ОТДЕЛ XLIII ТАЙНА БУДДЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ОТДЕЛ XLIII

ТАЙНА БУДДЫ

Тайна Будды заключается в следующем: Гаутама, воплощение чистой Мудрости, все же должен был в своем человеческом теле учиться и быть посвященным в тайны мира подобно любому другому смертному, до того дня, когда Он появился из Своего тайного убежища в Гималаях и первый раз проповедовал в роще Бенареса. То же самое с Иисусом: с двадцати до тридцатилетнего возраста, когда Его находят произносящим Нагорную проповедь, – ничто о нем неизвестно и ничто не говорится. Гаутама должен был дать клятву о сохранении в нерушимой тайне эзотерических доктрин, сообщенных Ему. В силу Своей безмерной жалости к невежеству – и страданиям, как его следствию – человечества, хотя Он и не хотел нарушать Своего священного обета, Ему все же не удалось остаться в пределах предписанных ограничений. В то время, когда Он слагал свою эзотерическую философию («Доктрину ока») на основах вечной Истины, Он не скрыл определенных догм и, шагнув за пределы законных границ, создал причины к тому, что эти догмы были неправильно поняты. В Своем стремлении разделаться с ложными богами Он раскрыл в «семи путях к нирване» некоторые тайны семи Светов арупа (бесформенного) мира. Малое количество истины часто хуже, чем полное отсутствие истины.

Истина и выдумка подобны маслу и воде: они никогда не смешиваются.

Его новое учение, которое представляло внешнее мертвое тело эзотерического учения без оживляющей его души, принесло бедственные последствия: оно никогда не было правильно понято, и сама доктрина была отвергнута буддистами юга. Безмерная филантропия, беспредельная любовь и милосердие ко всем тварям были в основании Его непреднамеренной ошибки, но карма мало обращает внимания на намерения, будь они добрые или злые, если они остаются бесплодными. Если «Благой Закон», как он проповедовался, имел своим результатом наиболее возвышенный кодекс этики и неимеющую равной себе философию наружного в видимом космосе, то он также склонял и приводил незрелые умы к мысли, что под высшим одеянием этой системы больше ничего нет, и была воспринята только мертвая буква ее. Кроме того, новое учение выбило из колеи многие великие умы, которые до этого следовали водительству ортодоксального брахманизма.

Поэтому пятьдесят с чем-то лет после своей смерти «великий Учитель»,[655] отказавшись от полного дхармакаи и нирваны, соблаговолил, в целях кармы и филантропии, снова родиться. Для Него смерть не была смертью, но, как сказано в «Эликсире Жизни»,[656] Он сменил

Внезапное погружение в темноту на переход в более яркий свет.

Шок смерти рассеялся и, подобно многим другим адептам, Он сбросил смертную оболочку и предоставил ее сжиганию, а пепел сохранил в качестве реликвии, и начал межпланетную жизнь, облекшись в свое тонкое тело. Он снова родился как Шанкара, величайший учитель ведантистов в Индии, чья философия – целиком основанная на основных аксиомах вечного Откровения, Шрути или первоначальной религии мудрости, на которой также до того основал свою философию Будда, но с другой точки зрения – очутилась в середине между слишком пышно замаскированной метафизикой ортодоксальных брахманов и метафизикой Гаутамы, которая будучи лишенной в своем экзотерическом одеянии всякой душу оживляющей надежды, трансцендентальных устремлений и символов, выглядит в своей холодной мудрости, как хрустальные ледяшки, как скелет изначальных истин эзотерической философии.

Был ли тогда Шанкарачарья Гаутамой Буддой в новой личной форме? Может быть, читатель только еще больше смутится, если ему сказать, что «астральный» Гаутама находился внутри внешнего Шанкары, чей высший принцип, или Атман, тем не менее, был его собственный божественный прототип – «Сын Света», действительно – небесный, разумом-рожденный сын Адити.

Этот факт опять обоснован на том таинственном переносе божественной бывшей личности, слившейся с безличной индивидуальностью – теперь в своей полной троичной форме монады, как атма-буддхи-манас – в новое тело, видимое или субъективное. В первом случае это манушья-будда; во втором – нирманакая. Сказано, что Будда в нирване, хотя этот когда-то смертный носитель – тонкое тело – Гаутамы все еще присутствует среди посвященных; оно не покинет царства сознательного Бытия до тех пор, пока страдающее человечество нуждается в его божественной помощи – во всяком случае, до конца этой коренной расы. Время от времени Он, «астральный» Гаутама, соединяется неким наиболее таинственным – для нас совершенно непостижимым – образом с аватарами и великими святыми, и действует через них. И несколько таких названо.

