гнаться за какой-нибудь трудно уловимой мыслью. И, если мы его побеспокоим, это может обернуться потерей для человечества.

Доктор Лохиа заинтересовался еще сильнее. Он спросил:

– Но чем он занимается, сидя там?

Жена сказала:

– Пожалуйста, не спрашивайте. Он играет с мыльными пузырями. Он занимает себя игрой с мыльными пузырями и думает. Все великие открытия, которые он сделал, произошли в этой ванне.

* * *

Должно быть, вы слышали о том, как великие ученые становились рассеянными. Это не просто шутки – в них есть истина. Они потеряли самих себя.

* * *

Говорят, что Иммануил Кант однажды вечером вернулся домой, постучал в дверь. Было уже темно, и слуга, выглянув в окно верхнего этажа, сказал:

– Хозяина нет. Он ушел гулять.

Это был дом Иммануила Канта, он и был хозяином, но слуга подумал, что это кто-то другой пришел повидаться с ним. Поэтому так ответил.

Тогда Иммануил Кант сказал:

– Хорошо, в таком случае я зайду позже.

И он ушел! После часовой прогулки он внезапно осознал:

– Что за бредовые игры затеял со мной слуга? Я и есть хозяин!

* * *

Если вы слишком увлекаетесь внешними вещами, есть вероятность, что все ваше сознание начнет двигаться вовне. Ничто не будет указывать вам на вас самих.

* * *

В другой раз Иммануил Кант, вернувшись домой, зашел в комнату и забыл, что есть что. Он положил трость на кровать, а сам встал в угол. Лишь посредине ночи он внезапно догадался, что что-то было не так.

* * *

Это возможно. Человек на самом деле может так помешаться на объективном, что полностью потеряет себя. Он может уйти в тень. Ученые живут в подобной тени. Философы живут в подобной тени. И как только вы становитесь слишком помешаны на внешнем, естественным образом вы оказываетесь помешаны на научном методе, и он становится единственным приемлемым методом познания. Если нечто выходит за рамки этого метода, тогда вы не только говорите, что это невозможно познать, вы начинаете заявлять – медленно, неосознанно, – что этого не существует. Вот почему ученые продолжают утверждать, что Бога нет. Не потому, что божественности нет на самом деле – это лишь их методология. Их методология направлена на объект, а Бог – это ваша субъективность. Их технологии предназначены для того, чтобы ухватить то, что отделено от вас. А Бог не отделен от вас: Бог – это ваше сокровенное существо, ваш внутренний мир.

При помощи научных методов нельзя доказать существование любви. Это не означает, что любви не существует. Для этого нужен другой подход, другое видение, другой способ восприятия.

Ученый избегает проблем самопознания, становясь все более и более заинтересованным в объективном мире. Все глубже и глубже погружаясь в вещи, он все дальше и дальше уходит от самого себя.

Вот в чем заключается смысл знаменитого высказывания из Упанишад: тат твам аси – это есть ты. Это создание моста. При появлении этого моста случается самопознание. «Сам» исчезает, знание исчезает – остается познание. Ясность, прозрачность. Нет никого, кому было бы ясно, и нет ничего, что было бы ясным, – но все ясно. Это просто ясность. Буддисты называют это страной лотосов Будды. Все ясно, все благоухает, все прекрасно и исполнено изящества. Тогда великолепие распахивает свои двери.

Знание – это сухой и мертвый факт – это не «влажный» опыт. А опыт является не знанием, но познанием. Вот почему Кришнамурти все время использует слово «проживание», а не «опыт». Он прав. Он превращает существительное в действие: он называет это проживанием. Помните это всегда: превращайте существительные в действия, и вы будете ближе к реальности. Не говорите «знание», говорите «познание». Не говорите «жизнь», говорите «проживание». Не говорите «любовь», говорите «любление». Не говорите «смерть», говорите «умирание».

Если вы сможете понять, что вся жизнь – это действие, а не существительное, то за этим, как тень, последует великое понимание.

