III. Проявления призрака

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

III. Проявления призрака

I. У древних язычников.

II. В мире церковном.

III. У чародеев.

IV. У теософов.

V. У спиритов.

VI. У светских людей.

VII. У сомнамбул.

VIII. У умирающих.

IX. У ампутированных.

X. У животных.

XI. Ликантропия.

XII. Отражение.

XIII. Призрак, переживающий физическое тело.

Призрак живых показывался во все времена и при самых разнообразных обстоятельствах. В прежнее время такое явление называлось двутелесность или двунахождение.

I. У древних язычников. Аполлония Тианского и Симона-волхва, двух самых знаменитых язычников, видели одновременно в двух местах. Св. Августин в своем «Городе Бога» рассказывает о случае раздвоения в форме животного и дает объяснения, которые стоит здесь привести.

«Один человек, по имени Престандиус, рассказывал, что его отец, поевши отравленного сыра, заснул, лежа на постели, и так крепко, что не было возможности его разбудить. Несколько дней спустя он проснулся и начал рассказывать о том, что он испытал как бы во сне. Он сделался лошадью и вместе с другими лошадьми доставлял солдатам ретический провиант, называемый так по месту своего отправления — Ретия. И вот убедились, что все так и происходило, хотя ему казалось, что это происходило во сне.

Я никогда не поверю, — прибавляет блаженный Августин, — для объяснения этого факта, чтобы демоны имели возможность или силу изменить я уже не говорю дух человека, но даже его тело в тело животного. Скорее допустимо предположение, что сила воображения у этого субъекта, превращающегося в призраки бесконечно меняющихся, бестелесных образов, облекающихся под влиянием мыслей или грез с невообразимой быстротой в плоть, может необъяснимым способом сделаться видимой другому человеку.

Таким образом, когда тело его, еще живое, покоится где-нибудь, а чувство оцепенения сильнее, нежели во сне, призрак его воображения, воплотившись в образ какого-нибудь животного, показывается другим. В это время он сам как бы во сне видит себя несущим тяжести, присущие этому животному».

Вот еще один факт, гораздо лучше объясненный: Веспасиан на пути в Египет провел несколько месяцев в Александрии и вылечил одного слепого и одного параличного, как это делали позже короли французский, испанский и английский.

«Эти чудеса, — рассказывает Тацит, — удвоили в Веспасиане желание посетить храм Сераписа, чтобы вопросить относительно судьбы империи. Он удалил всех из храма и как только сам вошел, исключительно думая о божестве, то заметил сзади себя одного из египетских сановников, по имени Базилида, лежащего, как он знал, больным на расстоянии нескольких дней пути от Александрии. Он справился у жрецов, не был ли Базилид сегодня в храме, у прохожих — не видел ли кто его в городе, наконец, послав всадников, удостоверился, что Базилид был в это время за 80 миль. Тогда он перестал сомневаться в божественности своей миссии, так как в самом имени Базилида нашел ответ оракула».

Этот факт изложен таким же образом Светонием в его «Истории двенадцати Цезарей».

II. В мире церковном. Здесь случаи появления одновременно в двух местах очень многочисленны и чрезвычайно интересны как по продолжительности раздваивания, так и по значению призрака раздвоившихся субъектов. Вот несколько примеров, взятых из «Мистики» Горра и из «Божественной мистики» Риба, в свою очередь пользовавшихся житиями святых.

1. Папа Климент Св., один из первых преемников апостола Петра, совершал в Риме обедню, как вдруг он крепко заснул часа на три. Когда же проснулся, он сказал народу, что по приказанию апостола Петра он во время сна был в Пизе и освящал церковь во имя первого из апостолов. И в самом деле, в Пизе все молящиеся видели его во время службы в тот самый день и час, когда он спал в Риме.

2. Св. Альфонс Лигворийский был в Ариенцо, маленьком городке своей епархии. Он впал в экстаз и в продолжение двух дней оставался без движения в кресле. Когда он пришел в себя, то сказал своим служкам: «Вы думаете, что я умер, а я напутствовал папу, который только что почил». Вскоре узнали, что папа Климент XIV скончался в тот момент, когда Св. Альфонс проснулся.

3. В 1571 году Св. Франциск Ксавье находился на корабле, шедшем из Японии в Китай. Началась сильная буря. Пятнадцать человек сошли в шлюпку, но исчезли в темноте, унесенные морем. Когда буря утихла, экипаж обеспокоился относительно участи унесенной шлюпки. Франциск Ксавье, все время молившийся, советовал не тревожиться, говоря, что через три дня их найдут. На третий день шлюпка пристала к кораблю и всех пятнадцать человек взяли из нее. Путешественники рассказывали, что во время бури они не боялись ни одной минуты, так как Франциск Ксавье был у них за лоцмана и пользовался полным их доверием. В то же время оставшиеся на корабле утверждали, что он все эти дни был с ними, и, таким образом, очевидно, что он был одновременно в двух местах.

