Совлечение покровов

Телом почив, ведогоном[49] странствовал я по местам, прежде мною не виданным, но словно бы узнаваемым.

И вот взошёл я словно бы в обитель сокрытую – в пещеру внутри высокой горы.

И была та пещера велика и необозрима. Каменные своды её уходили далеко вверх, так что вершины их были совсем не видны. А вниз обрывались невиданные кручи.

Откуда-то сверху из расселин каменных бил Свет, озаряя Собой пещеру. А глубоко внизу нёс свои воды чёрный поток, рассвеченный снизу багровыми отблесками далёкого пламени.

Ведогон легко опирался ногами о каменную твердь, а оттолкнувшись ими, как бы зависал над пропастями и парил в воздухе.

И казалось мне, что это – сама плоть моя, только ставшая вдруг лёгкой и способной воспарять одной мысленной волею моей.

И вдруг воздух в пещере словно бы сгустился, и сошёл ко мне Некто в обличье Волхва, с брадою длинною и взором глубоким и ясным.

И спросил я Его: «Как подняться мне к Свету тому, что вверху? Хотя плоть моя легка и парит над землёй, но не могу я достичь верха и выйти из пещеры наружу – туда, откуда приходит Свет. Как быть мне? Скажи!»

И рёк Волхв: «Прежде чем сможешь подняться вверх, должен ты оставить внизу всё, что несёшь с собой».

«Но у меня ничего нет», – сказал я Ему

«Смотри, – сказал Волхв, – ты несёшь ветхую плоть свою за плечами, как живой несёт на себе мёртвого. Оставь это тело Матери- Земле, Которая дала тебе его».

Тогда поклонился я Земле, от Сердца десницей к Ней прикоснувшись, и возблагодарил Её за все дары, коими Она наделила меня. И – словно груз спал с плечей моих, и понял я тогда, что плоть не властна более надо мной.

И рёк Волхв: «Смотри, вот тёмный покров на тебе, и вот светлый. Совлеки их с себя, как сбрасывают старую одежду, возвратившись из долгих странствий домой».

И тогда воочию узрел я, что на мне надет будто вершник из плотной шерстяной ткани, и он давит меня.

Распрямил я плечи, развёл руки в стороны и вдруг увидел, что ткань – стара и ветха, и свисает клочьями.

Развернулся я и стряхнул с себя ту ветошь. Словно распоротая ветрами чёрная туча, уходящая за виднокрай, сползла она с плеч моих. А под ней – рубаха белая, дивным узорочьем расшитая, чиста, словно снег.

Залюбовался я увиденным, как вдруг услышал голос Волхва: «Не очаровывайся белизной её, но совлеки с себя так же, ибо и она – не ты сам, и тянет тебя вниз».

Вняв словам Волхва, тронул я ворот рубахи – и лёгким облачком спала она с плеч моих.

И увидел я, как старая ветошь растеклась, словно чёрный весенний лёд, и мутной водой закапала вниз, сливаясь с чёрным потоком под обрывом, а белая рубаха, превратившись в полупрозрачную светящуюся дымку, воспарила над ней.

И рёк Волхв: «Вот всё тёмное отошло в Тёмную Навь, а светлое – в Свет Ирийский. Узри же себя без покровов. Кто ты теперь?»

И посмотрел я на себя, и увидел – как бы со стороны – не очами, и будто со всех положений враз: я – Свет, бьющий из единой точки внутри Сияния, без рук, без ног, без головы и без всего, о чём можно было бы сказать: «Вот то, а вот это».

И узрел я, что Тот, Кого видел я как Волхва, есть такой же Свет, как и я сам, и что мой Свет – в Свете Его, и нет возможности разделить нас.

И вновь услышал я голос – теперь как бы внутри себя: «Придёт срок, и ты вернёшься сюда, и поднимешься к Свету, бьющему от верха, и сольёшься с Ним так же, как слился с Моим, ибо ты есть Я, а Я есть Он.

Но теперь ты должен вернуться назад и принести Свет тем, кто жаждет Его, и помочь им раскрыть в себе собственный Свет.

А Я неотлучно буду с тобой всё время, пока ты будешь помнить в Сердце своём, что Свет от Света – Един Свет, и нет другого!..»

И очнулся я ото сна, и записал виденное, дабы всякий читающий сии строки поистине ведал: наш внутренний Свет и Свет, исходящий из Источника всего сущего – Един Свет паче света, и мы есть сей Свет.

Истинно, так.

СЛАВА РОДУ!

[2006]