Приложение I Письмо № 144 [Взгляд Маха-Чохана на цели и задачи Теософского общества[455] ] 1882 г.

Приложение I

Письмо № 144

[Взгляд Маха-Чохана на цели и задачи Теософского общества[455] ]

1882 г.

Несколько изложенных Чоханом весомых причин того, почему Теософское общество должно быть Братством Человечества.

Для Эклектического Т.О. в Симле.

Доктрина, провозглашаемая нами, есть единственно истинная, и при поддержке доказательств, которые мы собираемся представить, она в конечном счете должна восторжествовать, как всякая другая истина. Все же совершенно необходимо внедрять ее постепенно, подкрепляя ее теории – являющиеся неопровержимыми фактами для тех, кто знает, – прямыми выводами, которые следуют из свидетельств современной точной науки и подтверждаются ими. Вот причина того, почему полковник Г.С.О.[456], работающий для возрождения буддизма[457], может рассматриваться как трудящийся на истинном пути теософии гораздо больше, чем любой другой человек, имеющий своей целью удовлетворение своих собственных горячих стремлений к оккультному знанию. Буддизм, очищенный от своих предрассудков, является вечной истиной, и старающийся для него старается и для Теос-Софии, Божественной Мудрости, которая является синонимом истины.

Чтобы наши учения практически повлияли на так называемый моральный кодекс или на представления о правдивости, чистоте, самоотверженности, милосердии и т.д., мы должны популяризировать знание теософии. Не личная цель собственного достижения нирваны (кульминации всего знания и абсолютной мудрости) – являющаяся, в конце концов, лишь возвышенным и прекрасным эгоизмом, – а самоотверженный поиск лучших способов вывести своего ближнего на верный путь, побудить как можно большее число наших собратьев извлечь из этого пользу, составляет путь истинного теософа.

Мыслящая часть человечества, похоже, быстро движется в направлении разделения на два класса: один, не осознавая, уготавливает самому себе длительные периоды временного уничтожения, или состояния бессознательности, вследствие того, что их интеллект сдается, будучи ограничен узкой колеей фанатизма и суеверия, что не может не привести к полной деформации мыслящего начала; другой необузданно потворствует своим животным пристрастиям, умышленно стремясь подвергнуться в случае неудачи полному и простому уничтожению, и обречен на тысячелетия вырождения после своего физического разложения. Эти классы «интеллектуалов» вызывают соответствующую реакцию у невежественных масс, для которых они обладают притягательностью и которые смотрят на них как на благородные и подходящие образцы для подражания. Так они ведут к деградации и нравственно губят тех, кому должны покровительствовать и быть их руководителями. Среди предрассудков, ведущих к деградации, и грубого материализма, ведущего к ней еще более, для белого голубя истины едва ли найдется место, где бы дать отдых своим утомленным нежным крылышкам…

Настало время, когда теософия должна выйти на авансцену: сыновья теософов, вероятно, в свою очередь скорее, чем кто-либо еще, станут теософами. Ни один вестник истины, ни один пророк никогда еще в течение своей жизни не достигал полного триумфа – даже Будда. Теософское общество было избрано как краеугольный камень, как фундамент будущих мировоззренческих систем человечества. Чтобы достичь поставленной цели, было решено прибегнуть к большему, более мудрому и особенно более благожелательному сочетанию верхов и низов, альфы и омеги Общества. Белая раса должна первой протянуть руку братства темнокожим народам – назвать бедного, презираемого «черномазого» братом. Может быть, эта перспектива не улыбается всем, но тот не теософ, кто возражает против этого принципа.

Ввиду все возрастающего триумфа вольнодумства и свободы, а наряду с этим и злоупотребления ими (Элифас Леви назвал бы это всемирным царством Сатаны), как можно удержать воинственный естественный инстинкт человека от насаждения неслыханной до сих пор жестокости и гнусных преступлений, тирании, несправедливости и т.д., если не через смягчающее влияние братства и практическое применение эзотерических учений Будды?

Ведь, как известно каждому, всеобщее освобождение от авторитета единой всепроникающей силы или закона, называемого теистами Богом, а философами всех веков – Буддха, Божественной Мудростью, просветлением или теософией, означает, следовательно, и освобождение от человеческого закона. Однажды освобожденные от оков и избавленные от мертвого груза догматических толкований, личных имен, антропоморфических концепций и платных священников, фундаментальные доктрины всех религий в их эзотерическом значении окажутся тождественными. Тогда обнаружится, что Осирис, Кришна, Будда, Христос – это различные наименования одного и того же царственного пути к конечному блаженству, Нирване.

Мистическое христианство, то есть, так сказать, христианство, которое учит самоспасению через наш собственный седьмой принцип, освобожденный Пара-атма (Аугоэйдос), называемый одними Христом, другими – Буддой и означающий возрождение, или обновление, в духе, будет признано той же истиной, что и Нирвана мистического буддизма. Всем нам нужно избавиться от собственного Эго, иллюзорного кажущегося «я», чтобы распознать наше истинное «Я» в трансцендентной божественной жизни. Но если мы не будем эгоистами, то должны стараться, чтобы другие люди тоже увидели эту истину, признали реальность этого трансцендентного «Я» Будды, Христа или Бога каждого проповедника. Вот почему даже экзотерический буддизм есть самый надежный путь, ведущий людей к единой эзотерической истине. В мире, будь то христианском, мусульманском или языческом, как мы сейчас видим, справедливость игнорируется, а честь и милосердие брошены на ветер.

