VIII. — Раздвоение призрака

VIII. — Раздвоение призрака

Описанные мною опыты доказывают, что действование нашего организма сложнее, чем думают; они доказывают до наглядности, что видимое тело, бездейственное само по себе, оживлено невидимым началом.

В нас действительно имеются материя и сила, тело и душа, человек видимый и его двойник невидимый, которые могут быть отделены друг от друга и отдельно изучаемы. Но этот двойник, этот призрак, воплощённый в нас, есть тоже материальное тело, потому что он видим, осязаем для многих лиц и способен оказывать очень заметное действие на людей и вещи. И, что всего удивительнее, это тончайшее тело может раздваиваться на другие ещё более тончайшие тела.

Учение классическое, религиозное, философское или научное, бессильно объяснить нам, что такое эти тела и каковы их свойства. Из общего учения оккультизма я вынужден заимствовать следующую теорию, которая объяснит нам в некоторой степени по крайней мере, какое тело является перед нами в различных проявлениях призрака.

Для этого я должен признать в нас бессмертное начало, хотя бессмертие не доказано мне опытным образом, и признать, вместе с оккультистами и спиритами, что перевоплощение есть неизбежная необходимость для нашей эволюции.

Я возьму человека на относительно высокой степени эволюции или, лучше сказать, возьму начало, оживляющее этого человека, душу и последую за ней в последовательных её этапах на различных планах природы, о которых я уже упоминал.

Я возьму душу около вершины плана мысли, составляющей кульминационный пункт эволюционного пути, который она должна пройти много раз, чтобы достигнуть совершенства, которое позволить ей ещё выше подняться и избавиться от тяготы рождений и смертей, чтобы завоевать окончательно своё бессмертие. Там она облечётся в тончайший покров, тело причинное, которое ей придётся покинуть, чтобы экипироваться сызнова для возобновления физической жизни. Она спускается в нижнюю часть плана мысли и притягивает к себе материю из этой среды, чтобы сделать из неё себе одеяние, тончайшее тело, орудие, которое даст ей возможность выразиться в этой очень высокой среде. Облечённая этим телом мысли, душа продолжает свой нисходящий путь и проникает в астральный план. Здесь, как и выше, она притягивает к себе материю этого плана, чтобы сделать себе второе одеяние, тончайшее тело, астральное тело, которое будет служить ей для выражения её в этой промежуточной среде. Продолжая своё нисхождение под влиянием одолевающих её желаний, которые могут быть удовлетворены лишь в физической жизни, душа уже в двойном одеянии доходит до плана этой жизни, где, притягивая эфирную материю, она делает себе третье одеяние, эфирное тело, которое служит формою для физического тела, четвертого одеяния, приготовляемого природой уже в утробе матери для нового пришельца, который скоро должен родиться.

Итак, душа приходит сюда, на землю, в полном снаряжении, которое она сама соорудила по мерке и которое вполне соответствует её потребностям, способностям, характеру, как её качествам, так и её недостаткам.

Она даже может в некоторых обстоятельствах сбросить одно или более из своих самых тяжёлых одеяний и на время подниматься в известные уже ей планы. Так во время естественного сна, а ещё лучше в магнетическом сомнамбулизме она покидает свои физическое и эфирное тела, за которыми она только наблюдает теперь, и уходит со своим астральным телом созерцать красоты этого плана. Душа может ещё больше делать: — оставив в их планах тела физическое, эфирное и астральное, она может позволить себе со своим телом мысли в качестве орудия некоторые экскурсии в этом плане. Это делают во время экстаза и великих размышлений очень возвышенные души.

Как было сказано в главе I исторической части, после смерти душа ещё носится в физическом плане со всеми остающимися у неё телами. Спустя несколько дней эфирное тело распадается и умирает и душа, облегчённая, поднимается в астральный план, где проявляется в своём астральном теле. По истечении более или менее долгого времени, скопленная в этом теле неудовлетворёнными желаниями энергия истощается и это тело в свою очередь умирает. Ещё более облегчённая, душа поднимается со своим телом мысли на первые ступени этого плана. Скопленная в этом теле энергия равна сумме добрых мыслей, высказанных нами, и добрых дел, исполненных нами на земле. Она вообще очень долго существует, но тоже истощается, и это тело распадается и умирает, как предыдущие. Душа, ещё более свободная, улетает тогда на высшие ступени этого плана, где она находит своё причинное тело. Достигнув пункта, с которого я взял её для своего объяснения, она находится на кульминационной точке своего пути. Она не может остановиться там — у неё снова является потребность в физической жизни; и вот, с двойной целью удовлетворить свои желания и усовершенствоваться, она начинает спускаться вновь в физический план со всеми качествами, которые она приобрела, и недостатками, от которых она должна избавиться.

