Первая загадка пятой ссылки Сталина

Первая загадка пятой ссылки Сталина

Когда Сталин был ещё совсем мальчишкой, Ленина уже приговорили к единственной его сибирской ссылке. Все школьники Советского периода слышали о селе Шушенское (крайний юг Красноярского края). Я тоже слышал. Но не помню, чтобы нам говорили, что первоначально Ленин был сослан всё в тот же Туруханский край, то есть тысячи на две с половиной километров севернее Шушенского. Как же разрушителю и евреелюбу Ленину удалось не попасть в места, где только и обретается высшая мудрость?

По счастью, дорога привела меня и в Шушенское — и там ответ получил.

Не попал Ленин очень просто. Когда его по этапу доставили в Красноярск, он написал полицейскому начальству прошение, что в связи с тем, что он-де перенёс воспаление лёгких, он просит назначить место ссылки с климатом более умеренным, чем в Приполярье. Просьбу начальство удовлетворило. Взятка, наверное. Государство, основанное на православной культуре, есть иерархия взяточников и казнокрадов — не только сейчас так, но и до революции было так же.

Столь же легко в 1915 году получил разрешение на отбытие из Туруханска на юг и друг Сталина армянин Сурен Спандарян. Есть и другие примеры — все успешные просители ссылались на проблемы с лёгкими.

Но вот в Красноярск по этапу доставляют Сталина. Больного туберкулёзом.

Казалось бы, нет проблем, чирикни прошение и никаких тебе ужасов из трёхметровых сугробов, штормов на Енисее, в которые хочешь, не хочешь, а омуля ловить выходи, никаких тебе подымающих волосы дыбом цен на самые обычные вещи, вроде муки, круп и патронов для берданки.

Однако ж Сталин, на удивление, никакого прошения не пишет.

А едет в те условия, в которых обычным туберкулёзникам скоро наступает кердык.

Значит, хотел именно в Туруханский край, — в котором, кстати, сказать, ни с семитами, ни с европеоидами не общался.

Хотел, значит к своей шаманке — пройти «восьмёрку» и «девятку».

В самом деле, на всякое хотение бывает причина.

Какая?

Первоначально Сталину местом отсидки определили Костино, сотни полторы южнее Полярного круга. Сидел. Вместе со Свердловым. Злые языки утверждают, что цапались настолько, что Сталин ему в суп плевал. Потом, после посещения депутации эвенкийских шаманов, Сталин каким-то приёмом так спровоцировал жандармов, что оказался ещё на полторы сотни километров севернее, в предгорьях Путорана, на широте священных мест Девы. Так далеко на севере вообще никто не сидел. Была поблизости царская каторга, но ведь то была каторга, а не ссылка. При Сталине потому был персональный стражник, что был он в Курейке из ссыльных один-единственный. Странно, правда?

В чём же загадка?

А загадка в том, кто же был инициатором взаимоотношений Сталина и Шадриной: он или она?

Странное поведение больного туберкулёзом Сталина по прибытию в Красноярск даёт основание утверждать, что инициатором отношений был Сталин. Классика «семёрки»: шаман находит пару, с которой образует единый организм.

Это в миру женщины постоянно на охоте, авансы раздают практически всем подряд, а потом попавшемуся нагло втирают, что инициатором был он, попавшийся. В миру находит женщина — всегда. А на «семёрке», наоборот — «семёрка».

Другой вопрос, почему суженая Сталина ждала его не где-нибудь, а именно на Путорана?

Так что два мотива у Кобы было отправиться в смертные для больного туберкулёзом человека:

Прародина («четвёрка»);

Пара («семёрка»).

Но Сталин явно уже был «семёркой».