Таким образом, утверждается, что Гаутама Будда воплотился в Шанкарачарью, – что, как было сказано в «Эзотерическом буддизме»:

Шанкарачарья просто был Будда во всех отношениях в новом теле.[657]

Хотя это выражение правильно в его мистическом смысле, манера его изложения может ввести в заблуждение, пока не объяснена. Шанкара был Буддой, весьма несомненно, но он никогда не был новым воплощением Будды, хотя «астральное» Эго Гаутамы – или, скорее, его бодхисаттва – могло каким-то таинственным образом быть связанным с Шанкарачарьей. Да, возможно, это было то Эго, Гаутама, в новом и в лучше приспособленном сосуде – в сосуде брахмана Южной Индии. Но Атман, Высшее Я, которое осеняло обоих, отличалось от Высшего Я ушедшего Будды, который теперь находился в Своей собственной сфере в космосе.

Шанкара был аватаром в полном значении этого термина. Согласно Саяначарье, великому комментатору Вед, он должен рассматриваться как аватар или непосредственное воплощение Самого Шивы – Логоса, седьмого Принципа в природе. В Тайной Доктрине Шри Шанкарачарья рассматривается как обиталище – в течение тридцати двух лет его земной жизни – Пламени, высочайшего из проявленных Духовных Существ, одного из первоначальных семи Лучей.

А что подразумевается под словом «Бодхисаттва»? Буддисты мистической системы махаяны учат, что каждый БУДДА проявляется (ипостатически или иначе) одновременно в трех мирах Бытия, а именно: в мире Кама (похотливости, страстных желаний – это чувственная вселенная или наша земля) в виде человека; в мире Рупа (форм – все же сверхчувственном), как Бодхисаттва; и в высочайшем Духовном Мире (в Мире совершенно бестелесных существовании), как дхиани-будда. Последний существует в пространстве и времени вечно, т. е. от одной маха-кальпы до другой, – синтетической кульминацией этих трех является ади-будда,[658] Принцип мудрости, который есть Абсолют, и поэтому вне времени и пространства. Их взаимоотношения следующие: дхиани-будда, когда мир нуждается в человеческом Будде, «создает» посредством силы дхианы (медитации, всемогущей концентрации) разумом-рожденного сына – бодхисаттву, чья миссия заключается в том, чтобы он после физической смерти своего человеческого, или манушья-будды продолжал его работу на земле до появления следующего Будды. Эзотерический смысл этого учения ясен. У простого смертного его принципы являются только более или менее яркими отражениями семи космических и семи небесных Принципов, Иерархии сверхчувственных Существ. У Будды же они являются почти самими этими принципами in esse. Бодхисаттва заменяет в нем Каранашариру, принцип Эго, и остальное соответственно; и именно так эзотерическая философия объясняет значение фразы, что «силою дхианы (или абстрактной медитации) дхиани-будда (дух Будды, или монада) создает бодхисаттву» или облеченное астралом Эго внутри манушья-будды. Таким образом, в то время, как Будда погружается обратно в нирвану, откуда он вышел, бодхисаттва остается позади, чтобы продолжать работу Будды на земле. Следовательно, именно этот бодхисаттва мог предоставить низшие принципы в призрачном теле аватара Шанкарачарьи.

Теперь, сказать, что Будда после достижения нирваны вернулся оттуда, чтобы вновь воплотиться в новое тело, было бы произношением ереси с точки зрения как брахманистической, так и буддийской. Даже в экзотерической школе махаяны, в учении, касающемся трех тел «Будды»,[659] о Дхармакае – идеальном, лишенном формы Бытии – сказано, что раз оно принято, то Будда в нем покидает мир чувственных восприятии навсегда; и не имеет, и не может иметь с ним каких-либо связей. Сказать же, как учит эзотерическая или мистическая школа, что хотя Будда пребывает в нирване, он оставил за собою Нирманакаю (бодхисаттву), чтобы продолжать работу после него, – будет вполне ортодоксально и в соответствии со школами как эзотерической махаяны, так и Прасанга Мадхьямики; последняя является анти-эзотерической и наиболее рационалистической системой. Ибо в Комментарии «Калачакры» показано, что существуют: (1) Ади-будда, вечный и необусловленный; затем (2) Самбхогакая-будды или дхиани-будды, существующие с (эонической) вечности и никогда не исчезающие – Будды причинности, так сказать; и (3) Манушья-бодхисаттвы. Отношения между ними определяются данным определением. Ади-будда есть ваджрадхара, и дхиани-будды суть ваджрасаттвы; и несмотря на то, что они различные Существа на своих соответствующих планах, все же Они фактически идентичны, так как один действует через другого, как дхиани через человеческого Будду. Один является «бесконечным разумом», другой только «верховным разумом». О Пра Бодхисаттве – который впоследствии был на земле Гаутамой Буддой, сказано:

