Регрессия. Глубинная регрессия

Регрессия. Глубинная регрессия

Однажды к нам в гости забежала моя внучка Полина, в то время ученица седьмого класса. С собой она прихватила Дину — свою подружку и ровесницу. Попив чая с печеньем, Поля стала показывать Дине наши с женой старые семейные фотоальбомы, которые включали в себя старинные родовые фотографии вплоть до девятнадцатого века. Девочки увлеченно перекидывали картонные страницы альбома, склонившись над столом, я же в это время сидел на диване и смотрел по телевизору какую-то передачу про бегемотов.

Вдруг Дина пододвинула к себе альбом поближе и ткнула пальцем в однушз фотографий:

— А я этого мальчика знаю!

— Врешь! — воскликнула Поля с улыбкой, в которой сквозила недетская издевка. — Это же мой дедушка, когда был маленький. Правда, дед?

Она вырвала альбом из рук подруги и подвинула его ко мне.

— Ведь это ты здесь, правда? — повторила Поля.

Я посмотрел на снимок полувековой давности. Там, на крыльце деревянного барака, стоял симпатичный черноглазый мальчуган лет шести, в кепке-шестиклинке и распахнутом осеннем пальто, с одной оторванной на нем пуговицей. А рядом — прислонившаяся к нему девочка, года на два младше него, в плюшевом пальтецо с капюшоном, натянутым на голову.

— Да, это я, — подтвердил я, — а рядом моя двоюродная сестра Таня.

— Ну вот! Вруша, вруша! — заверещала Поля, с торжеством глядя на подружку.

Дина молитвенно сложила руки на груди.

— Нет, правда не вру, — посмотрела она на меня кроличьим взглядом. — У этого мальчика внутри в штанах ключ привязан на резинке, а я жила вон там, — Дина показала на ближайшие окна в бараке, — и стряпала для него пирожки…

— Ну как тебе не стыдно так врать, Дина?! Да тебя тогда в помине еще не было! Дед, ты не обращай на нее внимания, она у нас часто так заговаривается! Чокнутая, чокнутая!

Поля стала хохотать и щипать Дину, но той было вовсе не весело, она вяло отбивалась и с мольбой оглядывалась на меня. С ее глаз были готовы сорваться наворачивающиеся слезы. Я же остолбенело смотрел на девочку — она сказала то, чего не знал ныне уже никто, да и я сам уже давно об этом забыл. Действительно, в те времена внутри штанов у меня болтался на веревке ключ от квартиры, оставлявший на моем теле синяки, и который таким образом приспособила мне моя мама, поскольку ключей я потерял уже немерено.

Тут до меня, наконец, дошло, что девочке эта фотография навеяла какие-то воспоминания из ее прошлой жизни, где она, несомненно, была старше меня. В этот же день я провел с ней сеанс регрессивного гипноза, который подтвердил мои догадки.

В прошлой жизни Дина, оказывается, была не кем иным, как тетей Дашей — хозяйкой одной из комнат той самой квартиры, окна которой примыкали к крыльцу. Образ тети Даши я помнил смутно — просто как полную женщину без возраста, лицо которой, впрочем, как и имя, стерлось из моей памяти более чем за пятьдесят лет. И это имя назвала сейчас Дина, и это было верно, в этот момент я его вспомнил. У тети Даши тогда у самой была свора детей мал мала меньше, муж — колченогий инвалид войны. В коридоре их квартиры стоял нехитрый станок для завивки проволоки в пружинные длинные спирали, из которой калека плел панцирные сетки для кроватей, и там же были свалены в кучу мотки этой проволоки. В этом коридоре всегда пахло машинным маслом и железом, потом этот запах повторился для меня на заводе, куда я пришел работать после института…

Сама же тетя Даша нигде не работала по причине наличия множества детишек, потому моя мать, которая с отцом пропадала на фабрике допоздна, попросила ее приглядывать и за мной, а заодно и кормить в обед. Помню, как она стряпала на всю детскую ораву, включая меня, — ее полные красивые руки в муке и тесте, обсыпанное же мукой лицо, но само оно из памяти выветрилось…

В данном случае с Диной случилась глубинная регрессия за пределы собственной жизни, что в обыденности с людьми происходит весьма редко. Гораздо чаще регрессия вызывает из глубин нашей памяти нынешнюю Жизнь, и обычно катализатором ее являются старые забытые вещи или встреча с человеком из своего далекого прошлого, которого не видел уже сто лет.

Тем не менее, явление глубинной регрессии присутствует, и в разных странах мира засвидетельствовано немало подобных фактов. Например, при назначении нового Далай-ламы в Тибете ищут мальчика, район поиска коего, как и его самого, еще при жизни описывает прежний Далай-лама, который собирается в него реинкарнировать. То есть в того, кого пока еще нет самого на свете! И по прошествии нескольких лет после смерти Далай-ламы, в указанное им время и место, действительно такого мальчика находят. Ему устраивают испытание — например, среди множества предъявленных кандидату святых предметов тому следует выбрать только те, которые принадлежали ему лично в прошлой жизни. Мальчик их действительно отбирает точно и даже называет по именам тех людей, которые раньше служили ему до нового перевоплощения.

Однако нас здесь интересует не случайное проявление регрессии, а процесс его вызова под гипнозом или самогипнозом, не только из простого любопытства, но и потому, что в реинкарнации люди ищут надежду на вечность души. Кроме того, это дает нам уверенность в обоснованности наших опытов по вызову духов, в том, что тело лишь оболочка того, кто безвременен.