Итак, перед нами, хотя бы лишь в теории, четыре одеяния, четыре тела, в которые душа последовательно облекается и которые она затем покидает, когда они износятся, тела, имеющие свои собственные существования в трёх планах природы. Зная характерны черты каждого из них, можно легко узнавать на опытах, в присутствии какого тела находишься.

Между 1850 и 1866 гг. Рейхенбах доказал, что для ясновидящих в полной темноте человек блестит красивыми красками, голубой направо, жёлтой, оранжевой или красноватой — скажем оранжевой — налево. В 1882 г., принявшись за опыты, которые позволили мне формулировать физические законы, управляющие действиями магнетизма, я описал свои наблюдения в своей "Магнетической физике". Де-Роша, Люи и другие исследователи подтвердили их.

Результат этих наблюдений будет служить нам точкой опоры, для суждения о двух тонких телах, проникающих насквозь наше видимое тело и разъединяющихся в "раздвоении".

Я нахожусь в тёмной комнате с субъектом, которого буду раздваивать, и с несколькими свидетелями, среди которых один хороший ясновидящий, сам способный к раздвоению, но находящийся в состоянии бодрствования и полного сознания.

Через несколько минут два ясновидящих говорят нам, что они, как и я и все свидетели, делаются блестящими, блестят красивым голубым светом направо и не менее красивым оранжевым налево.

Эти красочные оттенки как будто принадлежат физическому телу, но это неверно.

Я усыпляю субъекта, который даже как будто более блестящ, чем прежде. Я экстериоризирую его. Он становится менее блестящим, сохраняя свою окраску, и на протяжении 1–1,5 метра воздух вокруг него тоже делается блестящим, но без окраски. Я продолжаю магнетизирование и произвожу раздвоение. Физическое тело становится совершенно тёмным, субъект даже не видит себя, хотя видит всех свидетелей, а тело призрака не только очень блестяще, но оно блестит голубым светом направо, оранжевым налево, как блестело несколько минут назад тело субъекта.

Вся световая материя перешла, следовательно, из физического тела в призрак. Но какие же тела составляют последний? — Очевидно, что он состоит из невидимых тел, а физическое тело, по живописному выражению Леонтины, в эту минуту — "лишь пустой мешок".

Идём далее. Мы полагаем, что эфирное тело весьма редко покидает физическое тело и никогда не удаляется от него, потому что оно должно поддерживать жизненное начало, нужное ему для существования. Если мы предложим призраку удалиться на несколько километров, пойти, например, к себе, посмотреть, что там происходит, тогда произойдёт весьма замечательное явление на глазах субъекта и бодрствующего ясновидящего. В теле призрака происходит некоторое распадение. Оно делается более блестящим, но теряет голубой и оранжевый оттенки, освещавшие его с обоих сторон, которые переходят в тело субъекта, снова начинающее блестеть. Призрак уходит, проходя сквозь ближайшую стену; он исполняет свою задачу и. возвращается на своё место по левую, сторону субъекта. Он ещё блестит белым светом. Постепенно он принимает цветные оттенки, теряет отчасти свою ослепительную белизну, а тело субъекта становится совершенно тёмным.

Что же произошло? — Это легко понять. Эфирное тело, составлявшее тело призрака, вернулось в тело субъекта для поддержания жизни, а призрак удалился со своим астральным телом в качестве орудия.

Этот опыт, легко исполнимый, проверяется различными способами, взаимно подтверждающими друг друга.

Когда субъект раздваивается произвольно, он всегда видит, что парящий над ним призрак блестит более или менее ярким белым светом.

Когда субъект спокойно уснул в своей постели, а призрак его идёт проявляться далеко, как на опытах в гл. VI, он всегда блестит белым без окраски светом. В обоих случаях эфирное тело не отделилось от физического тела и видимое тело (для ясновидящих) призрака состоит из астрального тела, более блестящего, чем эфирное тело.

Вот другое доказательство, что это так: субъекты ясновидящие видят иногда призрак мёртвых и видят его всегда блестящим, но без окраски. И кроме субъектов на опытах все лица, видевшие в известных обстоятельствах умерших, всегда видели их в блестящей без окраски форме. Причину этого явления легко определить. Душа удалилась со своим астральным телом в качестве орудия, покинув следующему за смертью разложению физическое и эфирное тела, от которых она отделилась навсегда. И когда она пожелает увидеть кого-либо из близких, она показывается в своём астральном теле, которое стало её единственным наружным одеянием, её единственным телом, единственным орудием.

