Путешествие в зеленый мир

Путешествие в зеленый мир

Понимание трав пришло неожиданно скоро, и способствовал этому один случай. Однажды утром я отправился в ближний подлесок за грибами, быстро наполнил свою корзинку и собрался было домой, но услышал какой-то шум. Решив, что это кто-то из знакомых ребят, я пошел туда. Выйдя на небольшую полянку, я увидел незнакомого мальчишку, он был года на три старше меня и значительно выше. Мальчишка держал в руке рогатку и стрелял из нее в окровавленный комочек перьев, подвешенный к ветке деревца. Тельце вздернутого за лапки жаворонка было почти разорвано камнями и болталось лоскутьями.

Мальчишка был так увлечен своим занятием, что не заметил, как я вышел из кустов. При виде растерзанного птичьего тельца во мне вспыхнула ярость. Отбросив корзинку и не видя ничего вокруг, я кинулся на убийцу и сшиб его на землю. От неожиданности мальчишка заорал и выронил рогатку. Мы покатились по земле, я молотил его кулаками, а он пытался вырваться и закрыть голову. Наконец он сообразил, что его противник значительно младше и слабее, отшвырнул меня и ударил ногой в лицо. Боли я не почувствовал, но кровь из рассеченной брови мгновенно залила глаза. Но я снова бросился на него. Видимо, вид моей разбитой физиономии испугал мальчишку, и он ринулся бежать. Я остался один на один с мертвым жаворонком, весь перемазанный в крови, с огромным синяком под глазом и исцарапанными руками.

Всхлипывая от бессильной ярости, я снял птичку с дерева и, расковыряв палкой землю, похоронил жаворонка. Постепенно злость и возбуждение прошли, их место заняли боль и слабость. Левый глаз заплыл и не открывался, голова раскалывалась – видимо, в драке я ударился о дерево, ноги дрожали так, что трудно было стоять. Я потащился к дому. Убитая птичка все еще стояла у меня перед глазами. Выйдя из подлеска на луг, я опустился на землю, уткнулся лицом в траву и сквозь всхлипывания начал жаловаться.

Луг замер, наступила гнетущая тишина, а когда я рассказывал о мертвом жаворонке, раздался звук, похожий на стон. Потом травы зашумели на разные голоса, что-то обсуждая и переговариваясь, этот шум перешел в монотонный шелест, травинки льнули к моему лицу, касаясь кожи и успокаивая. Где-то внутри головы слышался шепот: «Не бойся, мы с тобой, вспоминай, вспоминай, спи, спи, спи».

Перед внутренним взором поплыли картинки минувшего дня. Я заново переживал драку с мальчишкой, смерть птички, чувствовал, как мои пальцы раскапывают землю. Я видел, как из осинки, под которой был похоронен жаворонок, вытянулась рука, кора вздулась, обозначилось лицо, которое внимательно глядело на меня. Таинственная ладонь коснулась моей головы, и меня будто ударило током. На мгновение стало нестерпимо больно, я застонал, но двинуться не мог. Рука еще раз провела по лицу, и я услышал голос: «Не бойся, мы с тобой». Потом все исчезло, растворившись в мириадах синих и оранжевых искр.

Не могу сказать, где кончилась явь и начался сон, или все было сном, просто возбужденный мозг перебирал привычные образы. Проснулся я, когда солнце уже садилось. Я лежал в высокой траве, рядом сидела бабушка, она смотрела на заходящее солнце и улыбалась.

– Не говори ничего, я все знаю, – сказала она. – Ты был в другом мире, и тебя приняли. Пойдем-ка домой.

Я поднялся, боли не было, подбитый глаз видел нормально, царапины на руках зажили и затянулись тонкой розовой кожей. Дома я подошел к зеркалу. Рана над бровью закрылась и выглядела как едва заметный рубчик. Если бы не запачканное засохшей кровью лицо и одежда, можно было подумать, что события этого дня мне приснились, но они имели продолжение.

Бабушка согрела воду, я умылся, переоделся и пристал к ней с расспросами. Бабушка сначала отговаривалась занятостью – мол, постирать надо, ужин приготовить. Но вскоре сдалась:

– Сегодня ты был в зеленом мире, не знаю, как это случилось среди дня. То ли эмоции твои были очень сильны, то ли потому, что ты ребенок, но хозяева впустили тебя, говорили с тобой и ушибы залечили. – Бабушка еще раз внимательно осмотрела мой глаз и руки, покачала головой. – Не знаю, – сказала она. – Знаю только, что приняли тебя, теперь скоро помощника звать пойдем.

На следующее утро к нам пришел милиционер. Оказывается, я вчера довольно сильно отлупил мальчишку. У него были расквашены губы, выбит зуб, а убегая, он споткнулся о корень и сломал руку. Милиционер долго расспрашивал меня, недоверчиво качал головой:

– Надо же, – удивлялся он. – Так старшего пацана покалечил, а на самом даже синяков нет.

После разговора мы втроем сходили на место происшествия, где на земле так и валялась рогатка и птичьи перышки. Страж порядка осмотрел помятую траву, подобрал «оружие», и мы ушли. Дома он составил акт, который бабушка подписала, захватил рогатку и удалился.

Я же продолжил расспросы:

– Когда, наконец, мы пойдем звать помощника?

– Подожди полнолуния, а пока походи-ка ты к той осинке, где птичку похоронил, оставляй там хлебца, молочка да проси, чтоб помощник пришел.