Беседа 4. Отражение Христа

Беседа 4. Отражение Христа

24 октября 1975 г., Пуна

Одно занятие Вашей Динамической Медитацией оставило внутри меня больше блаженства и ощущения смысла бытия, чем двадцать лет вынужденного выслушивания историй Нового Завета и молитв, обращенных к всемогущему и далекому Богу, оставшемуся для меня так и не появившимся Годо. Возможно, что проповеди Иисуса могут оказаться бесполезными для всех ищущих - они, возможно, являются даже ядом для них, или для некоторых из них?

Никогда не следует смешивать христианство и Христа. Христос совершенно отличен от христианства, поэтому всякий раз, когда вам нужно понять Христа, идите прямо и непосредственно - не через Рим, потому что в этом случае вы никогда не поймете Христа. Христос, или Кришна, или Будда не могут быть организованными: они настолько обширны, что никакая организация не сможет правильно судить о них. Организовано может быть лишь нечто малое. Может быть организована политика, но не религия; может быть организован фашизм, может быть организован коммунизм, — но не Христос, не Кришна. Истинные их размеры настолько велики, что в тот момент, когда вы пытаетесь втиснуть их в рамки некоторой структуры, они оказываются умерщвленными.

Это то же самое, как если бы вы попытались схватить все небо руками и зажать его в кулаке. Открытой рукой к небу можно прикоснуться, можно иметь кусочек его на ладони, но при сжатии руки в кулак оно ускользает из нее.

Все, что бы вы ни слышали об Иисусе, это не о реальном Иисусе; это об Иисусе, которого придумали христиане, которого они приукрасили для продажи на рынке. Христианский Иисус является товаром, предназначенным для продажи; сам Христос является революцией. Благодаря нему вы будете трансформированы; он есть крещение огнем. Вам удобно быть христианином... но реальным христианином быть неудобно. Если вы реально следуете за Иисусом, вам не избежать неприятностей.

Сам он кончил свою жизнь на кресте; и вы не сможете окончить свою на троне. Но если вы следуете христианству, то никаких неприятностей не будет. Это очень удобный способ - приспособить Христа к себе, вместо того, чтобы самому приспособиться к нему. Если вы приспособите себя к Христу, то случится трансформация; если вы приспособите Христа к себе, ничего не случится. Тогда Христос сам станет частью украшения вашей тюрьмы, частью вашей мебели - вашего автомобиля, вашего дома; максимум удобств, — но вы не связаны с ним. Вот почему вам кажется, что эти двадцать лет безнадежно потеряны.

То же самое случится со мной. Вы должны быть счастливы, что медитируете вместе со мной. Когда меня не будет, медитация будет организована - и невозможно предотвратить это; по-другому не бывает. Тогда вы будете заниматься ею в течение двадцати лет - или в течение двухсот лет, - и ничего не случится. Это не случается благодаря технике; техника мертва. Это случается благодаря любви, которую вы испытываете ко мне и которую я испытываю к вам. Техника - всего лишь предлог. Это не самое главное; самым главным является ваша любовь, ваше доверие. При наличии доверия техника действует, становится живой, становится корнями в вашем сердце.

Рано или поздно все станет организованным: молитва, медитация, все. Тогда небеса будут утеряны. Тогда вы можете сколь угодно долго исполнять их - вы можете достичь в них совершенства, искусства, они могут доставлять вам некоторого рода утешение, - но мутация будет упущена. Вы останетесь тем же самым, неизменным. Это не будет крещением: вы не умрете в этом, вы не будете рождены вновь.

Вот почему я настаиваю на том, чтобы вы искали живого Учителя. Есть священные писания, когда-то они были текущими реками, но теперь они застыли, замерзли. Они затерялись в пустынях церквей, храмов и организаций. В них больше не пульсирует поэзия: они являются мертвыми догмами, доводами в спорах; любовь исчезла.

Запомните это навсегда: если вы можете найти живого Учителя, забудьте про всякие священные тексты. Живой Учитель является единственным живым писанием. Читайте его сердце и позвольте, чтобы он мог читать ваше сердце. Будьте в единении с ним - это единственный путь.

Иисус действовал так же, как, согласно вашим ощущениям, действую я, но с тех пор прошло двадцать веков. Первые ученики, собравшиеся вокруг него, поставили на карту свои жизни: они оставили все, что имели, они следовали за ним повсюду, они рисковали всем. Это стоило того. Этот человек был сокровищем из неизвестного мира. Можно было пойти на все. Они исполняли все, о чем бы их ни просили. И они имели возможность путешествовать с Богом по этой земле, быть в тесной близости с божественным.

Другие говорили: «Этот человек неправ», но те, кто был близок к нему, знали, что только этот человек и прав, - и если он не прав, тогда ничто не может быть правильным, тогда «правильное» вообще не существует. Его распяли на кресте, но те, кто был близок к нему, знали, что его распять невозможно. Этот человек уже вошел в бессмертие, этот человек уже стал частью их бессмертных душ. Вы можете убить тело, но не дух.

Они жили, ходили, дышали в присутствии этого человека. Они были преобразованы, трансформированы. Это не вопрос техники. Они молились вместе с этим человеком, но реальный смысл был не в молитвах, реальный смысл был в присутствии этого человека. Этот человек имел присутствие.

Замечали ли вы, что имеется очень мало людей, которые имеют то, что можно назвать «присутствием». Очень редко вы пройдете мимо человека, который имеет присутствие - что-то окружающее его и не поддающееся определению, что-то, что вы внезапно ощущаете, но на что вы не можете указать, что-то невыразимое, что наполняет вас, что-то очень таинственное и неизвестное. Вы не можете отрицать этого, вы не можете доказать это. Это не тело, ибо тело может иметь любой; это не ум, ибо ум может иметь любой. Иногда может встретиться прекрасное тело, чрезвычайно прекрасное тело, но это не присутствие; иногда может встретиться гениальный ум, но это не присутствие; а иногда вы проходите мимо нищего, и вы наполнены, тронуты, возбуждены - это присутствие.

