НИРВАНА

НИРВАНА

Какой разум может вообразить лишенное всяких условий состояние, в котором душа человеческая существует, когда уже завоевала последнюю из бесчисленных наград, к коим стремилась на протяжении эонов времени, прошедших с тех пор, когда она вышла из Абсолюта? Хотя ни один человеческий ум не в состоянии полностью представить себе божественное состояние нирваны, есть все же одно переживание, через которое душа может пройти, чтобы по аналогии обрести некоторое смутное представление о нем.

Очень часто нам встречается выражение «великое самоотречение». В некоторых случаях эти слова пытаются истолковать. Предполагается, что в конечном счете они указывают на жертву, принесенную Христом – Сыном Божиим во искупление человечества от греха. Хотя это определение кажется приемлемым многим, я полагаю правильной иную точку зрения: эти слова создают гораздо более глубокий идеал в умах тех, кто впервые их произнес, – Мастеров значительно более ранней манвантары, – нежели в умах большинства человечества в нынешнее время.

В попытке отбросить прежнее грубое представление о личном Боге со всеми его ограничениями вполне может оказаться, что мы рискуем отбросить нечто такое, что бесконечно превосходит некоторые из наших нынешних идеалов Бога.

Мы походя используем слова «Абсолют» и «Бесконечность», но, когда дело доходит до определения этих слов и толкования туманного идеала, выражаемого ими, мы заходим в тупик.

Снова и снова мы слышим слова «Бог есть любовь» – и слово «любовь», будучи верно интерпретировано, может передать гораздо более совершенное представление о природе Абсолюта, чем любое иное знакомое нам слово.

Мы знаем, что любовь есть высочайший, святейший, бескорыстнейший атрибут человеческой природы; и если Бог – Бесконечность, – включающий в себя все сущее, есть сама любовь, а любовь выражается в жертвенности, в дарении любви, собственной сущности, изначальной Вселенной, то эта жертва должна быть непрерывной. Давайте рассмотрим природу и атрибуты любви, выражаемые человеком. Помимо общепринятых, таких как бескорыстие и жертвенность, мы находим и другие, которые им прямо противоречат. Мы находим жгучее желание, невыразимую жажду взаимности. Если мы по-настоящему любим другого человека, взаимная любовь с его стороны является для нас самой большой драгоценностью в мире.

Никакая жертва не будет слишком велика, никакое усилие – слишком утомительно, если они дадут нам возможность обрести возжажданную нами любовь, когда нам в ней отказано. Мы желаем взаимной любви не для того, чтобы эксплуатировать ее, если наша любовь чиста; мы лишь хотим возможности служить ее предмету еще более полно. Наши сердца изнемогают от стремления, если мы ее лишены, а если она нам дарована – не просим более ничего от жизни: все прочее становится для нас случайным и несущественным.

Если наша любовь искренна, мы скорее умрем тысячью смертей, нежели намеренно навлечем скорбь, сожаление, бесчестье или страдание на возлюбленных. И нет пробного камня для истинной любви лучше этого.

Если это так – а ведь, безусловно, никто из тех, кто знает, о чем речь, не станет этого отрицать, – то насколько абсурдно с нашей стороны, со стороны жалких человеческих атомов, бледных подобий Божественной Любви, отказывать в обладании этими атрибутами, сильнейшими манифестациями любви, своему идеалу Божества и делать Его холодной абстракцией!

Невозможно представлять Бога как абстракцию или Сущность, одухотворенную циклической энергией, обладающей способностью к выбору, даже к абстрактной справедливости – но при этом воображать Его существом, бессильным выразить энергию или субстанцию, из которой Он состоит; по крайней мере, это выходит за пределы моего понимания. Полагаю, каждое человеческое существо в какой-то момент своей жизни чувствует неописуемое, невыразимое, страстное стремление к чему-то, что оно не может назвать по имени, что печалит его превыше всяких слов и вызывает неутолимый сердечный голод; но в то же время человек не ведает о причине или источнике этого чувства – и совершенно неспособен этот голод удовлетворить.

Я полагаю, что это стремление в душе человеческой – возвратная волна от стремления той же природы, которое исходит непосредственно из сердца Бога – Отца-Матери рода человеческого – и в действительности является просьбой, обращенной Богом к душе творения, которое Бог любовью своею вызвал к жизни, – творения, ради которого совершилось величайшее самоотречение, была принесена великая жертва от Его собственной сущности.

Общепринятая теория состоит в том, что Спасители всех времен совершали великое отречение от физического существования ради блага человеческой расы; но я полагаю, что они приносили значительно меньшую жертву, нежели та, которую Бог – Бесконечность – принес во всей полноте давным-давно, и что такие Спасители – Совершенные Мастера есть только ее первые плоды, первые люди, ответившие признанием и взаимностью на призыв, обращенный к ним Богом – как он обращен и к нам всем.

Если то, что я столь неловко пытаюсь объяснить относительно атрибутов любви, неизбежных следствий любви, воплощенной в бескорыстном, жертвенном человеческом сердце, будет понято во всей полноте, мы наверняка получим некоторое представление о том, что я полагаю наиболее важной истиной во Вселенной. Это представление поможет нам осознать природу боли, порой возникающей в наших сердцах, и побудит нас одарить Бога тем, что полагается Ему по праву. При таком убеждении легко понять, в чем состоит Мастерство, или Совершенство; легко понять, что на деле означает настойчивый призыв Мастеров к большей любви. Ибо Мастерство – это, прежде всего, способность к большей любви, а следовательно – и к владению создаваемыми любовью энергиями; способность отделить любовь от эгоистичных, похотливых, жестоких, смертоносных сил, которые мы так часто путаем с превосходящей их истинной любовью и которые в действительности являются порождениями Зла; а когда отделим их – то используем любовь, чтобы истребить или изменить эти демонические силы, сделав их силами добра и пользы.

Мы не можем послать ответную волну любви, что стучится в наши сердца, в те особенные мгновения, о которых я упоминал, не создав продолжительной связи с ее Источником; и от нашей проницательности зависит, отличим ли мы ее стук от прочих всякий раз, и быстро ли ответим, и скоро ли эта связь станет постоянной – та связь, которая для человека означает Мастерство. Пытаясь лишить нас уважения к имени и атрибутам имеющегося у нас идеала Божества или Абсолюта, когда буквально ничто иное в целой Вселенной не может удовлетворить эту великую потребность человеческой души, любой человек берет на себя бремя огромной ответственности.

Мы не должны забывать, что, предпринимая любые подобные действия, можно не только исправить какую-нибудь неверную концепцию или ошибку, но и лишить душу того, что ей категорически необходимо для продолжительной жизни. Удар наносится не только по самой ошибке, но по самой сущности жизни, то есть любви, уважению и послушанию закону.

Состояние, именуемое нирваной, может быть только индивидуальным сознанием – состоянием души, которая, наконец, пришла к осознанию своего единства с Богом; состоянием такой полнейшей любви и единения с возлюбленным, абсолютной жертвенности и признания жертвы, какие могут ощутить две совершенные души; но никакими иными средствами это состояние не может быть достигнуто. Ибо совершенное жертвование всем преходящим и абсолютная власть над всеми личными условиями для этого необходимы.

Если ум затуманен пеленой эгоизма, дверь нирваны закрыта – а дверь нирваны ведет в сердце Бога.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.