В ИНТЕРЕСАХ И ПО ЗАДАНИЮ НАРКОМАТА ОБОРОНЫ

В ИНТЕРЕСАХ И ПО ЗАДАНИЮ НАРКОМАТА ОБОРОНЫ

Научный задел 1920-х годов послужил отправной точкой для продолжения исследования феномена телепатии в 30-х годах. Эти работы велись в интересах и по заданию Наркомата обороны СССР в Москве и в Ленинграде.

В 1962 году, ровно 30 лет спустя после начала работ в Ленинграде, член-корреспондент АМН СССР профессор Л.Л. Васильев сообщил, что в 1932 году ленинградский Институт мозга имени В.М. Бехтерева «получил задание начать экспериментальное исследование телепатии с целью, по возможности, выяснить её физическую природу». Научное руководство исследованиями было поручено Л.Л. Васильеву. Это был удачный выбор. Васильев работал в Институте мозга с осени 1921 года и принимал самое непосредственное участие в исследованиях телепатических явлений, проводимых директором Института академиком В.М. Бехтеревым; после его смерти в 1927 году Л.Л. Васильев продолжил эти работы уже по собственному почину, а в 1932 году ему предложили возглавить научное руководство темой. Исследования велись в течение почти пяти с половиной лет — с 1932 по 1937 год включительно.

Соответствующее задание получила и руководимая академиком П.П. Лазаревым Лаборатория биофизики АН СССР в Москве. Научное руководство темой было поручено ученику и последователю академика П.П. Лазарева профессору С.Я. Турлыгину. Но ни С.Я. Турлыгин, ни Л.Л. Васильев, вполне понятно, не знали о работах друг друга. Позже Л.Л. Васильев напишет, что работы С.Я. Турлыгина «совпали по времени, как мы потом узнали, с аналогичными нашими исследованиями».

С.Я. Турлыгину удалось впервые обнародовать результаты своих исследований ещё в 1939 году, в докладе «Об излучении нервной системы человека», сделанном им на заседании биофизической секции Московского общества испытателей природы. Л.Л. Васильеву пришлось ждать до 21 апреля 1960 года, когда он выступил с докладом «Об электромагнитных излучениях мозга» в ленинградском Доме учёных.

В масштабных работах Л.Л. Васильева исследовалось мысленное внушение двигательных актов, зрительных образов и ощущений, сна и пробуждения. Для изучения физической природы носителя применялось экранирование (металлом) мысленно внушающего индуктора или воспринимающего мысленное внушение перципиента, а также увеличение расстояния между индуктором и перципиентом (от 25 метров до 1700 километров). Как пишет Л.Л. Васильев, результат оказался неожиданным даже для самих исполнителей: ни экранирование, ни расстояние не ухудшали результатов во всех тех случаях, когда они отчётливо проявлялись без экранирования или на малом расстоянии.

В отличие от Л.Л. Васильева результаты, полученные С.Я. Турлыгиным, в основном не противоречили электромагнитной гипотезе. Физик и радиоинженер, специализирующийся в области биофизики, он как никто другой был способен решить чисто физический аспект стоявшей перед ним задачи.

С.Я. Турлыгину не удалось в отличие от Л.Л. Васильева опубликовать результаты своей работы в полном объёме: его рукопись, озаглавленная «Излучение электромагнитных волн человеком», объёмом около 70 машинописных страниц, так и осталась неопубликованной. Её сокращенный вариант был напечатан в 1942 году. Ниже мы кратко изложим основное содержание этих двух работ Сергея Яковлевича.

«Приходится признать, — подводил С.Я. Турлыгин итоги этих своих исследований, — что действительно существует некий физический агент, устанавливающий взаимодействие двух организмов между собой… Чисто оптическая картина действия экранов, отражения этого агента от зеркал и дифракционные явления заставляют думать, что этим агентом является электромагнитное излучение, одна из волн которого лежит в области 1,8–2,1 мм».

При подготовке и проведении экспериментов Турлыгин проявил немало изобретательности. В экспериментах участвовало три человека: испытуемый, гипнотизёр (индуктор), экспериментатор. Измерительный прибор — секундомер. Задача испытуемого — уловить мысленный приказ индуктора «падать назад». (Испытуемый падал в руки страхующего его ассистента.)