4. Мария д’Агреда из монастыря Во Имя Иисуса в Испании до ста раз впадала в экстаз и переносилась к индейцам в Новую Мексику, которых она желала обратить в христианство. Она видела себя путешествующей по морям, испытывала сильную жару, приставала ко всем землям, проповедовала туземцам Евангелие на их языке, встречала монахов-францисканцев, которые должны были сделаться апостолами в этой стране, и беседовала с ними. Во время этих повторяющихся, непонятных для нее путешествий (о чем она скромно исповедовалась своему духовнику) ее неподвижное тело в экстазе находилось в монастыре. Результат этих путешествий был удивительный. Продвигаясь в глубь страны, францисканцы увидели вскоре многочисленных индейцев, просивших у них крещения, не дожидаясь от них наставлений. Когда их спрашивали, то они знали основные догматы христианства, так как их научила женщина, приходившая иногда и теперь побеседовать с ними. Эти слова строго проверены францисканцем Бенавидэсом, который в 1630 году приехал из Новой Мексики, чтобы опять возвратиться назад. Он говорил об этом с Марцеллой, провинциалом из Бургоса, потом с де ла Торром, не задолго до этого ставшим духовником Марии д’Агреды. Они спросили ее, что с ней делалось. Бенавидэс сначала спросил ее о местности, где она была. Она описала страну и ее обитателей, как будто прожила там много лет; в то же время она сказала, что видела его самого в обществе других монахов, обозначив так точно место, день, час и присутствовавших лиц, что Бенавидэс окончательно удостоверился в истине ее слов. Все трое изложили результат опроса и копию оставили духовнику. Бенавидэс повез другую копию в Новую Мексику с письмом от Марии д’Агреды и положил ее в архив при доме иезуитов-францисканцев, а генеральный комиссар Новой Испании снял с нее копию, находившуюся в руках биографа Марии д’Агреды.

Церковь, рассматриваемая как ассоциация, как учреждение, воздерживалась от суждения подобных феноменов, находя, вероятно, эти вопросы чересчур деликатными, очень сложными и трудными для разрешения.

Люди же верующие придерживались взглядов теологов, высказывавшихся по этому поводу.

Их можно разделить на два класса: 1. Сторонники действительной двутелесности, или раздваивания, признававшие, что душа может отделяться от тела, удалиться от него и показываться вдали, заимствуя из окружающей среды материю для создания себе тела, подобно оставшемуся бездушному.

2. Сторонники представительства, более многочисленные, чем предыдущие, допускают только в момент смерти отход души из тела, а все действия, приписываемые призраку, считают совершающимися ангелами, облекшимися в плоть. Допускают и образное положение, когда субъект переносится в место его появления с телом и душой, а ангел заменяет собой отсутствующего.

Вот это-то объяснение, менее всего подходящее, позволяет членам церкви утверждать что колдуны не раздваиваются, а что дьявол исполняет все преступления и другие действия, которые им приписываются.

Отец Серафин в «Принципах мистической теологии» выражается следующим образом о возможности одновременного присутствия в двух местах и о способе замещения, как оно совершается:

«В то время, как естественное тело остается инертным, душа видит себя в оболочке подобной своей, не зная, каким образом это совершилось, — обыкновенно это тело так же точно одето, как ее собственное. Это положение можно признать возможным… мы не одни, имеющие подобную точку зрения: лица, известные своим знанием, своими добродетелями и осведомленностью в мистическом учении, разделяют ее. Одновременное присутствие в двух местах бывает или только в духе, или же с телом и душой.

В первом случае физическое тело остается на месте, а там, где появляется призрак, дух облекся в заимствованное тело; во втором случае физическое тело, а с ним и душа находятся там, где как бы появился призрак, а заместитель остается в обычной для данного лица обстановке, так что присутствующим кажется, что человек не пошевелился даже в то время, когда, находясь телом и душой в другом месте, его представляет ангел. Это двойное присутствие, замещаемое, с одной стороны, и физическое — с другой, самое важное в одновременном и видимом появлении в двух местах, в теле или вне тела; оно заставляет даже предполагать действительный переход данного лица на другое место телесным или духовным образом. Если действительного перехода нет, если субъект остается там, где он всегда находится, а его все-таки видят в другом месте, то это уже сверхъестественное явление, происходящее по желанию Божьему, посредством ангела или другим образом, так что лицо заинтересованное и не знает об этом».

Чтобы хорошо понять гипотезы о. Серафина, необходимо знать точный смысл слов «душа и дух». Эти два слова, почти синонимы, употребляются одно вместо другого, но в различных смыслах; всегда это та же субстанция, та же душа, но в двух разных видах, с двумя разными способами действия.

«Мы называем ее духом, когда она возносится к Богу, — говорит епископ Елий Мерик, — когда она сознает свое возвышение и чудеса, которые Бог творит с ней, когда она очищается, отделяется от земли, порывая все греховные и рабские связи, чтобы начать религиозную, нравственную жизнь, более чистую на тех высотах, где царствует один Бог…

Мы называем ее душой, когда она соединяется с телом, чтобы его оживить, чтобы вдохнуть в него растительную и животную жизнь, когда она испытывает толчки и давление, благодаря тому, что, не задерживаясь в области веры, высоких мыслей и чрезвычайного подъема, она опускается до физической жизни наших органов, клеточек и всего тела» («Воображение и его чудеса»).

По отношению к физическому телу душа, если можно так выразиться, — астральное тело, а дух — ментальное. Во всяком случае, весьма важно отметить, что богословы удваивают и даже утраивают видимое тело двумя невидимыми.

Елий Мерик, обсуждая гипотезы одновременного появления в двух местах, выражается следующим образом:

«Чаще всего погруженный в глубокий экстаз остается неподвижным, со всеми признаками смерти на челе; там же, где он появляется, он живет и действует, исполняя свою миссию…

Святая Коломбина из Риети горячо желала посетить святые места и помолиться в Иерусалиме. С ней происходили частые раздвоения. В продолжение пяти дней она духом переносилась к желанной цели. В это время ее родственники и друзья, видя ее бездыханной, решили, что она умерла. Несколько докторов исследовали ее, и только один нашел, что она жива. По истечении пятидневного срока она пришла в себя.