Те, кто был в присутствии Иисуса, те, кто был в его сатсанге, - те, кто жил близко к нему, те, кто был его средой обитания, - дышали им. Если вы позволите мне так выразиться, те, кто пил его и ел его, кто позволял ему войти в свой интимнейший алтарь... Это трансформирует, а не молитва; молитва была всего лишь поводом для пребывания рядом с ним. Даже без молитвы это случилось бы, но без молитвы они не нашли бы повода пребывать рядом с ним.

Вы находитесь здесь, со мной. Я все время приглашаю вас к медитациям. Они только повод для того, чтобы вы подольше были здесь, хоть чуть-чуть подольше, чтобы вы могли задержаться около меня, - потому что никто не знает, когда мое присутствие коснется вас. Ничего нельзя сказать об этом; этим невозможно управлять. Это случится, когда случится; ничего не может быть сделано непосредственно для этого. Просто будьте здесь. Это случится даже без медитации, но без медитации у вас не будет повода быть здесь.

Я все время говорю с вами. Это случится даже без разговоров, это обязательно случится, но если я перестану говорить, то постепенно вы все исчезнете, потому что у вас не будет повода. Что вы делаете здесь? Я должен дать вам какое-то занятие, чтобы вы могли оставаться здесь. Я должен вовлечь вас во что-то, я должен занять вас, чтобы вы не испытывали беспокойства. Нечто должно случиться в некотором другом измерении, но когда вы заняты, это измерение остается открытым. Если вы не заняты, вы становитесь слишком беспокойными.

Все медитации, все молитвы, все методы являются игрушками, придуманными для того, чтобы дети играли с ними, но они полезны, они имеют большое значение. Раз вы заняты, то ваш внутренний алтарь открыт для меня. Вы не беспокойны - вы медитируете, — и тогда я могу делать свою работу. Это не совсем правильно сказано - «делать свою работу». Тогда это начинает случаться.

Вы правы, двадцать лет христианского учения и слушания историй Нового Завета могли оказаться тщетными, - но не потому, что эти истории никчемны. Что касается историй, то они великолепны. Поэзия Нового Завета, поэзия всей Библии - это нечто не от мира сего. Есть великие поэты - Шекспир, Мильтон, Данте, - но никто не может превзойти Библию. Ее поэзия чрезвычайно проста, но она имеет некоторое качество, которое не может иметь обычная поэзия. Она внушает благоговение; это качество является религиозным.

Наблюдали ли вы когда-либо? Вы смотрите на прекрасный цветок. Вы можете оценить его, он имеет эстетическое качество. Вы оцениваете его и движетесь дальше. Вы можете видеть прекрасное лицо - даже лицо Клеопатры: линии, пропорции, подобное мрамору тело, - но это тоже эстетика. А иногда вы проходите мимо каких-то вещей или каких-то существ, которые вызывают не только эстетическую оценку, но и благоговение. Что такое благоговение?

При встрече с некоторыми вещами или существами мышление останавливается. Ваш ум не может справиться с этим. Вы можете справиться с Клеопатрой, вы можете справиться даже с Эйнштейном - каким бы это ни было непонятным, абстрактным, трудным, вы можете справиться с этим. Нужно лишь немного больше тренировки ума. Но когда вы проходите мимо Иисуса или Будды, ум становится плоским, он становится бездействующим. Нечто является слишком большим для него. Вы не можете думать ни о чем, вы как будто в глубоком шоке, — и все же этот шок является блаженством. Это - благоговение.

Библия полна благоговения - качества, приводящего к полной остановке вашего ума, - но это то, чего вы должны достигнуть непосредственно. Миссионеры и священнослужители все разрушают, потому что они начинают интерпретировать. Они вкладывают в это свой ум, а их умы заурядны. Это похоже на то, как если бы вы смотрели на вещь неописуемой красоты, имея ум идиота. Или вы смотрите в разбитое зеркало, полностью разбитое зеркало - оно проржавело, оно ничего не может отражать по-настоящему, - и вы смотрите в зеркало и видите луну. Искаженную. Вот так это и случается.

Библия является одним из величайших событий в мире - она более чиста, чем Бхагавадгита, потому что Бхагавадгита является весьма рафинированной. Люди, которые создавали ее, были очень культурными и образованными, и, конечно же, когда что-то очень облагораживается, оно становится бесплотным, неземным. Библия прочно стоит на земле.

Все пророки Библии являются земными людьми. Даже Иисус движется по земле; он сын плотника, необразованный, ничего не знающий об эстетике, о поэзии - ничего. Если в его словах заключена поэзия, то это потому, что он, совершенно не отдавая себе в этом отчета, является поэтом. Его поэзия является примитивной и дикой.

Иисус имеет в себе нечто от крестьянина: мудрость без знаний. Он не является человеком знаний; ни один университет не пожелал пожаловать ему почетную ученую степень. Он не подходил Оксфорду или Кембриджу; он выглядел бы слишком глупо в мантии и в их клоунском колпаке. Он выглядел бы глупо, он не подошел бы им. Он принадлежит земле, деревне, обычным, простым людям.

Как раз прошлым вечером я читал один арабский рассказ. Человек умер. У него было семнадцать верблюдов и три сына, и он оставил завещание, в котором говорилось, что половина верблюдов должна достаться первому сыну, одна треть — второму сыну и одна девятая — третьему.

Сыновья были в замешательстве - что делать? Семнадцать верблюдов: половина отходит к первому сыну - следует ли разрезать одного верблюда пополам? И это тоже не много даст, потому что потом нужно выделить второму сыну одну треть. И тогда не все будет решено: одна девятая должна отойти третьему сыну. Почти все верблюды должны быть убиты.