На моих опытах, правда, некоторые субъекты видели астральное тело с цветной окраской в противоположность эфирному телу, но я полагаю, что если первое бывает действительно цветным, что мне кажется почти достоверным, то эту окраску могут видеть только очень сильные ясновидящие, и то лишь тогда, когда обратят всё своё внимание на неё.

Поэтому я считаю достаточно доказанным, что когда призрак блестит красивым голубым и оранжевым светом направо и налево, то он имеет осязаемым, видимым (для ясновидящих) телом эфирное тело; когда же он более блестящий, но без цветной окраски, то его осязаемое тело, его наружное одеяние состоит лишь из астрального тела.

Я полагаю, что фотография духов, т. е. призрака мёртвых, возможна в некоторых исключительных случаях, но я тоже полагаю, что 98 и, может быть, 99 процентов их — подложные. Я считаю, что действительные фотографии обусловлены присутствием астрального тела умершего, достаточно материализовавшегося для отпечатывания пластинки; То же самое относится и ко всем привидениям.

Полученный мною отпечаток, грубо изображённый на рис. 11, обязан своим происхождением присутствию эфирного тела.

Тело мысли состоит, из слишком тонкой материи и оно бывает недостаточно развито у большинства людей, чтобы быть видимым, разве только для очень сильных ясновидящих. Несмотря на это его видят в некоторых случаях.

На спиритических сеансах, где являются духи, явление чрезвычайно редкое, иногда видят над головами духов блестящий шар. Три рисунка на стр. 168 (рис. 14) я взял из прибавления к журналу "Het Toekomstig Leven" (Будущая жизнь), который издаётся в Голландии. На рисунках три призрачные фигуры с этим шаром, которых видели на сеансе некоторые лица. Эти фигуры не сфотографированы, но нарисованы насколько возможно точно художником, который их видел.

В раздвоении субъекты, сильные ясновидящие, видят этот блестящий шар, который кажется им несравненной красоты; он парит над головой призрака, с которой соединён тоже очень блестящим флюидическим шнуром. Я получил довольно замечательный фотографический снимок этого шара, рис. 15, на стеклянной пластинке, обёрнутой чёрной бумагой и положенной по левую сторону Леонтины, на высоте селезёнки, в ту минуту, когда испуганный призрак бросился на субъекта, чтобы войти в него. Это было 25 июня 1908 г., в 6 часов вечера, в присутствии г-жи Дангль, гг. Дюбуа, Фардо и майора Дарже.

Доктор Барадюк часто получал в объективе, оттиски, на которых виден над изображённым лицом блестящий шар. Иногда этот шар образует сияние вокруг головы. Рис. 16 изображает медиума мистика, доктора Иксон в Лондоне, который лечит своих больных молитвой, возлагая руки. На рис. 17 изображён доктор Барадюк, в экстазе набожности. Последняя фотография особенно показывает нам, что это явление раздвоения никогда не бывает в обыденных условиях жизни и, чтобы наблюдать его, надо выйти из своего телесного "я".

Относительно самого призрака я собрал несколько наблюдений от субъектов, в общем довольно невежественных, которые ничего не знали об этом явлении. Вот наиболее важные из них.

I. — 7 октября 1907 г., на втором сеансе раздвоения, которое я производил с Мартой, я спросил у неё, могла ли бы она послать свой призрак на расстояние нескольких километров, чтобы узнать, находилась ли в то время одна из её приятельниц в известном месте. Она, мне тотчас же ответила без малейшего колебания: "Нет, он не может ещё уходить так далеко; но послав туда свою мысль, я конечно узнаю".

Этот ответ вызывает два замечания: первое, что призрак, который "не может ещё уходить так далеко", способен будет пойти, когда практика научит его действовать вне его астрального, эфирного или физического тела; второе, более важное в смысле соответствия заголовку настоящей главы, заключается в том, что субъект интуитивно знал, что призрак мог раздваиваться и что, оставляя на месте материальную часть двойника, было бы можно послать более тонкий элемент, мысль, принадлежащую области мысленной.

II. — На моём третьем сеансе с Эдме, 23 октября 1907 г., описав мне окраску призрака, она неожиданно прибавила: "Этот двойник — я; эта окраска моя; но в этом двойник есть другой двойник и может быть несколько. Смешно, но это очень сложно".

— Как вы думаете, — спросил я, — можно раздвоить этот двойник и изучить обоих отдельно?

— Конечно, но потом… Вам предстоят сюрпризы.