Очевидно, что это не ангел, а она сама посетила во время продолжительного экстаза святые места, и, конечно, не ангел же, а она оставалась неподвижной, безжизненной в руках докторов.

В данном случае гипотеза об ангеле не разрешает вопроса. Богословы-мистики, хорошо изучившие такого рода феномены, остановились на другой гипотезе. Душа будто бы имеет способность во время экстаза отделяться от тела. В том, что она облекается внезапно в плоть и одежды, однородные ее обыкновенной внешности, что она сознает свое новое положение и легкость тела, что она забывает о находящейся в экстазе своей прежней оболочке И переносится без усилий, одним порывом, в самые отдаленные места, сохраняя после пробуждения память о происшедшем, — в этом будто бы заключается тайна божественного могущества».

Сейчас же является возражение:

«Душа — то начало, которое оживляет тело и дает ему растительную, чувственную, животную и умственную энергию. Когда она удаляется, то пресекается жизнь, остается только труп, который может оживиться исключительно благодаря чуду воскрешения. Если в продолжение пяти дней и ночей тело начало бы разлагаться и доктор не мог бы найти ни одной искры жизни или летаргию, он заключил бы, что она умерла».

Сторонники этой гипотезы отвечают, что нет такого — чуда, которое было бы не по силам могущественному Богу. Бог отделяет душу, дает ей новое тело, переносит через пространство и как Творец и Хранитель поддерживает жизнь в теле, находящемся в летаргическом состоянии.

«Если мы признаем вмешательство высшего могущества, то очевидно, что подобное чудо — возможно. Бог может поддержать жизненную теплоту в органическом теле и как Творец дать душе воздушное тело, имеющее вид настоящего. Но не нужно бесполезно умножать чудеса и беспрестанно вмешивать сверхъестественную силу. Двойное появление уже само по себе чудо, и, чтобы его объяснить, нам предлагают новые чудеса, окруженные такой тайной, в которую нам невозможно проникнуть, — продолжал епископ. — Однако я признаю, что гипотеза случайного отделения души от тела, через благодать Божью, лучше объясняет двойное появление, нежели гипотеза ангельского заместительства; на самом деле нам трудно поверить, что, пока Св. Климент находился в летаргии в Риме, ангел принял как бы на себя его тело, манеру говорить и действовать во время освящения базилики в Пизе. Ангел мог бы сам по себе, без участия Св. Климента, сотворить это чудо, не заставляя его лежать без чувств, в летаргии. Если же папа таким образом нарушил свое духовное и физическое самочувствие, если он оставался неподвижным, почти бездыханным все время, необходимое для освящения, то ясно, что он сам таинственным образом находился в двух местах.

Он даже сознавал свое двойное одновременное нахождение, потому что, пришедши в себя после глубокого сна, он рассказал подробности церемонии, где он только что был первоприсутствующим»…

Я охотно допускаю, что душу можно рассматривать в двух видах: как созерцающую истины высшего порядка и как просвещающую тело и поддерживающую жизнь. Но я не могу поверить, что дух отделяется от души и несется, по выражению о. Серафима, туда, куда Бог его пошлет.

Душа единична, проста, не сложна, индивидуальна и потому не может делиться на части, она вся там, где находится в данный момент, и мне, в конце концов, неприятно верить, что часть души может уйти вдаль, сохраняя сознание своей личности, а другая половина остается в теле, точно так же сохраняется сознание, и, таким образом, два лица, два субъекта являются необходимым результатом одновременного двойного появления. Такое решение вопроса создает, по нашему мнению, большие затруднения, и его почти невозможно помирить с известными началами психологии.

Душа непременно должна сливаться в продолжение жизни, во-первых, с духовным началом, призывающим и возвышающим ее к Богу, и, во-вторых, с жизненным началом, соединяющим ее с телом. Отделите душу от духа, останется животное, отделите дух от души, оживляющей организм, и получите отдельную сущность; человеческого существа уже не будет.

Я бы охотно поверил, что в случаях чудесного появления на двух местах феномен происходит следующим образом: душа продолжает работать, просвещать свое физическое тело, свою настоящую оболочку. В то же время, находясь в экстазе, она, не выходя из своей земной темницы, создает себе воздушное тело и оживляет одновременно и то и другое. Но благодаря своему особенному устройству воздушное тело, представляющее идеальную форму физического, поднимается, удаляется на большое расстояние и проникает плотные тела.

Для проявления этих чудес душе не нужно ни перемещаться, ни путешествовать, все равно как солнцу не нужно менять место для того, чтобы направить свои лучи вдаль. Она остается со своей земной плотью и, действуя отсюда, оживотворяет свое воздушное тело, где бы оно ни было.

Душа — дух, и для нее законов, пространства не существует.

Когда Св. Климент находился в экстазе, его душа исполняла двойную роль, она поддерживала и просвещала его материальное тело и точно так же, по могуществу и воле Божьей, она оживотворяла свою воздушную оболочку, которую видели в Пизе на церемонии освящения.

Нам, может быть, скажут: значит, существует два тела?

Без сомнения, и это — сверхъестественный феномен. Одно обыкновенное, а другое — воздушное, необычайное, продолжающее пространство. Почему, если Богу угодно взять и привести душу в экстаз, она не могла бы распространить свое излучение и свое действие? Почему она не могла бы сделать себе воздушное тело, какое видят в явлениях? Почему бы этому телу не походить на наше обыкновенное? Почему бы ему не переноситься на большие расстояния, как свету, теплоте, магнетизму, X-лучам, если его устройство совсем особенное?