Выполнив все условия для немедленного достижения степени совершенного Будды. Святой предпочел, исходя из беспредельного милосердия к живым существам, еще раз воплотиться для блага людей.

Нирвана буддистов – это только порог Паранирваны, согласно эзотерическому учению; тогда как у брахманов она является summum bonum, тем окончательным состоянием, откуда больше возврата нет – во всяком случае, до следующей маха-кальпы. И даже это последнее воззрение вызовет возражения у некоторых слишком догматических и ортодоксальных философов, которые не хотят принять эзотерическую доктрину. У них нирвана – абсолютное ничто, в котором нет ничего и никого – только необусловленное Все. Чтобы понять полностью характерные черты этого Абстрактного Принципа, нужно осмыслить его интуитивно и постичь полностью «единое неизменное состояние во вселенной», которое индусы так правильно определяют как

Состояние совершенной бессознательности – голое Чидакашам (поле сознательности), фактически.

как бы парадоксальным это не показалось бы непосвященному читателю.[660] Шанкарачарья считался аватаром; это утверждение, в которое автор безоговорочно верит, но которое другие люди, конечно, вправе отвергать. И как таковой он облекся в тело южного индийца, только что родившегося брахманского ребенка; сказано, что это тело, по причинам настолько же значительным, насколько таинственным для нас, оживлялось астральным личным остатком Гаутамы. Это божественное Не-Эго избрало в качестве своего Упадхи (физической основы) эфирное, человеческое Эго великого мудреца в этом мире форм, как наиболее подходящего носителя Духа, чтобы спуститься в него.

Шанкарачарья сказал:

Парабрахман есть Карта (Пуруша), так как нет другого Aдхиштатхи,[661] и Парабрахман есть Пракрити, так как нет другой субстанции.[662]

Теперь, то что истинно на макрокосмическом, также истинно на микрокосмическом плане. Поэтому ближе к истине будет сказать – раз мы допускаем такую возможность – что скорее «астральный» Гаутама или нирманакая был Упадхи духа Шанкарачарьи, нежели последний был новым воплощением первого.

Когда настало время родиться Шанкарачарье, то, естественно, каждый принцип в проявленном смертном теле должен был быть чистейшим и тончайшим, какие только существовали на земле. Следовательно, те принципы, которые когда-то были прикреплены к Гаутаме, который был непосредственным великим предтечею Шанкары, естественно были привлечены к нему, так как экономия природы запрещает новое эволюционирование подобных принципов из сырого состояния. Но следует помнить, что высшие эфирные принципы не становятся, подобно низшим, более материальным принципам, иногда видимы человеку (как астральные тела), и их следует рассматривать скорее в свете отдельных или самостоятельных Сил или богов, нежели материальных объектов. Следовательно, правильным путем представления истины будет сказать, что различные принципы, бодхисаттва, Гаутамы Будды, которые не ушли в нирвану, снова воссоединились, чтобы образовать средние принципы Шанкарачарьи, земного Существа.[663]

Абсолютно необходимо изучать доктрину о Буддах эзотерически и понимать тонкие различия между различными планами существования, чтобы правильно понять вышеизложенное. В более ясном изложении, Гаутама, человеческий Будда, который, экзотерически, имел Амитабху в качестве своего бодхисаттвы и Авалокитешвару в качестве своего дхиани-будды – триада, эманирующая непосредственно из Ади-Будды – ассимилировал их посредством своей «дхианы» (медитации) и стал таким образом Буддой («озарением»). В другой форме так же обстоит дело у всех людей: каждый из нас имеет своего бодхисаттву – серединный принцип, если мы на момент будем придерживаться троичного деления семеричной группы – и своего дхиани-будду, или когана, «отца сына». Здесь, коротко говоря, лежит наше соединительное звено с высшей иерархией небесных существ, только мы слишком грешны, чтобы ассимилировать их.