Нет никакого «я» и нет никакого «другого».

Величайший иудейский мистик и философ Мартин Бубер говорит, что молитва – это переживание «я» и «ты», это диалогический опыт, диалог. Да, в начале молитва таковым и является, но не в конце. Для начинающих молитва – беседа между «я» и «ты». Но для тех, кто прибыл, молитва – это не беседа, потому что нет ни «я», ни «ты» – только одно. Диалог не может существовать. Это не общение – это общность. Это даже не единение, но единство.

Самопознание имеет огромное значение. Оно важнее всего остального. Но помните об этих двух ловушках: одна отрицает субъективность и превращает вас в реалиста, а вторая отрицает реальность и превращает вас в идеалиста. Избегайте их. Двигайтесь точно посередине. И тогда вы удивитесь – «сам» исчезло, «знание» исчезло. Тогда на вас просто обрушится познание. Появится великий свет, и этот свет трансформирует не только вас, он трансформирует весь мир.

Утверждают, что Будда говорил: «В тот момент, когда я стал просветленным, все существование стало для меня просветленным». Это правда. Я тому свидетель. Именно так это и происходит. Когда вы становитесь просветленными, все вокруг наполняется светом и остается таким. Даже темнота начинает светиться, даже смерть становится новой жизнью.

* * *

Для меня познание превращается в знание, которое, в свою очередь, превращается в практику этого знания. Даже это становится практикой. Пожалуйста, прокомментируй.

Познание всегда превращается в знание, и вы должны быть бдительными, чтобы этого не допустить. Это одна из самых непростых ситуаций на пути ищущего: познание превращается в знание, потому что в тот момент, когда вы что-то познали, ваш ум использует это как накопленные знания, как опыт.

Познание это процесс, знание – это вывод. Когда умирает познание, оно становится знанием. И, если вы продолжаете накапливать эти знания, тогда познавать будет все труднее и труднее – потому что познание никогда не случается при наличии знаний. Вы таскаете за собой свои знания. Знающего человека почти не видно из-за них, он теряет всю чистоту, всю восприимчивость. Мир находится далеко, реальность утрачивает всю прозрачность. Знающий человек всегда смотрит сквозь знания, он проецирует их на окружающую действительность, его знания окрашивают все – теперь познание невозможно.

Помните: знания накапливаются не только при помощи писаний. Они также накапливаются – и даже в большей мере – через ваш собственный опыт.

Например, вы любите женщину. Вы никогда раньше не знали женщин, никогда так сильно не влюблялись. Вы впервые впадаете в это состояние – вы невинны, вы – девственник. Вы не знаете, что такое любовь, ваш ум открыт. Вы спонтанны, вы движетесь в неведомое. Все наполнено таинственностью. Любовь открывает двери неизвестных храмов, в ваших ушах и в сердце звучат незнакомые песни, любовь танцует под незнакомые мотивы. И вы ничего не знаете, у вас нет знаний, которые помогли бы вам судить, оценивать, осуждать, говорить «хорошо» или «плохо». Это экстаз! Вы захвачены невыразимым переживанием любви. Вы проживаете моменты благодати.

Но со временем вы становитесь знающими. Теперь вы знаете, что такое женщина, теперь вы знаете географию, топографию любви. Вы влюбляетесь в другую женщину. И в этот раз не происходит ничего подобного первому опыту – ничего подобного. Унылое повторение, как будто бы вы снова пошли смотреть какой-то фильм или опять читаете один и тот же роман. Между этими вещами есть небольшое отличие, но оно не существенно.

Итак, почему вы упускаете? Почему то же мистическое переживание не захватывает вас? Почему пульсация неизвестного не возникает вновь? Вы стали знающими, и что-то столь прекрасное, как любовь, превратилось в повторение.