Как еще малы наши знания! Разве мы знаем материи силу, дух, человеческое тело? Разве известны бесчисленные изменения атомов человеческого тела?

Знаем ли мы, как соединяются и разобщаются атомы, колеблющиеся в эфире, в человеке или в звездных пространствах? Кто имеет право сказать, что это невозможно, раз материя неизвестна, а могущество Божье налицо?..

Все вышесказанное свидетельствует, что церковь ничего не знает на предмет раздваивания человека и что она осторожно поступила, не решая, каким образом совершается этот таинственный и странный феномен, который до сих пор считается ею чудесным.

III. У чародеев. Мир колдунов представляет собой замечательную противоположность церковному миру.

Последний считает чудом все выходящее за пределы обыкновенного понимания, колдуны же называют эти феномены чарами, то есть действиями дьявола.

Большинство богословов, врачи и судьи, участвовавшие в процессах о колдовстве, в продолжение нескольких веков кончавшихся кострами, были сторонники гипотезы заместительства; эта гипотеза дала должные результаты в эпоху невежества, когда колдовство благодаря нетерпимости развертывалось во всем своем ужасе.

Вместо монаха в экстазе, которого видели и слышали, в то же время в другом месте действовал ангел, а как только дело касалось колдуна, погруженного в летаргию, то, конечно, логично было допустить ту же сверхъестественную причину, но только обратного порядка: так как ангел не может делать вреда, следовательно, это был дьявол, послушно исполняющий вместо чародея по его повелению почти всегда одно зло.

При беспристрастном отношении к фактам двойного одновременного появления монахов и чародеев приходится убедиться в их тождественности и в однородности их происхождения. Это особенно легко объяснить, отбросив в теории несовершенную гипотезу заместительства и приняв положение простого раздваивания тела. Эти феномены совершаются однообразно, и разница между ними будет только в мотивах, подавших повод к раздваиванию. Ясно, что монах, как относительно развитой субъект, стремится к высокому и чистому идеалу, а колдун может быть достаточно развитый астрально, но очень мало ментально, обычно одушевлен чувствами ненависти и мести.

Исходя из того, что нам известно, приходим к заключению, что душа, настойчиво желая исполнить доброе или дурное дело в месте более ми менее отдаленном, на самом деле переносится туда на своем астральном теле, как главной оболочке и орудии действия, оставляя в тот момент физическое тело под руководством эфирного двойника, который должен поддерживать в нем необходимую жизненную силу, чтобы не порвалась земная связь в продолжение этой ненормальной разлуки.

Для доказательства, что, за исключением побудительных причин, факт раздваивания тождествен как у монаха, так и у колдуна, и во избежание часто спорных рассуждений я приведу несколько несомненных примеров из истории колдовства последних веков. Вот два случая, приводимые Гуено де Муссо в «Высоких феноменах Магии», взятые им из сочинений Гланвилля, английского философа и богослова, очень компетентного и беспристрастного в этом вопросе.

Интересно отметить в обоих случаях следующую особенность: призрак колдуна видит одно лицо, а призрак благочестивых и религиозных людей наблюдается очень многими.

1. Одна женщина, по имени Дженни Брукс, поздоровавшись с Ричардом, маленьким сыном Генриха Джонса, провела пальцами сверху вниз по боку ребенка и дала ему яблоко, которое он испек и съел. В тот же момент мальчик очень опасно заболевает. В одно из воскресений около страдающего больного сидел отец и еще один очевидец, по имени Гибсон. Больной около 12 часов дня вдруг закричал:

— Вот Дженни Брукс!.. Дженни Брукс!

— Да где она?

— Вот же, на стене, куда я показываю пальцем!

Эта колдунья, так же как и действовавшая в следующем рассказе, умела входить и выходить сквозь стены. Правду сказать, никто не видел того, что казалось Ричарду — у него ведь была горячка и он, конечно, бредил! Все-таки Гибсон бросился к указанному ребенком месту и нанес сильный удар ножом.

— О, отец, Гибсон разрезал Дженни руку, она вся в крови!

Если верить сыну, то что делать? Отец и Гибсон тотчас же идут к констеблю, одному из тех редких людей, которые умеют выслушивать самые странные вещи, раз их рассказывают люди уравновешенные. Он и в данном случае выслушал, как и следует власти, совершенно беспристрастно и сейчас же отправился с ними, вошел без предупреждения в дом обвиняемой, которая, сидя на табуретке, закрыла одну руку другой.

— Как поживаете, матушка?

— Да не особенно хорошо, сударь!

— А почему вы так тщательно покрываете руку?

— Это моя обычная манера держать их!

— Может быть, она болит?

— Нет, нисколько.

— Наверное, болит, дайте-ка мне ее посмотреть.

И, как старуха ни сопротивлялась, констебль живо выдернул руку и обнажил ее: она оказалась вся в крови, как именно ребенок и видел ее.

— Я расцарапала руку большой булавкой, — сказала старуха.

Но, помимо этого случая, были доказаны свидетелями еще много других ее злодеяний, почему ее судили в Шарде и осудили 26 марта 1658 года. В это же самое время Ричард выздоровел.

Мировые судьи гг. Роб, Хонт и Джон Кари утверждали, что видели собственными глазами часть феноменов, на которых основывалось обвинение. А ведь известно, какое высокое общественное положение занимают в Англии эти должностные лица. Кроме того, все свидетели давали показания под присягой, а это что-нибудь да значит.