Одним словом, если главные цели Теософского общества неверно истолковываются теми, кто страстно желает служить нам лично, – как мы можем иметь дело с остальным человечеством и с бичом, известным как «борьба за жизнь», который является реальным и наиболее плодовитым источником большинства несчастий, страданий и всех преступлений? Почему эта борьба стала в мире почти всеобщим образом действия? Мы отвечаем: потому что ни одна религия, за исключением буддизма, до сих пор не учила практическому презрению к земной жизни, и все они, причем с тем же единичным исключением, своими адами и проклятиями насаждали величайший страх смерти. Поэтому мы обнаруживаем, что борьба за жизнь наиболее яростно свирепствует в христианских странах, более всего преобладая в Европе и Америке. Она слабее в языческих странах и почти неведома среди буддистов. (В Китае во время голода, в массах, наиболее несведущих в своей собственной или другой религии, было отмечено, что те матери, которые пожирали своих детей, жили в населенных пунктах с наибольшим количеством христианских миссионеров; там же, где христиан не было и нива была оставлена одним лишь бонзам, население умирало с глубочайшим спокойствием.) Научите людей понимать, что жизнь на этой земле, даже самая счастливая, есть лишь бремя и иллюзия; что только наша собственная карма, причина, производящая следствия, есть наш собственный судья и наш Спаситель в будущих жизнях, – и великая борьба за существование вскоре потеряет свою напряженность. В буддийских странах нет каторги, и среди буддистов Тибета почти неизвестны преступления. (…)

Мир вообще и особенно христианский, пребывающий в течение 2000 лет под властью идеи личностного Бога, а также своих политических и социальных систем, основанных на этой идее, ныне доказал свое несовершенство. Если теософы скажут: «Мы не имеем ничего общего со всем этим; низшие сословия и расы (Индии, например, по понятию британцев) не заботят нас и должны справляться сами как могут», – как же характеризовать тогда наши благородные заявления о благожелательности, филантропии, реформах и т.д.? Не насмешка ли они? А если насмешка, то разве мы идем верным путем? Неужели мы должны посвятить себя разъяснению нескольким европейцам, осыпанным дарами слепой Фортуны, причин возникновения звона колокольчиков, появления чашек, образования духовного телефона и астрального тела, при этом предоставляя несметным миллионам невежественных, бедных и презираемых, униженных и притесняемых людей самим заботиться о себе и своем будущем? Никогда! Лучше пусть погибнет Теософское общество со своими несчастливыми основателями, чем мы позволим ему превратиться в какую-нибудь академию магии или салон оккультизма. Чтобы мы – преданные последователи воплощенного духа абсолютного самопожертвования, человеколюбия, божественной доброты, как и всех высочайших добродетелей, достижимых на нашей земле печали – человека из человеков, Гаутамы Будды, – когда-нибудь позволили Теософскому обществу представлять собой воплощение эгоизма, убежище немногих, у которых нет ни единой мысли о многих – это странная идея, братья мои.

Среди нескольких мимолетных впечатлений, полученных европейцами о Тибете и его мистической иерархии «совершенных лам», есть одно, которое было правильно понято и описано. «Воплощения Бодхисаттвы Падмапани, или Авалокитешвары, и Цзон Ка-пы, Амитабхи, отказались от статуса Будд, то есть от наивысшего блаженства и индивидуального личного счастья, чтобы рождаться вновь и вновь на благо человечества»[458]. Другими словами, они снова и снова могут подвергаться страданиям, заточению в плоти и всем невзгодам жизни. И чтобы при таком самопожертвовании, повторяющемся на протяжении долгих мрачных столетий, они впоследствии стали средством спасения и счастья единственно для небольшой кучки людей, избранных лишь из одной расы человечества?! А от нас, скромных учеников этих совершенных лам, ожидают, что мы позволим Теософскому обществу отречься от своего благородного титула – Братства Человечества, – чтобы стать просто школой психологии? Нет, нет, дорогие братья, вы действовали под влиянием этого заблуждения уже слишком долго. Давайте понимать друг друга. Тому, кто не чувствует себя вполне компетентным для усвоения этой благородной идеи и работы во имя нее, не следует браться за непосильную задачу. Но вряд ли во всем Обществе найдется хоть один теософ, который не смог бы действенно помогать ему, исправляя ошибочные впечатления посторонних людей, а то и сам распространяя эту идею. О, что же до благородного и бескорыстного человека, который эффективно помогал бы нам в Индии в этой божественной задаче, то всех наших знаний, прошлых и настоящих, не хватит, чтобы вознаградить его… Объяснив наши взгляды и стремления, я хотел бы добавить лишь несколько слов.

Чтобы быть истинными, религия и философия должны предлагать решение любой проблемы. И то, что мир находится в таком плохом нравственном состоянии, является убедительным свидетельством того, что ни одна из его религий и философий, а меньше всего таковые у цивилизованных рас, – никогда не владела истиной. Правильные и логичные объяснения проблем великих двойственных начал – верного и неверного, добра и зла, свободы и деспотизма, боли и удовольствия, эгоизма и альтруизма – так же недоступны им, как и 1881 год тому назад. Они так же далеки от решения, как и всегда, но… Тем не менее где-то должно существовать должное решение, и если наши доктрины докажут свою способность его предложить, то мир первым признает, что должна быть истинная философия, истинная религия, истинный свет, дающий истину и ничего, кроме истины.

Это сокращенная версия взгляда Чохана на Т.О., изложенная его собственными словами прошлой ночью.

Мое письмо в ответ на ваше скоро последует.

К.Х.