Конечно, они отправились к человеку, наиболее известному в городе: к Мулле - пандиту, ученому, математику. Он много думал, он очень старался, но он не смог найти решение, потому что математика есть математика. Он сказал: «Никогда в своей жизни я не делил верблюдов, все это выглядит очень глупо. Но вы должны будете их разрезать. Если в точности следовать завещанию, то верблюдов придется резать, они должны быть разделены».

Сыновья не были готовы резать верблюдов. Так что же делать? Тогда кто-то предложил: «Лучше пойти к кому-либо, кто больше знает о верблюдах, а не о математике». Поэтому они пошли к шейху города, который был стар, необразован, но обладал житейской мудростью. Они рассказали ему о своей проблеме.

Шейх рассмеялся. Он сказал: «Не беспокойтесь. Это просто». Он предоставил им во временное пользование своего собственного верблюда - теперь их стало восемнадцать, - а затем разделил верблюдов. Девять верблюдов были отданы первому сыну, и он был удовлетворен, очень удовлетворен. Шесть верблюдов были отданы второму сыну, это одна треть; тот тоже был очень доволен. А два верблюда были отданы третьему сыну, это одна девятая; тот тоже остался доволен. Один верблюд остался. Это был одолженный верблюд. Шейх забрал своего верблюда и сказал: «Можете идти».

Мудрость практична, знания непрактичны. Знания абстрактны, мудрость является земной; знания — это просто слова, мудрость - это жизненный опыт.

Библия очень проста. Но не судите по ее простоте. В ее простоте содержится мудрость веков. Она очень поэтична; я никогда не просматривал что-либо более поэтичное, чем Библия. Кто-то может просто наслаждаться ею, кто-то может повторять слова Иисуса. Они идут от сердца, и они входят в сердце.

Но не пользуйтесь посредниками. Эти посредники бездарны, они все разрушают. Я просматривал многие комментарии Библии, но я не встретил ни одного разумного комментария. Они все разрушают. Я никогда не встречал ни одного теологического комментария, в котором что-либо добавлялось бы к Библии, которое бы делало ее великолепие еще более явным. Они затуманивают ее, делают ее тусклой.

Но так и должно быть. Только человек с качествами Иисуса может раскрыть ее истину, только человек с качествами Иисуса может увеличить ее красоту. Люди, которые живут в темном ущелье, и люди, которые живут на сверкающих вершинах Гималаев, не могут понять язык друг друга. Когда человек с вершины говорит, а человек из ущелья интерпретирует, то все получается не так.

Да, вы правы - ваши двадцать лет могли быть потрачены зря. Но это вопиющее непонимание, если вы думаете, что Иисус не для вас. Иисус для всех, в этом нет вопросов. Но идите прямо: станьте более медитативными, станьте более молитвенными и идите прямо. И забудьте все, что вам говорили о Библии; самой Библии достаточно.

Если вы хотите понять Упанишады, то непосредственно понять их будет трудно, потому что они очень облагорожены. Люди, которые говорят в Упанишадах, являются великими философами; они нуждаются в комментариях. Но Иисус прост, его истины просты. Он является самым обыкновенным сельским жителем; его слова не нуждаются ни в каких комментариях. Он является своим собственным светом. И если вы не можете понять Иисуса, то кого тогда вы можете понять? Отбросьте прочь все глупые комментарии. Идите прямо. Иисус так прост, что вы можете установить с ним прямой контакт.

Я не комментирую Иисуса. Я просто реагирую на него. Я не комментатор. Быть комментатором - очень грязная работа. Почему я должен комментировать Иисуса? Он прост, он совершенно прост. Он так же прост, как два плюс два - четыре. Так же, как утром встает солнце, и все знают, что наступает утро. Так он прост.

Я не комментирую его, я реагирую на него. Я читаю его слова: что-то эхом отдается во мне. Это не комментарий. Мое сердце бьется вместе с его сердцем, что-то параллельно отдается во мне, и я рассказываю вам об этом.

Так что не воспринимайте мои слова как комментарий. Я не пытаюсь объяснить вам Иисуса, в этом нет необходимости. Я просто служу зеркалом, я просто отражаю. Я раскрываю перед вами свое сердце. Я рассказываю вам то, что случается во мне, когда я слушаю Иисуса.

Часто во время Вашей беседы я обнаруживаю, что какая-то часть меня ждет вашего взгляда. Когда Вы, наконец, бросаете на меня взгляд, что-то во мне убегает. Ощущение такое, как будто пребываешь в пустыне, веками ожидая хоть немного воды, и когда она, наконец, проливается дождем, рот не раскрывается. Почему так?

Это Кришна Радха. Нет никакой необходимости думать, что в этом заключается великий секрет: это всего лишь женщина в тебе. Это путь женщины. Она ожидает чего-то, она привлекает что-то, она приглашает что-то, и когда это приходит, она пугается и убегает. Это путь всех женщин. И пока ты не поймешь это и не отбросишь это, вся твоя жизнь будет страданием.

Сначала вы привлекаете к себе что-то, а когда та вещь, которую вы призываете, является вам, вы пугаетесь и убегаете. Эти «прятки» продолжаются все время. Это мое наблюдение: женский ум просит чего-то, но когда это приходит, вас никогда нет на месте, чтобы получить желаемое. Тогда женский ум начинает страстно желать, начинаются бесконечные ожидания. Осуществление возможно каждую минуту, но когда оно подходит к завершающей стадии, женщина боится.

Женщина просит любви и боится любви, потому что, когда любовь приходит, она приносит с собой смерть. Любовь должна приносить с собой смерть, потому что только тогда вы можете возродиться вновь. Другого способа нет.