Познание всегда превращается в знание, поэтому вам нужно быть очень бдительными. Познавайте что-то, но, как только это станет знанием, отбросьте его. Продолжайте умирать для ваших знаний. Никогда не носите их с собой, потому что не бывает одинаковых женщин. Ваша первая женщина – это целый мир, но новая женщина, в которую вы влюбились, это совершенно иной мир. Ничто не будет одинаковым. Но если вы движетесь при помощи знаний, все будет выглядеть похоже.

Отбросьте знания. Снова станьте невинными. Снова устремляйтесь в неизвестное – потому что нет двух одинаковых людей. Каждый человек настолько уникален, что подобного человека никогда раньше не было, и никогда не появится впредь. Опять начинайте с азбуки, и вы наполнитесь удивлением. И тогда вы выучите важный урок: никогда не позволяйте никакому знанию оседать в вас.

Всякое познание превращается в знание. Как только это произойдет, отбросьте его. Это как пыль, скапливающаяся на зеркале – нужно каждый день его протирать. На зеркале вашего ума собирается пыль – пыль опыта, она превращается в знание. Стряхните ее! Вот почему необходима ежедневная медитация. Медитация – это не что иное, как очищение зеркала вашего ума. Постоянно очищайте его, и если вы можете делать это каждый момент своей жизни, тогда нет необходимости специально прибегать к медитации.

Помните, будьте настороже: не нужно накапливать знания, вы должны оставаться детьми – полными удивления, полными благоговения. Каждый уголок и закуток наполнен тайнами, и вы не знаете, что это за тайны. Вы не можете узнать, что такое жизнь. Завороженные, вы бежите в том направлении, в этом направлении.

Вы когда-нибудь видели ребенка, бегающего по морскому пляжу? Такой восторженный, в такой эйфории, он собирает раковины и цветные камешки. Вы когда-нибудь видели ребенка, гоняющегося по саду за бабочкой? Вы не смогли бы бегать точно так же, даже если бы там был сам Бог. Вы не будете в таком же экстазе, даже если там будет сам Бог. Вы будете двигаться, как джентльмен. Вы не будете спешить, вы не будете вести себя дико, вы будете следить за своими манерами, вы по-прежнему продолжите демонстрировать то, что вы взрослый, а не ребенок.

А Иисус говорит: «Только те, что подобны детям, смогут войти в мое царство Божие». Только те, что подобные детям, только те, что по-прежнему способны удивляться. Удивление – это величайшее сокровище в жизни. Как только вы утратите ощущение чуда, это послужит знаком, что вы утратили свою жизнь. Тогда вы будете влачить существование, но не будете жить. Знания убивают переживания чуда.

Это одна из самых сложных проблем, которые стоят перед современным умом, потому что каждый день накапливается все больше и больше знаний. Современный ум так обременен информацией. Поэтому религия исчезла, религия может существовать только в состоянии чуда, когда глаза наполнены удивлением – глаза, которые не знают, но готовы смотреть в любом направлении, чтобы увидеть, что там происходит. Невинные глаза, девственные сердца. Помните, что необходимо сохранить способность по-детски удивляться.

Наука вырастает из сомнения, религия вырастает из удивления. Между ними – философия, она еще не определилась, она продолжает болтаться между сомнением и удивлением. Иногда философ сомневается, иногда философ удивляется, он находится ровно посередине. Если он слишком много сомневается, то постепенно превращается в ученого. Если он слишком много удивляется, то постепенно становится религиозным.

Вот почему в мире исчезает философия – потому что девяносто девять процентов философов превратились в ученых. И один человек – где-то Бубер, где-то Кришнамурти, где-то Сузуки – эти великие умы, великие проницательные умы стали религиозными. Философия практически теряет свою основу. Если вы будете слишком скептичными, то станете учеными. Если вы будете слишком похожими на детей, то станете религиозными. Наука существует в паре с сомнением, религия существует в паре с удивлением.