2. Другая женщина, Ульяна Кокс, 70 лет, однажды просила милостыню в одном доме — прислуга приняла ее довольно грубо.

«Ну, ладно, милая, сегодня же вечером раскаешься!» И действительно, только что наступила темнота, как у нее начались страшные конвульсии. Когда она немного пришла в себя, то на ее крики о помощи собрался народ.

«Спасите, видите, меня преследует эта противная нищенка!» — говорила служанка, показывая пальцем на пустое место.

«Наверное, она сошла с ума, ей уже начинает казаться. Чего это ей вздумалось нас беспокоить?» — решили кухонные философы в юбках.

В одно прекрасное утро больная вооружилась ножом в уверенности, что ее преследовательница непременно явится; на самом деле призрак Ульяны в сопровождении другого призрака — негра не замедлил своим приходом, и оба они заставляли больную непременно выпить какую-то жидкость, чему, конечно, последняя сопротивлялась. Наконец она схватила свой нож и наугад ударила свою противницу — тотчас же, на глазах присутствующих, видевших блеск стали, кровь залила ее постель.

«Удар попал колдунье в ногу, пойдем посмотрим». И больная вместе с другими сейчас же отправилась к дому Ульяны, чтобы удостовериться — есть ли у последней рана.

Приходят, стучат, но им долго пришлось бы стоять, если бы не надумали сломать дверь и силой войти к старухе.

«Ну, показывай живее ногу!»

Нога оказалась раненной и несколько минут назад перевязанной. К ране приложили нож, и что же? Размеры как раз одни и те же. Удар, нанесенный призраку нищенки в доме, где столько зорких глаз его видели, отразился на ней в месте ее личного нахождения, и, что самое важное, рану видели и осязали решительно все. Бедная служанка все-таки продолжала хворать до дня ареста и осуждения Ульяны Кокс.

3. Хотя о колдунах в наши дни совершенно не слышно, но во время перенесения спиритизма из Америки в Европу на набережной Сены, в маленькой общине Сидевилль, наблюдался очень интересный факт колдовства. В свое время он наделал много шума. Изложу его со слов Ода де Мирвилля, который видел и описал его на семьдесят первой странице своего объемистого труда «Духи и их флюидические проявления», появившегося в 1853 году.

Один пастух, по имени Торель, вступился за товарища, осужденного за какое-то злодеяние, и стал угрожать священнику, предполагая в нем виновника осуждения.

У этого священника жили два мальчика, приготовлявшиеся к духовному сану. Они-то и сделались орудием мести.

Однажды на рынке пастух подошел к одному из детей, дотронулся до него, и через несколько часов начались очень странные феномены. Едва ребенок вернулся с рынка, что-то вроде вихря разразилось над домом священника. Вслед за этим стуки, похожие на удары молота, послышались во всех углах, иногда слабые, короткие и обрывистые, иногда такие сильные, что дом сотрясался и их было слышно на расстоянии двух километров. Жители Сидевилля осмотрели дом сверху донизу, стараясь разгадать причину шума; к этим странным звукам вскоре присоединились новые явления: удары сыплются, отбивая или число, или ритм арий, назначаемых присутствующими. Стекла рассыпаются, предметы двигаются, столы путешествуют по всем направлениям, стулья громоздятся один на другой, поднимаются на воздух да так и остаются. Требники, ножи и другие мелкие вещи выкидываются из окон; лопатки и щипцы уходят от камина, вдут в гостиную, а горящие уголья преследуют их по полу. Автор этого рассказа предлагает вопросы, заставляет стучать во всех углах комнаты таинственный шум, ставит ему условия, как вести разговор: один удар значит «да», два удара — «нет», известное число стуков — буквы и т. д. и т. д.

Условившись таким образом, он заставил выстукать свое имя и фамилию, имена своих детей, свои и их года, месяцы и дни рождений, название общины и т. д. Все выстукивается так верно и быстро, что он сам попросил своего таинственного собеседника отвечать медленнее, чтобы иметь возможность проверить ответы, отличавшиеся самой строгой точностью.

Другие тоже получили ответы относительно имен и лет лиц, им неизвестных, и, сверившись по записям гражданских актов, находили их точными. Эти феномены происходили часто в присутствии ребенка, и он всеща видел около себя тень незнакомого ему человека в блузе. Увидев как-то Тореля, он сообщил, что это тот самый, которого он видит около себя. Во время появления призрака мальчику один священник ясно различил что-то вроде сероватой колонны или флюидического пара; другие замечали несколько раз, что этот пар с легким свистом извивался во все стороны, потом сгущался и исчезал через щели помещения.

Однажды ребенок сказал, что видит черную руку, выходящую из камина, и вдруг закричал, что рука дала ему пощечину. Все слышали звук удара и видели покрасневшую щеку, хотя руки никто не заметил. Постоянные свидетели этих феноменов слышали, что призраки боятся острия железа, поэтому, вооружившись всевозможными остриями, с силой втыкали их всюду, где слышался шум. От действия одного такого удара вырвалось пламя, а за ним настолько густой дым, что пришлось отворить все окна, чтобы не задохнуться. Когда дым рассеялся и все немного успокоились от такой неожиданности, снова принялись повсюду колоть. Послышался стон, другой, все сильнее и сильнее, наконец положительно разобрали слово «простите».