Я еще раз прочту вопрос: «Часто во время Вашей беседы я обнаруживаю, что какая-то часть меня ждет вашего взгляда. Когда Вы, наконец, бросаете на меня взгляд, что-то во мне убегает».

Ты ждешь моего взгляда. Глубокая любовь возникает в тебе… ожидание чего-то. Но когда мой взгляд падает на тебя, он приносит смерть. Тогда ты начинаешь бояться, ты убегаешь, потому что ты ожидала любви, а взгляд приносит с собой также и смерть. Он приносит и любовь, но любовь и смерть являются двумя аспектами одного и того же взгляда. Если я действительно люблю вас, я должен быть для вас смертью. Другого пути нет; любовь не может случиться по-другому. И когда взгляд проникает в вас, что-то съеживается, что-то убегает, начинает бояться. Затем мой взгляд удаляется. Тогда вы снова успокаиваетесь и ждете меня.

В этом нет никакого другого секрета, кроме женщины. И когда я говорю «женщина», вы должны правильно понимать меня. Многие мужчины ведут себя подобно женщине.

В любви все ведут себя подобно женщине. Вы хотели бы совершить прыжок в неизвестное, но не желаете отказаться от известного. Вы хотите плыть на двух лодках сразу, а они движутся в различных направлениях, в диаметрально противоположных направлениях. Вы хотите остаться самим собой, но вам хотелось бы также иметь и новую жизнь. Вы просите невозможного. Вы хотите уцепиться за то, что имеете, и хотите, также расти, - но само это цеплянье мешает вашему росту. И то и другое одновременно невозможно.

Когда вы ожидаете моего взгляда, вы ожидаете его, будучи таким, какой вы есть, но когда я прихожу и стучу в вашу дверь, я прихожу разрушить вас такого, какой вы есть, потому что я знаю, что только тогда будет высвобождено то, что скрыто внутри вас. Тогда вы начинаете бояться.

Люди любят свободу, но они и полны страха. Когда свободы нет, они думают о ней, они мечтают о ней, они фантазируют, но когда свобода приходит, они начинают бояться, потому что свобода несет с собой гораздо больше того, о чем они думали. Свобода приносит небезопасность. Свобода приносит приключение, но и небезопасность. Свобода приносит более широкое небо, она дает вам крылья, но более широкое небо может быть и опасным. Свобода очень опасна. Жить в свободе, означает жить в опасности.

Вы приходите ко мне, вы ищете свободу, но я вижу, что в глубине души вы также говорите: «Не делай нас свободными, пожалуйста, не толкай нас в свободу. Дай нам уцепиться за тебя, дай нам зависеть от тебя». И вы все время просите и молите: «Дай нам свободу». Одной рукой вы просите, другой - отталкиваете; одна часть вас говорит да, другая часть говорит нет.

Наблюдали ли вы за своим умом? Вы говорите «да-нет» одновременно. Может быть, одно произносится более громко, чем другое, может быть, вы достаточно хитры, чтобы не слушать одно, когда говорится другое. Но понаблюдайте немного, - всякий раз, когда вы говорите да, где-то рядом влачит жалкое существование нет. Тогда вы пребываете в постоянном конфликте.

Вы хотели бы, чтобы я пришел к вашей двери, но затем вы закрываете ее, потому что я приду таким, каков я есть, а не таким, каким вы меня ожидаете. Я приду таким, каков я есть, не соответствующим вашим мечтам и снам.

Никогда не забывайте искать малые причины и поводы всего, что происходит в вас и вокруг вас. Иногда вы начинаете искать очень глубокие и великие причины, которых на самом деле нет, - особенно на Западе, что обусловлено двухвековым развитием психологии и тренингом в психологии и психиатрии. Знание психологии становится общим знанием, все что-то о ней знают - о чем-то незначительном, что несущественно само по себе, о простых фактах. Люди все время копают вглубь и выносят на поверхность нечто, не имеющее никакого отношения к изучаемому явлению.

Сегодня утром я прочитал одну историю. Психоаналитик и его друг стояли у окна, глядя на небо и о чем-то беседуя. Психоаналитик сказал: «Замечательно! Посмотри!» На улице кипела работа. Сносилось здание, и несколько рабочих возили тачки с мусором. Он сказал: «Посмотри, двенадцать человек работают с тачками - одиннадцать толкают их перед собой, а один тянет за собой. Одиннадцать толкают, один тянет; этому должно быть объяснение. В этом человеке, должно быть, глубоко укоренен какой-то запрет. Или что-то случилось в его детстве с его родителями, что-то очень важное. С этим должна быть связана очень глубокая проблема. Мы должны пойти и спросить его». И они спустились.

Они остановили рабочего, который тащил тачку за собой, и психоаналитик сказал: «Пожалуйста, помогите нам обнаружить нечто глубоко укорененное в вас. Одиннадцать человек толкают свои тачки перед собой; только вы тащите свою тачку. Этому должно быть какое-то объяснение. Что-то чрезвычайно травмирующее должно было случиться в вашем детстве - глубокое подавление, навязчивая идея, принуждение - что-то сложное. Пожалуйста, расскажите нам об этом. Что вы чувствуете?»

Рабочий посмотрел на них и сказал: «Чтоб мне провалиться, папаша, я просто ненавижу смотреть на все это дерьмо, вот и все. Вот почему я везу ее сзади». Он просто не может смотреть на мусор!

Кришна Радха, в этом ничего нет, ты просто женщина. Превзойди это. Мужчина должен превзойти мужчину в себе, женщина должна превзойти женщину в себе. А когда вы ни мужчина, ни женщина, вы сможете позволить моему взгляду достичь глубинного ядра вашего существа. Тогда вы будете в состоянии открыть свои двери. Тогда мой стук не останется без ответа.