Если вы хотите стать более религиозными, тогда больше изумляйтесь, открывайте чудесное. Позвольте вашим глазам наполняться чудом больше, чем чем-либо другим. Пусть вас удивляет все происходящее. Все так потрясающе волшебно, что невероятно, как вы продолжаете жить без танца, как вы продолжаете жить, не приходя в состояние экстаза. Должно быть, вы не видите, что происходит вокруг. Просто быть – это уже такое чудо, просто дышать – это такое чудо. Просто быть и просто дышать! Религиозному человеку ничего больше не нужно – лишь быть наполненным удивлением. А когда человек наполнен изумлением, появляется восхваление, а восхваление есть молитвенность. Когда вы видите красоту существования, вы начинаете восхвалять его. В вашей хвале возникает молитвенность. Вы говорите: «Свято, свято, свято!» Это действительно свято. Это так прекрасно и так свято.

Поэтому это очень актуальный вопрос: «Вы снова напомнили мне, что для меня познание превращается в знание, которое превращается в практику этого знания», вот эти три шага. Сначала познание, затем познание умирает, сжимается, превращается в знание, затем знание еще больше сжимается и превращается в практику или в характер.

Человек характера – самый мертвый человек в мире. Он практикует свои знания, пытается следовать им. Он не спонтанен. Он постоянно контролирует, манипулирует, подталкивает себя в разные стороны, как-то пытается сохранить собственную целостность. Такой человек не несет ответственности – ответственности в смысле способности отвечать. Если вы встретитесь с ним, если обнимете его, он отреагирует, но его реакция будет исходить из его прошлого опыта, из его характера. Человек характера предсказуем.

Только механизм может быть предсказуем. Абсолютно осознанный человек спонтанен. Ни один астролог не может ничего предугадать об абсолютно осознанном человеке. Наполненный чудом, он движется от момента к моменту. Он действует из состояния удивления, он действует, отвечая на момент. Он не несет с собой никаких знаний, он не несет с собой никакой характер. Каждый миг он нов, он заново рождается.

Так что вот эти три шага: познание умирает; познание превращается в знание; знание превращается в характер. Будьте осознанны – будьте осторожны! Не позволяйте вашему познанию пасть и превратиться в знание. И никогда не позволяйте вашим знаниям контролировать вас и формировать в вас характер. Характер подобен доспехам. В доспехах вы заключены в тюрьму и не сможете быть спонтанными. Вы уже в могиле. Характер – это могила.

Позвольте вашему познанию быть, но не позволяйте ему становиться знанием или характером. В тот момент, когда оно начнет превращаться в знание, отбросьте его. Опустошите свои руки, полностью забудьте о нем. Снова двигайтесь вперед, словно ребенок. Это не просто, я знаю. Легко сказать, трудно быть таким, – но это единственный способ прийти к сатчитананд, прийти к истине, прийти к сознанию, прийти к блаженству.

Да, это тяжело. За это придется дорого заплатить, но божественное – не дешевка. Вам придется пожертвовать всем своим существом. Только заплатив сполна, ни за что не держась, не скупясь и полностью отказавшись от себя, – только тогда вы достигнете. Божественность сходит к вам, когда вас нет. Когда вы оказываетесь просто нулем, к вам приходит Бог. Он ждет за углом. В тот момент, когда вы становитесь пустыми, он мчится к вам, он приходит и приносит вам чувство завершенности.

Не позволяйте познанию превращаться в знания и в характер. Тогда возникнет совершенно другой тип характера, и он не будет похож на тот, который вы видели в мире. Он будет внутренним – дисциплина, возникшая из самой сердцевины вашего существа. Никем не навязанная, всегда спонтанная – это не приказ, это органичный рост. Бог – это ваша спонтанность, ваш органичный рост.

* * *

Разве изучение величайших мировых писаний не помогает в поисках истины?

Нет, потому что эти знания не принадлежат вам. Они заимствованы. А как можно позаимствовать истину? Истина не передаваема, даже живой мастер не может вам ее передать. Ей можно научиться, но нельзя обучить. Так что же говорить о мертвых писаниях, какими бы святыми они ни были? Скорее всего, они появились из какого-то оригинального источника. Должно быть, какой-то пробужденный человек стоял у их истоков, но теперь это лишь слова. Это лишь слова об истине, информация об истине.