Шесть веков спустя после ухода человеческого Будды (Гаутамы), другой Реформатор, такой же благородный и любящий, хотя и менее удачливый, появился в другой части мира, среди другой и менее духовной расы. Существует большое сходство между мнениями, сложившимися впоследствии в мире по поводу этих двух Спасителей – Восточного и Западного. В то время как миллионы людей обратились к учениям этих двух Учителей, враги обоих – сектантские противники, наиболее опасные изо всех – разорвали их в клочки, постепенно вводя злостно искаженные изложения, основанные на оккультных истинах и поэтому вдвойне опасные. В то время как брахманы говорят про Будду, что Он действительно являлся аватаром Вишну, но что Он пришел, чтобы совратить брахманов с их веры и поэтому был злым аспектом Бога, про Иисуса бардезанские гностики и другие утверждали, что Он был Нэбу, ложный Мессия, разрушитель старой ортодоксальной религии. «Он – основатель новой секты Назаров», говорили другие сектанты. На еврейском языке слово «Наба» означает «говорить по вдохновению», (??? и ??? есть Нэбо, бог мудрости). Но Нэбо также есть Меркурий, который в индийской монограмме планет есть Буддха. И это доказывается тем фактом, что талмудисты верят, что Иисус был вдохновлен Гением (или Правителем) Меркурия, спутанного сэром Уильямом Джонсом с Гаутамой Буддой. Существует много других странных точек сходства между Гаутамой и Иисусом, которые не могут быть здесь отмечены.[664]

Если оба эти посвященные, сознавая опасность передачи некультурным массам сил, приобретаемых высшим знанием, оставили самый сокровенный угол святилища в глубоком мраке, кто из знающих человеческую натуру может кого-либо из них упрекнуть за это? Все же, хотя Гаутама, побуждаемый благоразумием, оставил эзотерические и наиболее опасные части тайного знания нерассказанными и прожил до зрелого возраста восьмидесяти лет – эзотерическая доктрина говорит, до ста лет – умирая с сознанием, что Он преподал его основные истины и посеял семена для обращения одной трети мира, – все же Он, возможно, раскрыл больше, чем в самом деле было полезно для потомства. Но Иисус, который обещал Своим ученикам знание, дающее человеку власть совершать «чудеса», намного большие, чем те, которые совершал Он Сам, – умер, оставив после Себя только несколько верных учеников, людей, находящихся только на полпути к знанию. Поэтому им пришлось бороться с миром, которому они могли передать только то, что сами знали лишь наполовину – и не больше. В более поздние века экзотерические последователи обоих изуродовали выданные истины, часто до неузнаваемости. В отношении последователей Западного Учителя доказательство этому кроется в самом том факте, что теперь ни один из них не может сотворить обещанных «чудес». Им приходится выбирать: или признать, что они сами совершали грубые ошибки, или же их Учитель должен быть обвинен в пустых обещаниях и хвастовстве.[665] Почему такое различие в судьбах обоих? Для оккультиста эта загадка неравного расположения кармы или Провидения объяснена Тайной Доктриной.

«Незаконно» говорить о таких вещах публично, как Св. Павел нам говорит. Только одно объяснение еще может быть дано по этому поводу. Несколько страниц назад было сказано, что адепт, который, таким образом, приносит себя в жертву, оставаясь жить, отказавшись от полной нирваны, хотя и никогда не может утерять знание, приобретенное им в предыдущих существованиях, все же не способен подняться выше в таких заимствованных телах. Почему? Потому что он становится просто носителем «Сына Света» из еще более высокой сферы, у Которого, так как Он Арупа, нет Своего собственного астрального тела, годного для этого мира. Такие «Сыны Света» или дхиани-будды суть Дхармакаи предшествовавших манвантар, которые завершили свои циклы воплощений в обычном смысле и которые, будучи, таким образом, без кармы, уже давно тому назад сбросили свои индивидуальные Рупы и отождествились с первым Принципом. Отсюда вытекает необходимость в жертвенном Нирманакае, готовом пострадать за неправильные поступки и ошибки нового тела в его земном паломничестве без какого-либо вознаграждения в будущем на плане продвижения и возрождения, так как для него нет никакого возрождения в обычном смысле. Высшее Я или божественная монада в таком случае не прикреплена к низшему Эго; его связь только временная и в большинстве случаев оно действует через указы кармы. Это действительная, настоящая жертва, объяснение которой относится к высочайшему посвящению в джнану (оккультное знание). Это тесно связано непосредственной эволюцией Духа и инволюцией Материи с первоначальной и великой Жертвой при основании проявленных Миров, с постепенным подавлением и смертью духовного в материальном. Семя «не оживет, если не умрет» [1 Коринф., XV, 36]. Поэтому в Пуруша Шукте «Ригведы»,[666] основы и источника всех последовавших религий, аллегорически рассказано, что «тысячеголовый Пуруша» был убит при основании Мира, чтобы из его останков могла возникнуть вселенная. Это есть ни более, ни менее, как основа – семя, истинно – более позднего многообразного символа в различных религиях, включая христианство, символа жертвенного агнца. Ибо это игра слов. «Аджа» (Пуруша), «нерожденное», или вечный Дух, по-санскритски также значит «агнец». Дух исчезает – умирает, метафорически – чем более он становится заключенным в материю, отсюда и жертва «нерожденного», или «агнца».