Очевидно, что то, что происходит во время смерти тонущего, является правильным объяснением крещения Иисуса Иоанном. Не в том ли заключается искусство и сила Крестителя, что он подводит человека к этой точке, а предварительная подготовка, о которой Вы говорили, применяется для того, чтобы это переживание не испугало его, а трансформировало?

Да, дело обстоит именно так. Крещение возможно только тогда, когда вы готовы умереть. Это имеет символическое значение: то, что Иоанн Креститель вводил своих учеников в реку, когда они были готовы умереть, когда они были готовы принять все, когда они были готовы течь вместе с рекой. Когда сопротивление было сломлено, когда они больше не сражались, когда вся борьба за выживание прекращалась, только тогда заводил он их в реку. Они были готовы, чтобы он утопил их, чтобы он убил их.

Я хотел бы рассказать вам историю о суфийском мистике шейхе Фариде. Однажды он направлялся к реке для утреннего омовения. Один ищущий последовал за ним и сказал ему:

«Пожалуйста, остановись на минутку. Ты выглядишь столь наполненным божественным, а я даже не испытываю какого-либо желания этого. Ты выглядишь таким безумным, что, просто наблюдая за тобой, я прихожу к ощущению, что в этом что-то есть. Ты такой счастливый и блаженный, а я так страдаю, но во мне нет даже желания искать божественное. Так что мне делать? Как создать это желание?»

Фарид посмотрел на человека и сказал: «Пойдем со мной. Я собираюсь принять утреннюю ванну. Ты тоже искупайся со мной в реке - может быть, во время купания ответ можно будет получить. Если нет, то мы поищем его после купанья. Иди за мной».

Человек был немного озадачен. Этот шейх Фарид казался немного безумным: как во время купанья можно получить ответ? Но кто знает этих мистиков, поэтому он последовал за ним.

Они оба вошли в реку, и когда человек зашел достаточно глубоко, Фарид прыгнул на него и стал топить. Человек ощутил беспомощность. Что это за ответ? Сначала он подумал, что Фарид шутит, но потом это стало опасным. Он не собирался отпускать его! Человек начал вырываться.

Фарид был тяжелый, сильный человек, а ищущий был очень тщедушным - какими и бывают ищущие. Но когда на кон поставлена твоя жизнь... Даже этот тщедушный человек сбросил с себя Фарида, вскочил на него и сказал: «Ты что, убийца? Что ты делаешь? Я бедный человек. Я всего лишь пришел спросить тебя, как в сердце может возникнуть желание к поиску божественного, а ты собираешься убить меня!»

Фарид сказал: «Подожди. Сначала несколько вопросов. Когда я удерживал тебя под водой и ты задыхался, сколько мыслей было в твоей голове?»

Человек ответил: «Сколько? Только одна мысль - как выбраться на воздух, чтобы вдохнуть».

Фарид спросил: «Как долго в тебе пребывала эта одна мысль?»

Человек ответил: «И эта мысль тоже пребывала во мне недолго, потому что ставкой была моя жизнь.

Вы можете позволить себе думать, когда ничто не поставлено на кон.

"Жизнь в опасности" - даже эта мысль исчезла. "Выбраться из воды" - это была не мысль, это была вся моя жизнь».

Фарид сказал: «Ты понял. Это и есть ответ. Если ты испытываешь удушье в этом мире, если ты сдавлен со всех сторон и если ты чувствуешь, что в этом мире ничего не случится, кроме смерти, то возникнет желание поиска истины, или Бога, или как там еще ты это назовешь. Но и это тоже будет длиться недолго. Постепенно это желание перестает быть желанием, оно становится твоей жизнью. Сама жажда становится твоей жизнью».

«Я показал тебе путь, - сказал Фарид. - Теперь ты можешь идти».

Вы только попробуйте понять всю ситуацию в мире. Если он уже разрушает вас, выпрыгните из него. Истинный вопрос заключается не в том, как искать Бога; истинный вопрос заключается в том, как понять, что там, где, как вы думаете, существует жизнь, никакой жизни не существует, а есть только смерть.

Иоанн Креститель или кто-то другой, кто когда-либо крестил других, кто когда-либо посвящал других, кто когда-либо выводил кого-то другого в мир истины из мира сновидений, должен приготовить вас к смерти. Да, это имеет значение. Путем крещения он говорил: «Твое старое "я" утонуло в реке; ты теперь не тот же самый. Возникла новая личность; теперь у тебя новое ядро. Действуй в жизни, используя это ядро, и не используй прошлое».

То же самое должно быть сделано при посвящении огнем. В Индии традиционно использовалось посвящение огнем, а не водой. Там было несколько побочных течений, которые использовали для крещения и воду, но в основном в Индии для этого использовался огонь. Поэтому в каждом доме Учителя - как говорят, в гурукуле, в семействе Учителя - в середине дома все время горел огонь; огонь горел все двадцать четыре часа в сутки. Все учения давались около огня. Постепенно символ огня глубоко проникал в учеников.

В древних Упанишадах есть прекрасный рассказ о том, как ученик, очень известный ученик, Светкету, был со своим Учителем. Учитель ждал двенадцать лет и не посвящал его в секреты. Ученик все работал и работал у Учителя, поддерживая огонь в доме, - все двадцать четыре часа в сутки огонь должен был поддерживаться живым. Говорят, что даже сам огонь стал беспокоиться об этом Светкету. Он двенадцать лет прислуживал этому огню, ухаживал за ним, приносил из лесу хворост.

Эта история прекрасна. Говорят, что огонь стал беспокоиться. Даже огонь стал чувствовать, что Учитель слишком тверд, что он немного несправедлив. Огонь стал испытывать сострадание к Светкету.