Находиться рядом с Кришной – далеко не одно и то же, что читать Бхагават Гиту. Быть рядом с Магометом, быть с ним сонастроенным, в глубокой гармонии, когда ваше существо соединяется с его, когда вы позволяете его существу волновать и приводить в движение ваше сердце – это одно. А просто читать Коран – это совсем другое, это как слышать эхо в горах. Это не есть сама истина, это отражение, это полная луна, что видна в озере. Если вы прыгнете в озеро, то не достанете луну. На самом деле, если вы прыгнете в воду, то исчезнет даже отражение. Писания – лишь зеркала, отражающие далекие истины.

Веды существуют, по меньшей мере, пять тысяч лет. Они отражают что-то пятитысячелетней давности. На зеркале скопилось много пыли, много толкований, комментариев – вот что я подразумеваю под пылью. Теперь вы не можете точно знать, что именно говорят Веды, вы знаете только комментаторов, толкователей, а их сотни. Между вами такая толстая стена из объяснений, что невозможно просто взять и отставить ее в сторону. Вы узнаете только об истине и познакомитесь с мыслями людей, которые не имели никакого личного опыта.

Знания передаются для других целей. Да, существует возможность передачи знаний о мире, потому что по отношению к вам мир находится вовне, он объективен. Само слово наука означает знания. Но религия не есть знания.

По той простой причине, что все ее внимание сосредоточено на внутреннем, на вашей субъективности, которая доступна только вам и больше никому, религия – это переживание на собственном опыте. Вы не можете пригласить в свое внутреннее пространство даже своих возлюбленных. Там вы находитесь в полном одиночестве, и там живет истина.

Знания будут неизменно насыщать, украшать, обогащать вашу память, но не ваше существо. Ваше существо – совершенно другое явление. По сути, знания создадут помехи. Человек должен забыть все, чему когда-то научился – только тогда он достигает своего существа. Человек должен быть невинным. Люди дзен говорят: «Незнание – самое близкое». Знание создает дистанцию.

Ты спрашиваешь меня: разве знание писаний не помогает в поисках истины? Нет, потому что если вы накапливаете информацию, то начинаете верить в следующие из нее выводы. Еще не познав истину, вы уже сделаете вывод о том, что она собой представляет, не познав ее, и ваш вывод станет огромной помехой. К истине необходимо приближаться абсолютно обнаженным, абсолютно чистым, в молчании, в состоянии невинности, детского удивления и благоговения. Когда нет готового знания, когда голова не забита Ведами, Библиями или Коранами, но в абсолютной тишине… Без единой мысли, без каких-либо умозаключений, безо всяких знаний об истине. Когда вы подходите таким образом, истина внезапно открывается. И она открывается здесь и сейчас: «Ах, вот оно что!» Великая радость начинает наполнять вас изнутри.

Истина не отдельна от вас, она – ваш самый сокровенный центр. Поэтому вам не нужно учиться ей у кого-то другого.

В таком случае, какова же роль мастеров? Роль мастеров – помочь вам отбросить ваши знания, помочь вам забыть, помочь вам двигаться в состояние безусловности. Ваше знание означает, что вы все время будете смотреть через завесу, и она будет все искажать. Знание мертво. Нужно сознание, нужно познание, нужно состояние видения, но не знание. Как вы можете познать живое при помощи мертвого?

* * *

В переполненный автобус зашел мужчина. Спустя какое-то время он вытащил свой стеклянный глаз, подбросил его в воздух, затем вставил назад. Через десять минут он снова вынул свой стеклянный глаз, подбросил его и снова вставил назад.

Стоявшая рядом с ним дама была в ужасе.

– Что вы делаете? – закричала она.

– Просто пытаюсь посмотреть, нет ли там впереди места, – ответил он.

* * *

Вот что такое знание: стеклянный глаз. Вы не можете им видеть.

