Примечания к статье «Космогония и антропология»

Примечания к статье «Космогония и антропология»

Перевод – К. Леонов

«Что же должны мы понимать под наименованием Бог?.. Мне кажется, что было бы более разумным верить в то, что это вымышленный персонаж, являющийся смешением того, что мы назвали бы мыслеисточником гармонических идей, формирующих центр влияний и центр поступательного движения, фокус всех других идей, из которых состоит мир…»

Мы можем предположить, что наш брат [Альфонс] Каажнэ подразумевает под своим «мыслеисточником» духовные трансцендентные сущности, которые Аристотель называет субстанциональными, а Платон называет формами, мыслеобразами, неправильно истолкованными и известными как идеи; эти вечные, бессмертные сущности полностью выходят за пределы сферы разума и постижимы скорее при помощи интуиции, чем ума. Но имеет или не имеет он в виду данную субстанцию, для которой мир есть лишь тень, и которая дает последнему лишь небольшую и частичную реальность, которой он обладает, его определение абстрактного Божества, вне всякого сомнения, принадлежит ведантисту, который определяет Парабрахм как абсолютный Ум и Силу, и потому независимый от ума и силы. В таком случае его «мыслеисточник» должен занимать под другим названием место Ишвары, как его определяет современная школа бенаресских ведантистов, хотя мы сомневаемся, что м-р Каажнэ имеет хотя бы малейшее представление об их существовании, не говоря уж об их философии – ведантизме.

«…великий симпатический закон притяжения и сцепления – закон, согласно которому существует непрерывный ряд состояний, форм и различных действий, побуждающих вещи сменять, предшествовать и следовать друг за другом».

Эта идея, помимо того, что она является основным принципом современного закона эволюции, которую принимают в своем фундаментальном учении все индусские, буддийские и европейские теософы, есть также принцип доктрины Гераклита в отношении феноменального мира, учения о «нескончаемом течении всех вещей».

«…как последовательность имеет своим результатом различные виды оценок или рассмотрения вещей, порождается одной первой… мыслью, так и первая сцепляющая потенция должна была действовать сходным образом, и потому она могла создать материальный мир, или скорее материальное состояние, лишь таким способом, а именно, бессознательно возлагая на него задачу быть … благодаря непрерывному ряду различных способов оценок и рассмотрению квинтэссенции».

Мы не совсем уверены, придерживается ли автор арийской доктрины отрицания реальности материи, которой также учил Платон, но, по всей видимости, его концепция Божества напоминает концепцию доктрины Платона о том, что Космос – это лишь «тень Тени», а также концепцию божества у элеатов, чей Абсолют был не просто абстракцией, созданием чистой фантазии, но целостностью объективного мира, каким его может распознать душа, которая сама, по сравнению с телом, есть лишь тонкий вид материи.

Но не можем ли мы с уверенностью предположить, что авторы «Вед», которые упоминают такое множество подчиненных божеств, связанных с Парабрахмом, также имели в своем ясновидении некий подобный «мыслеисточник»? Отсюда становится доступнее для понимания политеизм и разнообразие богов. Антропоморфизация этих абстрактных принципов – это результат более поздних размышлений; человеческое понимание обычно низводит на уровень своего собственного земного, грубого восприятия всякую идею, сколь бы философской и тонкой она ни была.

«Нам был открыт…»

Автор является как спиритистом, так и гипнотизером. Такое откровение должно было прийти либо от ясновидящего, сомнамбулы, либо от «духа».

«…единосущий Бог, являющийся, как мы верим, божеством, образованным из всего, и потому нет необходимости в некоем пантеистическом боге».[601]

Мы не понимаем, каким образом можно избежать такого вывода, несмотря на то, что как только мы признаем некое Божество, Бог пантеистов начинает выглядеть единственно приемлемым. Истинные пантеисты никогда не скажут, что Бог есть все что угодно – ибо тогда они были бы идолопоклонниками; но они скажут, что Бог есть во всем, и все – в Боге.

«В девятой [инкарнации] Вишну стал наиболее разумным. Он принял вид и имя Будды, бога, у которого было четыре руки и божественный ум».

Совершенно очевидно, что м-р Каажнэ ничего не знает об индийских религиях, и еще меньше – об арийской философии. Мы позволим себе оставить без комментариев одну-две страницы, поскольку они полны неточностей и ошибок. Почтенный автор черпает свою информацию о религиях Индии из одной старой книги, называемой «Религиозные церемонии и обычаи всех народов земного шара», составленной неким коллективом ученых и датированной 1723 годом,[602] из чего становится ясным, почему он смешивает аватаров и наделяет «Свет Азии», Гаутаму Будду, четырьмя руками. «Человек науки», даже во времена сэра Уильяма Джонса, часто путал сына царя из Капилавасту со скандинавским Одином и многими другими мифами.