Когда Учителя не было дома, огонь обратился к его жене. Он сказал ей: «Это заходит слишком далеко. Этот Светкету так безропотно служил вам двенадцать лет. Ему должен быть раскрыт секрет - он уже заслужил это. Убеди своего мужа».

Жена сказала: «Но он не послушает меня. Если я что-либо скажу по этому поводу, он может начать еще более упорствовать. Он не тот человек, которого можно убедить. Нужно ждать. Он знает, как надо работать и как не надо работать, что надо делать и что не надо делать, так что я ничего не могу ему сказать».

Говорят, что огонь был так обеспокоен, что сам раскрыл секрет Светкету. И когда секрет был раскрыт, Учитель затанцевал. Он сказал: «Светкету, я ждал. Поскольку, когда сам огонь раскрывает секрет, это что-то значит. Я сделал так, чтобы огонь сам раскрыл тебе секрет, потому что сострадание должно было возникнуть, существование является сострадательным. Я мог дать тебе секрет в любой день, но это не было бы так жизненно. Это было бы от меня. Но теперь двери существования открыты для тебя самим существованием. Теперь ты имеешь связь с самим огнем - ты посвящен огнем».

Какой секрет может огонь раскрыть вам? Секрет смерти.

Мы в Индии сжигаем тела умерших, поэтому огонь становится связанным со смертью. Даже те, кто не является ищущим, знают, что огонь является символом смерти - человек умирает в нем. Но тот, кто познал и находится на пути поиска, знает также, что через огонь происходит и воскрешение: смерть и повторное рождение.

И при использовании воды, и при использовании огня конечной целью является смерть. Человек должен умереть, чтобы достичь жизни изобильной, человек должен пронести свой крест. Ничто другое не может посвятить вас - только смерть. Смерть является Учителем. Или Учитель является смертью.

Если вы готовы умереть, то никто не сможет помешать вам возродиться вновь. Но эта смерть не должна быть самоубийством. Многие люди совершают самоубийства. Они не воскресают. Смерть посредством самоубийства не является смертью через понимание; смерть посредством самоубийства является смертью из-за непонимания. Вы умираете в смущении, в страдании. Вы умираете, будучи одержимым этим миром, будучи привязанным к этому миру. Вы умираете в виде протеста.

Понаблюдайте за людьми, которые думают совершить самоубийство. Они не против жизни. Скорее наоборот, они так привязаны к жизни, что жизнь не может удовлетворить их. Они мстят, они протестуют. Они убивают самих себя просто для того, чтобы выразить протест против всего существования - что оно не удовлетворило их. Они жалуются; они говорят: «Жизнь не стоит того, чтобы жить».

Но почему жизнь не стоит того, чтобы жить? Они ожидали слишком многого; вот почему жить не стоит. Они просили слишком многого; они никогда не зарабатывали этого. Они просили слишком много, и то, что они просили, не было им предоставлено. Они разочарованы.

Тот, кто готов умереть при отсутствии разочарования… Видя правду жизни, зная ту истину, что жизнь есть всего лишь сон... Она не может никого удовлетворить, но она и не может разочаровать. И удовлетворение, и разочарование являются частями одной и той же иллюзии, что жизнь является реальной. Тот, кто понимает, что жизнь является нереальной, что она есть просто сон, перестает быть привязанным к ней. Приходит самоотречение.

В Упанишадах есть одно очень жизненное высказывание: «Тен тиктен бхунджитха... тот, кто потворствует своим желаниям в жизни, всегда отвергается». Это весьма революционно; скрытый смысл этого огромен. Он заключается в следующем: те, кто потворствует своим желаниям в жизни, должны быть отвержены, потому что они увидели истину пережитых желаний, заключающуюся в том, что жизнь является фальшью. Они смотрели на нее и ничего в ней не нашли. Это не означает, что они разочарованы, потому что если вы разочарованы, то это только показывает, что вы все еще ожидаете чего-то. Разочарование показывает наличие ваших ожиданий.

Тот, кто осознал, что жизнь может только обещать, но никогда не давать того, что обещала, - это сновидение, - никогда не будет ни разочарован, ни удовлетворен жизнью. Тогда приходит самоотречение, отказ от жизни. Отречься - это не означает оставить жизнь; отречься от жизни - означает видеть ее такой, какая она есть. Тогда человек готов умереть, потому что в жизни ничего нет.

Готовность к смерти - это та точка, к которой подводил людей Иоанн Креститель. Когда они были готовы, он заводил их в реку Иордан и совершал ритуал, последнее соприкосновение. Вместе с водой, стекающей по голове в реку, уходило эго, старая личность. Рождалось новое существо — омытое новым смыслом бытия, с новой тайной пребывания живым, с новым смыслом существования.

Конечно, смерть может быть или весьма ужасным переживанием, или чрезвычайно прекрасной. Это зависит от отношения к ней. Если вы испытываете ужас перед смертью, то вы умрете, но воскрешены не будете. Если смерть становится прекрасным переживанием, то вы умираете и в то же время воскресаете. Обычно смерть ужасает; вот почему вы так боитесь смерти. В жизни до самой смерти не случается ничего прекрасного, но вы боитесь.

Учитель должен постепенно убедить вас в красоте смерти. Он должен петь славу смерти. Он должен постепенно убедить вас и сформировать в вас доверие к смерти, чтобы вы оказались способными на всеприятие. Если вы приемлете все, то ничего не умирает, кроме вашего эго. Вы остаетесь навсегда, навечно.

Вы есть вечность, вы не можете умереть - страх совершенно напрасен и необоснован, - но эго должно умереть. Эго - это искусственно созданное явление. Когда вы родились, его не было, его создало общество. Общество наделило вас этим эго - и общество может отнять его... и это эго полностью отнимается смертью. Вы уйдете таким же, каким пришли: с пустыми руками вы пришли, с пустыми руками вы и уйдете - эго является всего лишь иллюзией между этими двумя событиями.