«Хорошо, мы тебя простим, даже больше, мы всю ночь промолимся, чтобы Бог в свою очередь простил тебя, но с условием: кто бы ты ни был, явись завтра сюда сам и проси прощения у этого ребенка».

Тогда все успокоились в церковном доме, и ночь прошла в тишине и молитве. На другой день после обеда к священнику постучались. Вошел скромный и смущенный Торель, стараясь шляпой прикрыть еще свежие царапины на лице. Ребенок, как только увидел его, сейчас же закричал: «Он! Он преследует меня вторую неделю!» Священник спрашивает Тореля, где он так поранил себе лицо, но тот отказывается дать по этому поводу объяснение. Он сознается зато в своих действиях, падает на колени, просит прощения. Ему велели идти к мэру и там рассказать все перед свидетелями. В мэрии он вновь на коленях просит прощения, ползет к священнику, чтобы прикоснуться к нему. Тот его отстраняет и сам отодвигается вплоть до стены — больше двигаться уже некуда. Он предупреждает пастуха, что, если тот не остановится, он ударит его, однако пастух продолжает свое, и священник наносит ему удар. Торель вызвал его к мировому судье Эрвилля в надежде получить вознаграждение. Выслушав многочисленных свидетелей, подтвердивших истину происходившего в священническом доме, чего пастух и не отрицал, судья отклонил его ходатайство и присудил его заплатить судебные издержки. Несмотря на это, феномены продолжались в ослабленном виде до того дня, когда архиепископ из осторожности удалил детей из дома. В общем вся история продолжалась два с половиной месяца, от 26 ноября 1850 года до 15 февраля 1851 года.

IV. У теософов. Теософы обыкновенно не делают опытов, поэтому в их сочинениях встречается очень немного фактов, которые можно было бы проверить. Вполне управляя собой, они не раздваиваются, как мистически настроенные монахи, для исполнения какого-нибудь дела и не подчиняются посторонним влияниям, руководимым медиумами. Все-таки г-жа Е. Блаватская получала в присутствии многочисленных свидетелей очень странные феномены, приписываемые ею ее учителю, адепту Махатме, по ее словам, живущему очень далеко, в пустыне Тибета. В числе этих феноменов были приносы специального характера и письма, передаваемые в несколько секунд от корреспондентов, находящихся на расстоянии сотен километров.

Я опишу более простые, обыденные случаи, происходившие иногда случайно с некоторыми лицами.

В 1880 году г-жа Е. Блаватская гостила у г. Свинета, президента теософского общества в Симле. Он изложил несколько фактов, происшедших благодаря ей в его присутствии, в хорошо обработанном труде «Оккультный Мир», вышедшем сначала на английском, затем на французском языке. Из издания 1901 года этого сочинения я приведу следующие строки, описывающие «произвольные стуки»:

«Я заметил, что, раз ей этого хотелось, удары всегда получались в стол, около которого она сидела… Участие других было излишне. Даже можно было обойтись без стола, для этого употреблялись оконное стекло, стена, дверь. Одним словом, все, что могло подавать звук. Например, г-жа Е. Блаватская держала одну или обе руки на стеклянной двери, и получались чистые, отчетливые стуки. Казалось, что стучали кончиком карандаша или трещали искры, вылетающие из кондукторов электрической машины. Часто вечером мы ставили перед камином, на ковре, колпак от часов. Г-жа Е. Блаватская садилась около него так, чтобы не задеть его платьем, и клала на него руки без колец. Против нее зажигали лампу, и мы все садились прямо на ковер против нее, чтобы сквозь стекло видеть ее ладони. При таких исключительных условиях на поверхности колпака получались частые и ясные звуки. Стуки нам повиновались, где бы они ни происходили — на окне или на колпаке. Я брал первое попавшееся имя, прося, чтобы его выстукали, и при перечислении мною алфавита соответствующие буквы сопровождались стуком; назначал число ударов или же просил соблюдать известный ритм, и мое желание исполнялось. Мало того, г-жа Е. Блаватская клала одну или обе руки кому-нибудь на голову, лицо, подвергавшееся опыту, чувствовало ясно всем слышные звуки в виде искр, вылетающих из электрического аппарата.

Позднее, когда я занялся исследованием, результаты получались еще более блестящие. Удары исходили от предмета, хотя г-жа Е. Блаватская не дотрагивалась до него. В Симле в присутствии серьезных свидетелей она извлекала звуки из маленького стола, к которому никто не прикасался. На несколько минут она клала на него руки и, как бы насытив его флюидом, отнимала их и только одной рукой на высоте одного фута производила магические пассы, которым соответствовали получающиеся стуки. Эти опыты удавались не только у нас, но и у наших друзей, к которым г-жа Блаватская ходила вместе с нами в гости.

Может быть, некоторые удивятся, к чему я привел эти феномены, когда речь шла о призраках, но это сделано мной по аналогии, так как, во-первых, теософы приписывают их участию отдаленного адепта, а спириты — присутствию духов; и, во-вторых, как мы знаем, чародеи производили сильные стуки тоже без появления призрака. Теперь на спиритических сеансах они получаются с появлением рук и призраков, достаточно материализованных, чтобы быть видимыми всеми присутствующими.»

Следовательно, читателю ясно, что одни и те же феномены происходят хотя и в разных лагерях, но от одной и той же причины.