Почему БУДДА избрал путь совершения этой жертвы – это станет ясным только для тех, кто к подробному знанию Его земной жизни добавит глубокое понимание законов кармы. Подобные события, однако, относятся к наиболее исключительным случаям.

Как гласит предание, брахманы совершили тяжкий грех тем, что преследовали Гаутаму Будду и Его учения вместо того, чтобы слить и согласовать их с учениями чистого ведического брахманизма, как это сделал впоследствии Шанкарачарья. Гаутама никогда не шел против Вед, только против экзотерического культивирования предвзятых толкований. Шрути – божественное, устное откровение, результатом которого явилась Веда – вечно. Оно дошло до слуха Гаутамы Сиддхарты так же, как оно дошло до риши, которые его записали. Он принял это откровение, отвергая при этом более поздние заросли брахманской мысли и фантазии, и построил Свои доктрины на одной и той же основе нерушимой истины. Так же, как и Его Западный преемник, Гаутама, «Милосердный», «Чистый» и «Справедливый», был первым из восточной иерархии исторических адептов, если и не из мировых анналов божественных смертных, который руководствовался тем великодушным чувством, которое заключает все человечество в одно объятие безо всяких мелких подразделений на расы, рождение или касты. Именно Он был первым провозглашателем этого благородного принципа и Он же был первым, кто применил этот принцип на практике. Ради бедных и оскорбленных, лишенных касты и несчастных, приглашенных Им к пиршественному столу царя. Он исключил тех, кто до того сидели одни в высокомерном уединении и эгоизме, думая, что они будут осквернены даже самой тенью этих лишенных наследства сынов страны – и эти лишенные духовности брахманы обратились против Него за такое предпочтение. С тех пор, такие как они никогда не прощали принца-нищего, царского сына, который, забыв Свой ранг и положение, широко распахнул двери запретного святилища перед париями и людьми низкого происхождения, отдавая, таким образом, предпочтение личным заслугам, а не наследственному рангу или состоянию. Грех этот был их, а причина, тем не менее – Он сам; следовательно, «Милосердный и Благословенный» не мог всецело уйти из этого мира иллюзий и созданных причин без искупления грехов всех – потому также и этих брахманов. Если «человек, огорченный человеком», находил верное убежище у Татхагаты, то «человек, огорчающий человека» также имел свою долю в Его самоотверженной, всеохватывающей и прощающей любви. Указано, что Он желал искупить грехи Своих врагов. Только после этого Он хотел стать полным Дхармакаей, Дживанмуктой «без остатка».

Конец жизни Шанкарачарьи ставит нас лицом к лицу с новой тайной. Шанкарачарья удаляется в пещеру в Гималаях, не позволив ни одному из своих учеников последовать за ним, и оттуда навсегда исчезает с поля зрения непосвященных. Мертв ли он? Предание и народное верование дают отрицательный ответ, а некоторые из местных гуру, если и не поддерживают с горячностью, то и не отвергают этих слухов. Истина со всеми таинственными подробностями, как она изложена в Тайной Доктрине, известна только им; она может быть выдана полностью только непосредственным последователям великого дравидийского гуру, и только от них зависит раскрыть столько, сколько они считают нужным. Все же утверждают, что этот адепт адептов живет до сегодняшнего дня в своей духовной сущности, как таинственное, невидимое и все же всепроникающее присутствие среди Братства Шамбалы, далеко, очень далеко за снегом покрытыми Гималаями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.