III. — Дней пять после этого сеанса, условившись называть двойник призраком, Эдме говорит мне: "физическое тело не важно; это — ничто. А призрак — это всё. Но, как я уже говорила вам, это не простая вещь; в нём есть очень блестящий шар, который выделяет лучи. Они независимы друг от друга и могут отделяться. Шар имеет такую же окраску, как призрак, но несравненно красивее; цвета в обратном порядке (голубой налево, оранжевый направо)".

Я предлагаю ей следующие вопросы:

— Чему соответствует этот шар, голове, груди или животу призрака?

— Он — в желудке.

— Что происходит, когда мы умираем?

— Но мы не умираем.

— А что же происходить при физической смерти?

— Призрак отделяется и уходит, но призрак распадается через несколько времени, а шар остаётся.

IV. — На первом сеансе с г-жёй Франсуа, высказав мне своё удивление по поводу своего раздвоения, она говорит мне: "Призрак голубой направо, оранжевый налево. Верхняя часть тела красивее и блестящее нижней. Голова особенно блестящая. Над ней большой блестящий шар более яркого света, который испускает лучи во все стороны".

На вопрос о роли этого шара в обычных явлениях жизни она отвечает без малейшего колебания: "Это — обиталище мысли и воли".

Я спрашиваю, долго ли существует этот шар после смерти физического тела.

— Он всегда живёт, — отвечает она. Я спрашиваю затем, долго ли живёт после смерти физического тела тело, которое блестит голубым и оранжевым светом?

— Четыре, пять дней, — отвечает она.

— Когда физическое тело и это блестящее умирают, что додается с шаром?

— Он уходит, но не один, а что-то уносит с собой.

— Что это за тело, которое он уносить?

— Я вижу тело, но не могу различить, какое оно.

V. — На другом сеансе я опять спрашиваю обе окраски призрака.

— Это очень сложно, — говорит она. — Призрак голубой с правой стороны, оранжевый с левой, но я различаю теперь другие цвета внутри, которые постоянно двигаются. Это цвета другого элемента в призраке; они расположены в обратном порядке.

Я спрашиваю, не принадлежат ли эти цвета двум различным телам призрака, который должен раздвоиться.

— Да, отвечает она, — наружные цвета принадлежат телу, которое живёт дня четыре, пять после смерти физического тела; внутренние же цвета принадлежат внутреннему телу, которое живёт гораздо дольше.

Это очевидно астральное тело.

VI. — С первого моего сеанса с г-жёй Франсуа я заметил, что в начале раздвоения она с удивлением смотрела на правую свою сторону. То же самое было и на других сеансах. На сеансе 17 января 1908 г., в присутствии её мужа, в начале раздвоения, она снова смотрела направо; потом, уходя, она воскликнула с удивлением: "Смотрите — медведь". Я попросил её обратить своё внимание на странного посетителя. "О! — сказала она, — это слишком забавно… он вышел из призрака". Удивлённый этим ответом, я спрашиваю, каким образом тело, обиталище большего разума, чем разум физического тела, показывается в виде животного. — "Я ничего не знаю, — говорит она, — но я уверена, что это — то самое тело! И я видела сейчас, как оно вошло обратно в призрак, да впрочем оно может менять форму и показываться в каком угодно виде".

Я спрашиваю далее, может ли также менять форму другое тело призрака, с голубым цветом направо и оранжевым налево, более поверхностное тело.

— Это тело, — отвечает она мне без малейшего колебания, — не имеет власти; оно никогда не меняет формы.

Очевидно, что это наружное тело есть тело эфирное, а внутреннее тело есть тело астральное, которое принимает по желанию любую форму, как это доказано фактами ликантропии (оборотней).

VII. — Почти целый год г-жа Ламбер не высказывала своего мнения, что считает возможным раздвоение призрака. В январе 1909 г., во время одного сеанса, когда стол подвинулся, на 25–30 см, она вдруг сказала нам, что очень блестящий шар парит над головой призрака.

— Он соединён с призраком, — прибавила она, — тоже очень блестящим шнуром из флюидической материи.

Я спросил у ней, знает ли она, какое назначение у этого шара в обыденной жизни.

— Это обиталище воли, — сказала она.

Г-жа Ламбер — не ясновидящая и она не вдаётся в метафизику; несмотря на это, я спрашиваю, может ли она представить себе, что делается с этим шаром после физической смерти.

— Я не знаю, — отвечает она, — но я думаю, что он не умирает.

На основании описанных мною фактов мы можем иметь полную уверенность, что призрак раздваивается на несколько элементов, которые отделяются друг от друга смотря по обстоятельствам. Можно принять почти за достоверное, что он состоит, как утверждают это оккультисты, из тела эфирного, тела астрального и тела мысли.