V. У спиритов. У них призрачные явления бывают очень часты и разнообразны. Из физических явлений можно перечислить следующие: стуки, всевозможные шумы, даже гармоничные звуки разных инструментов, движение столов с цепью рук или без нее, с ответами на предложенные вопросы, перемещение предметов и даже прохождение их сквозь плотные тела, принос вещей, в особенности цветов, левитация медиума, как это бывает с индийскими факирами и с религиозными мистиками, появление фосфорически светящихся точек, огней, светящихся рук и даже появление призраков, которые ходят, говорят и действуют как живые люди. Все эти странные феномены, приписываемые современными учеными неизвестной силе, называемой ими «психической», спириты относят к присутствию духов, то есть душ умерших, сообщающихся с живыми посредством особо одаренных людей, или медиумов.

Подобные же случаи наблюдаются у чародеев, которые, как мы говорили, сообщаются с самим дьяволом, и у теософов, вполне подчиненных своему учителю. Но в высшей степени неправдоподобно приписывать эти феномены какой-то посторонней воле, тем более что они получаются при аналогичных обстоятельствах и условиях лицами разных школ, объясняющих их по-своему. Мы скоро увидим, что подобные факты наблюдаются почти всегда неожиданно у светских людей, не желающих этих явлений, так как они не любят выставлять напоказ свои особенности. Раз это так, то надо признать общую причину и предположить, что по крайней мере в иных случаях феномены обязаны своим появлением раздваиванию субъекта, дающего им начало.

В таком же роде рассуждают оккультисты, и от их имени Папюс в своем «Посвящении» дает объяснение, сопровождая их артистически исполненными рисунками, как человек, хорошо понимающий механизм этих таинственных явлений.

В рисунке художник воспроизводит материализацию, показывающую удивленному зрителю появление призрака. Папюсу трудно было изобразить этот редкий феномен, потому что со стороны медиума требуется огромный и продолжительный расход плотного, то есть физического, флюида. Он исходит из области селезенки и сгущается сзади или слева в виде призрака. Экстерриторизировавшийся призрак — астральное тело медиума, принимающего его наружность, выражения и манеры или облик другого лица. Бывает, хотя редко, что вместо астрального тела медиума проявляется постороннее для него существо. В этом случае он дает только свой флюид, который «прикладывается на невидимую форму, как у скульптора модельная масса на проволочный каркас». (Август 1902 г.)

Другой рисунок показывает перенос цветов из одной комнаты в другую. По этому поводу Папюс говорит следующее в «Посвящении» от февраля 1903 г.:

«В Туре был произведен интересный опыт в присутствии очень серьезных людей. Дело обстояло так: лица, участвовавшие в сеансе, пошли в сад, выбрали и хорошо заметили один цветок и вернулись обратно, в то время как М.Ж… магнетизировал путь от цветка до дома. Когда заперли на ключ стеклянную дверь, ведущую в сад, все присутствующие могли видеть цветок на своем месте, а после нескольких минут сеансирования он был уже в комнате. Сейчас же вышли в сад и убедились, что дверь все так же заперта, никого, кроме сеансирующих, около дома не было, а цветок оторван со стеблем.

Факты приноса должны быть очень хорошо проверены, так как благодаря их многовариантности недобросовестные медиумы мистифицируют присутствующих. Лично мне приходилось наблюдать очень отчетливые и легко проверяемые приносы в Париже с г-жой Баблэн и в Петербурге с медиумом Самбором».

Еще один рисунок показывает отпечаток лица призрака. В майском журнале «Посвящение» за 1902 год Папюс рассказывает этот факт следующим образом: «Еще Аксаков получал отпечатки отдельных членов и рук. Если бы в данном случае был обман, то одна только кисть руки могла бы служить для моделирования.

Полковник Роша получил отпечаток с Евзапией Паладино факт, изученный нами специально для создания теории этих интересных случаев. Этот отпечаток был настолько рельефен, что казался слепленным с настоящего лица. Женские волосы, обрамлявшие его, исключали возможность материализации духа Дэрона. В скобках скажем, что скептики и лица несведущие говорят, что медиум сам переместился для получения отпечатка. Опыты Аксакова и протоколы сеансов, устроенных г. де Роша в Агнеласе, в корне уничтожают эти детские возражения.

По нашему мнению, у Евзапии Паладино произошло отделение двойника астрального тела, или периспри, отпечатавшегося на модельной массе. Но бывают случаи, когда отпечаток воспроизводит черты другого лица, по спиритической теории это проявление самих себя духами. Не отвергая этой возможности, поищем другое объяснение феноменов. Все оккультисты знают, что в опытах с материализацией медиум своим экстериоризировавшимся из области селезенки астральным телом создает оболочку для имеющего проявиться существа. Оболочка эта, собственно, только форма, созданная живой мыслью, дающей начало материализации, и задача заключается в том, чтобы найти истинное происхождение этой мысли, образующей астральное клише.

Мы не отвергаем, что Дух действительно может быть причиной этого явления, но опыты с клише, доложенные на конгрессе Дональдом МакНабом, доказывают, что ментальный образ, исключительно созданный мозгом медиума, способен произвести материализацию, закрепленную фотографической пластинкой.

В Соединенных Штатах до 1875 года г-же Е. Блаватской, знавшей теорию и практику этих феноменов, нравилось придавать материализованным явлениям черты живших в то время политических деятелей, что вполне возможно, давая известное направление ментальным клише, возбуждающим астральную силу медиума. На самом деле мощь человеческой жизни и ее двигательную энергию еще очень мало знают. Даржэ доказал опытным путем, какое сильное воздействие имеет мысль на фотографическую пластинку, влияя на нее непосредственно или через объектив. Поэтому необходимо вновь и очень тщательно изучить, не дают ли мысли консультирующего истинное начало материализации, например для проявления умершего ребенка, не одинаковую ли долю приносят и мысли опечаленной матери, и астральное тело медиума».

