ВЕРБЛЮЖИЙ ГОРБ Урок 61

ВЕРБЛЮЖИЙ ГОРБ Урок 61

Истинно сказано: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» [80] . Одна из интерпретаций этих слов Учителя связана с тем, что некогда в стене древнего города [Иерусалима] существовали ворота необычной формы, называвшиеся «Игольным ухом», и восточное вьючное животное верблюд не могло пройти сквозь эти ворота из-за горба на своей спине. Если вышеуказанное толкование библейского утверждения имеет под собой истинную почву, то такое же препятствие мы наблюдаем и в случае богатого человека. Собственность богача соответствует горбу на спине верблюда, и пока он цепляется за эту ношу – или она удерживает его, – ему нет входа в Небесный Град; то есть он остается в некоей низшей сфере. Но верно такое толкование или нет – не слишком важно; в действительности это утверждение само по себе является буквальной истиной. Я пойду еще дальше и скажу, что богатый человек не может встать на путь оккультизма. Первая же задача, которая дается ему после его просьбы принять его в ученики, – это добровольный отказ от всего имущества, отказ сразу и навсегда от всего, что может замедлить его развитие. Он может вновь обрести все, от чего отказался – и вдесятеро более того, – если его примут, но это имущество уже не будет принадлежать ему лично: оно будет принадлежать той ступени, на которую он вступил. Он может быть назначен управляющим всем этим достоянием, каждый грош из него может проходить через его руки, но способ его применения будет продиктован другими и ради блага других. Если он и получит от этого какую-то личную пользу, то это будет случайностью и результатом того, что он является частью той ступени, которая распоряжается способами употребления этого имущества. Чтобы показать, почему это выражение истинно, потребуется всего лишь небольшое серьезное размышление. Все мы прекрасно знаем, какое действие оказывает богатство на среднего мирянина. Самодурство, самопотворство, гордыня, алчность – вот лишь немногие из зол, порожденных обладанием большим состоянием. И, что еще хуже, – презрение и помыкание пресмыкающимися, исполненными страха лизоблюдами, что следуют за богачом по пятам, и притеснение бедняка, который не унаследовал или не заработал равного количества богатства. Все это мертвит душу богача, уничтожает всякое доверие с его стороны к человеческой природе и, наконец, оставляет его лишенным всего, что делает жизнь стоящей того, чтобы ее прожить. Подозревающий своих друзей, презирающий рядовых представителей рода человеческого, преисполненный страха, что его ближайшие и дражайшие жадными взглядами следят за ним, ожидая приближения того дня, который возвестит о его кончине и даст им возможность наложить руки на его богатство – и с чем же он остается? Даже у самого нищего бедняка в мире больше причин для радости, чем у него!

Тот, кто может недрогнувшей рукою сжимать покрепче свой кошель, проходя мимо другого, который явно голоден и лишен крыши над головой; кто может удержаться и не подать милостыни израненному нищему или больному ребенку, что лежит в лачуге или прямо на улице, через которую ему приходится идти к своему собственному уютному дому, никоим образом не смог бы узреть Учителя, стоящего на вершине великой Лестницы Посвящения.

Я отнюдь не собираюсь указывать, как именно богатый человек может наиболее мудро распорядиться своей собственностью; это касается лишь Бога и его собственной души. Но я вновь повторяю и подчеркиваю: человек, обладающий материальными богатствами, не может войти в Царство Божие, взойти на высоты совершенства, пройти великую Инициацию. Это одна из тех немногих привилегий, которые богатство не в состоянии ему купить. Слишком уж много «горбов на его спине»! Как правило, единственным постоянно преследующим его кошмаром является то, что ему придется умереть и оставить свое возлюбленное богатство. Бедняга! если бы только он мог оставить его – тогда бы для него оставалась некоторая надежда! Но, к несчастью, он не может: он берет свое богатство с собой, и оно становится его проклятием на целые столетия. Не само по себе материальное достояние (ибо оно никогда не имеет никакой особенной ценности) – но его результаты: продолжительные следствия того, что он сделал и оставил несделанным; несчастья, которые он навлек на других, собирая свое богатство; возвышенные, прекрасные, истинно христианские поступки, которые он мог совершить и не совершил. Сочувствие, сострадание, любовь, милосердие, о которых станет вопиять его голодная душа, он сможет видеть лишь подобно Дивесу [81] , «издали». Так называемую благотворительность, которой он до сих пор так гордился, он осознает как вещь никчемную и пустую, ибо то единственное, что могло сделать его благотворительность угодной [Богу] – Любовь, – никогда не было в нее вложено; посему ее нельзя и почерпнуть оттуда. Дар сам по себе не имеет никакой ценности – и даже слишком часто бывает ненавистен, если только побуждением к нему не были самопожертвование или любовь; а себялюбец утрачивает способность любить и помещает на ее место идола, сотворенного руками человеческими.

Истинно, никто из живущих так не нуждается в нашей жалости, как эгоистичный богач! К несчастью, бедняк не всегда осознает силу проклятия беспредельного богатства вовремя, чтобы это удержало его от попытки навлечь то же проклятие на себя самого. Воистину, умение довольствоваться – вот истинное сокровище.