Предоставленный сам себе, испытуемый падал через 1–2 минуты после команды «начинаем!». В случае же, когда к этой команде присоединялся мысленный приказ «падать назад», время начала падения сокращалось до 2-10 секунд. Измеренное секундомером время, прошедшее от начала мысленного воздействия до начала падения испытуемого, было основным критерием результативности воздействия.

Эксперименты ставились в звукоизолированной комнате. В одном её месте стояла сплошь обитая свинцом будка. В ней размещался индуктор. На уровне его лица находился патрубок (труба), выходящий из будки наружу. Испытуемые ставились затылком к патрубку на расстоянии до 2-х метров от него. Предполагаемое излучение индуктора должно было, по мнению С.Я. Турлыгина, проходить через отверстие патрубка и падать на свинцовый экран, который, предположительно, должен был задерживать излучение. Последнее могло также падать либо на эбонитовое или медное «зеркало», способное, как предполагалось, отражать его поток, либо на дифракционную решётку, давая картину дифракции — максимумы и минимумы плотности энергии. В ряде случаев поток мог проходить между пластин конденсатора. Пройдя через экран, дифракционную решётку, пластины конденсатора, либо отразившись от «зеркала», излучение падало на испытуемого. Таким образом, исследовалась чисто физическая картина явления.

Оказалось, что свинцовый экран задерживает излучение: испытуемый начинал падать позже, чем в опытах без экрана. Опыты с «зеркалом» подтвердили наличие излучения и «оптический» закон его отражения. Опыты с дифракционной решёткой позволили определить длину волны излучения — она оказалась в диапазоне 1,8–2,1 мм. Однако излучение не отклонялось в электрическом поле конденсатора.

Интересны заключительные замечания С.Я. Турлыгина: «…с точки зрения физики самым существенным является тот факт, что поведение объекта (испытуемого) — продолжительность экспозиции — даёт чёткую оптическую картину, которую можно объяснить только наличием лучистой энергии — луча». Он не сомневается в реальности зарегистрированного им излучения: «указанные опыты не оставляют у нас сомнения в наличии излучения, исходящего из организма человека».

Надо сказать, что некоторые исследователи упрекали С.Я. Турлыгина в недостаточной чистоте эксперимента. Они предполагали возможность подсказки, то есть «утечки» информации от индуктора к испытуемому по обычным сенсорным или субсенсорным каналам, ведь индуктор и испытуемый находились в одной комнате. Но этот упрёк справедлив лишь по отношению к психологической картине феномена, а С.Я. Турлыгин изучал чисто физическую («оптическую») картину.

Сергей Яковлевич не оставлял подобные замечания без ответа, а всегда подвергал их экспериментальной проверке. Так, в ответ на упрёк, что испытуемые знают, где им предстоит падать (в опытах использовались «натренированные» испытуемые), Сергей Яковлевич в тайне от всех ночью проник в лабораторию и изменил шаг дифракционной решётки. Теперь испытуемые должны были бы падать в другом месте, но они не подозревали об этом. Опыты были продолжены, и места падения испытуемых переместились. Последующие расчёты показали, что именно там они и должны были падать: именно там сосредотачивались, согласно расчётной дифракционной картине, узлы максимальной плотности энергии излучения, прошедшего через решётку с изменённым шагом. Об этом эксперименте, как вспоминает один из авторов книги «Психотронная война» Г.К. Гуртовой, Турлыгин рассказывал на семинаре в лаборатории биофизики АН СССР в 1939 году, отвечая на вопросы после своего доклада об излучении организма человека.

Телепатическими исследованиями Л.Л. Васильева и С.Я. Турлыгина заканчивается важный и весьма плодотворный период изучения феномена телепатии в СССР. Ленинградские исследователи оказались не в состоянии согласовать положительные результаты экспериментов с электромагнитной гипотезой телепатии. Результаты, полученные С.Я. Турлыгиным, в основном не противоречили электромагнитной гипотезе, хотя, как свидетельствует Д.Г. Мирза, работавший с Турлыгиным в 1950-е годы, Сергей Яковлевич считал, что по некоторым параметрам зарегистрированное им излучение отличается от электромагнитного.

Однако оба направления исследований продолжены не были. Работы по исследованию феномена телепатии в СССР оказались надолго прерваны[2].