Это эго боится смерти. Раз вы поняли, что не вы умрете - умрет только эго, уйдет только болезнь, — вы готовы. Вы готовы для крещения.

Вы говорите, что серьезность является болезнью. Сколько я себя помню, я всегда был серьезным. Что мне делать?

Не будьте серьезным по этому поводу. Пусть все так и будет, и смейтесь. Если вы можете смеяться над собой, то все в порядке. Люди смеются над другими, но никогда не смеются над собой. Этому нужно научиться. Если вы можете смеяться над самим собой, серьезности уже нет. Если вы можете смеяться над собой, она не может устроить свое жилище внутри вас.

В дзэнских монастырях каждый монах должен был смеяться. Первым, что нужно было делать по утрам, - это смеяться. В первое же мгновенье, когда монах осознавал, что он больше не спит, он должен был выскакивать из постели, становиться в позу шута, вроде циркового клоуна, и начинать смеяться, смеяться над собой. Лучшее начало дня трудно придумать.

Смех над самим собой убивает эго, вы при этом становитесь более прозрачным, более светлым, чем тогда, когда живете в миру. И если вы сами смеетесь над собой, то смех других над вами не задевает вас. Они, фактически, помогают вам, они делают то же самое, что и вы. Вы будете счастливы.

Смех над другими является эгоистичным; смех над собой является признаком смирения, скромности. Научитесь смеяться над самим собой - над своей серьезностью и над другими качествами вроде этого. Вы можете серьезно относиться к своей серьезности. Тогда вместо одной болезни вы получите две. Тогда вы можете стать серьезным и по этому поводу, и так можно продолжить. Этому нет конца, это может продолжаться до бесконечности.

Так что удержитесь от этого с самого начала. В тот момент, когда вы почувствуете серьезность, посмейтесь по этому поводу и посмотрите, где сидит ваша серьезность. Засмейтесь, громко засмейтесь, закройте глаза и поищите ее. Вы не сможете найти ее. Она существует только в тех, кто не может смеяться.

Более несчастный случай, чем тот, когда человек не может смеяться над самим собой, трудно себе представить. Так что начинайте утро со смеха над собой, и когда у вас в течение дня появится свободная минута, тоже хорошо посмейтесь. Без какой-либо конкретной причины - просто потому, что весь мир так абсурден, просто потому, что способ вашего существования абсурден. Нет необходимости искать какую-либо конкретную причину. Все вокруг настолько абсурдно, что человек должен смеяться.

Пусть смех идет от живота, а не от головы. Человек может смеяться от головы: тогда это мертвый смех. Все, что идет от головы, является мертвым; голова является чем-то механическим. Вы можете смеяться от головы: тогда ваша голова породит смех, но он не будет проникать глубоко в живот, туда, где расположена хара. Он не дойдет до кончиков пальцев ваших ног, он не охватит все тело. Настоящий смех подобен смеху маленького ребенка. Посмотрите на сотрясение его живота, на вибрацию всего его тела - ему хочется кататься по полу. Это вопрос тотальности, целостности. Он так сильно смеется, что начинает плакать; его смех настолько глубок, что превращается в слезы, и слезы выходят из него. Смех должен быть глубоким и тотальным. Это лекарство, которое я предписываю от серьезности.

Вы бы хотели, чтобы я дал вам какое-то серьезное лекарство. Это не поможет. Вы должны быть немного дурашливым. Фактически, высочайшие вершины мудрости всегда несут на себе безрассудство, величайшие мудрецы мира всегда были величайшими шутами.

Это будет трудно понять. Вы не можете подумать, что они могут вести себя как шуты, потому что ваш ум всегда разделяет: мудрец никогда не может быть дураком, дурак никогда не может быть мудрецом. Но эта позиция является неверной. Известны великие дураки, которые были весьма мудры.

В старые времена при каждом королевском дворе был великий шут - королевский шут. Он служил некоторой уравновешивающей силой, потому что слишком много мудрости может оказаться глупостью, слишком много чего угодно может оказаться глупостью. Необходимо было что-то, что могло все возвратить на землю. Королевскому двору нужен был шут. Он должен был заставить всех смеяться, потому что в противном случае мудрые люди имеют тенденцию быть серьезными, а серьезность - это болезнь. Из-за серьезности вы теряете чувство меры, вы теряете перспективу. Поэтому каждый королевский двор имел шута, великого шута, который мог говорить что угодно, делать, что угодно и все спускал обратно на землю.

Я слышал, что один император имел шута. Однажды император смотрел в зеркало. Вошел шут, прыгнул и ударил его ногой в спину. Император упал на зеркало. Конечно, он очень рассердился и сказал: «Если ты не сможешь привести причину своих глупых действий, которая являлась бы еще более преступной, чем сами действия, то ты будешь приговорен к смерти».

Шут сказал: «Милорд, я никак не думал, что вы здесь. Я думал, что здесь стоит королева».

И его вынуждены были простить, потому что он привел причину, которая оказалась еще более глупой. Но чтобы найти эту причину, дурак должен был быть весьма умным человеком.

Каждый великий мудрец - Лао-цзы, Иисус — обладал некоторыми свойствами возвышенной глупости. Так и должно было быть, потому что в противном случае мудрец был бы человеком без соли, он был бы ужасен на вкус. Он должен быть еще немного и шутом. Тогда все будет уравновешено. Посмотрите на Иисуса - он едет на осле и говорит людям: «Я есть Сын Божий». Взгляните на это! Он, по-видимому, был и мудрецом, и шутом. Люди должны были смеяться: «Что ты говоришь? Ты говоришь такие вещи, а ведешь себя таким образом...»

