Двое — как один. И даже — больше!

Двое — как один. И даже — больше!

Помните историю Валеры и его жены Ольги? У нее есть продолжение.

Рассказывает Александр Марис:

«Как-то раз я помогал Валере, отставному военному, заносить в квартиру новый холодильник, и увидел там немолодую женщину, прикованную к кровати. Валера нехотя ответил на мой немой вопрос: „Жена, понта. Давно уже, понта, не встает. Понимаешь, понта, для нее я и стараюсь. Было время — она хотела умереть. Чтобы жить, понта, ей нужны желания. Я приношу их, понта, прямо из Интернета — для нее. А она живет — через меня, понта. Она смотрит на мир моими глазами, слушает — моими ушами. Так получилось, понта, что мы будто бы перемешались с ней, она — во мне, а я — в ней. Понимаешь, понта?“ Он смотрел на меня как-то виновато, оправдываясь. При этом выглядел Валера совершенно, абсолютно, нереально счастливым. А я завидовал ему — человеку с непростой судьбой, установившему такие прекрасные, поистине волшебные отношения с кем-то на этой планете — например, со своей женой. Хотя бы с одним человеком, в которого он вкладывает заботу и любовь. Его жена, Ольга, улыбнулась мне, и я понял, что это у них — взаимно. Она сказала мне, ничуть не смущаясь: „Мы думаем иногда с мужем: вот бы кто-нибудь к нам присоединился! Мы бы чувствовали мир — через них, а они — через нас. От этого есть явная польза. К сожалению, люди сейчас очень заняты и им некогда остановиться и задуматься…“ „Что можно жить по-другому, понта, иначе, гораздо счастливее, и что барьер между тем и этим, понта, — чисто психологический!“ — продолжил Валера. В тот день я не очень-то понял, о чем они вообще говорят, и спросил: „А какая от этого польза-то?“ Валера обрадовался моему вопросу: „У нескольких человек, живущих с одним сердцем, радостей — в несколько раз больше, чем у одного, понта. Ведь каждый радуется за другого, понта, как за себя самого!“ Ольга мечтательно добавила: „А вы только представьте себе, какая радость будет, если жить таким образом договорятся, например, десять человек!“ Непроизвольно я пятился к входной двери. Валера просиял: „А если их будет сто, тысяча? Вдруг и такое, понта, возможно?“ Схватившись за дверную ручку, я слабо возразил: „Но ведь и неприятностей тоже больше — на всех! Ровно на столько, на сколько больше будет человек!“ Они засмеялись. Оба. „Неприятности, понта, только сближают, когда все — вместе! — сказал Валера. — Когда люди близки друг другу, каждая проблема становится общей, она как бы растворяется между всеми и переносится легче!“ „Я подумаю“, — ответил я, выходя из квартиры. И действительно — надолго задумался над странным феноменом этой необычной семьи. Тогда я сильно удивился. Я думал, что подобное — большая редкость, странная аномалия. Сейчас я знаю множество подобных семей, и это уже не удивляет».