VI. У светских людей. Под этим немного туманным названием я подразумеваю лиц, которых нельзя отнести ни к монахам, ни к чародеям в исступлении, ни к теософам или спиритам, то есть людей обыкновенных, как вы и я, сравнительно здоровых, раздваивающихся внезапно, не подозревая того и, во всяком случае, ничего для этой цели не делающих. В раздваивании, бывающем чаще, чем принято думать, существуют бесчисленные градации, начиная от еле заметных феноменов, вроде предчувствий и сновидений, и кончая наиболее сильными и характерными явлениями, когда присутствующие видят ходящего, говорящего или действующего призрака.

Мы уже знаем, что относительно частые и отчетливые проявления призрака, или, как его обыкновенно называют, двойника, случаются с глубоко верующими монахами, приходящими в экстаз, с чародеями и умирающими. С обыкновенными людьми ввиду их отрицательного отношения раздваивания бывают гораздо слабее и реже. Несколько чаще встречаются они у лиц с особенно чуткими нервами, называемых сенситивами. Многие из них даже видят свой внезапно экстерриторизировавшийся призрак и часто наблюдают, слышат и осознают нечто совершенно сверхчувственное. В бодрствующем состоянии призрак обыкновенно заключен в физическом теле, но случается, что он выходит, оставляя его в состоянии непонятного беспокойства, и, наоборот, выражение физического лица бывает спокойно, тогда как призрак, видимо, озабочен.

Исторические случаи. Четыре замечательных сочинения дают нам в этом отношении богатый материал. Приведем их в хронологическом порядке: «Мистика» Гера, французское издание, переведенное Карлом Сент-Фуа в 1854 году. Особенно интересен 3-й том — «Об естественной мистике». «Посредник в магии, человеческий призрак и жизненное начало» Гугено де Муссо, 1863 года; «Высшие проявления магии», того же автора, 1861 год, и «Опыты над Посмертным Человечеством и Спиритизмом» А. Д’Ассье, 1883 год. Все эти сочинения приводят многочисленные случаи появления, при известных обстоятельствах, призрака живого человека.

Первый поименованный нами автор допускает, что раздваивание есть следствие естественного предрасположения, следовательно, тут нет ни чуда, ни фокуса.

Второй автор подтверждает, как и его вышеназванный коллега, что во все времена психологи всех цивилизованных народов признавали, что человек состоит из трех начал: тела, души и посредника между ними. На этом построена целая теория, подкрепляемая серьезными доказательствами.

Третий автор, профессор университета, философ-позитивист и известный филолог, изучивший сначала посмертные явления, то есть переспри спиритов, и перешедший благодаря тщательному наблюдению фактов на изучение призраков живых людей, признает за ними тождественность характера и происхождения.

Первый автор описал до двадцати замечательных случаев внезапного раздваивания. Я выбрал из них простейшие:

«В Лондоне Мартону был лично известен один разумный молодой человек, трезвый, религиозный, очень уравновешенный, с известным образованием, рассудительный и серьезный, никаких странностей или увлечения фантазиями, как это часто бывает с лицами, видящими призраки, у него не было, а между тем вот какой случай произошел с ним.

Он служил в Лондоне у одного купца и должен был отправиться в Америку, где его хозяин имел контору. Пароход уже был готов к отплытию, торопились дописать письма и сделать последние приготовления, поэтому хозяин, идя обедать, оставил его работать в кабинете. Поев, он спустился из столовой вниз, чтобы отпустить в свою очередь молодого человека, и через дверь кабинета увидел его на своем месте, около бухгалтера, а так как ему нужно было тотчас же вернуться в столовую, то, не сказав ему ни слова, вновь поднялся по лестнице и в людской увидел того же молодого человека сидящим с другими. Его так это поразило, что, пройдя к себе в столовую, находящуюся рядом с людской, он послал справиться, на самом ли деле этот служащий тут, и, когда получил утвердительный ответ, решил, что у себя в кабинете видел его призрак, потому что другого хода из кабинета кверху не было, а вместе с ним он не поднимался, что к тому же было бы крайне невежливо».

Вот более сложный и часто повторяющийся случай. Его рассказывают Гугено де Муссо и А. Д’Ассье:

«Сэр Роберт Дэль Оуэн, американский посланник в Неаполе, сообщает, что в Ливонии был пансион Нейвельке в 12 верстах от Риги, в 1/2 версты от Вольмара. В нем жило до 42 пансионеров, все из дворянских фамилий, а в качестве классной дамы приглашена была в 1815 году Эмилия Сажэ, француженка 32 лет, прекрасно себя зарекомендовавшая, с хорошим здоровьем, хотя нервная. Несколько недель по ее приезде воспитанницы стали замечать ее одновременно в двух местах.

Однажды девочки увидели в классе сразу двух Эмилий Сажэ, проделывающих одни и те же движения, только одна держала в руке мел, а у другой ничего не было. Спустя некоторое время Эмилия Сажэ застегивала сзади платье Антонине де Врангель, девочка случайно обернулась, увидела в зеркале двух Эмилий и со страху упала в обморок. Иногда во время обеда вторая фигура появлялась, стоя за стулом Сажэ и как бы кушая, проделывала все движения, не имея, однако, ни ножа, ни вилки. Но это было случайным явлением, так как бывало, когда Эмилия вставала, ее второе „я“ оставалось на стуле.