Но я знаю, что именно так проявляется совершенная мудрость. Лао-цзы говорит: «Все мудры, за исключением меня. Я, кажется, глупец. У всех умы ясные; только мой ум кажется мне темным и запутанным. Все знают, что делать и чего не делать; только я в замешательстве». Что он имел в виду? Он говорит, что в нем мудрость и глупость встречаются. А когда мудрость и глупость встречаются, имеет место трансценденция, выход за пределы.

Так что не будьте серьезными по поводу серьезности. Смейтесь над ней, будьте немного шутом. Не осуждайте глупость; она имеет свою собственную прелесть. Если вы сможете иметь и то и другое, вы будете иметь внутри себя качество трансценденции.

Мир становится все более и более серьезным. И, следовательно, все больше заболеваний раком, все больше сердечных заболеваний, все больше заболеваний, связанных с повышением кровяного давления, все больше психических заболеваний. Мир слишком сместился к одной крайности. Будьте еще немного и глупыми. Посмейтесь немного, будьте как дети. Понаслаждайтесь немного, не носите за собой повсюду эту серьезность, и внезапно вы почувствуете, что в вас возникает более глубокое здоровье - для вас становятся доступными более глубокие источники вашего здоровья.

Слышали ли вы когда-либо о дураке, который сошел с ума? Этого никогда не происходит. Я всегда ищу сообщений о том, что дурак сошел с ума. И никогда еще не видел ни одного. Конечно, дурак не может сойти с ума, потому что для того, чтобы стать безумным, нужно быть очень серьезным.

Я также интересовался таким вопросом: склонны ли дураки к более крепкому здоровью, чем так называемые мудрецы? И это действительно так: дураки являются более здоровыми, чем так называемые мудрецы. Они живут настоящим моментом, и они знают, что они дураки, поэтому они не очень беспокоятся по поводу того, что думают о них люди. Подобное беспокойство становится для тела и ума канцерогенным веществом. Дураки живут долго, они смеются последними.

Запомните: жизнь должна быть уравновешена, она должна быть очень хорошо уравновешена. И тогда, как раз посередине, вы спасены. Энергия поднимается вверх, вы начинаете движение вверх. И это относится ко всем противоположностям. Не будьте мужчиной и не будьте женщиной: будьте и тем и другим, чтобы вы могли быть никем. Не будьте мудрым, не будьте дураком: будьте и тем и другим, тогда вы выйдете за пределы.

Пожалуйста, объясните, почему мы не чувствуем божественного, которое обитает здесь и сейчас, внутри нас и снаружи, которое в вас, во мне и во всех.

Этот вопрос задет Свами Йога Чинмайя.

Потому что ты слишком велик, ты слишком отягощен самим собой.

Оттого что вы не можете смеяться, божественное скрыто. Оттого что вы слишком напряжены, вы закрыты. А то, о чем вы думаете, - что божественное здесь и сейчас, что оно внутри и снаружи, что оно в вас и во мне, - это только мысли головы, это не является вашими ощущениями. Это мысли, а не осознавание. И если вы будете продолжать думать в этом же направлении, то это никогда не станет вашим переживанием. Вы можете убедить себя тысячью и одним аргументом, что это так, но это никогда не станет вашим переживанием. Вы будете все время упускать. Это не вопрос доказательств, философствований, размышлений, созерцаний - нет. Это вопрос глубокого погружения самого себя в ощущение этого явления. Вы должны почувствовать это, а не думать об этом. А для того, чтобы почувствовать это, человек должен исчезнуть.

Вы пытаетесь совершить совершенно невозможную вещь: путем рассуждений вы пытаетесь осознать Бога. Это будет оставаться философией, это никогда не станет вашим переживанием. А пока это не становится переживанием, оно не освобождает. Это становится оковами; вы умрете в оковах слов.

Ты слишком велик. Голова Йоги Чинмайи должна быть удалена - полностью отрезана. Твоя голова очень велика, ты сам очень велик. Бог больше не важен; важен ты. Ты хочешь познать Бога: важен не Бог, важен ты. Ты желаешь достичь Бога: упор делается не на Боге, а на тебе, на том, как тебе жить без достижения Бога. Богом следует овладеть, и упор делается на тебе. Вот почему ты все время упускаешь.

Отбрось свое «я». Тогда не будет нужды беспокоиться о Боге - он явится сам. Раз тебя нет, он появляется. Раз ты безмолвен, ощущается его присутствие. Раз ты пуст, он устремляется к тебе. Отбрось все философии и все то, что ты выучил, что ты позаимствовал, что стало отягощать твою голову. Отбрось это! Очисться от этого; все это вздор.

Раз ты чист, то в этой чистоте начнет ощущаться какой-то подъем. В этой чистоте - девственность. Бог присутствует всегда, он доступен всегда.

Как так получается, что ум может все время производить какие-то мысли, и как мы можем прекратить то, что не сами запустили?

Вы не можете прекратить то, что не сами запустили. Не пытайтесь делать это, иначе вы просто понапрасну растратите время, энергию, жизнь. Вы не можете остановить ум, потому что вы и не запускали его. Вы можете просто наблюдать, и при этом наблюдении он исчезнет. Это не означает, что вы остановили его: при наблюдении он останавливается. Остановка является функцией наблюдения, это следствие наблюдения.

Это не означает, что вы остановили его; не существует способов остановки ума. Если вы будете пытаться остановить его, он будет работать еще быстрее; если вы будете пытаться остановить его, он будет бороться с вами и создаст для вас тысячу и одну неприятность. Никогда не пытайтесь остановить его.

Это правильно: не вы запустили его, так кто вы такой, чтобы останавливать его? Он пришел из-за вашей неосознанности; он уйдет благодаря вашей осознанности. Вы ничего не должны делать, чтобы остановить его, кроме как становиться все более и более осознающим.