Отбросьте все ваши умозаключения – индуистские, христианские, мусульманские, джайнские, иудейские. Отбросьте все навязанные вам знания. Каждый ребенок был отравлен – отравлен знаниями, отравлен родителями, обществом, церковью, государством. Каждый ребенок был уведен в сторону от своей невинности, от своего незнания. Вот почему каждый из нас постепенно становится так отягощен, что теряет всю радость, весь экстаз существования, сливается с толпой, становится ее частью.

На самом деле, в тот момент, когда ребенок находится под вашим полным контролем, вы радуетесь, вы называете это «религиозным воспитанием». Вы очень счастливы, что ребенок стал посвященным в религию своих родителей. Все, чего вы добились – это разрушения его способности самостоятельно познавать. Вы сломали его подлинность. Вы разбили его столь драгоценную невинность. Вы закрыли перед ним двери и окна. Теперь он будет жить, как в капсуле. Он будет жить в своем внутреннем мраке, окруженный всевозможными глупыми теориями, системами мыслей, философиями, идеологиями. Он заблудится в джунглях слов, и ему будет не легко из них выбраться.

Даже если он встретит мастера, если он встретит будду, даже в этом случае ему потребуются годы, чтобы забыть то, что он изучал – потому что заученное проникает в кровь, в кости, в костный мозг. Пойти поперек своих собственных знаний кажется равносильным тому, чтобы пойти против самого себя, против своей традиции, против своей страны, против своей религии. Кажется, будто бы вы – предатель. На самом же деле ваше общество предало вас, оно отравило вашу душу.

Каждое общество занимается этим по сей день, и каждое общество занимается этим очень успешно. Вот почему так редко встречается Будда. Это очень сложно – избежать ловушек, которые общество расставляет вокруг ребенка. А ребенок так неосознан, его можно легко обусловить, загипнотизировать. И именно это продолжает происходить в храмах, церквях, школах, колледжах, университетах. Они все служат прошлому, они не служат будущему. Их роль – увековечивать прошлое, мертвое прошлое.

Моя работа в точности противоположна. Я здесь не для того, чтобы увековечивать прошлое. Я всецело за обучение, но обучение означает невинность, открытость, восприимчивость, неэгоистичный подход к реальности. Обучение означает «я не знаю, и я готов узнать». Знание означает «я уже знаю». Знание – это величайшее заблуждение, которое общество создает в умах людей.

Моя роль здесь – служить будущему, не прошлому. Прошлого больше нет, а будущее приходит каждый момент. Я хочу, чтобы вы стали невинными, видящими, знающими – не информированными – бдительными, осознанными, а не бессознательно цепляющимися за умозаключения.

* * *

Согласно новой теории в астрофизике, каждый атом нашего тела и каждый атом, находящийся во всех материальных объектах окружающего мира, происходитиз космического круга, через который он должен пройти, по меньшей мере, дважды. Однако этот факт не помогаетмне ощутить себя частью космоса. Как у ученого есть ли у меня хоть какой-то шанс испытать переживание таинственного?

Наука – это снятие завесы таинственности с существования, поэтому совершенно невозможно получить хоть какое-то ощущение таинственного посредством науки, сам научный метод этого не позволяет. Это все равно, что слепой будет пытаться видеть ушами, или кто-то лишенный слуха будет пытаться услышать музыку глазами: сам метод становится препятствием.

Наука имеет свою методологию, и это служит ее ограничением, это устанавливает ее пределы, дает ей определение. Науке такое определение чрезвычайно необходимо, в противном случае не было бы никакого различия между наукой и медитацией, между наукой и религиозным сознанием.

Наука означает определенность, полную определенность относительно фактов. А когда вы очень точно устанавливаете факты, то не можете ощущать загадочности – чем больше в вас точности, тем быстрее испаряется загадочность. Тайна нуждается в определенной размытости, тайна нуждается в некой неясности, в отсутствии четких границ. Наука основывается на фактах, тайна не основывается на фактах, она экзистенциальна.

Факт – это лишь элемент существования, очень маленькая его часть, и наука работает с частями, потому что работать с частями проще. Они меньше, их можно анализировать, они не могут вас захватить, они могут поместиться у вас в руках, вы можете их препарировать, навешивать на них ярлыки. Вы можете быть абсолютно уверены в их качествах, количествах, потенциалах, – но в самом этом процессе тайна умирает.

Наука – это убийца тайны.

Если вы хотите получить переживание таинственного, вам придется войти через другую дверь, из совершенно другого измерения. Измерение ума – это измерение науки, а измерение медитации – это измерение чудес и загадок.

Медитация делает все неопределенным. Вы словно растворяетесь в ней. Она переносит вас в неизвестное, в неведомое, в котором наблюдающий и наблюдаемое становятся одним. В науке это невозможно. Наблюдатель должен быть наблюдателем, а наблюдаемое должно быть наблюдаемым, и это строгое разграничение нужно сохранять. Ни на одно мгновение вам нельзя забывать себя, даже на секунду вы не можете стать заинтересованными, переполненными, пристрастными, любящими по отношению к объекту вашего исследования. Вы должны быть отстраненными, вы должны быть очень холодными – холодными и абсолютно безразличными. А безразличие убивает тайну.

Между миром медитации и умом существует мост, этот мост называется сердцем. Сердце находится точно между ними. Поэтому поэт живет в сумеречной стране: что-то в нем может быть от науки, а что-то от мистики. Но отсюда же возникают смятения поэта: он живет в двух диаметрально противоположных измерениях. Поэтому поэты имеют склонность к сумасшествию, к самоубийствам, они всегда известны как слегка ненормальные, не от мира сего. В них остается нечто безумное по той простой причине, что они нигде не укоренены – ни в мире фактов, ни в мире экзистенций, они находятся в подвешенном состоянии.

Поэт может ощущать вкус некой таинственности, но и это случается очень редко, это приходит и уходит. Мистик в ней живет. Поэт только изредка прыгает и чувствует радость прыжка, преодолевая силу гравитации. Но спустя минуту или даже несколько секунд он возвращается, побежденный этой силой.

Поэзия напоминает подпрыгивания. Иногда вы оказываетесь в небе, на мгновение чувствуя, что у вас есть крылья, но лишь на мгновение. Отсюда отчаяние поэта: он снова и снова падает со своих вершин. Он получает несколько проблесков. Величайшие поэты были способны получить несколько проблесков запредельного.

Но мистик живет в мире тайны. Его подход абсолютно трансцендетен по отношению к науке. Он не пребывает ни в уме, ни в сердце, он – в запредельном, он трансцендировал и то, и другое.

Уолтер, если ты действительно хочешь испытать переживание таинственного, тебе придется открыть в своем существе новую дверь. Я не прошу тебя отказываться от науки, я просто говорю, что она может остаться для тебя деятельностью на периферии. В лаборатории будь ученым, но, когда ты выходишь оттуда, полностью забудь о науке. Слушай птиц – но не по-научному! Смотри на цветы – но не по-научному, потому что смотреть на розу по-научному – значит смотреть на совершенно иной предмет. Это не та же самая роза, которую видит поэт.

Восприятие не зависит от объекта, восприятие зависит от воспринимающего, от качества переживания. Когда на розу смотрит ученый, он думает о ботанике, о химии, о физике, об атомах, электронах, нейронах, обо всем подряд – только не о красоте. Красота не попадает в его поле зрения, а это именно то, что представляет собой роза.

Для поэта, для художника роза – это совершенно другой опыт: это проявление неизвестного, трансцендентного, самого секрета жизни. Она олицетворяет нечто божественное, она приносит в существование что-то от неба, что-то от далеких звезд. Она растет на земле, она укоренена, но она не просто часть земли, она вмещает в себя гораздо больше. Роза не является суммой ее составных элементов. Ученый понимает ее только как сумму составляющих ее частей – больше в ней ничего нет, но поэт начинает чувствовать что-то сверх этого.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.